Большой просторный зал. Снова много света и людей. Как угнетает большое количество лестниц и залов, ведущих в разные, не пересекающиеся друг с другом места! Не помогают даже баннеры и реклама. Битый час я стою и пытаюсь сориентироваться. Выставки, съезды, конференции… а вот и то, что мне нужно! Я подошла к стойке регистрации. За компьютером сидела эффектная брюнетка-вамп, плохо скрывшая насмешку при виде меня:
– Извините, вы ошиблись. Клуб в здании через дорогу, а здесь научная конференция.
– Я на конференцию кельтской лингвистики и мифологии.
– В самом деле?
– Да, в самом деле. Джинджер Руад.
– Знаете, за ирландку Вы бы еще сошли, но за ученую…
– Я – ирландка!
Не скрывая раздражения, я показала пропуск и паспорт. Вамп так внимательно всматривалась то в мое лицо, то в фото на удостоверении, что даже попыталась просмотреть его на свету.
– Лицо как будто ваше. Пожалуйста откиньте волосы назад, они закрывают скулы.
Я послушалась.
– Извините, мисс Руад. Проходите, вас ждут. Но вы так непохожи на свое фото…
Пропуская мимо ушей очередные советы причесок и макияжа, я прикрепила выданный бейдж, прошла в зал и двинулась к ряду кресел в поисках Джейн. Но она нашла меня сама, как обычно налетев сзади:
– Привет, Джинджер!
– Привет, Джейн. Кого-нибудь уже видела?
– Нет, пока никого. Народу много, а знакомых пока нет.
За моей спиной послышался неприятный женский голос:
– Девушка! Эй, Вы! Да-да, Вы, в клетчатой юбке выше колен!
Это было явно мне. Я обернулась:
– Слушаю?
– Что вы здесь делаете? Клуб через дорогу, а здесь научная конференция, – металлический голос принадлежал ухоженной немолодой даме с бейджем «Ладжина Лейн» на светло-серой кофте, – которая тут же осеклась, посмотрев на мой:
– Джинджер Руад? Вы? Это невозможно. Я знаю мисс Руад, она очень интересная и образованная дама. Это, должно быть, какая-то ошибка.
Я не сдержалась и хихикнула:
– Видите ли, мисс Лейн, мы с вами общались только по Интернету, и я даже не успела прислать вам фото, не говоря уже о том, что не виделись вживую. Если, конечно, вы помните такую мелочь как я. Это, наверное, трудно с высоты вашего авторитета.
– Что вы, мисс Руад, – столь же ледяным тоном ответила мисс Лейн, – я приехала послушать ваше сообщение специально. Надеюсь, оно того стоило.
Хорошенькое начало. Не успела приехать на конференцию, а отношения с будущим научным оппонентом не заладились с самой первой встречи. Но я предпочла не отвечать в том же ледяном тоне, а с вежливой улыбкой промолчала. Мы с Джейн прошли и сели в кресла поближе к кафедре, потому что я должна была выступать первой.
Началась конференция… и почему я не могу спокойно думать о предстоящем выступлении? Почему меня стало так волновать что думает обо мне человек, который по определению не уважает никого кроме себя? Хотя речь идет о теме, которой я посвящала все свое свободное время, забывая даже о Джейн, мне все равно стало не по себе, особенно под взглядом мисс Лейн, который я уловила, оглядываясь по сторонам. Чем дольше я сидела, слушая традиционные приветственные речи – неимоверно скучные и однотипные, к слову – тем сильнее нарастало мое волнение в мучительном ожидании. Наконец-то объявили мою тему доклада!
Преодолевая волнение, я выхожу к кафедре и начинаю:
– Здравствуйте! Рада приветствовать коллег, собравшихся в этом зале. Хочу предложить вам мою тему «Представления древних ирландцев о Вселенной и современные научные достижения».
Стоило мне вкратце осветить основные положения моей работы, как я услышала уже знакомый металлический голос:
– У вас очень интересная тема, мисс Руад. Но у меня есть вопрос: Вы хотите показать, что в древние времена люди ничем не отличались от нынешних, а наука не продвинулась ни на шаг или даже хуже – возвращается к тому, с чего начала? – мисс Лейн очень хотелось меня поддеть или подловить, это даже забавляло. Но нужно было немедленно что-то ответить и желательно в такой же едкой манере. Я постаралась максимально собраться с мыслями и выдала то, что думала:
– Что вы, мисс Лейн, как можно. Я очень уважаю науку, иначе она не была бы моей темой. Но моя цель, если вы слушаете что-то кроме своих априорных выводов, показать насколько интересно было интуитивное познание мира древних людей, и что современные научные изыскания только подтверждают наблюдательность и глубокое понимание окружающей природы нашими далекими предками. А выхолощенное наукообразие, за которым мы гоняемся, опасаясь обвинений в антинаучности и боясь прослыть несерьезными, мешает нам привносить ту живую творческую силу в науку, с которой начинали наши предки. Смотря на то, как мы спорим из-за правильности терминов, рассуждаем о точной дате наскальных рисунков и пытаясь отнести их к какой-либо художественной школе, могу сказать наверняка: те великие люди, жившие трудом и творчеством, вовсе не гордились бы своими чопорными и самоуверенными потомками. Именно это я хочу показать в своей работе. Если у кого-либо имеются ко мне еще вопросы, я с удовольствием на них отвечу. Если нет, разрешите мне откланяться.
Не увидев у находящихся в зале большого желания задавать мне дальнейшие вопросы, я вышла в холл. Через некоторое время меня догнала Джейн:
– О чем ты думаешь?! – накинулась она на меня.
– Говорю что думаю и думаю что говорю, – вспомнила я знаменитую фразу.
– Мисс Лейн тебя ведь со свету сживет. Ты же обвинила ее в наукообразии и бессодержательности. Я понимаю, что ты ничего не сказала напрямую о ней, но это было слишком очевидно.
– Я не боюсь, – это была правда: я действительно ничего уже не боялась, – если меня не сожрут, хорошо, а если сожрут – я смогу послать всех и заняться тем, чем давно хочу: исследованием сказок, съезжу на юг Ирландии. Давно хотела там побывать и увидеть воочию то, чем занимаюсь.
– Чем сейчас думаешь заняться? – спросила Джейн.
– Не знаю. Пойду домой, отдохну, почитаю книжку.
– Слушай, а может, выберемся сегодня в клуб?
– Зачем? Как будто ты не знаешь, как сильно я «люблю» клубы и тусовки.
– Ты же сама сказала, что хочешь собирать сказки, общаться с ирландцами и все такое.
– Да, но…
– Я познакомлю тебя с одним ирландцем. Он, как и ты, очень любит мифы и сказки, любит кельтскую символику и народную музыку.
Подобная рекомендация могла вызвать у меня только чувство иронии.
– Очередной «неодруид», который начитался фэнтези, и теперь одевается во все, на чем изображены листья?
– Нет, он действительно много всего знает и умеет. После концерта я вас познакомлю.
– После какого концерта?
– Увидишь, – хитро прищурилась Джейн, – Главное приходи. Иначе многое потеряешь.
Джейн назвала адрес здания, где находился клуб. Это было довольно далеко, но у меня не хватило сил однозначно отказать подруге.
Я пообещала подумать и отправилась домой, по дороге размышляя. Идти в клуб мне не хотелось: не мое это – слушать громкую музыку, которая пригодна только для пьяных танцев, вести разговоры «ни о чем», говорить фразы, в которые я не верю, чтобы произвести впечатление на людей, которые мне безразличны, чтобы они еще и видели меня не такой какая я на самом деле. И уж точно не могла понять как Джейн может вращаться в таком кругу и получать от этого удовольствие. Хотя, с другой стороны, я только что своими руками, возможно, испортила себе научную карьеру. Пожалуй, при всей моей нелюбви к алкоголю стоило бы послушать плохую музыку, хотя бы ненадолго забывшись в вине. Что со мной происходит? Это абсолютно не в моих правилах.
«Как, впрочем, и хамить научному оппоненту», – с горечью подумалось мне. Вот кто меня дергал за язык подкалывать мисс Лейн? В Интернете мы общались прекрасно. Все-таки произошедшее лишний раз подтверждает мое наблюдение, что люди слишком уж большое значение придают внешности, часто в ущерб внутреннему миру. Да какое там часто, почти всегда. Сколько раз мне приходилось видеть во время учебы в колледже как миловидным барышням ставили высокие оценки только чтобы их милые личики не опухали от слезок, и они продолжали бы поддерживать студенческий дух своей красотой и мотивацией. Как это забавно: я всегда презирала тупых красоток, которым все так легко достается в жизни лишь благодаря их первичным и вторичным половым признакам, а теперь мисс Лейн явно увидела во мне нечто, подобное им. Вот и говори теперь, что судьбы нет: поистине, мое отношение к людям ко мне же и возвратилось. Ладно, надеюсь, все обойдется и отношения с мисс Лейн наладятся. Она ведь сама сказала, что я «интересная и образованная дама». Хотя, как я понимаю, в ее представлении «интересная и образованная дама» – это непременно еще и некрасивая и неухоженная старая дева. Хотя о ней самой такого не скажешь: несмотря на возраст, она ухоженная, держится как придворная дама и наверняка в молодости была очень красивой. Неужели и я с возрастом буду такой? Впрочем, надо честно признать, я уже такая: даже сейчас свысока смотрю на молодых и красивых женщин. Но что делать, если ученые среди них попадаются редко, а своим поведением они сами провоцирует такое отношение к себе? На меня-то они смотрят свысока за то, что я не крашусь и не наряжаюсь для мужчин, люблю читать, а не смотреть реалити-шоу и сериалы для домохозяек, а слова о том, что у меня был единственный партнер в жизни, тем более вызывают смесь жалости и презрения.
Но сейчас об этом думать не очень-то хотелось. Меня сильно нервировало, что Джейн, возможно, пытается заочно свести меня с кем-то, кто по характеру больше подошел бы ей самой. Может быть это я стала слишком подозрительной и все действительно так, как она говорит. Но непростые отношения с бывшим мужем, закончившиеся еще не так давно, не позволяют мне спокойно смотреть на мужчин как на ученых, у которых нет мысли ко мне приставать. А Джейн отличается слишком большой жизнерадостностью, чтобы это понять. К тому же она никогда не была замужем и в отношении меня считает, что лучшее лекарство от любви – другая любовь. Сколько раз уже говорила ей, что если надо будет, обойдусь без сводничества! Если и в этот раз меня тащат на свидание, общение с Джейн ограничится только кафедрой. Хотя бы на некоторое время. И все же стоит проверить, вдруг я действительно найду какой-то интересный материал для своей работы? Ну, или даже можно просто отдохнуть после тяжелого, неудачного дня.
Кажется, в этот момент я поняла Джейн: как же ценно это ощущение «подумаю потом, а сейчас просто сделаю то, что хочу». Пожалуй, мне действительно стоит пойти развеяться. Может быть не так все плохо в этих клубах, как я себе представляю.
Однако я забыла важную вещь и поняла это только по возвращении домой. Как мне стоит одеться? Не спросила я Джейн, а стоило бы. Будет потеха, если у меня в таком дне будут спрашивать удостоверение и говорить как я должна одеваться. Плевать, оденусь как всегда: юбка-клеш в шотландку, белая майка и темный пиджак. Это меня еще никогда не подводило. Кроме, пожалуй, одного случая во время моей учебы, когда пожилая преподавательница не стала слушать мой доклад, сказав, что здесь колледж, а не панк-рок концерт и что стоило бы одеться скромнее. Ну, пожалуй, именно это для клуба и подойдет, если вызывает раздражение у почтенных ученых матрон.