– Древние считали, что мы – порождение дьявола, живущее за счёт плоти человеческой. Однако кровь пьют только чистокровные. Их очень мало осталось, потому что большинство сходились с людьми и появлялись полукровки. Глаза у вампиров могут менять свой цвет в зависимости от настроения. У оборотней свой порядок: они не могут родить ребёнка, который бы сразу принял проклятье луны. В какой-то момент родители сами ранят его, занося заразу в кровь. Такие считаются чистокровными. Есть ещё одна разновидность, правда я ещё ни разу не встречался с их представителем, это полукровки и с вампирской, и с волчьей линии. Те обладают особенным даром предвидения все как один. Вообще дар может проявиться только у полукровок. А может и не проявиться. Это зависит от многих факторов, от того, кто заразил, когда заразил и тому подобное. Лин, может, хватит спать?!
Я клевала носом над огромной книгой со множеством букв и цифр. В таком-то веке этот стал первым вампиром, в таком-то тот. Скучно.
– Я не сплю, – соврала я, продолжая дремать нал фолиантом.
– Я продолжу. Мой учитель всегда говорил, что мудрость нужно искать в сердце и неважно, кем ты родился или стал. Нужно всегда действовать разумно и правильно. Ты так не считаешь, соня?
– Я считаю, что мудрость в том, что ты зануда, а я хочу есть, – пробормотала я.
Он так резко захлопнул книгу, что всю сонливость как рукой сняло.
– Я – зануда? – подняв бровь, спросил он.
Лёгкая улыбка легла на его губы, глаза засветились.
– Ещё какой, – продолжила я.
– Наперегонки до дома Рельеры? – спросил он, вскакивая с места.
– Бежим, – подхватилась я, выпрыгивая за дверь вслед за вампиром.
На бегу обратившись в волка, я неслась по тёмному лесу, перепрыгивая через выступавшие из земли корни. Его тень неотступно следовала за мной, то обгоняя, то равняясь. Когда мы перешли на такой беззаботный стиль общения? Я не могла сказать точно.
Осень подкралась к Румынии, раскрашивая леса в яркие краски. Дни стали холоднее, чем летом. Иногда вечерами по полю гулял холодный ветер. Ночь стала длиннее, чем день. Солнце редко выглядывало из-за набухавших чёрных туч. Но мы были так счастливы в эти несколько недель, что ничто не омрачало настроения.
Мы сидели за столом, я, не стесняясь, уплетала жареную курицу, а он лишь с усмешкой наблюдал за мной. На мой вопрос, почему он ничего не ест, он сказал, что не голоден. Рельера улыбнулась его словам.
Весь день мы, как всегда, сидели над обрывом. Совсем недавно мы назвали это место «пропастью синих небес», потому что в хорошую погоду в глади озера отражалось голубое небо и казалось, что, если прыгнешь, взлетишь к небу. Дракула перестал быть таким настойчивым, но при этом очень часто употреблял «мы». Это меня не очень волновало, я привыкла к нему. Все дни напролёт мы проводили вместе, я перестала его бояться. Казалось, такая идиллия не может длиться вечно. И я не ошиблась.
Он был очень молчалив в тот день, замкнут. Я не удивилась, зная его натуру. За несколько месяцев можно узнать человека достаточно хорошо. Влад доверял мне, но не до конца, что-то всё равно терзало его сердце.
Мы стояли над пропастью, я держала его за руку. Его мысли были не здесь, он витал где-то далеко. Сильнее сжав мою руку, он развернул меня к себе и посмотрел в глаза.
– Лин, нам нужно серьёзно поговорить, – прошептал он, хмурясь.
– О чём? Что-то случилось? Ты какой-то странный сегодня.
– Случилось то, чего я никак не ожидал. Нам придётся расстаться, Лин.
Я отступила, во все глаза глядя на него. Мне показалось, что на его лице отражалось лишь безразличие. Дракула смотрел в одну точку, застыл на месте. Мои мысли метались в голове, словно волк в клетке. Меня опять бросают, в который раз? Так больше продолжаться не может. Сердце больно сжалось, ноги не слушались. Я хотела убежать, но не могла сдвинуться с места, всё смотрела в его не обезображенное морщинами восковое лицо. Синие глаза потухли, казалось, что и он превратился в статую.
– Как долго продлится твоё путешествие? – стараясь сдерживать дрожь в голосе, спросила я.
– Я не знаю.
Сердце ухнуло куда-то вниз и билось там, словно пташка в силках. Я никак не могла понять, за что мне судьба подарила такие испытания. Я снова остаюсь совсем одна, без него. Я ведь люблю его. А он меня нет. От этой мысли в глазах встали слёзы, и, чтобы не расплакаться окончательно, я развернулась и бросилась бежать. Я всегда бежала от трудностей, и они снова настигали меня. Может, стоит хоть раз остановиться и подождать?
Я заперлась в своей комнате и никого не хотела видеть. Что я буду делать, когда он уедет? Кто будет пытаться обучить меня, рассказывать простые истины о мире бессмертных существ?
На небе начали загораться блестящие точки прозрачных звёздочек, из-за горизонта всплыл массивный силуэт полной луны. Моё тело уже не так сильно болело каждое полнолуние, но неприятные ощущения всё равно остались. Я заворожённо наблюдала за тем, как сумерки сменялись тёмной ночью. Вокруг стояла тишина, лишь пару сверчков запели ночные песни. Где-то вдали каркнул ворон. Я вся превратилась в слух. Пара крыльев хлопала в воздухе, приближаясь к моему окну. Прищурившись, я разглядела силуэт птицы.
Гигантский чёрный ворон приземлился на подоконник, заставив меня вскочить от испуга. К лапке гордой птицы было привязано письмо и цветок. Когда я отвязала послание, птица каркнула и улетела в ночную тишину.
Цветком была тёмно-фиолетовая роза, пышный бутон которой еле держался на тонкой ножке. Я залюбовалась этим произведением искусства, ненадолго забыв о записке. Листочек был исписан уже знакомым мне почерком. Дракула приглашал меня в замок к двенадцати ночи. Сейчас было без десяти. Я не раздумывая спрыгнула из окна на пыльную дорожку. Глаза быстро привыкли к темноте, и я, обратившись, бросилась к «пропасти синих небес». Оттуда вплавь я добралась до другого берега.
Отряхнувшись от воды, я посмотрела наверх. Замок графа Дракулы возвышался надо мной. Белые стены замка сияли под мистическим светом луны. Огромные ворота были открыты. Я чуть-чуть толкнула их и зашла на подъездную площадку. Здесь была вторая лестница на площадку поменьше. Всё это было выложено булыжником белого цвета. Огромные окна темнели во мраке ночи.
Я поднялась на вторую площадку. Тут располагалась дверь в сам замок, которую я медленно отворила. Мне было немного не по себе от вампирского запаха, потому что пахло здесь не только Владом. Впереди меня красовалась огромная мраморная лестница на второй этаж. Справа и слева – двери в другие комнаты первого этажа. Меня почему-то тянуло на самый верх замка, и я решила исследовать сразу верхнюю башню.
На втором этаже лестница переходила в балкон. Здесь было много комнат, на осмотр которых ушла бы вечность. Впрочем, она у меня есть. Картины на стенах были завешаны белыми покрывалами, со светильников, врезанных в стены, свисала паутина. Странные шорохи раздавались то тут, то там. Должно быть, крысы уже облюбовали это место. Я никак не могла найти лестницу на следующий этаж, но через некоторое время за одной из дверей удалось разглядеть белые ступени. Так я добиралась до пятого этажа. Там я обнаружила лишь несколько дверей в разные подсобные помещения и одну, за которой скрывалась винтовая лестница вверх. Это и был путь до самой высокой башни замка.
К последней ступени мне уже надоело подниматься. Очень яркий контраст между светлыми стенами и тёмной дверью заставил меня зажмуриться на секунду. Дверь манила меня, рядом с ней я чувствовала запах Влада. Сделав глубокий вдох и выдох, я отворила её.
Комната за ней была очень уютной. Круглая двуспальная кровать с чёрно-фиолетовым покрывалом и огромным количеством подушек. Стол из чёрного дерева. На стенах висели картины и гобелены. На одном из них я увидела очень знакомую сцену. Маленькая девочка бежала от огромного волка к прекрасному вампиру. На ней было очень милое платье. Она держалась за правую руку.
На следующем гобелене была изображена, видимо, та же девочка. Она сидела на берегу озера, а сзади неё возвышалась тень вампира. Он так странно смотрел не неё. Она же не замечала его.
И третий гобелен изображал ту же только уже подросшую девушку. Она держала в руках палицу, стоя напротив гигантского волка. Сзади неё был все тот же вампир. На их шеях я различила половинки медальонов. Это была я и Влад. В испуге я попятилась от стены, наткнувшись на края кровати. Встряхнув головой, я продолжила осмотр комнаты.
На единственном окне висели огромные малиновые бархатные шторы. Я приоткрыла их. Отсюда открывался прекрасный вид на лес и Нетуш, очень хорошо был виден мой дом. Я попыталась отыскать взглядом лесное озеро. Видимо, нужно было обойти башню, чтобы увидеть его.
Башню опоясывало что-то вроде балкона. Я вылезла из окна, хотя рядом в стену была врезана гигантская арка. Мне казалось, что на каменном подоконнике Дракула проводил очень много времени, обдумывая все свои тайны и секреты. Здесь было так хорошо, чистый воздух щекотал нос.
Я снова вернулась в комнату. Присев на кровать, я на секунду закрыла глаза, а когда открыла, он уже стоял надо мной. Присев рядом на корточки, он взял мои руки в свои, снова заглянув в глаза.
– Я пришла, как видишь, – начала я разговор.
Он улыбнулся, и столько боли отразилось в глазах, что моё сердце начало рваться на части.
– Ты обещал, что мы не расстанемся, помнишь?
– Да, мои обещания порой обрывает судьба. Я позвал тебя, чтобы попрощаться.
Я остановила его, прислонив палец к холодным губам.
– Ты имел в виду сказать «до свидания»?
– Надеюсь, что так. Я оставил в столе письмо для тебя, чтобы ты не забыла вампира, который ждал тебя так долго. Мне действительно очень хотелось быстрого развития наших отношений, но я лишь снова напугал тебя. Прости меня.
Он склонил голову, я провела впервые по гладким вьющимся волосам.
– Тебе не за что извиняться. Я когда-то поклялась не думать о тебе ничего плохого. Ты разве забыл об этом?
Он поднял голову, посмотрев на меня, а я лишь улыбнулась, за что получила улыбку в ответ.
– Я не забуду ни одного твоего слова. Потому что я люблю тебя.
Внизу живота что-то сладко перевернулось. Сердце забилось чаще, а с лица не хотела сходить глупая улыбка. Мне казалось, что счастье не может быть таким мощным, чтобы поглотить всего человека. Я была так не права.
– Я тоже люблю тебя, Владислав Дракула, – прошептала, наклонившись к его уху и тут же оказалась в крепких объятиях вампира.
Я думала, что он холодный, как лёд, но и тут я ошиблась. Тёплые руки всё крепче сжимали моё тело, а мои руки обвивали тёплую шею. Он был живой.
Крик ворона прервал нас. Влад резко вскинул голову, прислушиваясь к чему-то. Потом снова повернулся ко мне:
– Мне пора. Обещай ждать меня, даже если надежды не будет, – прошептал он, целуя меня в лоб.
– Я дождусь тебя, несносный вампир.
Мы рассмеялись. Он вышел на балкон, обернулся птицей, слетев вниз. Там его уже ждал Шторм. Ещё раз посмотрев наверх, он поскакал за ворота, вниз по дороге, и скрылся в чаще леса.
Ветер развевал мои волосы, смахивая со щёк слёзы. Меня снова разлучили с любимым человеком, когда я ожидала этого меньше всего. Постояв так немного, я вернулась в комнату. Подойдя к столу, я открыла ящик и обнаружила там письмо со шкатулкой. Та самая флейта, которую он мне подарил. В письме я тоже обнаружила несколько подарков: маленькое чёрное колечко и его медальон. Слезы задушили меня, и я кинулась на кровать. Наплакавшись вдоволь, я приступила к прочтению письма.
«Дорогая, Лин,
Когда ты будешь читать это письмо, меня уже не будет рядом. В залог моим словам я оставляю свой медальон. Соединив половинки, ты станешь хранительницей нашей судьбы. Помни одно: даже находясь за тысячу миль от тебя, я всегда пойму, что тебе угрожает опасность. Кольцо моей матери я дарю тебе в знак моей верности. Носи его и говори всем, что ты обручена с ветром.
Я многое скрыл от тебя, потому что ещё не время открыть всю правду. Когда я вернусь, мы ещё обсудим некоторые детали. Дождись меня, волчонок, ни о чём другом я не прошу. Когда ветер будет колыхать листья, вспоминай обо мне. Любой крик ворона может оказаться моим криком.
Я вечно буду любить тебя,
Я держала в дрожащих руках письмо, не в силах оторваться от закорючек букв. Так я и сидела в комнате Влада, пока первые лучи солнца не оповестили меня, что уже настало утро.
Я соединила две половинки одного сердца. От них исходило мягкое свечение, но потом оно исчезло. От медальона веяло одновременно теплом и холодом. Кольцо оказалось на безымянном пальце правой руки. Я теперь невеста.
– Обручённая с ветром, – горько вторила я своим мыслям.
Поднявшись с кровати, я ещё раз оглядела комнату. Кто знал, что мне очень нескоро предстояло побывать здесь ещё раз при совершенно других обстоятельствах.