Экспозиция так называемого Музея религии и атеизма, созданного в тридцатые годы, со всей очевидностью, su vasta scala, разоблачала духовное убожество, беспринципность и маниакальное зверство большевиков. S’intende, только людям, упивавшимся чужими мучениями и смертью, только садистическому государственному порядку могла прийти дегенеративная мысль собрать в этот музей африканские фетиши, утыканные гвоздями, чёрную Кали в ожерелье из людских черепов, натуралистические статуи Миктлантекутли – ацтекского бога смерти, – и Шипе-Тотека в маске из снятой с лица человеческой кожи.
Здесь древнеегипетские мумии, с которых безжалостно сорвали льняные и виссоновые пелена, так, что усопшие бесстыдно выставлены на всеобщее обозрение, как нищие побирушки, – хуже того, как преступники перед казнью.
Здесь скелеты шаманов из алтайских погребений, сваленные как попало, что здорово напоминает вскрытое захоронение жертв сталинских репрессий.
Venutosi cosi formando беспардонный винегрет стилей, самые низкосортные грубые образцы идолов демонстрировали худшие черты каждого направления в искусстве.
Полная безвкусица, из-за бездарного подбора экспонатов не имеющая ни малейшей художественной ценности.
И для полноты триумфа пошлости весь этот Пандемониум корявых экспонатов разместили в самой нелепо помпезной, кошмарно аляповатой бывшей церкви. Апофеоз псевдовизнтийских штампов, клише и избитостей знаменитого в своё время конъюнктурщика.