– Миш, прекрати. – За дверью раздается веселое хихиканье Эли. – Дай мне спокойно накормить нашу дочь!
– И не подумаю, – смеется Майоров. Никогда не слышал его такой беззаботный смех.
Они о чем-то еще говорят, но я больше не слушаю. Мой друг, наконец, обрел свое счастье, и я не хочу этому мешать.
Поднимаюсь с дивана, складываю постельное аккуратной стопочкой, проверяю, все ли убрал. После себя оставляю идеальный порядок. Всегда.
Из комнаты прямиком направляюсь в ванную, принимаю душ и чищу зубы. Смываю с себя остатки сна, а вместе с тем и мысли о предательстве брата и Лизы.
Хоть особых чувств к Лизе у меня не было, все же она была мне женой, и я всегда обращался с ней хорошо, не обижал и не предавал. Берег ее нервы.
Видимо, зря. Она не оценила мое отношение к себе.
Андрей же изменял ей не раз и не два. У них были сложные, болезненные отношения. Их разрыв пришелся как раз на мой разрыв с Машей.
Трудное для меня тогда было время.
Ладно, проехали! Машу мне не вернуть, так что нехрен думать о прошлом. Лучше сконцентрироваться на работе. Там я нужнее. Спасать малышей у меня получается лучше всего.
– Лех, кофе будешь? – спрашивает Майоров, как только я выхожу из душа.
– Нет, спасибо, – смотрю на часы. Время поджимает. – Ехать пора.
– Да брось, успеешь, – заверяет меня друг. – Пойдем, позавтракаешь с нами. Эля блинчики сделала.
– С мясом! – доносится из кухни.
Да блин! И вот как уехать от них?
– Хрен с ним, – отмахиваюсь от своего намерения свалить как можно быстрее.
Отказываться от ароматных домашних блинчиков глупо. Понятия не имею, когда в следующий раз смогу нормально поесть.
– Пойдем, – соглашаюсь.
Захожу за другом на кухню и вижу картину, которую всегда мечтал увидеть у себя дома.
Эля выставляет на стол тарелку с завернутыми прямоугольником блинчиками, в специальном шезлонге лежит малышка Анюта и гулит. Из динамиков негромко доносится приятная музыка, кухня наполнена душевным теплом.
В моем понимании вот он, самый настоящий семейный уют.
– Ты чай или кофе? – обращается с вопросом ко мне Эля.
– Кофе, – отвечаю. – Черный. Без сахара.
– Хорошо. – Она отворачивается от стола и принимается готовить напитки. Миша садится напротив меня.
– Поделишься произошедшим? – Друг внимательно смотрит прямо в глаза.
В его словах нет ни толики любопытства, только искреннее беспокойство за меня.
– Лиза переспала с Андреем, – коротко делюсь своей проблемой. Майоров не тот человек, кто будет обсуждать с кем бы то ни было мою жизнь и сплетни разводить. – Я их застукал прямо в постели.
– Мда, – задумчиво заключает друг. Хмурится.
– Вот тебе и мда, – горько ухмыляюсь. – Не вышло у нас с ней семьи.
– Вы оба сбегали от одиночества и хотели не семью создать, а не оставаться наедине со своими мыслями, – вновь озвучивает свое мнение по этому поводу. – Так что ничего удивительного, что у вас не получилось. Семья на доверии и взаимоуважении строиться должна.
– А еще на любви, – добавляет Эля, присаживаясь за стол. Она бросает на Мишу полный нежности взгляд. Он ей тепло улыбается. – Знаешь, – добавляет чуть позже, – порой ты обретаешь свое счастье тогда, когда уже его не ждешь.
– Ребят, со мной все нормально! – с трудом глушу раздражение. Не к месту оно. – Я сам виноват в своих проблемах. Не нужно меня жалеть.
– Мы не жалеем, – мягко произносит Эля.
– Просто Лиза не та девушка, которая тебе нужна. – Миша озвучивает то, что я и без него знаю.
Та, которая мне нужна, далеко. Мы никогда больше с ней не увидимся.
Смотрю на часы. Время сильно поджимает.
– Ладно, ребята, – поднимаюсь из-за стола. – Благодарю за вкусный завтрак, но мне действительно пора.
Миша и Эля переглядываются. У Майорова сегодня прием в диагностическом центре, и поэтому в отделении он появится позже.
Сегодняшнее утро у меня напряженное, я остаюсь один за двоих.
– Давай я тебе блинчиков с собой положу. – Эля поднимается со стула и принимается суетиться.
– Спасибо, – хочу отказаться, а потом понимаю, что вряд ли успею на обед. Не до этого будет совсем. – Если положишь, буду очень благодарен.
Ухожу в коридор, обуваюсь, беру свои вещи. Майоров стоит в дверях.
– Миша, там никого интересного в ближайшее время не намечается? – спрашиваю у друга. – Я решил диссертацию дописать.
– Диссертация – это всегда хорошо, – задумчиво говорит. – Сложных случаев пока нет, но сам знаешь, как быстро все может поменяться.
– О да, – вздыхаю.
Очень быстро. Порой сложного ребенка привозят тогда, когда ты только домой после смены зашел.
– Мне не сложный нужен, – напоминаю. – Желательно вообще одноэтапный.
– Точно! – вспоминает мою тему. – Позднее диагностирование, – озвучивает ее в двух словах.
– Ага, – киваю.
Из кухни выходит Эля. Она несет пакет с завернутыми в пергаментную бумагу блинами.
– Держи, – протягивает мне сверток.
– Спасибо, – от души благодарю ее.
Прощаемся, открываю дверь. Нужно бежать, опаздываю.
– Леш, погоди! – окликивает меня Майоров, стоит только выйти из квартиры.
Останавливаюсь. Оборачиваюсь и вопросительно смотрю на него.
– У меня сегодня как раз такой случай, – вдруг вспоминает. – Девушка с годовалым ребенком. Мальчик.
– О! – удивляюсь. – То, что надо! Давно записалась?
– Не поверишь! – ухмыляется. – Только вчера.
– Миш, мне нужно с ней побеседовать, – говорю другу. – Для диссертации нужно.
– Понял, – задумчиво произносит. – Попробую организовать.