Верблюд по имени Кевин был не в духе. Уже третий век подряд он работал в туристической сфере Гизы, и, честно говоря, всё это ему осточертело. Пирамиды он изучил до последнего блока, Сфинкс казался ему безвкусной статуей, а туристы… о, эти туристы! Они постоянно пытались сделать селфи с "глупым выражением лица", не подозревая, что у Кевина оно было не глупым, а скорее философски-презрительным.
Дело в том, что Кевин был не просто верблюдом. Он был Кевином-Зоргом с планеты Ксилион-7, майором межгалактической службы доставки в почетной отставке. Его корабль, замаскированный под неприметный валун, потерпел крушение во времена строительства какой-то там гробницы для какого-то там фараона. Деталей он не помнил, но хорошо помнил, что страховка не покрывала случаи столкновения с "примитивными летающими колесницами, запряженными богами". С тех пор он застрял на этой пыльной планете и выбрал самую незаметную профессию – туристического верблюда. Минимум ответственности, максимум времени на размышления о тщетности бытия.
Всё шло по плану (то есть, медленно и скучно), пока в один прекрасный день на его спину не взгромоздился турист по имени Семён. Семён был инженером из Воронежа, и его мозг работал иначе. Вместо того чтобы восхищаться видами, он задумчиво теребил декоративную кисточку на уздечке Кевина.
– Странный сплав… – пробормотал Семён себе под нос. – Похоже на вольфрам с примесью чего-то… органического?
Кевин замер. Кисточка. ПРОКЛЯТАЯ КИСТОЧКА! Это был его миниатюрный транслятор мыслей, который он забыл отключить после вчерашнего просмотра ксилионских мыльных опер.
В голове у Семёна раздался усталый, басистый голос: «Так, руки убрал от частной собственности, двуногий. Это артефакт, а не игрушка для скучающих приматов.»
Семён чуть не свалился с верблюда. Он огляделся. Погонщик дремал в тени, вокруг другие туристы щелкали камерами. – Кто… кто это сказал? – прошептал он. «Кто-кто. Конь в пальто. Точнее, верблюд в сбруе. Прекрати дергать. Сигнал сбиваешь, я как раз финал сезона досматриваю.»
Семён вцепился в горб Кевина, чтобы не упасть от шока. – Ты… ты говорящий верблюд? «Я верблюд на пенсии. А говорю я по должности, – мысленно вздохнул Кевин. – Бывшей должности.»
Так начался самый странный диалог в истории египетского туризма. Семён, забыв про пирамиды, засыпал Кевина вопросами о гипердвигателях и тёмной материи. Кевин же, впервые за двести лет найдя интеллектуально подкованного собеседника, жаловался на профсоюз погонщиков, низкое качество местного сена и на то, как трудно найти хороший плутониевый аккумулятор в этом секторе Галактики.
– Слушай, Кевин, – возбужденно зашептал Семён, когда их прогулка подходила к концу. – Мой отпуск заканчивается, но я могу помочь! Я инженер! Я пришлю тебе детали! Мы починим твой корабль! Кевин остановился и посмотрел на заходящее солнце. «Знаешь, Семён… я тут подумал. А куда мне лететь? На Ксилионе-7 сейчас сезон дождей и налоги на недвижимость подняли. А здесь… здесь солнце, размеренный график, и никто не требует отчета за квартал.»
– Но ты же жаловался! «Ворчать – это единственное развлечение на пенсии, не отнимай его у меня. А вот что ты можешь для меня сделать…»
Когда Семён слезал с Кевина, он незаметно сунул погонщику купюру и сказал: – Вот, это лично Кевину. Купите ему, пожалуйста, самой лучшей люцерны. И морковки. Он просил.
Погонщик удивленно посмотрел на туриста, потом на верблюда, пожал плечами и взял деньги.
Кевин проводил Семёна долгим, мудрым взглядом. Вечером, когда его привели в загон, он получил двойную порцию отборной люцерны и сладчайшую морковь. Он медленно жевал, смотрел на звезды и думал, что, возможно, эта аварийная посадка была не худшим, что случилось в его долгой жизни. Главное – чтобы больше никто не трогал его кисточку. Финал сезона был слишком интригующим.