Вечером того же дня Дайнека уже была в Москве.
Папин телефон не отвечал, и она перезвонила на дачу, где он постоянно проживал с молодой женой Настей. Серафима Петровна, мать Насти, сообщила, что Вячеслав Алексеевич уехал в командировку, не дождавшись возвращения дочери.
На следующий день Дайнека откопала в сумке листок с адресом Костика, села в машину и уже через полчаса была неподалеку от гостиницы «Космос».
Ей не нравился этот район. Казалось, здание гостиницы угнетало сознание самим существованием своего исполинского бетонного тела. К тому же вблизи него всегда задувал пронизывающий холодный ветер.
Не доезжая до огромной буквы «Ж» на фасаде многоэтажной «сталинки», она свернула на улицу Бориса Галушкина и спустя минуту увидела табличку с номером восемнадцать. По узкому двору доехала до угла дома и остановилась.
Вблизи углового подъезда толпился народ. Решив, что у кого-то из жильцов свадьба, Дайнека вылезла из автомобиля и подошла ближе. На газоне, у футбольной площадки, она заметила полицейскую машину, за ней еще одну. Рядом стояла «Скорая».
– Что случилось? – спросила она у какой-то тетки.
– Убили кого-нибудь, не иначе.
– Убили… Муж убил жену, – отчего-то шепотом поведала стоящая рядом старушка и, вздохнув, пожала кругленькими плечами, – куда катится мир…
– Не знаете толком, вот и не дурите людям голову! – вмешался в разговор старик с рюкзаком. – Это – ритуальное убийство. Все стены в крови, она – как есть голая, и кишки на люстре болтаются.
– Господи, помилуй… – Старушка испуганно отшатнулась.
– Что за привычка гадости всякие выдумывать! – прикрикнула на старика женщина в домашнем халате. – Девушка не из нашего дома, была в гостях у своего парня. Убийство на почве ревности.
– А сам-то где?
– Сначала ее… – Женщина шмыгнула носом. – Потом себя порешил. Совсем еще дети… – Не сдержавшись, она уткнулась в платок.
– Из таких, как вы, получаются могучие теоретики, – ухмыльнулся полицейский с рацией.
– Куда катится мир, – повторила старуха и размашисто перекрестилась, как будто снимая с себя всякую ответственность за гибнущее человечество.
– Туда можно?.. – спросила Дайнека у полицейского.
– Отойдите! – неожиданно жестко приказал он и отскочил в сторону.
Из подъезда вышел санитар, за ним появились носилки, накрытые простыней. Все смолкли. Лежащего на носилках выносили вперед ногами. Дайнека отвела глаза.
«Я здесь случайно. Меня это не касается…» – успокаивала она себя.
«Касается… касается… касается…» – стучало в висках.
Дальше все было как во сне. Санитар споткнулся, носилки покачнулись. Из-под простыни выскользнула скрюченная рука и со стуком ударилась о сумку Дайнеки. Ей стало так страшно, что она едва не потеряла сознание.
– Мама, это усохший?.. – донесся издалека тоненький голосок.
– Не усохший, а усопший… – поправила ребенка мать.
Дайнека не помнила, как оказалась в темном подъезде. Бежала наверх, хватаясь за перила и стараясь не думать о том, что случилось.
Дверь Костиной квартиры была распахнута настежь.
– Чего вам? – спросил коренастый человек в штатском, когда увидел ее на пороге комнаты.
– Где Костик?
– Вы его знакомая? Зайдите!
– Где он?
– А когда вы его видели в последний раз?
– Я вообще его не видела. Мы незнакомы.
– Тогда зачем вы здесь?
– Меня прислал его дед.
– А… – разочарованно протянул мужчина и, казалось, утратил к ней всякий интерес.
К нему подошел полицейский:
– Вы – следователь Дуло?
Пока они разговаривали, Дайнека обвела глазами комнату. Такое она видела только раз в жизни, когда ограбили квартиру соседей с верхнего этажа. Вещи, выброшенные из шкафов, равномерно устилали пол. Выдвижные ящики вынуты, бумаги разбросаны.
– …девушку убили кухонным ножом… очень похоже на «бытовуху»… квартиру снимал ее друг, студент Константин Мачульский… не могу сказать… ищем… может, был кто-то третий, об этом говорить преждевременно. Посмотрим, что скажут криминалисты. – Дуло оглянулся и бросил Дайнеке: – Вы еще здесь? Немедленно уходите.
– Вы думаете, ее убил Костик? – спросила она.
– То, что я думаю, вас не касается… Девушка! Что вы делаете?!
Дайнека побледнела и схватилась за следовательский рукав: на обоях за его спиной багровело кровавое пятно. По счастью, рядом оказался заваленный бумагами стол, на который она смогла опереться.
– Вот только обмороков мне не надо, – буркнул следователь. – Придете в себя, и – вон отсюда. Вы мешаете работать. Кстати, вы сказали, что знаете деда Константина Мачульского. Я бы хотел ему позвонить.
– Только не это! – воскликнула Дайнека.
– Почему?
– Он болен.
– А родители?..
– В отъезде… – Дайнека испуганно смотрела на следователя. – Прошу вас, не рассказывайте старику о том, что случилось с Костиком. Это его убьет.
– Хорошо. Я дам свой телефон. – Следователь достал из кармана ручку и огляделся в поисках чего-то, на чем можно записать номер.
– Сергей Васильевич! – В комнату вошел человек. – Подпишите, пожалуйста.
Дуло развернулся и стал просматривать документы.
Дайнека взяла с письменного стола чистый лист бумаги и свернула его вчетверо.
– Вы еще здесь? – спросил следователь, закончив с документами.
– Номер телефона… – Дайнека протянула свернутый лист.
– Ах, да… – Он снова достал ручку. – Вот мой сотовый. Фамилия – Дуло. Если вдруг случайно встретите Константина Мачульского, позвоните. И не забудьте сказать, чем раньше он объявится, тем лучше для него.