Маша с подозрением посмотрела на детей.
– Что? – спросила она с нехорошим предчувствием.
– Мама, а когда мы будем есть? – осторожно поинтересовались пацаны.
– Ну вот, опять! – со слезами в голосе воскликнула Мария. – Почему вы все время хотите есть? Почему я не хочу?!
Странно, если бы Маша хотела! Полчаса назад она в одиночку умяла половинку торта с прослойкой из безе. Она и детям предлагала. Но они, как настоящие мужчины, мечтали об одном лишь мясе!
Пацаны понуро отправились прочь. За месяцы Машиной беременности они привыкли к неадекватности маман и боялись роптать. Толстощекая мамуля (а когда-то Мария едва набирала пятьдесят килограммов!) была непредсказуема и часто рыдала из-за сущих пустяков.
Смирение и покорность, прославляемые в девятнадцатом веке, совершенно неуместны в двадцать первом – в веке саморекламы и самопрезентаций. Однако безропотность потомства разжалобила Марию.
– Ладно, – крикнула она вдогонку. – Что вы хотите?
Дети с готовностью вернулись.
– Гуляш и макароны, – сказали близнецы Антон и Алексей. Через пару месяцев им исполнялось всего шесть лет. Но их порции еды конкурировали с папиными.
– А мне еще бутерброд: батон, масло, колбаса, сыр, – добавил Антон.
– И пепси-колу.
– Сосиски, – сказал трехлетний Эдик, взмахнув бесконечными ресницами. – Брутердроб. Гуляш. Мараконы.
– И не забудь кукурузу и огурец, – напомнил Алеша.
– Сосиски. Брутерпрод. Гуляш. Маканоры. Рукукуза. Огурец. Пепси-кола, – отчеканил Эдик.
Его голубые бездонные глаза волшебно сияли – он предчувствовал близость гастрономического удовольствия.
– Уговорили, – убито вздохнула Мария. – Куда от вас деться?
На жаркой кухне, бросив алчный взгляд в сторону ноутбука, Маша включила три конфорки: макароны и сосиски нужно было сварить, гуляш – подогреть. Бутерброды соорудить. Несложные, на первый взгляд, операции. Но поразительная прыгучесть инвентаря и продуктов позволила Марии превратить процесс в цирковой аттракцион.
Для начала на пол просыпались макароны. Затем, как торпеды, полетели замороженные сосиски. Едва приземлившись, они коварно бросились прямо под ноги Марии. Беременным дамам, надо отметить, присуща удивительная грациозность. Маша сделала в воздухе «ласточку» и уехала под стол.
– Мама, что ты там делаешь? – осведомился Антон. Его делегировали на кухню братья. – Вылазь. Мам, еще салат из капусты!
– Отлично, – сказала Мария из-под стола. – Салат из капусты. Я поняла. Сама во всем виновата. Нельзя быть доброй. Тебе сразу же сядут на шею.
«Не родить бы», – подумала она, изящно выбираясь на волю. Со стола спрыгнула кастрюля и ударила ее по спине.
– Черт! О нет! – закричала Маша через секунду.
Масленка сделала замысловатое сальто в воздухе и плюхнулась на пол. Масло размазалось по линолеуму.
– Проклятие!
Телефонный звонок отвлек Марию от громких размышлений о подлой сущности сливочного масла.
– Здоровякина, – прокричала в трубку гинеколог Варвара Андреевна (нормальным голосом она говорить не умела), – ты опять пропустила прием!
– Здравствуйте, Варвара Андреевна. Поздравляю вас с прошедшим Днем России.
– Ты, Здоровякина, мне уши не заговаривай! Почему не пришла? Почему повторную кровь на RW не сдала? А где твой цитомегаловирус? А где анализ мочи?
– В унитазе, – с раскаяньем призналась Маша. – Варвара Андреевна, мне, честно, некогда. Я в цейтноте.
– Ты всегда в цейтноте! – напомнила целительница. – Небось там паришься на кухне! Жрать мужикам готовишь! Или в компьютер пялишься! А тебе нужно гулять в саду, рассматривать облака. Подумай о потомстве!
– Да, Варвара Андреевна, я подумаю.
– В воскресенье приходи. Мы работаем.
– Постараюсь… Кстати, а облака у меня на сэйв-скринере.
– Ой, Здоровякина, не грузи меня своими компьютерными терминами!..
Сосиски и макароны сварились минут за десять. Раскладывая еду в три тарелки, Маша чувствовала себя раздатчицей в столовой.
Пропиликал новый телефонный звонок.
– Маша, мне нужны деньги, – заявила телефонная трубка.
Это был Ваграм. Его бригада уже несколько недель делала ремонт в сгоревшем офисе фирмы «Поможем!». Офис был Маше совершенно необходим для работы. Малогабаритная квартирка трещала по швам от семейства Здоровякиных, Марии негде было уединиться с любимым ноутбуком.
Но ремонт требовал непосильных денежных вливаний. Маша уже была не рада, что связалась. Десятки тысяч рублей утекали сквозь пальцы, оставляя в душе Марии смятение.
– Ваграм, я привезу, – пообещала Маша. – Сейчас отправлю детей свекрови, а на обратном пути завезу тебе деньги.
– Я заеду, – сказал Ваграм. – Заберу деньги и детей. И отвезу детей к твоей свекрови.
– О… – выдохнула Мария. – Ты не перестаешь меня удивлять!
Да, строительный бог Ваграм удивлял Машу. И был для нее загадкой. Она чувствовала – этот мужчина очень хорошо к ней относится. Но расшифровать истоки его доброжелательности Мария была не в состоянии. Предположить, что за вкрадчивым джентльменством Ваграма скрывается тривиальный мужской интерес, Маше и не приходило в голову. В зеркале отражалась толстая, беременная, распаренная от жары деваха. Кого такая заинтересует?
Мария едва не согласилась на предложение Ваграма. Но представила реакцию возлюбленной свекрови. Что сказала бы Раиса Андреевна? Ты доверила детей чужому человеку! Да еще и лицу кавказской национальности! Ты совершенно не думаешь о безопасности детей! А если твой Ваграм – пособник исламского фундаментализма? И вообще, у него есть прививка от дифтерии?! В городе буйствует менингококк! А в стране столько случаев киднеппинга! Маша!! Я удивляюсь, как детям удается выжить рядом с такой безалаберной матерью!
Вот что сказала бы эта мудрая женщина.
И Маша не приняла помощь Ваграма.
Следующий звонок настиг Марию в ванной. Она, тихо радуясь своему простому женскому счастью, полоскала тряпку, измазанную собранным с линолеума сливочным маслом. Конечно, проще было бы выкинуть этот кусок синтетики (тряпки «Чистюля» продавались в супермаркете упаковками по три штуки). Но Мария вовремя вспомнила, как разгневалась прошлый раз свекровь, обнаружив в мусорном ведре подобное изделие. Да, негодовала Раиса Андреевна, зачем тебе экономить! Давай, все выкидывай. Двадцать рублей для тебя не деньги. Пожила бы на одну пенсию…
– Здравствуйте, Мария Анатольевна. Это менеджер промышленной корпорации «Консул». Борис Сергеевич поручил мне узнать, как продвигается работа над нашей программой.
– Отлично продвигается, – соврала Маша. – Даже великолепно. Поздравляю вас и вашего гендиректора с прошедшим Днем России. А вы сегодня работаете? Вроде бы выходной.
– Мы всегда работаем, – с грустью призналась девушка-менеджер. – У нас капитализм. Ну, я так и передам Борису Сергеевичу. Что все отлично.
– Так и передайте, – поддержала Мария.
– Ориентировочно, когда вы закончите?
– Да через пару недель.
– Прекрасно…
Необузданность Машиного трудолюбия была сравнима с мощью Ниагарского водопада. И тем не менее программа для «Консула» находилась в зачаточном состоянии. Даже если в ближайшие две недели Мария сумела бы организовать себе идеальные условия труда, она все равно вряд ли закончила бы начатое. Но заказчика нельзя было расстраивать.
Мария отправилась на кухню и швырнула тряпку в ведро. «Да, выбросила! – с вызовом подумала она. – Что хочу, то и делаю!»