Военная мысль в начале XX столетия стремительно развивалась. И в новой войне особую роль придавали военному планированию. В результате возросла роль штабов. Победа достигалась не только упорством и натиском солдат, но в большей степени удачным стратегическим планированием. Русский Генеральный штаб учитывал это обстоятельство и постоянно работал над составлением плана будущей войны. При этом, рассчитывая на активно-наступательные действия русской армии, Генеральный штаб предполагал использовать выгодное положение Привислинского плацдарма, то есть территорию Царства Польского входившего в состав Российской империи. Территория русской Польши врезалась в пределы Германии, открывая прямую дорогу на Берлин. Но в то же время, при оборонительных действиях Привисленский плацдарм становился угрозой для русской армии.
Предполагалось, что война будет вестись большими по численности воинскими соединениями с применением новейших технических средств и отличаться большой разрушительностью и людскими потерями. Однако при прогнозировании продолжительности и размаха будущего военного конфликта, русское военное ведомство, впрочем, как и штабы других стран, допустило большие просчёты. Полагали, что война продлиться не более полугода, исходя из того, что боевые действия будут основываться на быстрых и решительных ударах. Перед глазами у всех были Балканские войны и русско-японский конфликт с их быстрыми перемещениями и высокой мобильностью войск.
К тому же в будущем конфликте в Петербурге надеялись на помощь союзников Франции и Великобритании.
Стратегическое планирование России и Франции было согласовано в ходе конференций 1911 – 1913 годов, на которых французскую сторону представляли генералы Жозеф Жоффр (1852 – 1931), Огюст Дюбай (1851 – 1934) и Ноэль де Кастельно (1851 – 1944). Генерал Жоффр пообещал выставить против Германии полтора миллиона солдат к десятому дню войны и начать активные боевые операции на одиннадцатый день.
Уже к началу войны русское и французское командование достаточно точно представляли примерную картину германских действий. Сосредоточив против России от 16-ти до 25-ти дивизий, немцы обрушатся на Францию. В русском Генеральном штабе считали ничтожными шансы Франция и опасались остаться один на один против германской армии. Чтобы поддержать союзную армию предполагалось вторжение в Восточную Пруссию.
Перед войной Россия имела под ружьём 1 миллион 423 тысячи солдат. С началом войны вооружённые силы выросли до 3 миллионов 268 тысяч человек, сведённых в 114 пехотных и 40 кавалерийских дивизий.
Призывник находился на действительной военной службе 3 года, после 7-мь лет числился в запасе I разряда и 8-мь лет – II разряда.
С объявлением мобилизации в августе 1914 года на службу были призваны резервисты в возрасте до 39 лет, затем последовал призыв запасных от 39 до 43 лет и ратников ополчения 1-го разряда, в возрасте от 21 до 24 лет. Кроме того, для формирования ополченческих частей были мобилизованы ещё 707700 человек и более 400 тысяч казаков. Таким образом, общая численность армии была доведена до 5 миллионов 65 тысяч человек. Это была огромная военная сила, превосходящая армии других стран.
По уровню боевой подготовки русская армия превосходила иностранные армии, однако по техническому оснащению уступала как германским, так и австрийским вооружённым силам.
Германия могла поставить под ружье 2,5 миллиона солдат. Немецкая пехота сводилась в 123 дивизии. При этом немецкая пехотная дивизия на 27 % уступала русской пехотной дивизии по численности, русская пехотная дивизия насчитывала 21 тысячу штыков, потому что русский полк состоял из четырёх батальонов, а немецкий – из трёх.
Огневую поддержку русских войск обеспечивали 7088 орудий. По числу орудийных стволов Россия уступала лишь Германии, которая располагала 8388 орудиями. Однако у немцев в арсенале было 3260 тяжёлых орудий против 240 в русской армии. И если учитывать недостаточный запас снарядов и малое количество пулемётов в русской армии, то немецкая дивизия на 50 % превосходила русскую дивизию по огневой мощи.
Боевые действия немецкой армии по разгрому Франции и России осуществлялись по плану, разработанному начальником Генерального штаба генералом-фельдмаршалом графом Альфредом фон Шлиффеном (1833 – 1913), утверждённому ещё в 1905 году. «План Шлиффена» предусматривал стратегическое развёртывание германской армии и ведение боевых операций на два фронта: против Франции и России. Предполагалось нанести первый удар по Франции основной массой войск, до 85% всех сухопутных сил Германии. При этом главные силы, сконцентрированные на правом крыле, через нейтральные Бельгию и Люксембург должны были двинуться в обход главных сил французов с задачей захватить Париж и отбросить французов на Восток, где их окружить и уничтожить. Против России, с учётом её долгой мобилизации, до скоротечной победы над Францией предполагалось оставить только оборонительный заслон. Переброска основных сил с Запада планировалась только после полного разгрома Франции. После чего, на Россию, к этому времени потерявшую союзника, должна была обрушиться вся мощь германских вооружённых сил. Это, по мнению немецкого военного руководства, обеспечило бы полную победу Германии на Востоке. При этом германский Генеральный штаб рассчитывал на скоротечную войну.
Русское военное командование, оценивая стратегическую обстановку в 1914 году, для ведения боевых действий против Германии и Австро-Венгрии образовало два фронта: Северо-Западный и Юго-Западный.
Северо-Западный фронт, в составе 1-й и 2-й армий, 17,5 пехотных и 8,5 кавалерийских дивизий, развёртывался на Варшавском укреплённом районе, против Германии. Его задачей было сдерживать фронт, для окончательного сосредоточения всех мобилизованных сил России. По мере сосредоточения главных сил и по мере выяснения обстановки, перейти в наступление и вторгнуться в пределы Восточной Пруссии. У Вильно, прикрывая фланг фронта и подступы к столице, была расквартирована 6-я армия. Северо-Западном фронтом командовал генерал от кавалерии Яков Григорьевич Жилинский (1853 —1918), до войны возглавлявший Варшавский военный округ, но боевого опыта он не имел. В период русско-японской войны 1904 – 1905 годов, Яков Григорьевич непосредственно в боевых действиях не участвовал, возглавлял штаб Дальневосточного наместника адмирала Е.И. Алексеева (1843 – 1917). Его влияние на ход боевых действий было неудачным, и штаб наместника в октябре 1904 года был расформирован. Однако это не отразилось на положении Я.Г. Жилинского. В Военном министерстве, куда он был переведён, генерал сделал блестящую карьеру. В 1911 году при Военном министре В.А. Сухомлинове он занял должность начальника Генерального штаба, а перед самой войной возглавил стратегически важный Варшавский военный округ. Однако, как показали дальнейшие события, оказался не в состоянии выполнять функции командующего фронтом. Отчасти из-за допущенных им ошибок в планировании была сорвана наступательная операция в Восточной Пруссии.
Юго-Западный фронт в составе 3-й, 4-й и 5-й армий и двух отдельных корпусов, 26-го и 27-го, насчитывавших 34,5 пехотных и 12,5 кавалерийских дивизий, сосредотачивался против австро-венгерской армии. В тылу фронта, прикрывавшая побережье Чёрного моря, располагалась 7-я армия. Кроме того, Юго-Западный фронт мог рассчитывать на значительные резервы с Кавказа. Задачи фронта на первом этапе войны были схожими с Северо-Западным. До полного сосредоточивания мобилизационных резервов находиться в обороне. После наступать всеми тремя армиями и, разгромив австрийцев, выйти во фланг германской армии.
Командование фронтом было возложено на генерала от артиллерии Николая Иудовича Иванова (1851 —1919), командующего Киевским военным округом. Толковый артиллерист и опытный командующий, пробившийся наверх собственным трудом и талантом. Герой русско-японской войны, отличившийся при Мукдене. По отзывам его сослуживцев, «свойства его были типичными для человека весьма скромного происхождения, достигшего положения своим трудом: благожелательность, доброта, доступность для подчинённых, скромный нрав, скрытность, прилежание при изучении военных вопросов».
Верховным Главнокомандующим русской армии императорским указом от 20 июля (2 августа) 1914 года был назначен великий князь Николай Николаевич. Назначение произошло с большим опозданием, когда мобилизация армии была уже в полном разгаре.
В указе говорилось «Не признавая возможным, по причинам общегосударственного характера, стать теперь же во главе наших сухопутных и морских сил, предназначенных для военных действий, признали мы за благо всемилостивейшее повелеть нашему генерал-адъютанту великому князю Николаю Николаевичу быть Верховным главнокомандующим».
Действительно кандидатура великого князя не была абсолютной. Первоначально намеревались отдать ему командование над 6-й армией, прикрывающей подступы к столице. Император Николай II сам желал возглавить войска, но встретив упорное сопротивление военных и штатских чинов, был вынужден уступить. Так же рассматривалась кандидатура Военного министра Владимира Александровича Сухомлинова (1848 – 1926). Но его так же отклонили, не желая совмещать два важных военных поста.
Как отмечал начальник Генерального штаба генерал Ю.Н. Данилов: «Царь не обладал данными для руководства войсками, а «масштаб возникшей войны требовал в монархическом государстве самого ближайшего участия в ней хотя бы членов императорской фамилии».
Таким образом, окончательный выбор пал на великого князя Николая Николаевича. Великий князь устраивал всех. Он был кадровым военным, чем выгодно выделялся из числа других членов императорской династии, и пользовался заслуженным авторитетом в армейской среде. Он один мог справиться с оравой великих князей, подвязавшихся на высоких армейских должностях. К этому следует добавить, что Россия была государством с монархической формой правления, и для престижа династии её вооружённые силы непременно должен был возглавлять представитель правящей династии. Лучше кандидатуры великого князя Николая Николаевича было не найти. Он, как никто другой, подходил для этой должности.
В войсках назначение великого князя Николая Николаевича Верховным Главнокомандующим русской армией всеми приветствовалось. В него верили и по свидетельству генерала Александра Сергеевича Лукомского (1868 – 1939), «даже в период самых тяжёлых неудач, армия никогда не теряла веру в Николая Николаевича». «Армии нуждалась в идоле» и великий князь успешно исполнял эту роль.
Николай Николаевич с нетерпением ждал своего назначения, желая возглавить армию. Ещё в 1902 году ему был обещан императором пост Верховного Главнокомандующего, когда их отношения были самыми дружескими. Впоследствии, когда великий князь потерял доверие царя, об обещании забыли.
Поэтому с началом войны Николай II не спешил утвердить великого князя в должности. Он колебался, советовался с военными чинами. И только под напором аргументированных доводов уступил требованиям военных и государственных чинов, передав верховное командование Николаю Николаевичу. При этом, по настоянию Военного министра, обязав великого князя принять полевой штаб в том составе, в котором он был уже сформирован, ибо в противном случае там были бы лица исключительно из штаба столичного военного округа.
Николаю Николаевичу, скрепя сердцем, пришлось согласиться. Хотя он всё же смог показать свою власть. Когда в Штабе Верховного главнокомандующего решили сформировать новый отдел, не предусмотренный «Положением об управлении войсками», для заведования делами военной администрации. Председатель Совета Министров по согласованию с начальником штаба Н.Н. Янушкевичем предложил кандидатуру опытного администратора, бывшего министра внутренних дел Петра Николаевича Дурново (1842 —1915), но великий князь Николай Николаевич отклонил эту кандидатуру. По его требованию должность начальника отдела занял статс-секретарь князь Николай Леонидович Оболенский (1878 —1960).
Как Верховный главнокомандующий Николай Николаевич наделялся чрезвычайно широкими властными полномочиями. Его распоряжения исполнялись на театре военных действий всеми без исключения правительственными и общественными учреждениями, а равно должностными лицами всех ведомств и всем населением как высочайшие повеления. Ему подчинялись члены императорской фамилии, если они находились в пределах театра военных действий. Сам Верховный Главнокомандующий подчинялся исключительно государю и за свои распоряжения и действия нёс ответственность только перед ним. Во всех случаях, когда признавал это полезным или нужным, обращался к государю. Никакие правительственные чиновники и учреждения в империи не имели права давать Верховному Главнокомандующему предписаний и не могли требовать от него отчетов, а также напрямую связываться с ним, за исключением министров, главнокомандующих отдельными частями и лиц, непосредственно ему подчиненных.
Верховному Главнокомандующему дозволялось вести боевые действия по своему усмотрению, «всеми способами, какие признает нужными». Он мог формировать и расформировывать боевые части, губернаторства и военные округа. Ему даже предоставлялось право самостоятельно заключать сроком до месяца перемирие с противником.
Сосредоточение в одних руках такой огромной власти требовало тщательного подбора подходящей кандидатуры. Но власти руководствовались в первую очередь не деловыми качествами кандидата, а его преданности престолу.
В целом назначение великого князя Николая Николаевича Верховным Главнокомандующим было встречено в армии и обществе с одобрением. По мнению современников, новый главнокомандующий был вполне подготовленным крупным военачальником, истинно военным человеком, имевшим большой авторитет среди офицерства и войск армии. В этом видели залог победы. Великого князя считали человеком сильной воли и ожидали самых решительных действий, в том числе, со стороны либеральных сил, в ликвидации опасного влияния на царя придворной камарильи, так называемых «тёмных сил».
Конечно же, Николай Николаевич не был великим полководцем. Он был кавалеристом и, несмотря на военное образование, был чужд штабной работы. Но при хорошей работе штаба, помноженной на энергию и авторитет Верховного Главнокомандующего можно было рассчитывать на успех.
Наконец всё было готово, и высшее военное командование убыло на фронт из Петергофа на двух поездах в полночь 31 июля с соблюдением строгой тайны. О том, что местом дислокации Ставки будут Барановичи, большинство её членов узнало лишь в пути следования.
Великий князь и чины его штаба ожидали, что их проводить приедет император. По крайней мере, на это очень надеялись. Но Николай II прислал на вокзал вместо себя дворцового коменданта генерала Владимира Николаевича Воейкова. Такое равнодушие со стороны монарха сильно задело Николая Николаевича. По признанию чинов Ставки: «разочарование было большое …».
Чины Ставки прибыли в Барановичи 2 августа. Николай Николаевич принял командование русскими вооруженными силами.