После смерти бабушки Егор получил в наследство её старый, тёмный дом на окраине поселка. Он помнил это место смутно: летом в детстве они приезжали сюда всей семьёй, и Егор проводил свои детские, счастливые дни где-то между ветхими стенами и заросшими тропинками. Тогда ему дом казался тёплым, наполненным бабушкиной заботой. Но теперь всё это казалось далёким и чужим.
Сразу после переезда в доме начала ощущаться какая-то необъяснимая тяжесть. Словно само пространство вокруг было пропитано гнетущей, липкой темнотой. Стены будто впитали в себя время и сотни воспоминаний. За окнами не смолкал лес, но его звуки уже не казались безопасными как в детстве. Вокруг было что-то безразличное и равнодушное.
С первых дней Егор заметил странности: он забывал мелочи. Казалось, в доме всё куда-то пропадало само по себе. То ключи исчезали, то документы. Он уставал искать их и в конце концов находил на самых видных местах, куда, казалось, заглядывал первым делом. Сначала это раздражало, но он списывал всё на усталость. Однако вскоре забытые мелочи становились значительнее: он мог забыть, почему зашёл в комнату, или даже забыть, что делал вчера.
Через месяц Егор понял, что теряет гораздо больше. Он не помнил, почему переехал сюда, что держало его в этом доме. Ночами он просыпался в ужасе, не понимая, где находится. А утром не мог вспомнить своих ночных страхов, чувствуя только гнетущую пустоту. В памяти появились провалы – бесконечные, как пустые осенние поля после сбора урожая.
Однажды ночью, выйдя в коридор за водой, он почувствовал, что не один. Тихий, хриплый шорох донёсся из угла комнаты, и в тусклом свете ночника он заметил что-то – тёмную, перекошенную тень, похожую на маленького человека с чёрными, безжизненными глазами. На долю секунды их взгляды встретились. И в этот миг Егор почувствовал, как что-то холодное, липкое потянулось к его сознанию. Казалось, чья-то незримая рука зашарила в его мыслях, словно обшаривая самые глубокие, скрытые уголки его сознания.
Наутро он почти ничего не помнил. Он едва мог собрать мысли, не мог вспомнить лица своей семьи, дни и события смешались и утонули в тумане. Егор пытался вспомнить хоть что-то – где он родился, что любил делать в детстве, – но его прошлое словно растворилось.
Прошли ещё недели, и состояние Егора ухудшалось. Однажды, обнаружив старый бабушкин сундук, он нашёл её дневник. Она писала о доме, о его странностях и о домовом, который, по её словам, был добрым духом. Но с годами домовой менялся, словно ему было нужно что-то от людей, живущих здесь. Ему нужна была память, чтобы поддерживать своё существование. Она описала, как домовой стал неуловимым тёмным силуэтом, маленькой фигурой в тени, – в один из моментов она даже подумала, что он исчез, – но потом поняла, что это только начало.
Сжав тетрадь в руках, Егор почувствовал, что у него осталось совем мало времени, – в голове царил бесконечный, ледяной мрак. Он не знал, кто он и зачем здесь находится. В последний раз выйдя на улицу, он понял, что уже не вспомнит ни своего имени, ни кто он такой. Прошлое выскользнуло из него, растворилось, оставив лишь холодную, пустую оболочку.