Постояла, посмотрела на забор, попинала доски. Стала их убирать вглубь двора. Посмотрела, как тонкой прозрачной сеткой бултыхается на ветру защита, не пробили гости недорогие, не прорвали ее. Пока таскала, запыхалась, заноз насажала на руки и на ноги. Плюнула, налила себе чай и села дальше осенью любоваться.
– Мама, что у нас произошло? – спросила Катюшка.
Дети возвращались домой с учебы.
– Да ездят тут всякие, права купили, и вот, – кивнула я на забор.
– Надо было номер записать и потом предъявить через гаишников, – сказал Слава.
– Ага, подписали номер, и колесо подписали, – буркнула я.
– Не понял, так записали или нет? – спросил паренек.
Посмотрела в желтые глаза Исмаила, тот мысленно продиктовал мне цифры.
– Давай ручку и листочек, – сказала я Славе. – Запишу, пока не забыла.
Он протянул мне тетрадь по геометрии и ручку. Записала так, как продиктовал мне волк.
– Я сейчас папе позвоню, – сказал он.
– С забором? Не надо, вечером придет, что-нибудь придумаем.
– Я не насчет починки, а чтобы нашли водителя и наказали его. С починкой я деду позвоню, – ответил он деловито и ушел в дом.
Даже зауважала этого мальчика, растет настоящий мужчина. Через пять минут у меня раздался звонок на телефоне. Саша спрашивал, что у меня случилось. Рассказала ему про какого-то бешеного водителя, который снес нам забор, а сам уехал, даже не извинился.
– Папа сейчас придет, поможет с забором, хотя бы времянку поставит, – сказал он.
– Саша, они доски разбили, надо новые покупать, – покачала я головой.
– Николаю сейчас звякну, спрошу, может у него в мастерской какие горбыли завалялись. Интересно, он когда из моего дома свалит? Вроде церковный освободился. Мне не жалко, коммуналку платит, да и зимой топить будет, но всё же.
– Спроси его сам, – пожала я плечами.
Через сорок минут подъехала газелька к дому. Николай, Олег, Павел (отец Саши) выгрузили горбыль. Примерно в это же время приехали гайцы. Представились, сфоткали всё, записали мои показания, марку и номер автомобиля. Пока я с представителями закона общалась, мужчины, в том числе и Слава, всё убрали.
Через некоторое время у меня стоял новый забор из горбыля. Лихо всё починили. Работников накормила и напоила чаем. Присматривалась к Олегу и Николаю. Батюшка выглядел уставшим, но был бодрячком. На Олеге и следа не осталось от прошлой болезни. Поинтересовалась у мужчины, как он дальше планирует жить.
– Поищу работу здесь у вас, говорят, на ферме работники требуются. Николай обещал крышу над головой. Буду ему помогать в церкви. Там еще до конца ремонт не сделан, да и после воришек нужно всё в порядок привести.
– Маме позвонишь? – спросила я.
– Да, надо бы, а то она переживает, наверно, за меня.
Принесла ему телефон.
– Звони. Можешь на улицу выйти, чтобы мы ничего не слышали.
Он так и сделал. Вернулся через пять минут какой-то обескураженный.
– Мама что-то приболела. Немного заработаю и к ней съезжу.
Мужчины стали предлагать ему свою помощь, деньги. Дескать, надо съездить, надо маму навестить. Только я молчала. Олег отнекивался, говорил, что сам немного заработает и в город сгоняет, что не хочет пользоваться чужой добротой.
После обеда они засобирались. Покидали инструменты в газельку и отправились восвояси. Олег притормозил.
– Агнета, спасибо вам большое за помощь. Я ведь всё помню, и как мне плохо было, и как бес приходил, и спрута с щупальцами. Заработаю денег, обязательно вас отблагодарю тортиками, цветами, чем хотите. Я когда спал, а вокруг меня батюшка ходил, то ко мне приходили.
– Кто? – поинтересовалась я.
– Тот, кто всё это сделал, – он покачал головой. – Снег снился, грязный, каша, месиво какое-то. Тут подъезжает мой приятель, с кем мы фирму держали вместе. Окатывает меня с ног до головы этим месивом, а грязь с меня пленкой сползает и не остается ничего. Стою сухой и чистый. Рядом с ним какая-то женщина сидела, лица не видел. Может, это моя жена была, не знаю, – он пожал плечами.
– Что сказал ваш друг?
– Сказал, что мне не удастся из грязи чистым выйти. Грозился. Страшный такой был, рот у него перекошенный, а оттуда тараканы полезли. Бррр, так неприятно было. Они сюда не смогут приехать? – спросил он.
– Не знаю. Адрес ваш никто не знает?
– Наверно, к маме могут наведаться. Я ей сказал, что живу при церкви в области. Правда, не сообщил, в каком районе. Мне самому это неизвестно. Александр что-то говорил про работу на ферме. Вы не знаете?
– Все вопросы к Александру, – улыбнулась я. – Пока вон Николаю помогайте, – улыбнулась я.
Поблагодарила мужчин за работу и за помощь, попрощалась и ушла в дом. Мысленно проверила все защиты. Всё стояло на месте. Позвонила Маре, посетовала на гражданина Кощея. Поинтересовалась у нее, забрали ли статую.
– Нашел, значит, тебя страшила, – рассмеялась она. – Статую свою забрали. Приехали грузчики, всё погрузили и забрали. Остатки денег перевели на карточку. Сам гражданин худосочный у меня не появлялся с тех пор больше.
– Интересно, как он адрес мой добыл?
– Мало ли, может, по энергетическому следу, а может, народ поспрашивал. Женщин с таким именем, как у тебя, у нас немного.
– Как и с таким именем, как у тебя, – рассмеялась я. – Как себя чувствуешь?
– Восстанавливаюсь. Мне еще один заказ на скульптуру сделали. Правда, не такое помпезное, дорогое и величественное, но тоже весьма интересное, девушка с кувшином для фонтана.
– Надеюсь, заказчик не некромант? – спросила я.
– Нет, вампир по ходу, – хохотнула она.
– Серьезно? – не поверила я.
– Вот точно, начал придираться, когда я ему макет показала, что-то выискивать. Жаловаться стал, дескать, мне вас порекомендовали, а вы…
– И?
– А я его послала, – хохотнула Мара. – Сказала, что покойники на меня еще ни разу не жаловались и без работы я не останусь. Сразу притих, вежливый стал. Фиг теперь, что с меня вытянешь. Я теперь стервятников за версту чую. Научили.
– Нет худа без добра, – усмехнулась я.
– Опыт бесценный. Не знала, что и на мою энергию кто-то позарится.
– Смотри, еще и за твоим инструментом придут, – покачала я головой.
– Слежу во все глаза, чую носом, слушаю ушами и душой, – рассмеялась Мара.
На такой веселой ноте мы с ней и попрощались.
Следующей на очереди у меня была Матрена. Ей тоже звякнула, спросила, как жизнь. Бабушка рассказала, как они в город ездили за Лизкиными вещами вместе с шаманкой.
– Приезжаем в квартиру, а там другие замки врезаны. Люди какие-то посторонние живут. Вроде Лизкин брат двоюродный с семьей. Дескать, чего добру пропадать, все равно ты, Лизок, тут не живешь, а нам жить негде.
– Вот наглые люди, – возмутилась я.
– А то. Мы им говорим, пройдите, пожалуйста, на выход, а они сопротивляются. Представляешь, они полицию вызвали. Так полицаи нас под белы рученьки и на выход. Только Лизонька там может оставаться.
– Они, наверно, и все ее вещи выкинули?
– Нет, свалили в одну комнату, что им не понравилось, а остальное себе приватизировали.
– И вы с Лидией Павловной ушли?
– Ага, щаз, посидели с ней в засаде за углом и вернулись. Эти нехорошие граждане нам дверь отказывались открывать, кричали, что вызвали полицию. В общем, снесли мы дверь с петель старым шаманским методом. Навели шухера на квартиру, напустили туда всякой нечисти. Коловерша там оторвался. Лизкина лиса проснулась, чужие вещи с балкона швыряла. Погром устроили чудесный.
– А полиция? – спросила я.
– Полиция через три часа только приехала. Мы уже новую дверь поставили с замками. Говорим, ничего не знаем, были гости, да съехали. Так на поезд торопились, что пришлось им вещи с балкона скидывать. Сейчас Лизок с бабаней в квартире обитают, а я отдыхаю от гостей.
– А захватчики разве не пожаловались на Лизку и ее бабушку?
– Жаловались, – она хохотнула, – только после их жалоб полицейские предложили пройти медосвидетельствование. Они же про чертей рассказывали, про лис и медведей. Предложили еще к специалисту обратиться для проверки адекватности и наличия в крови наркотических веществ.
Мне стало смешно – тоже мне, нашли с кем связываться. С лисами и медведями. Эх, жаль, меня там не было.