Не успела я на дорогу выехать, что к нашей деревне ведет, как ко мне навстречу выскочила презабавная парочка: Ксюня, а за ней следом тетка в возрасте с веником. Хорошо, что не с топором. Молодка мне руками машет, дескать, тормози, ну я и остановилась. Она – прыг в машину, говорит, гони быстрей.
– Куда гнать-то? Что это за сумасшедшая за тобой с веником бежала? – спрашиваю.
– Ой, а то ты своих родственников не признала, – смеется. – Едем ко мне, Генку выручать, а то маманя его в бане у меня заперла.
– Это того самого Генку, что к тебе на постой на ночь оставила? – припомнила я специфичного жениха, что за приворотом приходил неделю или две тому назад, а потом ласты ко всем клеил.
– Тот самый. Только вот он тут задержался, насовсем, к Ольге на работу на ферму устроился. Знаешь, мужичок-то неплохой, работящий, из него можно веревки вить. В интернете что-то там ковыряется, ценные бумаги покупает, активы, пассивы.
– Молодец какой. Хоть не на твою шею присел? – поинтересовалась я, в какой-то степени мне было стыдно за такой экземпляр, что я Ксюне подсунула.
– Нет, на мне где сядешь, там и слезешь. Работал и много чего в доме починил и сделал. А тут явилась его маман и учинила мне скандал с побиванием моей посуды и моего возлюбленного. Загнала, гадина, его в баню и закрыла, а меня начала лупить метлой, дескать, я ее сыночку совратила на разные действия и даже замуж не взяла, – она с удовольствием хохотала.
– Коварная ты женщина, Ксения, – посмеялась я.
Позади машины бежала женщина с веником.
– Веник жалко, он почти новый был, – сказала Ксюня, оборачиваясь на крупную даму, которая колыхалась по дороге.
– Ты уверена, что надо к тебе ехать? – спросила я.
– А как же. Если поедем к тебе, то она вернется в мой дом и заберет Гену, а я его отдавать не хочу, мне самой он нравится.
– Он, может, с ней и не поедет, – сказала я.
– Я тебя умоляю, а то я мужиков не знаю. Такой типаж остается с одной женщиной: либо с женой, либо с мамой.
– А если маман начнет окна бить? – поинтересовалась я.
– Тогда буду вызывать полицию, – ответила она и подмигнула.
Я набрала Сашин номер и попросила его приехать к Ксюне, дескать, ее преследует какая-то неадекватная дама. Он что-то пробурчал в ответ про нежелание видеть сию даму после некоторых событий. Однако обещал приехать после моей настойчивой просьбы.
Добрались до ее дома, новоявленная свекровь осталась далеко позади. Ксюня кинулась в баню, вызволять своего суженого. Я осталась на улице, не знала, то ли домой ехать, то ли помогать мадам забаррикадироваться. Через пять минут в конце улицы появилась мама Гены с веником в руках. Она запыхалась, покраснела, но продолжала на чем свет стоит костерить будущую невестку, дескать, увела ягненочка неразумного хищница коварная.
Мамо увидала мою машину и принялась по ней лупить веником и орать, что я пособница и мать собаки. Вышла, перехватила ее руку и заглянула ей в глаза. Рядом нарисовался волк и стал дышать ей прямо в живот, утробно рыча. Мадама взвизгнула, веник выронила и шарахнулась на другую сторону.
– Люди добрые, вы смотрите, что делается, уже собаками начали людей травить! Кровиночку мою похитили, чарами злыми окрутили, приворожили дитя неразумное, совратили на бесстыжее дело.
– Так Ксюшка моложе вашего Гены, кто же это дитя неразумное-то? Мужик здоровый, ему уже пора свою семью иметь, детей заводить, а он все под мамкиной юбкой прячется. Вернее, маманя его туда сует усиленно. Он уже задохнулся там у вас сидеть, нюхать добро ваше, – возмутилась я.
– Он работу такую хорошую бросил из-за этой прошмандовки, – выпалила она. – Теперь все деньги этой достаются, как будто у него родной матери нет. А маме кто поможет? А у меня сердце больное. Ой, ой, умираю я, – она стала картинно закатывать глаза и заваливаться на бок.
– Не стоит туда падать, там навоз лежит, – заметила я.
Женщина перестала оседать и встала нормально, начала вокруг себя озираться. Выбрала лавочку около какого-то дома, пристроилась туда, чтобы падать на нее.
– Воды мне, мое сердце, – она стала хвататься рукой за свою объемную грудь.
– Это правая сторона, – сказала я.
Она зло посмотрела на меня и сменила руку. Из дома вышел Гена.
– Мама, ну что ты тут устроила, пошли в дом, – зашептал он.
– Ты совсем мать не жалеешь, – женщина всхлипнула. – Бросил меня, променял, и на кого? – она закатила глаза. – На колхозницу с необъятной гузкой.
– Мама, пошли, – он попытался ее приподнять.
– Неблагодарный, – она оттолкнула его от себя. – Где мои лекарства? Женщина, вызовите скорую, мне плохо, – обратилась она ко мне.
К дому подъехал Саша в форме. Вышел из машины и подошел ко мне. Я кивнула в сторону Гены и его мамы.
– Она ее метелкой била. Сейчас концерт без заявок устроила.
– Добрый день, гражданочка, – обратился к ней Саша.
– Какой он добрый, господин офицер? У меня ребенка похитили и удерживают силой и женскими прелестями, невинности его лишила, падшая женщина, – с горечью и слезами в голосе произнесла речь маманя.
Ксюня стояла на крыльце, подперев бока кулаками.
– Гена, – позвала она, – пойдем домой, я пирожков напекла.
– Сынок, какие пирожки, они вредны для печени. Она от тебя избавиться хочет, чтобы получить наследство.
– Мама, какое наследство, у меня нет ничего, – удивился мужчина.
Я почему-то вспомнила про тысячу рублей и сникерс и захихикала.
– Заявление кто-нибудь на кого-нибудь писать будет? – спросил устало Саша.
– Нет, – хором ответила троица.
– Тогда не нарушаем общественный порядок и расходимся по домам, – сказал он и пошел к машине.
Маманя с Геной направились к дому Ксюни.
– Я ее не пущу, пусть идет на остановку и едет к себе домой или извиняется, – сказала Ксения.
– Тогда я пойду вместе с ней, – упрямо ответил жених.
– Гена, я беременна, – сказала молодая женщина.
– Ах! – ахнула будущая свекровь. – Еще этого нам не хватало.
– Гена, неужели ты бросишь мать своего будущего ребенка? – сурово сказала Ксюня.
– Сын, неужели ты бросишь свою мать? – капризно спросила пожилая женщина.
Гена стоял посредине улицы и не знал, куда ему идти и кого бросать.
– Да пошли вы обе, задрали, – сказал он и направился в сторону остановки.
Женщины кинулись за ним следом. Я уселась в свою машину и поехала домой. Саше кто-то позвонил, и он отправился на вызов. Пусть эта троица сама без нас разбирается, если веником друг друга побьют, ничего страшного, главное, чтобы топор не нашли.
Травничество и заготовки
Гену вернули в лоно новой ячейки общества. Мама уехала на следующий день с деревенскими гостинцами. Может быть, она смирилась, а может, поехала продумывать новый план атаки и капитуляции невестки и сыночка, никто не знает. Я же отпустила ситуацию с деревом и решила заняться домом. Следовало разобрать старые травяные заготовки и веники. В летней кухне сушился новый урожай.