– Как это тебя уволили? Ты что, зай? – Петя взирал на меня глазами, полными недоумения.
Впрочем, я не могла ответить на его вопрос. Сама не понимала, как такое могло произойти и почему. Мой звонок в мэрию ничего не дал. Более того, из довольно резкого ответа я поняла, что больше их беспокоить не стоит. Возможно, конечно, я попытаюсь докопаться до правды ещё… Но это будет совершенно точно не сегодня. Уйму моральных сил потратила, пока писала заявление и во время сборов в учительской… Никогда бы не подумала, что у меня там так много личных вещей накопилось. А ещё пялились все, словно на какую-нибудь диковинку. Мне даже казалось, что все они знают больше меня и потешаются над моим жалким положением.
Теперь предстоял разговор с мужем, и я, как оказалось, была к нему не готова. Как всё это объяснить, если сама ничего не понимаю?
– Снежик? Ты же пошутила, да? Нам сейчас никак нельзя без твоей работы. Сама подумай, что мы кушать будем, за коммуналку вон платёжки пришли? А на дачу же ещё ехать. Я просто не представляю… – муж метался по комнате как полоумный, а я, сидя на диване со смиренно сложенными на коленях руками, не знала, что делать дальше.
– Я не пошутила, Петя. Просто выгнали. Взашей. И всё, – потупилась в пол, снова и снова прокручивая в голове произошедшее в школе. Обида тисками сдавливала горло, и я всё больше склонялась к тому, что это Анька «подсобила».
Больше просто некому. Или…
В мысли закралась неприятная догадка, и я поспешила её отвергнуть. Чушь. Не мог он… Зачем я ему, чтобы так напрягаться?
– Но как же… – муж всё продолжал сокрушаться, а мне захотелось уйти. Неважно куда. Просто уйти. Чтобы не видеть этого его загнанного взгляда.
– А у тебя что с работой?
Петя повернулся ко мне, застыл с выпученными глазами.
– Что за глупые вопросы, Снежан? Ты же знаешь, что у меня нет пока работы! – Меня вдруг окатило ледяной волной его грубости, и где-то пока ещё глубоко внутри проснулось неприятное чувство ярости. – Неужели так трудно не напоминать об этом каждый раз, а?! Или тебе обязательно нужно меня упрекнуть?! – Муж редко срывался и ещё реже позволял себе разговаривать со мной в подобном тоне, и в тот момент я его не узнавала.
Где тот добрый, нежный мужчина, за которого я замуж выходила? Стройный, ухоженный, в наглаженных брюках, а не в трико с обвисшими коленками… Где он? И кто этот крикливый толстячок с выпученными глазами и одутловатым от постоянного потребления пива лицом? Неужели это он так красиво ухаживал, лазал в окно моей комнаты в коммуналке с цветами в зубах?
– Я просто спросила, устроился ли ты на работу. Мы ведь нашли отличное место. Ты же ходил на собеседование? – пропустив его хамский тон мимо ушей, попыталась поговорить по-хорошему.
– Ходил, – Петя выдохнул, присел рядом. – Представляешь, они… Они хотят, чтобы я, специалист, пахал в две смены за копейки. Там вообще знаешь какая нищенская зарплата? Одно унижение. В общем, отказался я. Получше найду. Потом.
Тут у меня челюсть и отвисла. В прямом смысле слова отвисла. Потому что слышать такое, когда мы оказались в подобной ситуации, – всё равно что внимать бессвязным речам душевнобольного.
– Петь… Ты что? Как отказался? А на что мы жить будем? А Виталик? О нём ты подумал? Да моих репетиторских хватит только на еду, а остальное как же? Пока я найду новую работу, пока получу зарплату…
Муж беззаботно тяжело вздохнул, повернулся ко мне.
– А разве я не думаю о вас? Не забочусь? Я, между прочим, день и ночь о вашем комфорте думаю. Кто еду готовит? Кто убирается постоянно? Кто вам ремонт делает?
Я лишь открыла рот, как рыба, выброшенная на берег, потому что сказать больше ничего не могла. Дар речи потеряла.
– Что ты так смотришь, Снежа? Разве я обязан корячиться за жалкие гроши? Я творческий человек! Я не могу вот так вот запросто разбазаривать свой талант!
– Петя… Ты обычный реставратор.
– Я художник! – рявкнул на меня так, что задребезжало стекло в старом серванте. – Слышишь ты, училка?! Я художник! – мне в лицо пахнуло пивом и чипсами, а к горлу подкатил ком обиды.
– Училка? Училка, значит? – губы задрожали, а на глаза навернулись злые слёзы. – Эта училка, между прочим, содержит твою семью. Семью, которую содержать должен ты! Расскажи мне, художник, куда ты дел деньги, которые я давала для Елены Геннадьевны, мм?! Откуда ты, художник, постоянно берёшь деньги на пиво и кто откладывает на твой долбаный спиннинг?! Кто таскает сына по специалистам, консультации которых стоят баснословных денег? По-твоему, я об этом мечтала когда-то? По-твоему, мне нравится вкалывать на двух работах?
Муж вскочил с дивана, отчего тот жалобно скрипнул.
– Знаешь что! Ты уже не работаешь на двух работах! Да и они, честно говоря, не приносили такой доход, о котором ты сейчас кричишь! А пока ты не в себе, я отказываюсь говорить! Пойду на кухню, приготовлю сыну поесть, а ты сиди, продолжай себя жалеть!
В этот момент мне показалось, что, будь под рукой что-нибудь тяжёлое, я просто бросила бы этим в Петра. И так больно вдруг стало в груди, словно мне туда ржавый нож засадили. Ведь столько лет я ждала, что однажды станет легче… Столько лет боролась с судьбой, а что получила взамен? Обвинения в том, что мало зарабатываю?
Свернувшись на диване калачиком, я просто закрыла глаза и тихо всхлипнула.
– Приятного аппетита, Марат Саидович, – девушка робко улыбнулась, поставила на стол большое блюдо и, скромно потупившись в пол, встала рядом.
– Спасибо, Тая, – взяв приборы, вонзил их в сочный, почти истекающий кровью кусок мяса. – Сама поела? – отправил в рот первый ароматный кусок, повернулся к девушке.
– Да, спасибо, Марат Саидович.
– Присядь, не стой.
Тая благодарно улыбнулась.
– Не сердитесь, Марат Саидович… Но у меня еще работа есть на кухне…
– А что, Валид тебя совсем загонял? – зыркнул хмуро, отчего девчонка вся сжалась.
– Нет, что вы… Нет. Мне нравится ему помогать. Вам помогать нравится, – снова улыбнулась, на что Марат ответил лишь задумчивым взглядом.
Он хорошо понимал, что дальше так продолжаться не может и с девочкой что-то нужно решать… Слишком горячие по натуре чеченцы, особенно это касается женщин. А в доме Хаджиева тех самых чеченцев хоть пруд пруди. И все до одного на девчонку заглядываются. Они, конечно, его приказа боятся ослушаться, но мало ли… В жизни всё бывает. Когда у мужика в штанах буря, в голове – хаос. И это не есть хорошо, но такова их природа.
Просто выгнать Таю не мог. Раз однажды взял на свою голову ответственность за неё, то теперь должен отвечать.
– Что у тебя с Али? – спросил девчонку в лоб, а та быстро замотала головой.
– Ничего! Честно, ничего! Я помню ваш приказ и неукоснительно…
– Вчера Валид видел, как Али выходил из твоей комнаты. Может, мне замуж тебя за него выдать? По-другому не получится шашни крутить.
Девушка открыла рот, захлопала ресницами и покраснела.
– Нет… Я… Ничего не было. Я просто помогала ему с повязкой… У него рёбра болят.
Марат отложил вилку и, сцепив руки в замок, внимательно посмотрел Тае в глаза.
– Я предупредил тебя. Ещё раз он зайдёт в твою комнату, отдам ему, поняла?
Девушка молча кивнула и осторожно подошла.
– Простите, Марат Саидович… Но я ничего плохого не…
– Ладно, – прервал её, резко поднимаясь с кресла. – Ты пока приготовь комнату… Для девушки. Купи все женские принадлежности, сама разберёшься. Главное – не экономь. Деньги у Валида возьмёшь.
Тая быстро закивала, хоть толком и не поняла сути этого задания. Хаджиев вообще странный мужчина. Над его приказами задумываться не надо. Их нужно исполнять. Быстро, чётко и без заминок.