В подъехавшем джипе сидели три человека. По внешнему виду все трое были похожи друг на друга. На всех троих были ватные камуфляжные куртки без знаков различия, такие же камуфляжные штаны, заправленные в высокие кроссовки, а на головах темные вязаные шапочки. Все трое были вооружены одинаковыми автоматами Калашникова со складными прикладами. Командовал тройкой Михаил Картузов. Он и сидел сейчас на переднем сиденье рядом с водителем. Подъезжая к дому Салтанова, Картузов снял автомат с предохранителя. То же самое тут же сделал и его напарник, сидящий на заднем сиденье. Патроны они дослали в патронник заранее.
Прибывшая тройка не собиралась ни в кого стрелять. То, что они делали, было мерой безопасности. Без таких мер на территории Чечни, где постоянно возникали перестрелки, просто невозможно было обойтись. И человеку, который хотел остаться в живых, следовало в любую минуту быть готовым применить оружие. Все трое хотели жить, причем они ожидали от этого визита очень выгодного предложения. Но в доме Салтанова находился не один десяток вооруженных боевиков, поэтому надо было быть готовым ко всему.
Ильдар Набиев наблюдал, как джип, въехав во двор, развернулся и встал напротив ворот. Потом открылась правая дверь, и из машины вышел Картузов, держа автомат в руках. Быстро окинув взглядом двор и фиксируя местоположение боевиков Салтанова, Картузов отошел на несколько шагов от машины, освобождая дорогу своему напарнику. Тот не заставил себя ждать и через несколько секунд занял позицию за правым плечом Картузова. Наблюдавший эту сцену Набиев не мог не отметить слаженность действий Картузова и его людей. Картузов с напарником, прикрывающим спину своего командира, двинулись к дому. Картузов уже повесил автомат на плечо, а его телохранитель держал свой автомат за пистолетную рукоятку стволом вверх. Набиев не видел, но мог поклясться, что палец тот держит на спусковом крючке.
Вот бы ему таких телохранителей, с завистью подумал Набиев. Уже неоднократно он имел возможность сравнить Картузова и его людей со своими охранниками. И каждый раз сравнение было не в пользу последних. В телохранители Ильдар Набиев набирал только родственников. Когда тебя охраняют люди, связанные с тобой кровными узами, меньше шансов, что они предадут в критическую минуту, справедливо полагал Набиев. Правда, и здесь случались проблемы.
Однажды новый охранник Набиева, молодой парень, которого взяли на службу из чеченского села, решился на неслыханную дерзость. Он посмел осудить Хозяина за роскошь, в то время как его соплеменники в чеченских селах еле сводят концы с концами. Парень отказался служить и заявил, что лучше вернется в село, где будет помогать своим близким. Набиев тогда сразу же согласился и щедро расплатился с парнем. Но домой молодой чеченец так и не добрался. Набиев дал знать кому следует, что парень возвращается с большой суммой денег. Несостоявшегося охранника в дороге убили и ограбили. Имидж благодетеля следует поддерживать любыми способами, а уволившийся охранник по возвращении на родину мог значительно подпортить имидж Набиева.
Набиев вернулся в дом и зашел в комнату, где был накрыт стол. Когда в комнату вошел Картузов, Набиев выставил за дверь своего ближайшего телохранителя, который до этого момента находился в комнате. Разговор с Картузовым предстояло провести с глазу на глаз. Картузов кивнул вместо приветствия и сел к столу, когда они остались одни. Свой автомат он положил на колени.
– Оставь оружие, ты что, мне не доверяешь? – начал разговор Набиев.
– Почему не доверяю? Просто я солдат, и мне положено всегда быть с оружием, – ответил Картузов, отправляя в рот кусок шашлыка.
Мясо уже остыло, да и хлеб оказался черствым. Только зелень, кучей наваленная на столе, выглядела аппетитно. Но Михаил Картузов жевал, не обращая на это внимания. Набиев стоял перед столом в нерешительности. Он не знал, как перейти к главной части беседы, с чего начать тот разговор, ради которого он и вызвал Картузова и ради которого сам решился прилететь сюда.
– Садись, Хозяин, попробуй свое угощение, – слова Картузов подкрепил жестом руки, в которой держал следующий кусок шашлыка.
– Вы опоздали на сорок минут, – сказал Набиев, все же садясь к столу.
– Задержались в дороге.
– Что-то серьезное?
– Нет.
Картузов специально приехал чуть позже. Он опасался, что именно Набиев может задержаться. А оставаться наедине с боевиками Салтанова Картузову совсем не хотелось.
– Ты, Хозяин, не тяни, говори, зачем вызвал, – решил помочь Набиеву Картузов.
– Я хочу знать, что бы ты сделал, если бы появилась возможность поменять политическое руководство республики?
– А зачем мне это? Я человек маленький, простой солдат. Мне главное, чтобы было что выпить и чем закусить. – При этих словах Картузов демонстративно взял со стола бутылку водки и налил себе почти полный стакан.
– Вот только не надо изображать передо мной темного вояку! – При последних словах Картузова Набиев испытал раздражение. Он хотел, чтобы Картузов проникся важностью предстоящего задания, а тот вздумал ломать комедию. – Твой цирк хорош перед бойцами Салтанова, а не передо мной. Я отлично знаю, что пьешь ты не больше меня. И таким маскарадом меня не проведешь. Сегодня ты не стал бриться и пользоваться одеколоном, надел грязную форму, но у тебя ухоженные ногти, а от волос пахнет настоящим французским шампунем. Так что брось фиглярить. А в надежном правительстве ты нуждаешься не меньше меня. Это ведь до поры до времени никто не трогает твоих посевов анаши и твоих курьеров, которые провозят наркотик в Россию. Если сейчас не поменять Масхадова, он и до тебя в конце концов доберется.
– Да вы успокойтесь, Хозяин. Я ж не возражаю. Что нужно сделать?
Набиеву удалось смутить Картузова. «И откуда он только все знает и про курьеров, и про поля анаши?» – судорожно думал Картузов.
– У меня есть план, который поможет устранить все препятствия, – решился перейти к деловой части Набиев.
– И какова моя роль в этом плане? – спросил Картузов.
– Тебе предстоит привычная работа.
– Здесь, в Чечне?
– Нет, в России.
– Что нужно сделать?
– Достать одну вещь.
– Одну вещь, какую?
– Сорокалитровый баллон.
В течение следующих двадцати минут Набиев изложил Картузову суть своего плана.
Картузов слушал молча, не задавая вопросов. В любом случае разбираться приходилось на месте. Задание было рискованным, впрочем, как и все заказы Набиева. Но на этот раз оно очень щедро оплачивалось. Так щедро, что других заказов можно было уже и не брать. Вообще можно было уехать отсюда. Поселиться в какой-нибудь тихой, богом забытой стране. Бросить к чертовой матери поля анаши и этот опасный бизнес. В то же время Михаил Картузов понимал, что вряд ли так поступит, даже получив с Набиева все обещанные деньги. Картузов привык к своей жизни, привык к постоянному риску и не представлял себя в другом мире.
Михаил Картузов был наемником, одним из лучших в Чечне. И уж точно самым высокооплачиваемым. После окончания войны в Чечне он работал на разных хозяев, но чаще всего выполнял заказы Набиева. Преуспевший в большом бизнесе Ильдар Набиев всегда покупал все самое лучшее.
Свою подготовку Михаил Картузов получил в войсках спецназа, где служил срочную службу и куда вернулся после окончания военного училища. Но судьба его сложилась таким образом, что он стал не офицером Российской армии, а убийцей, наемником. Во время первого года срочной службы Михаила не раз били «деды», не так часто и остервенело, как избивают молодых солдат в стройбате, но довольно сильно. Картузов терпел и ждал. Он быстро усвоил и принял философию неуставных отношений. Первый год бьют тебя, второй год – ты.
Однажды в части, где служил Картузов, его назначили начальником караула. Михаил к тому времени прослужил уже более полутора лет и успел вкусить власти над молодыми бойцами. Одновременно с ним в карауле оказался молодой солдат, которого они с ефрейтором Синицыным часто избивали. Ефрейтор Синицын в карауле был разводящим. Солдат оказался строптивым и даже в карауле пытался залупаться. Пришлось вместе с Синицыным еще раз проучить его. Но на этот раз они не сообразили, что в карауле у солдат боевые патроны. Не стерпев боли и унижения, избитый солдат схватился за оружие. Синицын получил очередь в живот. Другому караульному, который пытался прийти Синицыну на помощь, пуля попала в голову. Обезумевший солдат пытался застрелить и Картузова, но тот увернулся, а потом сам пристрелил солдата из своего автомата.
Служебное расследование все действия Картузова признало самообороной. Оставшиеся в живых караульные в один голос рассказывали, как умело и решительно действовал начальник караула. Три трупа списали на несчастный случай, а сержант Картузов за умелые действия получил благодарность от начальства. Правда, служившие с ним солдаты стали его избегать. Все разговоры смолкали, когда Картузов заходил в казарму. Это ведь во время служебного расследования караульные рассказывали, как умело действовал Картузов, а своим товарищам они рассказали правду. Видя, какая ситуация сложилась вокруг Картузова, помощник командира части по работе с личным составом предложил Картузову поступать в военное училище. На это предложение Михаил Картузов сразу же согласился. Помощник командира части тоже был доволен – конфликтная ситуация с сержантом Картузовым разрешилась. Помощнику командира и в голову не приходило, что он фактически посылает в военное училище убийцу.
В училище Михаил тоже пытался строить отношения с другими курсантами с позиции дедовщины. Но на этот раз у него ничего не получилось. Большинство курсантов пришли в училище после средней школы, и они ничего не знали о сложившейся в армии практике неуставных отношений. Картузов получил от других курсантов решительный отпор. Как и следовало ожидать, друзей в училище он не приобрел. Да и после окончания училища и распределения в часть другие офицеры не спешили завязывать с Картузовым товарищеских отношений. Возможно, так произошло, потому что лейтенант Картузов был старше других лейтенантов, так как пришел в училище после срочной службы. Но скорее всего это произошло потому, что офицеры чувствовали исходящую от Картузова скрытую враждебность. Тем не менее Михаил Картузов продолжал служить и получил звание старшего лейтенанта. Военная служба давалась ему легко. Будучи от природы крепким и сильным, Михаил Картузов отлично стрелял, метал десантные ножи и умел драться в рукопашной оружием, саперной лопаткой и просто голыми руками.
А потом была Чечня.
На второй год боевых действий в Чечне часть, где служил Картузов, была брошена в самое пекло. В отличие от необстрелянных бойцов мотострелковых частей спецназовцы сражались умело и быстро оттеснили чеченцев в горы. Казалось, победа уже близка, и вдруг пришел неожиданный приказ о прекращении огня. Бывалые офицеры недоумевали, как можно позволить противнику перегруппироваться, подтянуть резервы и пополнить запасы оружия и боеприпасов. Тогда Картузов сообразил, что боевые действия ведутся не ради победы, а ради самой войны. А ради чего он, старший лейтенант Картузов, рискует своей жизнью? В части ходили слухи, что у чеченцев воюет много наемников, в том числе и русских. «Уж эти-то парни знают, за что воюют. Они получают деньги», – понимал Картузов. И вскоре он сам с оружием перешел на сторону чеченцев.
Его не расстреляли в первый же день, хотя чеченцы вполне могли это сделать. Командир чеченского отряда понимал, что боевой опыт офицера спецназа ему может очень хорошо пригодиться. В отряде, куда попал Картузов, уже воевали наемники из Саудовской Аравии и Иордании, было среди наемников и несколько русских. Так Михаил Картузов впервые продал за хорошие деньги свой боевой опыт и умение воевать. За время чеченской войны Картузов сменил много хозяев. Он не задумываясь переходил к тому командиру, который больше платил. С ростом профессионализма Картузова росла и его цена.
Одновременно Михаил Картузов подбирал людей и в свой собственный отряд. Чем больше ударная сила, тем больше денег можно запросить за работу. И хозяева щедро платили. Картузов даже придумал для своего отряда название – «Белые барсы». Его отряд мог выполнять такие задачи, которые не имеющим специальной подготовки чеченским боевикам были не под силу.
Когда боевые действия закончились и Россия вывела из республики свои войска, Картузов из Чечни не уехал. За время войны он обзавелся обширными связями среди чеченских полевых командиров, а его боевой опыт и специальные знания требовались и в послевоенное время. Свой отряд Картузову пришлось распустить, но несколько проверенных и верных людей он оставил. Вместе с ними Картузов убивал на территории Чечни и России неугодных его новым хозяевам людей, взрывал их офисы и автомашины. Из солдата-наемника он превратился в наемника-диверсанта. Эта работа оплачивалась гораздо лучше, потому что теперь его заказчиками стали очень богатые люди, такие, как Ильдар Набиев. На полученные деньги Картузов организовал собственное дело. Он откупил несколько гектаров земли, на которой выращивалась конопля. После переработки в анашу курьеры Картузова развозили ее по городам России. В Москве, Нижнем Новгороде, Куйбышеве, Волгограде и других крупных городах у Картузова были оптовые покупатели. Бизнес приносил десятки тысяч долларов ежегодно. Но все-таки Михаил Картузов оставался наемником и продолжал выполнять высокооплачиваемые заказы. Самым выгодным клиентом был Ильдар Набиев. Он всегда хорошо платил и давал очень подробную, а главное, достоверную информацию об объекте, который надлежало захватить, убить или взорвать. Для работы, где требовалось просто припугнуть объект, Картузова не нанимали. На вчерашнее предложение о встрече с Набиевым Картузов откликнулся сразу. Он понимал, что последует очередной заказ, и рассчитывал получить за работу тридцать, а то и пятьдесят тысяч долларов. Но на этот раз речь шла не о десятках и даже не о сотнях тысяч, а о миллионах долларов.