– Что ты делаешь? Ну вот что ты делаешь?
– Как – что? – не поняла Белла, замерев в нелепой позе с бокалом в руках. – Бокалы украшаю… А что не так?
– Ну кто так украшает, я тебя спрашиваю? Края надо сначала в лимонный сок окунуть! В лимо-о-онный, а не в обычную воду! И только потом – в сахар!
Ильфорте забрал у Белладонны коктейльный бокал на высокой ножке, быстро провел лимонной долькой по краям бокала и окунул его в миску с сахаром.
Белла прыснула от смеха.
– А какая разница-то? Выглядит одинаково.
– Молоде-е-ежь, – с картинным вздохом закатил глаза Ильфорте, беря в руки следующий бокал. – Всему вас надо учить! Так вкуснее же.
– И откуда только у вас взялись такие глубокие познания на гулятельном поприще? – со смехом спросила Белла. – Вы же Наста-а-авник! Вам вроде как не поло-о-ожено по статусу-то! А?
– Наставник, – серьезно кивнул Ильфорте. – Я сегодня Наставник академии кутежа. И нынче у нас с тобой практическая работа по приготовлению коктейлей для празднования моего Дня рождения. Так что ты уж старайся как следует, чтобы практику закрепить и зачет заслужить.
Он рассмеялся, Белла тоже вторила его смеху.
– Так точно, Наставник! Рада стараться!
Они вдвоем возились на кухне большого особняка, пока другие участники мероприятия накрывали на стол в саду. Белла была голубоглазой девушкой с пышной копной светлых волос, одетая в легкое летнее платье вишневого цвета, с короткими рукавами. Белладонна сегодня была главной на кухне, где заправляла всем действом по подготовке праздничных блюд.
– Не устаю повторять, что ты изумительно готовишь, – довольно протянул Ильфорте, цапнув одну тарталетку со стола.
Он отправил ее в рот и аж зажмурился от удовольствия.
– М-м-м, божественно вкусно!..
Ильфорте Брандт – Наставник академии Армариллис, а еще он состоял в Верховном Совете Инквизиции Генерального Штаба в Форланде. Про таких говорят – "важная шишка", ага. Могущественный верховный маг, и про него часто ворчали, что он "хитрый всезнающий лис", от которого невозможно что-то утаить. У Ильфорте – узкое лицо, теплые серые глаза, вечная усмешка на губах. Длинные белые волосы красиво спадали на плечи, на которые была небрежно накинута темно-синяя мантия с таким же темно-синим шелковым шарфом, повязанным вокруг шеи. Белая рубашка и такие же белые брюки и даже ботинки белые с острыми носами. Ильфорте вообще всегда отдавал предпочтение всему белому.
В окно кухни можно было увидеть, как гости со смехом раскладывают блюда на большом круглом столе, стоящем на зелёной лужайке перед домом. Кто-то развешивал заклинаниями фонарики над столом, кто-то наколдовал порхающих «бабочек», витающих вокруг лужайки. За этими самыми бабочками тут же стала гоняться довольная детвора, которую с трудом увели в сторону.
– Нет-нет, дети – на задний двор! – командовала Эльза, подгоняя малышню.
Эльза, хозяйка особняка, который сегодня был выбран в качестве площадки для праздника, была эффектной женщиной с золотистыми волнистыми волосами. Платье на ней было под цвет глаз – такое же очень яркое голубое, с черным кожаным корсетом.
– Но ма-а-ам! – одинаково канючили два белобрысых маленьких мальчика, как две капли воды похожие друг на друга. – Бабочек! Хотим бабочек!!
Мальчишки цеплялись за длинную юбку своей мамы и смотрели на нее чуть ли не глазами, полными слез. Один мальчик даже выдавил из себя одинокую скупую слезу и нижнюю губку обиженно оттопырил, пуская в ход страшное психологическое оружие. Второй мальчишка слезу пустить не смог, но подвывал очень уж жалостливо.
Эльза тяжело вздохнула и протяжно дунула на ладонь, с которой слетело несколько наколдованных синих бабочек. Бабочки полетели вперед, оставляя за собой шлейф синих искр, и два белобрысых мальчика, хохоча и хлопая в ладоши, побежали вперед ловить улетающую красоту, которая как раз и уводила детей на задний двор.
Здесь и сегодня собрались только самые близкие для Ильфорте люди. Но так как количество этих близких людей за последние годы стремительно выросло, то компания получилась довольно большой и шумной.
Рядом с именинником сидел его лучший друг Заэль – невысокий голубоглазый мужчина с длинными волосами, такими светлыми, что они были почти белого, как снег, цвета. Волосы заплетены в тугую косу, такую длинную, что ее кончик болтался у самой травы.
– Слышь, дружище, – лениво протянул Заэль, подперев кулаком щеку и с хитрым прищуром глядя на Ильфорте, когда основные блюда были проглочены, а десерт еще был только впереди. – А тебе сколько годков-то стукнуло?
Он сыто улыбался, разомлев после вкусного ужина, и задумчиво покручивая в руках бокал с коктейлем, украшенный клубникой.
– А чтоб я помнил, – отмахнулся Ильфорте, расслабленно откинувшись на спинку плетеного кресла. – После двухсот лет сбился со счета и перестал придавать этому значение. Но ты не думай, я еще не старый трухлявый пень. Мне еще и тысячи лет не исполнилось!..
– Ну, в общем, я не знала, сколько свечей поставить, поэтому натыкала, сколько смогла, – сказала Белладонна.
Она как раз появилась на лужайке вместе со своим мужем Фьюри, высоким черноволосым мужчиной со светлой улыбкой и изумрудными глазами. Они вдвоем осторожно везли на столике на колесиках огромный трёхэтажный торт, весь утыканный свечками. Из-за количества свечей торт казался своего рода горящим факелом, и Заэль прыснул от смеха, глядя на это чудо.
– Надо было сразу фейерверк воткнуть в торт, – усмехнулся он. – Тогда точно с количеством угадали бы.
– Не-не!! Никаких фейерверков!! – в один голос воскликнули Белладонна и Фьюри.
– Хватило нам фейерверка в торте на нашей свадьбе, – добавил Фьюри, усаживаясь за стол.
Он переглянулся с Беллой, на устах обоих играла шальная улыбка при воспоминании о том, как когда-то в трехэтажный торт на их свадьбе оказался воткнут целый фейерверк[1]. Случайно, конечно же. Разнёсший торт на части и радостно устремившийся бабахать разноцветными искрами под потолком танцевального зала. Вспоминать об этом было, конечно, весело, но вот повторять как-то не хотелось.
– Мне легких не хватит, чтобы все эти свечи задуть, – растерянно произнёс Ильфорте, глядя на много-много свечей, стоящих на каждом ярусе торта.
– Ничего, милый, ты справишься. Я в тебя верю, – усмехнулась сидящая рядом его супруга Сиринити, зеленоглазая женщина с русыми волосами, собранными в изящную причёску.
– Да мы поможем, – заверил Фьюри. – Ты, главное, желание загадай. Что загадывать будешь, кстати?
– Не скажу, а то не сбудется, – ехидно отозвался Ильфорте, еще и язык показал, совсем по-мальчишечьи.
– Он загадает, чтобы Эльза, наконец, перестала рожать, – задумчиво произнес Заэль, потягивая коктейль из трубочки с зонтиком и подмигивая своей супруге Эльзе.
Компания за столом взорвалась понимающим хохотом, один только виновник торжества не присоединился к веселью. Он лишь издал нервный смешок и покачал головой.
– Вам что, шести детей мало? – с невыносимой тоской в голосе произнес Ильфорте.
– Ну не зна-а-аю, – лениво протянул Заэль и обернулся к супруге. – Дорогая, ты как считаешь, нам шести хватит? Или продолжим?
Эльза пожала плечами, с улыбкой поглядывая в сторону двух белобрысых мальчишек-близнецов, так и играющих с наколдованными бабочками.
– Я бы еще от одного ребенка не отказалась.
Ильфорте издал странный сдавленный звук и чуть не подавился очередной поглощаемой тарталеткой со сливочным сыром и красной рыбкой.
– Эльза, милая, драгоценная ты наша!.. Может все-таки хватит, а? Ты не умеешь рожать по-одному!! – Ильфорте аж сложил руки в молитвенном жесте. – У вас одни двойни получаются! И все, зараза, сильные маги, которые, пока не вырастут, сводят меня с ума! Вы бы хоть раз попробовали родить не фортемина, чтобы я не занимался воспитанием этого чада!..
– Кто-нибудь, принесите ему пластырь, – с серьезным выражением лица произнес Эрик, сидящий напротив именинника. – Или скотч. Наставнику срочно нужно заклеить дергающийся глаз.
– Ахаха, очень смешно, – буркнул Ильфорте, хотя в глазах его плясали смешинки.
Эрик пожал плечами, и губы его дрогнули в улыбке.
У Эрика были короткие светлые волосы, светло-серые глаза. Взгляд всегда такой внимательный, пронзительный. Он пришел на праздник вместе со своей черноволосой красавицей-женой Элизабет, которая сейчас вместе с Флорой и Морисом устанавливала трёхэтажный торт со свечками в центр стола.
– Мне кажется, семь – хорошее число, – все так же задумчиво продолжил Эрик. – Есть в нем что-то такое особое… волшебное.
– А вот восемь – уже не такое волшебное, – возразил Ильфорте. – А эти двое, – кивнул он на Заэля с Эльзой, сидящих в обнимку, – детей только пачками, по двое выдают. Поражаюсь, как это у вас получается?
– Ловкость рук, и никакого волшебства! – ослепительно улыбнулся Заэль.
– Не, ну от рук я еще ни разу не беременела, – возразила Эльза. – Так что речь тут немного о другой ловкости… Ладно, Иль, ты свечи задувать-то будешь?
Свечей оказалось так много, что их с трудом задули всей компанией, хохоча и веселясь от души.
– Ладно, а если серьёзно, я сама всегда поражаюсь, как так получалось, что у нас с Заэлем рождались только двойни, – вернулась к прерванному разговору Эльза, тяжело вздыхая.
– Это, видимо, Заэль мне так мстит за всех тех детей, которых я когда-то не давал ему усыновить, – пробурчал Ильфорте.
И в ответ на недоуменный взгляд Белладонны пояснил:
– Заэль до встречи со своей нынешней женой Эльзой не мог иметь детей. Он, хм, скажем так, ввиду некоторых особенной своего организма считался бесплодным[2].
– А детей Заэль всегда любил и всегда мечтал о большой дружной семье. И у него была навязчивая идея-фикс усыновить или удочерить кого-нибудь. Регулярно у него эта идея в голове возникала. В нашей борьбе с нечистью мы часто сталкивались с осиротевшими детьми, родителей которых сожрала какая-нибудь потусторонняя тварь. А мы этих детей находили и старались пристроить в семьи к их родственникам, если таковые имелись, или в детские дома. Ну, не оставлять же детей на улице… Вот Заэль каждый раз желал кого-нибудь усыновить, удочерить. И регулярно я эту мысль из его головы выбивал.
– Почему? – удивилась Белладонна, слизывая с пальцев крем от торта, в котором случайно измазалась, пока доставала свечки. – Что плохого в том, чтобы усыновить или удочерить кого-то, если сам не можешь обзавестись своим ребенком? Если душа просит этого тепла. Ведь это прекрасно – дать какому-то ребенку шанс жить в семье, да даже с одним взрослым, который будет заботиться о тебе. Я сама выходец из детского дома и знаю, о чем говорю. Меня воспитывала тетушка, взявшая надо мной опекунство. И пусть она никогда меня не любила, и мысли ее были больше меркантильны, но я все равно благодарна ей за то, что она подарила мне жизнь вне стен детского дома. Она все-таки заботилась обо мне – ну, как умела – и я благодаря тетушке росла в относительной свободе и хоть каком-то ощущении нужности, что ли.
– Это всё прекрасно, конечно, – вздохнул Ильфорте. – Кто ж спорит. Но прекрасно это лишь до тех пор, пока не начинаешь мыслить логично. Заэль – фортемин, солдат равновесия, стоящий на защите миров. Он на данный момент так и остается лучшим из фортеминов – Первым Арма, могущественным волшебным существом, способным на очень многие вещи. Он не обычный человек, да вообще не человек, если называть вещи своими именами. Ты можешь себе представить, сколько нечисти он перерубил за свою жизнь? Я даже не рискну начать подсчитывать, собьюсь на первой же тысяче. Он много лет ежедневно рисковал своей жизнью, вступая в борьбу с демонами, залезая в логово самых опасных темных магов и бесстрашно кидаясь навстречу самым злобным тварям, порожденным изнанкой мира. Он в любой день мог погибнуть. Он в любой момент мог пропасть на несколько дней и даже недель, затерявшись в каком-нибудь другом мире или залёгши на дно в стане врага. Как в такой обстановке говорить о каких-то детях? Дети – не игрушка. Это большая ответственность, которую нужно нести.
– Но он же и сейчас рискует жизнью, когда сражается против нечисти, – возразила Белладонна.
– Ну, во-первых, Заэль сейчас стал сильно могущественнее и еще более неуязвимым. Да и теперь он рискует своей жизнью в разы реже, – усмехнулся Ильфорте. – Нынче подросло молодое поколение солдат равновесия, успешно справляющееся со многими задачами, которые раньше решал Заэль. Мы ведь с ним вместе работаем над тем, чтобы развивать в каждом молодом воине особые навыки, которых не хватало в нашем Армариллисе. С такой-то армией солдат, да и с налаженной работой в инквизиции Генерального Штаба противостоять нечисти стало намного проще и легче. Это раз. Во-вторых, все-таки Заэль не один, – он тепло улыбнулся Эльзе. – И не дай бог с ним что случится, но о детях будет кому позаботиться. И даже если с Эльзой что случится – у нас тут хватит нянек. Ну и в-третьих, все-таки брать на воспитание сироту – это особая ответственность. Ты его забираешь к себе, ты даешь ему надежду на светлое будущее. Обмануть такую надежду в случае какой беды – это ужасно. На мой взгляд, даже хуже, чем оставить без отца собственных детей. В общем, я жестко к этой теме отношусь и считаю, что тут бездумно действовать нельзя. Когда ты в первую очередь солдат, и всю свою жизнь полностью посвящаешь войне с нечистью, – ты солдат. И изволь соответствовать своему статусу. А в ту пору мы с Заэлем были в первую очередь именно солдатами, и в нашей жизни не было места обычной семье, в привычном ее понимании. И не было места слабостям, через которые на нас могли воздействовать. А дети – это вроде как тоже «слабость», как нам тогда вбивали в головы. Потому что через них можно воздействовать на психику, манипулировать.
– Жестко, – вздохнула Белладонна.
Ильфорте развел руками.
– Пути развития фортеминов вообще жесткие и малоприятные по большей своей части, ничего с этим не поделаешь. Сейчас много поменялось, но тогда – было так… Ну, в общем, к чему это я? К тому, что за свою жизнь я, наверное, добрую сотню раз отговаривал Заэля взять себе на попечение очередную сироту. Заэль каждый раз злился на это, психовал. Помню, мы даже дрались пару раз, – усмехнулся Ильфорте. – А потом так вышло, что жизнь оказалась к нему благосклонной и подарила ему Эльзу – его чудесную пару, с которой, как оказалось, он может иметь детей. И вот, мне кажется, что Заэль дорвался. Шестерых детей уже заделал, три двойни, с ума сойти! Нет, ну он точно мстит мне за то, что когда-то я не давал ему воспитывать бедных сироток. Теперь бедная сиротка – это я, – театрально шмыгнул носом Ильфорте. – Несчастный Наставник, который воспитывает всех детей Заэля и Эльзы, потому что все их дети рождаются могущественными фортеминами, которых я по долгу службы воспитываю в своей академии Армариллис. И периодически схожу с ума, потому что ну сил моих нет справляться с этими исчадиями Ада!!
Звонкий всеобщий смех спугнул стайку птичек, сидящую на ветке ближайшего дерева с раскидистыми ветвями.
– На самом деле он только ворчит так, – улыбнулась Сиринити. – А так, Иль бесконечно гордиться каждым своим воспитанником и очень любит свою работу.
– Конечно, горжусь, – тепло улыбнулся Ильфорте. – Сложно с ними, с сорванцами, но от этого их только больше любишь, когда эти птенцы покидают гнездо Армариллиса.
– Мистер Брандт, а расскажите побольше о своей работе, – смущенно попросила Флора. – Об этой вот академии Армариллис, как вы ей управляете, как вы сами в ней вообще выросли, и как прошли этот путь до Наставника… И вообще, о себе. Жизнь у вас интересная была, наполненная самыми разными событиями. Было бы интересно послушать.
– Поддерживаю! Вам слово, Наставник! – улыбнулся Фьюри. – Не отвертитесь. Нас тут, любопытных, слишком много!
Ильфорте рассмеялся.
– Ну, если я тут сейчас начну рассказывать о своей жизни, то наш вечер перестанет быть томным, и в какой-то момент мне придется заняться не поеданием вкуснющего торта, а утиранием ваших слез.
– С чего бы? – усмехнулась Флора.
Ильфорте ответил не сразу. Какое-то время он молчал и только задумчиво покручивал бокал в руках. Взгляд у него был при этом какой-то отсутствующий, смотрящий словно бы внутрь себя. Потом он негромко произнес:
– Жизнь у меня непростая была, милая моя. К счастью, сейчас моя жизнь полна радостных событий и просто дорогих сердцу людей, которые окружают меня. Вот как вы все, например, – с усмешкой добавив он, отсалютовав своим недопитым клубничным коктейлем. – Вот только мой путь до статуса Наставника академии Армариллис был не то что тернист… Он был устлан дорожкой из битого стекла, я бы сказал. И я не уверен, что об этом стоит рассказывать вам вот так… В семейном кругу, так сказать.
– Ну мы тут все вроде с закаленной психикой и сами проходили через разного рода лишения по жизни, чтобы прийти к тому, что имеем, – мягко возразила Флора. – Всех нас закалили разные жизненные ситуации, через некоторые из них пришлось прогрызать себе дорожу зубами. И как раз именно поэтому особо интересно услышать, а через что же пришлось пройти вам, чтобы так закалить свой характер. Поэтому я прямо-таки настаиваю: расскажите о себе, мистер Брандт! Ну пожа-а-алуйста!
– Поддерживаю, мне тоже будет интересно послушать, – кивнула Элизабет.
Ильфорте растерянно пожал плечами.
– Даже не знаю, с чего начать…
– А с самого начала, – улыбнулась Элизабет. – Расскажи, как ты познакомился с Заэлем? Как вы стали друзьями?
– С этим засранцем-то? – лениво протянул Ильфорте, глядя на театрально возмутившегося друга. – Это очень долгая история…
– А мы никуда не спешим, – улыбнулась Элизабет, помогая Белладонне разрезать торт и раскладывать его по блюдцам. – У нас весь вечер впереди, дети сегодня под присмотром, никто нам мешать не будет…
Стоило ей это договорить, как в ее блюдце упал воланчик – точнехонько в кремовую шапку кусочка торта.
– Ну почти не будет, – вздохнула Элизабет, осторожно вытаскивая воланчик из своего куска торта и кидая его обратно детям. – Ребят, давайте поаккуратнее, а?
– Это не мы! Это дядя Тео!! – заголосили дети.
Элизабет вопросительно выгнула бровь, уставившись на Тео Левинтона с ракеткой для бадминтона в руках. Темноволосый мужчина извиняюще улыбнулся и пожал плечами.
– Промазал. Простите!..
Он поймал брошенный в его сторону воланчик и вернулся к малышне, которую, собственно, и развлекал весь вечер. Маленькие дети талантливых верховных магов дело такое – опасное. Кому угодно не доверить их «развлекать» – без специальной подготовки дети разбегутся и вообще невольно куда-нибудь телепортируются раньше, чем нерадивая «нянька» моргнуть успеет. Так что довериться тут можно было только проверенному человеку, какому-нибудь могущественному волшебнику, который в случае чего смог бы быстро пресечь бесконтрольную магию расхулиганившихся деток. А Тео как раз и был таким проверенным временем человеком.
– Ладно, черт с вами, – махнул рукой Ильфорте. – Сами напросились. Расскажу вам "сказочку на ночь"… В принципе, в моей жизни всегда хватало место и юмору, так что постараюсь сгладить для вас особо острые углы моей биографии. В конце концов, мне есть что рассказать и про здесь присутствующих, – Ильфорте с очень ехидной усмешкой посмотрел на Эрика с Морисом.
– О, Наставник будет палить своих подопечных? – улыбнулся Фьюри, в предвкушении потирая руки.
– А чего ты так широко и злорадно ухмыляешься? Тебя тоже спалю, не переживай, и тебе достанется!.. Но начну, пожалуй, с себя, чтобы было понятно, как я вообще докатился до жизни такой. В общем, слушайте…