К западному берегу Канады – в 2300 милях от Оттавы, если считать по курсу самолета, – в промежутке между двумя ливнями 23 декабря пристало судно «Вастервик».
Ветер в гавани Ванкувера дул холодный и порывистый. Местный лоцман, севший на судно полчаса назад, велел выбросить три мотка якорной цепи, и теперь «Вастервик» медленно покачивался, а его большой якорь бороздил, словно тормоз, покрытое илом, лишенное камней дно гавани. Буксир, шедший впереди, издал короткий гудок, и к берегу протянулся бросательный конец, а следом за ним и другие.
Через десять минут, в три часа дня по местному времени, судно было притаранено, якорь поднят.
Пирс Ла-Пуэнт, к которому пришвартовалось судно, был одним из многих, тянувшихся словно пальцы от шумного, плотно застроенного берега. Вокруг новоприбывшего и у соседних пирсов стояли, разгружаясь или загружаясь, другие суда. Грузоподъемники быстро работали, поднимаясь и опускаясь. Товарные вагоны деловито шныряли по проложенным в доке рельсам, а автопогрузчики мчались от кораблей на склады и обратно. Неподалеку грузовое судно отошло от причала и направилось в открытое море, ведомое буксиром и сопровождаемое линейным судном.
К «Вастервику» деловито подошли трое. Они шагали в ряд, умело обходя препятствия и работающих. Двое из них были в форме. Один – таможенник, другой – из канадской Иммиграционной службы. Третий мужчина был в гражданской одежде.
– А, черт! – произнес таможенник. – Снова пошел дождь.
– Зайди к нам на корабль, – сказал гражданский с улыбкой. Он был агентом пароходной компании. – Там посуше.
– Я бы на это не рассчитывал, – произнес чиновник Иммиграционной службы. У него было суровое лицо, и он говорил без улыбки. – На некоторых ваших судах более мокро, чем на улице. Не могу понять, как вы умудряетесь держать их на воде.
С «Вастервика» спустили заржавевшую железную лестницу.
Взглянув на судно, агент пароходной компании произнес:
– Я и сам иногда удивляюсь. Ну а этот, думаю, выдержит еще три поездки. – И он полез вверх по лесенке; остальные – за ним.
Капитан Сигурд Яаабек, крупный крепкий мужчина с обветренным лицом моряка, собирал в каюте непосредственно под капитанским мостиком бумаги, требующиеся для получения разрешения на груз и команду. Перед тем как пристать, капитан сменил свой обычный свитер и бумажные брюки на двубортный костюм, но допотопные ковровые шлепанцы, которые он большей частью носил на корабле, оставил.
Хорошо, подумал капитан Яаабек, что они пристали днем и вечером смогут поесть на берегу. Так приятно избежать запаха удобрений. И капитан поморщился, чувствуя этот всепроникающий запах, напоминающий смесь мокрой серы и гниющей капусты. Вот уже несколько дней этот запах шел от груза в трюме номер три и распространялся по всему судну через систему вентиляции. Как хорошо, подумал Яаабек, что в следующий раз «Вастервик» будет перевозить свежесрубленный канадский лес.
С документами в руке он направился на верхнюю палубу.
В помещениях для команды, находившихся на корме, Стабби Гейтс, крепкий моряк, прошел враскачку по маленькой квадратной столовой, которая днем служила комнатой отдыха. Он подошел к человеку, стоявшему молча и смотревшему в иллюминатор.
Гейтс был из лондонских кокни. Его отличало исполосованное шрамами лицо борца, мощная фигура, а длинные руки делали его похожим на обезьяну. Он был самым сильным на корабле и, если его не провоцировали, – самым мягким.
Второй мужчина был молодой и невысокого роста с круглым, резко очерченным лицом, глубоко посаженными глазами и черными, чересчур длинными волосами. С виду он казался мальчишкой.
Стабби Гейтс спросил:
– О чем это ты задумался, Анри?
С минуту тот продолжал смотреть в иллюминатор, будто и не слышал. Лицо его было странно печально, глаза словно впились в очертания города с видневшимися за доками высокими зданиями. Шум транспорта долетал по воде из порта. Внезапно молодой человек передернул плечами и обернулся.
– Да ни о чем. – Он произнес это с сильным гортанным акцентом, который, однако, нельзя было назвать неприятным. Он явно с трудом говорил по-английски.
– Мы будем стоять в порту неделю, – сообщил Стабби Гейтс. – Ты раньше был когда-нибудь в Ванкувере?
Молодой человек, которого звали Анри Дюваль, отрицательно покачал головой.
– А вот я был тут уже три раза, – сказал Гейтс. – И тут есть местечки поприятнее нашего корабля. Да и жратва хорошая, и всегда можно быстро подцепить девчонку. – Он бросил косой взгляд на Дюваля. – Как думаешь, дадут тебе на этот раз сойти на берег, приятель?