– Я хочу выйти на работу, – произнесла я, обращаясь к мужу, как только Мишка, поужинав, выскочил из-за стола.
– Зачем? – не отрываясь от поглощения ужина и погрузив взгляд в телефон, который держал перед собой.
– Что бы видеть хоть что-то, кроме стен собственного дома, бесконечной уборки, готовки и твоего недовольного лица.
– Кто тебя возьмет? Наступит зима, Мишка начнет бесконечно болеть, пара больничных, и тебя тут же попросят. Сейчас никто не будет просто так платить бабки за то, чтобы ты на больничном сидела по три недели в месяц.
Резануло болезненно по нутру, больше его холодным безразличием, чем резкостью слов.
– То есть, Баталов, я в твоих глазах выгляжу настолько бездарной и бесполезной, что гожусь только в качестве посудомойки и уборщицы в твоем доме? – скрипнув зубами, произнесла ровно, стараясь сохранять спокойствие.
– Я совершено другое имел в виду, – отложив телефон, перевел на меня свой взгляд. Почтил вниманием, наконец-то. – Ты, вообще, меня слушаешь?
В тоне нескрываемое раздражение, опостылевшее уже до отвращения, потому что о чем бы я ни завела разговор, я натыкаюсь на это недовольство, ставшее уже основной реакцией на мои слова.
– Слушаю и ох**ваю от твоей борзоты, – снова, держа себя в руках и не повышая тона, хотя хотелось не просто наорать, а разбить что-нибудь об его голову, ну или как минимум пару тарелок об пол.
– Я. Выхожу. На работу.
Произнесла твердо, выделяя каждое слово, давая отчетливо понять, что ни один его аргумент принят не будет, и я не передумаю.
– Егор вчера предложил мне место делопроизводителя, и я соглашусь.
– Ради копеек пойдешь юбку протирать по девять часов? Или ты думаешь, что там зарплата, как у тебя в «Ресурсе» была? Тогда раздели на десять то, что ожидаешь увидеть, – прозвучало едко с долей иронии и злобной насмешкой, вызывая этим во мне лишь еще большую неприязнь.
– Мне плевать, сколько там платят. Сколько бы ни заплатили, это будут мои деньги, и я не буду постоянно чувствовать себя попрошайкой.
– В этом проблема? В деньгах? Жень, что за бред? Я тебе хоть раз отказал в чем-то?
– Нет, но и если я не спрашиваю нужную сумму, никогда не предложишь и не спросишь, а если что-то у меня, а нужно ли что-то мне.
– Бл*дь,– выдохнул, откинув на стол приборы, которые, ударившись о поверхность, издали резкий звон, заставляя на секунду сжать веки. – Что с тобой вообще происходит? Я не пойму, откуда это все повылазило-то? Все эти годы все было нормально, тебя все устраивало. Сейчас что произошло?
– Устраивало? Серьезно? – приподняв бровь и делая глоток кофе, стараясь не показать, насколько все это меня ранит. – И это кто кого не слышит, Кость?
– Ты вот нахрена мне мозг кипятишь на ночь глядя?! – прорычал так, что я внутренне вздрогнула.
– Не кричи, Мишку напугаешь, – не повышая тона и не отводя взгляда, наблюдала, как он, стиснув зубы, пытался унять эмоциональную бурю, разразившуюся внутри, сжимая и разжимая кулаки, выравнивая дыхание. Ему понадобилось около полминуты, чтобы взять себя в руки.
– Хорошо, – произнес с неким пренебрежением, словно кинул голодной собаке желаемую кость. – Хочешь работать – иди работай, я не против. Я просто подожду, когда ты наиграешься и тебе надоест, – и поднявшись, вышел из кухни, оставляя на столе недоеденный ужин и меня, одиноко пьющую свой давно остывший кофе.
Что-то быстро он сегодня сдался, обычно дольше распыляется. Посуду он, конечно же, за собой не помыл. Не царское это дело, видимо. Но весь вечер посвятил Мишке, поиграл с ним в конструктор, сам искупал и уложил спать.
На этот раз Костя заснул с сыном. Не знаю, специально или случайно, но факт остается фактом. Ночь я провела одна, и, к удивлению, спалось мне хорошо.
Утром, прогоняя противное чувство вины за вчерашний конфликт, которое кошкой скребло на душе, проводила мужа с сыном, позавтракала и, плеснув в чашку кофе, набрала номер Егора.
– Слушаю, – уже спустя пару гудков раздалось в трубке, запуская странное волнение, тут же пробежавшее током под кожей.
– Это Женя. Привет!
– Привет! Рад слышать, – уже мягче, без грубых ноток в голосе.
– Я по поводу твоего предложения по работе. Еще актуально?
– Конечно.
– Когда я могу выйти?
– Подъезжай сегодня в любое время до семи вечера. Адрес я сейчас тебе сообщением скину. Возьми с собой трудовую, паспорт, СНИЛС и ИНН.
– Хорошо, спасибо.
– Пока не за что, – произнес слегка насмешливо, отчего я совершено алогично смутилась и, спешно попрощавшись, скинула вызов.
Надо брать себя в руки и привыкать общаться с людьми не рефлексируя, в коллективе же не одни женщины будут. Не стану же я постоянно заливаться краской и смущаться, выставляя себя дурой, когда ко мне обратится очередной мужчина.
Егор
– Ты можешь в пятницу посидеть с девочками? Я хотела съездить в торговый центр. Надо присмотреть Дашке платье на утренник в детский сад, а Марусе новые чешки.
– Что случилось с предыдущими? – я, оторвав взгляд от тарелки, смотрел на улыбающуюся Иру, на сто процентов понимая, что младшая снова устроила какую-то проказу.
– Пали смертью храбрых под клыками нашего Джека. Маруся решила дать их ему вместо игрушки.
– Сообразительная дама растет.
– Только расточительная, не находишь?
– Ну, у всех свои недостатки, – произнес, поднимаясь из-за стола, и, улыбаясь, подошел к жене, обнимая и коротко целуя ее в губы. – После трех смогу вас забрать, поедем в «Подсолнух». Там парковка большая и есть детский развлекательный центр с детским кафе на третьем этаже. Нам будет, чем заняться, пока ты сходишь за покупками.
– Хорошо. Тогда на пятницу я больше ничего не планирую.
Ира обняла меня за шею и, привстав на цыпочки, прильнула к моим губам. Моя неунывающая солнечная девочка. Несмотря на все перипетии в нашей жизни, она при любых обстоятельствах продолжала излучать свет и любовь, озаряя даже самый хмурый день, и я не мог этим не восхищаться. Вот и сейчас она, сама того не осознавая, снова вытаскивала меня из моих же темных мыслей, которые мучили меня уже не первую неделю.
Тяжело, когда начинаешь сомневаться в человеке. Еще тяжелей, если этим человеком оказываешься ты сам. Пожирающее душу чувство…
По дороге на работу поймал себя на том, что внутреннее раздражение усиливается, изматывая мой мозг, и я снова впадаю в несвойственное мне состояние агрессивности к окружающим. Я уже подъехал к воротам завода, когда в кармане завибрировал телефон. На дисплее высветился неизвестный номер.
– Слушаю, – наблюдая, как открываются автоматические ворота, принял вызов, плавно трогая машину с места, въезжая на территорию.
– Это Женя. Привет!
Ее тихий, переливчатый голос словно тонким перышком щекотал мой мозг. Странное ощущение, несхожее ни с чем и, к удивлению, приятное. Меня это поразило еще в первую нашу встречу, ошеломляя и выбивая на доли секунды почву из-под ног. Случаи и людей, вызывающие подобные реакции, за всю мою жизнь я мог пересчитать по пальцам одной руки.
– Привет! Рад слышать, – неосознанно меняя тон на более мягкий.
– Я по поводу твоего предложения по работе. Еще актуально?
– Конечно.
– Когда я могу выйти?
– Подъезжай сегодня в любое время до семи вечера, адрес я сейчас тебе сообщением скину, – произнес, отчаянно стараясь сбросить наваждение, порожденное ее голосом, и заставить свой мозг соображать в рабочем режиме. – Возьми с собой трудовую, паспорт, СНИЛС и ИНН.
– Хорошо. Спасибо!
– Пока не за что, – усмехнулся сам себе и своей ненормальной реакции, заглушая ее, подавляя и не давая ей укорениться в своем сознании, потому что табу, полное и безоговорочное. Не надо заниматься х*рней, генерировать какой-то бред, питать его ненужными мыслями. Просто надо порадоваться, что, наконец, нашел хорошего специалиста, который сможет разгрести ту кипу документов, которая у меня накопилась и сейчас находилась в диком хаосе.
Попрощавшись, скинул вызов, запихивая телефон обратно в карман, и, растирая ладонями лицо. Усилием воли заставил себя переключиться, направляя мысли на решение рабочих задач.