Не станем вдаваться в подробности, что да, Автолик знаменит, не спорим, это безусловно, но чем? Капнем? А, может быть, не стоит? Вдруг случайно выяснится, что-нибудь такое, о чем лучше не знать? Перед нами как раз тот самый случай, когда вообще не нужно разбираться, кто чем прославился, принять на веру утверждение само о знаменитости, и успокоиться на этом.
Все потому, что слава нешуточная шла об этом самом Автолике как о непревзойденном похитителе скота. А проще – вором был дед Одиссея. Ворюгой самым ловким. Никто не мог его поймать за руку. Только одному Сизифу удалось такое. В связи с этим упорно ходят слухи, что Одиссея родила Антиклея, дочь того самого Автолика, и вовсе не от мужа, а от Сизифа. Так получилось.
***
Когда то давным – давно они были хорошими соседями – Автолик и Сизиф. Стада паслись их рядом в предгорьях Истма. И как то так выходило, что стадо Автолика росло день ото дня, а стадо Сизифа уменьшалось с той же завидной скоростью. Что то доказать Сизиф никак не мог.
– Две белые овцы пропали нынче ночью. – сокрушается Сизиф.
Как раз у Автолика прибавилось две черных.
– Смотри – как ни в чем не бывало предлагает Автолик. – Сам видишь, твоих здесь нет. Похоже, волки утащили.
– Рогатых три козы исчезли – опять пропажа у Сизифа на следующее утро.
– Мои все без рогов. Сам убедись, пожалуйста. – любезно предлагает сосед.
Изобретательный Автолик то в белых всех своих животных выкрасит, то в черных, то с рогами намудрит. Так и выходит каждый раз из положения – врет, и не краснеет, предъявить ему решительно нечего. Чист, как младенец.
Между тем стада Автолика все увеличиваются, и каждый раз понимает Сизиф, что очередная пропажа – дело рук приятного соседа. Какие волки? Их никто не видел здесь давненько. Так что все объяснения – лишь наглое вранье. Однако доказать Сизиф ничего не может. Оттого злость и досада копится в душе, план изощренной мести созревает. Он сам хитер – на любого хитреца найдется самый неожиданный, премудрый ход, такой, что этот вор Автолик сядет в лужу на всю оставшуюся жизнь. И знать того не будет. Для начала Сизиф однажды вырезал на нижней стороне копыт оставшихся животных слова – Украдено Автоликом. Потрудиться пришлось конечно, но оно того стоило.
Ночью, как обычно Автолик отправился на кражу скота. Привычка – что тут поделаешь? Утром отпечатки на дороге в улики превратились, а в загонах Автолика Сизиф признал свой скот по меткам на копытах. Свидетелей созвал Сизиф со всей округи – народу набралось изрядно. Похоже, что не одному Сизифу насолил любезный вор Автолик. Всё припомнили люди тем утром наглому соседу. Пока народ скандалил и разбирался с воришкой на заднем дворе, сам Сизиф нагрянул в дом Автолика с парадного крыльца.
Там Антиклея нежилась в кровати – одна – одинешенька. Муж ее Лаэрт, едва поднялся шум, сразу присоединился к участию в разбирательствах на стороне Автолика, как зять. Сизиф воспользовался – и хозяйка дома с ним ложе разделила – спросонья не сразу поняла – совсем не руки мужа ее ласкают, а разобравшись, отпускать Сизифа не хотела, ощутила настоящее блаженство, подставила нечаянному гостю все, что только можно и желала лишь одного – чтобы подольше не закончился абсолютно неожиданный визит Сизифа в ее постель. Прекрасно знала, что не муж вторгается к ней в лоно, однако сладко было так, что с мужем не сравнится. Оттого никаких угрызений совести Антиклея не испытывала. Напротив. Побежала провожать Сизифа к входным дверям, и там, в тесноте предбанника, загородила выход своим рыхлым телом, быстро задрала тунику, предоставив гостю напоследок еще раз насладиться ее прелестями – прямо стоя отдалась ему жена Лаэрта.
И без того утомленному Сизифу еще раз пришлось потрудиться, чтобы осталась довольна красавица. Словно жирную сочную курочку на вертел насадил Сизиф пышнотелую Антиклею, спиной к стене прислонил, чтобы легче справляться с весом очаровательной женщины. Собрав все последние силы углубился Сизиф в пухлые прелести ненасытной красотки.
Так он трудился в предбаннике, а ссора на заднем дворе шла своим чередом. Антиклея верещала едва ли не в голос, льнула к Сизифу, изгибалась, стонала с каждым сладким и мощным проникновением вглубь ее пышного тела. Сизиф оросил ее снова – чтобы наверняка зацепилась в ней память – не зря же Сизиф так старался все утро. Усилия оправдались – в положенный срок родился сынок его – Одиссей. Внук Автолика и вроде как сын Лаэрта.
– Вот пусть и кормит, пусть растит моего ребенка. Теперь хоть обворуйся, Автолик, ненаглядный соседушка. Сколько ни украдешь – все добро достанется моему сыну. – доволен был Сизиф.