Ссаныч, ржаво мяукнув, снова выпустил когти – здоровенные острые когтищи, которые могли служить причиной острой зависти мясника-людоеда. Увы, утруждался он снова впустую: магическая сеть Са Урона – вещь самого высокого уровня сопротивления, к тому же она зачарована на откат против любого воздействия. Поэтому мельхиоровая пакость нагло поглотила урон.
Жирный черный кот был очень недоволен. А учитывая то, что был он существом, не терпящим фамильярностей и принуждения, недовольство его уже сверкало бешеной яростью в красных суженных глазках.
На очередной кочке подскочила гоблинская телега. На ней подскочил Ссаныч и протестующе заорал. У гоблинов разом заныли все зубы. Пернатые оглоеды, оглушенные звуковой волной, попадали с деревьев и тут же уползли в тень – признали, что неподалеку ходит хищник покрупнее. В орочьх лагерях быстрее вскипела вода в котелках. Молодая орочка в деревне неподалеку родила раньше срока.
– Назову его Децибелом, – умиленно подумала она, разглядывая свою кровинушку и морщась от жутких звуков. Новорожденный Децибел не смог переорать негодующего Кат Ши, хотя и очень старался. Даже несмотря на то, что кот находился в нескольких километрах.
– Это новый питомец Темного Лорда! Осторожнее с ним! – прикрикнул старый гоблин-возница по прозвищу Гильгамеш, морщась от боли и желая прибить кота или хотя бы напихать ему в пасть веток. – Да мы так и до Темного Лорда не доберемся! Помрем раньше времени! Успокой его что ли!
– Как я тебе его успокою? – оскалился его напарник, молодой хамоватый гоблин Урук.
– Колыбельную спой, – осклабился гоблин-возница, подстегивая магией свою гоблинскую лошадку и сворачивая на тайную тропку, ведущую к замку Темного Лорда.
Урук, засовывая в уши воск, пакостно осклабился и запел «колыбельную». Его заунывный картавый голосок в сочетании с воем Кат Ши напоминал смесь звуков отечественной поп-эстрады, воя дудука и скрежета когтями по стеклу.
Где-то там, в деревне, примолк новорожденный орк Децибел. Он признал конкурента.
– В поле спят мотыльки,
Уж свейнуйся у йеки! – начал гоблин, вдохновенно прикрыв глаза.
– У-у-у, – подвывал ему Ссаныч.
– Тойко котик не спит
И в окно все глядит!
– Рмяумяв! – озверел Ссаныч, заподозрив издевку.
– Кто же от гулей его защитит!
Спи, котенок милый, сны смотри…
– Ш-ш-ш!
«Милый котенок» Ссаныч зашипел, потом утробно мявкнул. Он даже умудрился сесть в особую охотничью позу, схожую для всех кошачьих, прижал уши. Глаза его налились ярким алым цветом.
– Кончай петь! Видишь, он совсем одурел! – перепугался Гильгамеш. Он был гоблином бывалым, много чего повидал, мало чего боялся, но взбешенный Кат Ши – это мощная боевая единица.
Треснула мельхиоровая сеть Са Урона. Кат Ши, впечатленный музыкальным дарованием гоблина, стремился вырваться наружу, чтобы лично отблагодарить маэстро. И перед силой его желания мельхиор мог и не устоять.
– А-а-а! Спасайся! Бежим! – запаниковал Урук.
– Дурак! Куда?! Присмири кота! Это имущество Темного Лорда! Сам знаешь, что будет, ежели его рассердить! Ты чего, насвая обожрался с утра?!
– Сам присмири, раз умный такой. Ты старый, тебя все равно не жалко!
Гильгамеш, опешив от такой нахальной искренности, затормозил лошадку.
Обернулся, посмотрел на Кат Ши, который был уже почти в бешенстве.
– Тю-ю! Киса-киса, – позвал Гильгамеш. Сеть треснула еще громче. Маленькое зачарованное звено лопнуло. «Киса» ласково посмотрела на гоблина, и красные зрачки развернулись во всю радужку.
– Чур меня! Оно и видать, что животна Темному Лорду одному и может принадлежать! Но ниче… У меня на этот случай средство есть.
Гильгамеш, помахав Уруку ручкой, скрылся в лесу.
– Кинул меня, крысюк поганый… Вот старый пень! – вздохнул второй гоблин и покосился на злющего кота, на котором со звоном трескалась неубиваемая сеть.
…Когда спустя несколько минут гоблин уже собрал свои пожитки и отправился было залегать на дно, из леса вышел старый Гильгамеш, гордо неся в руке букет мелких розовеньких цветочков.
– А че конфет и шампанского не взял? – заржал Урук, но старый мудрый гоблин не удостоил его ответом, а просто показал неприличный универсальный жест.
– Накося, жри, – сказал он, протягивая букетик коту. Тот сначала зашипел (тоже придумали, кидаться в кота чем попало), потом приутих – принюхался.
Гоблины замерли, ожидая результата.
Кот осторожно ткнулся носом в розовые соцветия. Раз, другой… А потом быстро-быстро сожрал весь букет, чавкая и капая на телегу кислотой. Потом прикрыл глаза, расслабился и утих.
– Фух! Слава Темному Лор…
Договорить Гильгамеш не успел. Кат Ши распахнул свои прекрасные глаза. Радужка стала интенсивно розового цвета, а в зрачках с тихим чмоком пролетели сердечки.
– Мур-мяа-а-ау-у-у-у, – почти нежно пропел Ссаныч и выгнул спину. Мельхиор не устоял перед чарами любви и распался на множество маленьких звеньев.
– Бежим, – шепнул Гильгамеш товарищу своему Уруку. Но сделать они ничего не успели. Ссаныч полюбил весь мир. Ведь цветки валерианы магической, в отличие от обычной, для котиков были примерно такими же по воздействию, как экстракт корня валерианы, сконцентрированный и в каплях.
Ссаныч мурлыкал, терся о гоблинов, ласково лизал что попало, играл с собственным хвостом и вел себя как очень милый котик. Он хотел ласки и нежности, и он ее получил, пусть даже и парочка гоблинов оказалась зализана кислотными слюнями до полного растворения одежды. Сопротивление было бесполезно, потому что ласки Ссаныч хотел безапелляционно. Когда Урук сделал шажок назад, чтобы свалить в лес и не гладить котика, Ссаныч задумчиво посмотрел прямо ему в глазки и выпустил когти. Такой прямой угрозе нельзя было не внять.
…Спустя пару часов голые и злые Гильгамеш и Урук восстановили здоровье, а наигравшийся кот свалил в лес.
– Ну, пойдем искать кота? – угрюмо спросил Урук.
– Да я лучше Темному Лорду сдамся, – выдохнул Гильгамеш. Хоть он и был старым гоблином, который на своем веку повидал немало, он не был морально готов к общению с одним очень милым Кат Ши.