Крис бьет языком по соску. Один раз. Этот удар отзывается внизу живота, распространяя знакомое тепло по всему телу. Но он больше не трогает меня, горячо дышит между моими холмами, удерживая их в ладонях. Его лицо поднимается к моему, цитрусовое дыхание падает на мои губы. Черт, я хочу еще ласки.
– Я видела, как на школьной дискотеке тебя пригласила на танец Пенни. Ее лицо показалось мне знакомым.
– Что ты почувствовала?
– Боль… – ответила не раздумывая, потому что это гадкое чувство сидело в груди до сих пор, стоило только вспомнить довольное лицо Пенни и счастливую улыбку Криса.
– Кроме детства ты вспомнила что-то ещё?
Мне показалось, или его голос приобрёл жесткость?
– Нет…
– Тогда продолжим терапию.
Сильные ладони обхватывают мою грудь влажный язык опускается на кожу. Он вновь бьет по чувствительным вершинкам, обводит ареолы, кусает на грани наслаждения.
Выбивая из меня весь воздух. Глубоко вдыхаю его, выдыхаю. Влажный ветер с моря забивается в легкие вместе с прерывистым дыханием. Это все он. Мужчина, заставляющий вздрагивать каждую секунду своими ласками. Однако он не позволяет прикоснуться к себе – каждый раз убирает мои ладони, когда я хочу коснуться его тела.
– Скоро ты вспомнишь все, – хрипит он, в районе моей объемной груди, – наши отношения, – целует ложбинку между двумя холмами, покручивая пальцами твёрдые вершинки. – Нашу страсть, – спускается к животу, обводит языком круг вокруг пупка. – Наше будущее.
Пальцами он окончательно стягивает платье вместе с трусиками. Переступаю ногами через одежду, стою абсолютно голая, ощущая всем телом порывы влажного ветра. Язык ползёт по гладко выбритой перед свадьбой зоной бикини и останавливается возле…
– Ах!
Цепляюсь пальцами за ограждение, чувствуя, что вот-вот ослабну от невероятных ощущений между ног. Мамочки! Почему я не испытывала ничего подобного за этот год? Почему Крис не баловал меня? Или ощущения обостряются из-за закрытых глаз? Я не могу видеть, но чувствую каждый палец, который сминает мою попку, ощущаю его язык. То аккуратно ласкающий нежную кожу внутренней стороны бедра, то жадно бьющий по плоти как бы невзначай.
Дразнит. Распаляет. Зубами оставляет следы. Я увижу их завтра в отражении и буду вспоминать, как сегодня мне было хорошо. Безумно хорошо. Сумасшедше.
Его язык кружится вокруг моего естества, но не затрагивает его. А я так хочу вцепиться в его волосы, направить. Но бесполезно. Наверное. Или…
– Руки, – звучит приказной мужской тон, когда пытаюсь зарыться в его волосы. Помню их на ощупь. Вьющиеся и шелковистые. Светлые.
– Пожалуйста…
– О чем ты просишь, Аманда?
Действительно, о чем может просить возбужденная женщина, которую дразнят ненасытным языком и редкими ударами по моей плоти?
– Коснись меня языком.
Я впервые попросила кого-то об этом… Раньше я была молчалива, стеснительна в постели, а Крис не требовал от меня лишних слов. Но сейчас… сейчас все иначе.
Чувствую, как он улыбается, но выполняет мою просьбу, простреливая меня мощной волной наслаждения. Его губы впиваются в мою промежность, а язык беспощадно бьет по клитору, давил на него. Все быстрее и быстрее. Он трахает меня языком, дразнит, заставляет извиваться на его губах. Черт!
– Да… еще… еще…
Стоны бессознательно срываются с моих губ, даже ветер не приглушает их. Надеюсь, рядом не проходит обслуживающий персонал и не вслушивается в мое подчинение этому мужчине. В мое удовольствие, которое готово вот-вот окутать меня, но…
Он резко отстраняется от меня. Слышу, как он поднимается с колен и окутывает дыханием мои губы. Черт! Зачем? Я хочу еще… пожалуйста…
– Руки вперед.
Тут же подчиняюсь ему. Меня лишают движения мягкой тканью, похожей на нижнее белье, и привязывают руки к какой-то холодной . Стою спиной к нему, попой чувствую мужскую близость, кожей – его дыхание. Слышу легкое шебуршение позади себя. Недолго.
– Какая ты аппетитная.
Он шлепает меня по попке пару раз, затем резко входит и…
– Боже мой!
Двигается. Нет, трахает. Конкретно. Быстро, жестко, разгоняется до белённой скорости и берет меня как ему вздумается. Мне нравится отдаваться незнакомцу, нравится не видеть его лицо, ощущать его тело, его жар. Чувствовать кожей. Дыханием. Сердцем.
Я чувствую его лучше, чем раньше. По-новому. Мы созданы друг для друга, какие бы обстоятельства не стояли между нами.
Впивается пальцами в мою кожу, слегка царапает ее. А я впиваюсь в железное ограждение, не в силах сдерживаться. Это невозможно. Не сейчас, когда удовольствие приближается быстрее с каждой секундой. Вот сейчас… сейчас…
– Эй, Гранд, ты чего покисшая? – спросила Грейс, моя одноклассница.
Я сидела на предпоследней парте в полном одиночестве и смотрела фотографии на телефоне. Сначала я, затем мой младший брат, а потом Крис. Помню, как снимала его после школы, когда мы ехали вместе домой. Он сначала закрывал лицо руками, затем смирился с участью и позировал.
Он растягивал губы в заразительной улыбке, кривил рожицы. Улыбаюсь, глядя на снимки, а затем поднимаю взгляд на первую парту, и моя улыбка гаснет на глазах. Он стоит рядом с Пенни и о чем-то перешептывается.
– А, ясно. Потеряла друга?
– Что? Нет, конечно!
– Вижу-вижу. Пенни не отходит от него ни на шаг.
И это правда. Она словно прилипла к Крису после вчерашней дискотеки. Он же знает, что скоро я уезжаю на все каникулы с родителями и не хочет попрощаться? Почему он болтает на переменах с ней, а не со мной?
Он ни разу не подошел ко мне за сегодняшний день, отчего я до сих пор чувствую обиду и горечь, будто желудок стянули в тугой узел.
Последний урок прошел так же паршиво, как и другие. Я была готова идти к автобусной остановке одна и слышать позади заразительный смех Пенни, которая смеется шуткам Криса. Но этого не произошло.
– Эмс, подожди, – кричат позади, когда я забирала учебники из шкафчика и отошла от него на пару шагов.
До этого я старалась не сталкиваться взглядом с Крисом, но сейчас, стоило посмотреть в кристально чистые голубые глаза, мое сердце пропустило пару ударов, а дыхание замерло.
– Ты сейчас домой?
– Наверное.
– Пойдем пешком, прогуляемся.
– Зачем?
– Завтра ты уезжаешь, хочу попрощаться перед летними каникулами.
– А как же Пенни?
Гляжу ему за спину, где блондинка болтает со своими подружками, периодически глядя на Криса и хихикая.
– Пенни не моя подруга, а ты…
– Пойдем.
Радость настолько сильно наполняет меня, что я, немедля, вытянула Криса из кампуса. Сегодня стояло непривычное весеннее солнце, яркие лучи подкрашивали светлые пряди Криса, добавляли его чистому взгляду яркий оттенок, на который порой любила засматриваться.
И сейчас смотрю…
– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – произносит Крис, разбивая тишину. – Я буду скучать по тебе, Эмс.
Он останавливается посреди дороги и крепко-крепко обнимает меня за талию.
– Поклянись, что ты никогда меня не забудешь, – шепчу с надеждой, что я не испытаю ту боль, когда вижу его с Пенни.
– Клянусь.
– Ты же всегда останешься моим другой, да?
– Конечно. Мама сказала, что мы с тобой поженимся.
– Да?
– Обязательно. Ты навсегда останешься моей невестой…
Удовольствие накрывает меня сладкими волнами, окутывающими мое ослабленное тело. Я уже не держусь за холодные перила, руки висят на веревках, а мое тело падает в жаркие объятья мужчины позади меня.
– Ты молодец, – слышу сквозь толщу, возникшую после наслаждения.
Я не сразу прихожу в себя и понимаю, что меня берут на руки и уносят в неизвестном направлении. Мои глаза все еще закрыты, тело полностью расслаблено, но в то же время в голове роются тысяча мыслей. Новое воспоминание о Крисе, новый поток энергии из прошлого.
Его метод работает.
У меня получается.
Я вспоминаю его.
Звук открывающейся двери не сразу доходит до меня. Я прихожу в себя, когда меня кладут на мягкую поверхность.
– Что-то вспомнила?
– Да.
– Вечером тебе принесут дневник. Записывай в него все, что вспомнишь. Открой глаза через десять секунд.
Но я не слушаюсь, а срываю повязку сразу же, как только закрывается дверь. Я не успела его увидеть, даже силуэт. А я так хотела поделиться с ним успехами. Может, в следующий раз?
Он сказал, что мне принесут дневник вечером, куда я обязательно напишу:
«Дорогой дневник, двадцать пятого мая в возрасте десяти лет я влюбилась в лучшего друга детства».