– Не за что, золотце, кушай на здоровье!

Тётя улыбнулась и, открыв банку с вареньем, поставила её на стол.

– Вот ещё, оладьи очень вкусно есть с вареньем или сгущёнкой. Ягоды свежие берите, не стесняйтесь.

– Да-да, мы всё попробуем, – слабо рассмеялась Ника. – Что ж, у кого-то из нас сегодня очень важный день. Верно?

Взгляды сидящих за столом устремились на Киру, что крайне смутило девушку, и та, нервничая, забегала глазами по столу.

– Точно, Кира! – воскликнула тётя. – Сегодня же должны прийти результаты твоего финального зачёта. Ну, рассказывай, что там?

– Не знаю, письмо пока не приходило, – пожала плечами медсестра, делая глоток чая.

– А сама, как думаешь, справилась?

Кира печально вздохнула и, поставив кружку обратно на стол, опустила взгляд.

– Нет.

– Что ещё за новости? – возмутилась Ника, вопросительно взглянув на сестру. – Не справилась она, видите ли. Чего ты, совсем глупая что ли?

– Да, я бы не сказала.

– Ну и чего нет тогда? Конечно ты всё сдала, я даже не сомневаюсь. И тесты, и практику…

– Да ты ничего не понимаешь, – перебила её сестра. – Какие там тесты.

– А что вы там сдавали тогда?

– Мне дали первого пациента.

– И?

Медсестра вздохнула, чтобы собраться с мыслями, и продолжила рассказ.

– Я была должна довести его до выписки и всё, в этом и заключался мой зачёт. А после выписки доктор Куцберг, принимающая этот зачёт, разговаривает с пациентом и если у него нет ко мне никаких претензий, то я официально становлюсь работником больницы.

– Ну и чего? Напортачила сильно? – усмехнулась Ника, кидая в тарелку пару свежих ягод клубники.

– Мягко сказано.

– Ну, с кем не бывает, милая, – улыбнулась тётя. – Я думаю, он тебя простит.

– Да, всё простит, – поддержала её Ника. – Серьёзных проколов же не было.

– Было, конечно пару моментов…

– Рассказывай, там наверняка ничего серьёзного.

– После одного из уколов у него на сутки отнялась нога… но я извинилась за это, честно! Ещё случайно разбудила во время сон часа, уронив с тумбы его книги и по неосторожности вылила ему на голову овсянки.

Над столом повисло молчание, и даже молчаливый дядя оторвался от своей еды, чтобы взглянуть на лица жены и племянниц. Тётя нервно кашлянула, дядя вздохнул, Ника продолжила сидеть молча, а Кира, улыбнувшись, снова вернулась к завтраку.

– Меня отчислят. Всем приятного аппетита.

– Послушай, – осторожно начала Ника. – Письмо ещё не пришло, а значит шансы остаться здесь всё ещё есть.

– Ты действительно думаешь, что после каши на голове у меня всё ещё есть шансы?

– В теории – нет, но… Погоди, Кира, мысли оптимистичнее.

Кира соскочила из-за стола и быстрыми шагами направилась в сторону лестницы на второй этаж. Два дня назад, когда её пациента наконец-то выписали, она уже поняла, что ни на что не годится и ничего не умеет.

Долгие две недели показались настоящим кошмаром. Ей не хотелось верить в то, что все эти провалы – её провалы. Дома всё получалось идеально, на экзаменах тоже, тогда почему здесь она выставила себя глупой девчонкой? Может потому, что всё приходилось делать через силу? Всё же глубоко в душе Кира радовалась свей никчёмности. Её отчислят и никуда и возьмут – и это хорошо. Больше не будут бессонными ночами мерещиться стоны больных, не будет тошнить от запаха крови и бесконечных белых стен – всё это было Кире противно и противоестественно. Обидно было разве что за долгие четыре года учёбы в училище и за репутацию перед многоуважаемой Лин Куцберг, одной из самых талантливых в Азалии, по мнению Киры, докторов.

Её горькие размышления прервал звонок в дверь. Кира остановилась на секунду и, лёгким движением отпустив перила лестницы, направилась в сторону выхода.

– Кто там?

– Кира Тайт здесь проживает?

Девушка открыла дверь и, устало взглянув на блондина в почтовой форме, опёрлась плечом о косяк.

– Да, а что?

– Вам письмо, – улыбнулся парнишка. – Поздравляю.

– Спасибо, – так же безразлично произнесла медсестра и, захлопнув дверь, взглянула на конверт.

– Что там? – взволнованно спросила тётя, подбегая к поникшей Кире.

– Это из медицинской академии, пишут о моём провале.

– Каком ещё провале? – снова возмутилась Ника. – Как ты можешь говорить о письме, даже не открыв его?

– Вряд ли мне это что-то даст.

Кира уныло плюхнулась на старый диван и, оторвав от почтового конверта ровную полоску, нехотя достала письмо и обомлела.

– Ну, чего там пишут? Не тяни!

– Кира Тайт, выпускница медицинской академии республики Цастай, рекомендована к зачислению в медицинский отряд при гильдии «Крылатый призрак». Для утверждения на роль медицинской сестры пройдите завтра в 12:00 в администрацию гильдии. Дата, подпись принимающей зачёт доктора Куцберг, подпись мастера гильдии «Крылатый призрак» Мичайо Курагамы, подпись подопечного Кэтсу Курагамы.

– С ума сойти, моя сестра две недели лично общалась с Курагамой младшим! – восторженно воскликнула Ника, но после восхищение на её лице сменилось ужасом. – Ты что, вылила ему на голову кашу…?

– Погоди, здесь ещё кое-что. «Лично Кире от Кэтсу Курагамы....»

– Читай!

– Не буду, – фыркнула Кира, убирая письмо в карман. – Написали же, лично.

– Милая, я тебя поздравляю! – захлопала в ладоши тётя, радостно прыгая вокруг медсестры. – А говоришь, не сдала.

– Сколько же ты ему заплатила, чтобы он подписал эту бумагу, – рассмеялась сестра.

– Да мне самой не верится, – улыбнулась Кира, прижимая к себе конверт. – И правда, простил.

– Погоди, ты ещё второе письмо не прочитала, может он деньги за своё молчание просит.

– Не говори глупостей, – рассмеялась девушка. – И всё-таки, я обязательно должна его как-нибудь отблагодарить.

– Отнеси ему пирожков, – улыбнулась тётя. – Я как раз собралась печь с брусникой.

– Отличная идея! Только вот, как мне с ним встретиться, – задумалась медсестра, выпуская из рук конверт.

– А вот это уже другой вопрос, – усмехнулась Ника. – Говорят, он нелюдим. Хотя, чего уж там скрывать, как говорят, так и есть.

– Как это, «так»?

– Он редко появляется в холле гильдии, а если и выходит, то только с отцом до стадиона и обратно. Иногда его можно увидеть на зачётах и в лётной школе. Пожалуй, это всё.

– А если выцепить его, к примеру, по дороге от лётной школы до дома?

– Он вряд ли захочет разговаривать – не любит внимание, – Ника вскинула брови и, подкинув монетку, завалилась на диван рядом с сестрой. – Кэтсу – гениальный волшебник, соглашусь, но человек, если честно, так себе. Холодный, грубый, неразговорчивый ботаник, не думающий ни о чём, кроме учёбы и тренировок.

– Он не такой! – возмутилась Кира, толкнув сестру в плечо. – Он очень милый, разносторонний и довольно таки общительный человек, просто ты его плохо знаешь.

– Ну-ну, – закатила глаза сестра. – Два года с ним в одной академии тренируюсь и плохо его знаю. Ладно, допустим, я придумала, как с ним встретиться.

– Как же?

– Сегодня вечером в Крыльях наконец-то намечается общий сбор.

– Что ещё за Крылья? – нахмурилась Кира.

– Местный лофт «Крылья», – продолжила Ника. – Там все студенты собираются, общаются, мастер новости на неделю объявляет и всякое такое. В общем, вполне вероятно, что он будет там тусоваться.

– Серьёзно? – обрадовалась Кира.

– Ну, как тусоваться? Стоять в углу и депрессивно пить сок, – нервно усмехнулась сестра. – Но хоть что-то. Кстати!

Девушка резко вскочила с дивана и, взглянув на Киру, громко хлопнула в ладоши.

– Мастер сказал, что с этого полугодия можно набирать команды!

– Какие команды?

– Всё тебе нужно объяснять. Волшебники работают в командах, верно?

– Ага, – растеряно кивнула медсестра.

– Так вот, сбор команд происходит раз в год, в течении двух месяцев, это же такой шанс! Если мы соберём команду из четырёх человек в ближайшие три дня, нас начнут тренировать, а потом отпускать на задания! Здорово, правда?

– Стоп, стоп, стоп, погоди, – замотала головой Кира. – За три дня? Ника, тебе не кажется, что это слишком серьёзный вопрос, чтобы решить его за три дня? Всё-таки, с этими людьми нам придётся работать всю жизнь.

– Да, забей, сработаемся как-нибудь, – отмахнулась девушка. – Или нас распустят.

– Перспективы – вау…

– Ты в деле?

– Ну, попробовать всегда можно, – слабо усмехнулась медсестра. – Спасибо за завтрак, я, наверное, пойду в комнату.

– Отдыхай, милая, – улыбнулась тётя. – Перенервничала поди. Дорогой, ну ты скажи что-нибудь.

– Я рад, – монотонно произнёс старый моряк и продолжил чаепитие.

Кира слабо рассмеялась и быстро пробежав по винтовой лестнице, оказалась у себя в комнате. Прикрыв за собой дверь, девушка упала на кровать и, достав из кармана заветную бумажку, ещё раз рассмотрела её со всех сторон. На бумагу падали лучи приятного солнечного света. Текст был написан ровным, почти каллиграфическим почерком, по которому было легко узнать знаменитого волшебника. Перфекционист до мозга костей, что тут сказать, даже если дело касается дружеского письма. «Действительно письмо, действительно от Кэтсу. Странно…», – думала медсестра, разворачивая бумагу. Устроившись поудобнее, Кира начала читать.

«Поздравляю тебя с зачислением в ряды гильдии, узкоглазая. Я думаю, ты сама понимаешь, что тебе есть ещё чему учиться, не подставляй меня перед доктором Куцберг и ответственно подойди к исправлению своих недочётов, ладно? А ещё забудь тот случай с паутинкой и мылом, пожалуйста, пусть это останется между нами. Ты была к мне слишком добра, и теперь я не могу отплатить тебе по-другому. Надеюсь, больше не увидимся. Или увидимся, но не в палате. Но уколы делать потренируйся, я серьёзно».

Кэтсу Курагама

«Ладно, так уж и быть, забуду случай с паутинкой и мылом», – улыбнулась Кира, разглядывая красивые ровные буквы. Всего пару строчек, а приятно. «Думаю, у меня получится с ним поговорить. Никакой он не грубый, как Ника утверждает», – размышляла девушка, складывая ценный конверт в резную шкатулку. Кира широко улыбнулась напоследок – она теперь медсестра! Затем, ещё раз обдумав события сегодняшнего дня, поникла – она теперь медсестра.


Вечер. Весёлая музыка, яркий свет, вокруг болтают о чём-то счастливые голоса, повсюду слышится громкий смех. Вот он – молодёжный лофт «Крылья»! Как же долго все ждали этой встречи, считали дни.

С тех пор, как «Ивовая тень» объявила войну, всё в гильдии встало с ног на голову. Волшебники один за другим уезжали с острова, чтобы помогать в, казалось, круглосуточных боевых действиях друзьям и родителям, лечебный городок сходил с ума от вновь прибывших раненых, которых, к слову, привозили пачками, иногда складывая друг на друга из-за нехватки мест в летучих фургонах. Не самое лучшее время для еженедельных встреч, правда? А по окончании этого кровавого сумасшествия гильдия ещё долго приходила в себя, да и мастер, обычно организующий общие сборы, на неделю застрял в больнице. Но сейчас, к счастью каждого волшебника, всё встало на свои места.

Мягкие пуфы, стены, завешанные яркими плакатами, большая сцена с заскучавшими на ней музыкальными инструментами – всё здесь наконец-то дождалось своих хозяев. Волшебники стояли группками вокруг небольших столиков с соком и бутербродами, обсуждая что-то между собой под приглушённую, играющую повсюду, малоизвестную песню. Несмотря на то, что играла она негромко, мотив её можно было услышать даже за дверью, спускаясь по лестнице из главного холла гильдии.

– Серьёзно? Это и есть то самое особенное место?

– Какой же ты у меня догадливый, – усмехнулся мастер, подходя к ярко-жёлтой двери, украшенной разноцветными наклейками.

– Блеск, – закатил глаза Кэтсу и, спрятав руки в карманы, вовсе отвернулся от отца.

– Да брось, перестань ворчать. Отличный способ классно провести время и познакомиться с новыми друзьями. Да, Эмиль?

Юноша оторвался от разглядывания исписанных кем-то стен и, опомнившись, взглянул на Мичайо.

– Что?

– Опять в облаках витаешь, – тихо рассмеялся блондин.

– Извините, я просто…

– Всё в порядке, можешь не оправдываться.

Двери открылись, музыка стала громче. Эмиль нервно сглотнул и, неуверенно поправив упавшую на лоб прядь, замер.

– Ты чего? – снова взглянул на него мастер.

– Ничего, – неловко улыбнулся юноша.

– Ты не нервничай так, здесь никто не кусается.

Трое зашли в лофт, притягивая к себе добрую тучу чужих взглядов. Музыканты на сцене в секунду успокоили свои инструменты.

– Мастер вернулся! – радостно выкрикнул кто-то из толпы.

– Его уже выписали? – спросил стоящий рядом.

– Нет, убежал через окно.

Раздался громкий смех, и волшебники, столпившись вокруг этой компании, принялись разглядывать только что появившегося здесь блондина.

– Да-да, всех вас приветствую, – улыбнулся Мичайо. – Нет, через окно убежать не удалось, пришлось ждать выписки.

– Классно выглядите!

– Спасибо, Оскар, а у тебя классные штаны.

– Сегодня объявят новости на неделю?

– Конечно, Мия, для этого я и здесь.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо за беспокойство, я в порядке, Кай.

– Мастер! – донёсся сзади чей-то счастливый звонкий голос.

Хрупкая на вид рыжая девчонка лет пятнадцати с трудом пробиралась через толпу, держа в руке свежий букет ромашек. Наконец добравшись до первых рядов, волшебница отдышалась и, лучезарно улыбнувшись, протянула цветы смущённому до чёртиков Мичайо.

– Тая, ты чего?

– Это вам! – радостно воскликнула она, кидаясь на шею блондина. – Мы так рады, что вы поправились! Если бы вы знали, как же вас не хватало!

– Моё ты солнце, – рассмеялся мастер. – Я тоже очень по всем соскучился.

Тая шустро отпрыгнула в сторону и, откинув назад толстые рыжие косы с вплетёнными в них яркими лентами, принялась теребить пуговицу на рукаве кружевной рубашки.

– Мастер, – опустив взгляд, продолжила девочка. – Вы же не забыли про своё обещание?

– Забыл, – неловко улыбнулся Мичайо. – Извини, их много было. Не могла бы ты напомнить, что я там говорил?

– Вы обещали обсудить со мной предметы, которые нужно будет сдавать на вступительных экзаменах в магическую академию.

– Ох, точно, ещё раз прости, сейчас всё расскажу. Если меня, конечно, отпустят ребята. А они же отпустят, да? – оглянувшись на стоящих вокруг волшебников, спросил мастер.

– Нет, привяжем и будем держать, – рассмеялся стоящий рядом кудрявый мальчишка.

– Ладно вам, я же вернусь.

Мичайо ещё раз усмехнулся и, взяв Таю за руку, ушёл искать тихое место для короткого, но очень важного разговора. Шаг в сторону и в мастера прилетает очередной букет, на этот раз тюльпанов.

– Чей букет? – оглянувшись ещё раз, спросил блондин.

– Ваш.

– Допустим, – неловко вздохнул Мичайо, поднимая цветы. – Всё, теперь точно до свидания.

И оба скрылись за старой сценой, оставив после себя след из только что опавших лепестков. Эмиль стоял в углу с удивлением наблюдая за только что проигранной перед ним сценой. Всё здесь было как-то не так, по-другому, так, как не было нигде. Это заставило его задумчиво опустить голову, что не мог не заметить стоящий рядом Курагама.

– Чего загрузился опять?

– Они его обожают, – тихо начал Флёрфиа.

– Кого?

– Своего мастера. Это странно.

– И что здесь странного? – удивлённо подняв бровь, спросил волшебник.

– Может быть и ничего, я не знаю, непривычно просто. Моего отца никто никогда не любил, да и он тоже никогда никого. А ещё та девушка с рыжими косами…

– Тая что ли?

– Да, она. Не слишком ли нагло вырывать мастера из толпы во время общения с подчинёнными? Она ведь не записывалась на приём, не ждала рассмотрения своей просьбы и не стояла в очереди. Её разве не должны наказать за такое неуважение?

Между парнями зависла неловкая пауза. Эмиль робко смотрел на Кэтсу, в надежде услышать ответ на так мучавший его вопрос, Кэтсу смотрел на Эмиля, как на идиота.

– Что за бред ты несёшь? Надо поговорить – подошёл и поговорил.

– Но он же мастер!

– Фломастер, – усмехнулся Курагама. – Я за соком. Тебе принести?

– Было бы неплохо, – пожал плечами волшебник.

Кэтсу исчез в толпе весело гогочущих друг с другом подростков, оставив Эмиля наедине со своими мыслями и, взяв со стола два картонных стаканчика, уже наполненных яблочным соком, не спеша вернулся к приятелю.

– Какие люди, – усмехнулась Ника, проводив волшебника оценивающим взглядом. – Смотри-ка, ходит.

– Уже с первой недели ходит, хватит его за труп живой считать, – нахмурилась медсестра, сложив руки крестом.

– Ты лучше скажи, когда ты к нему подходить собираешься, красотка?

– Ну, он сейчас с другом разговаривает, я бы не хотела ему мешать.

– Не говори глупостей, нет у него друзей.

– Ага, конечно, а это тогда кто?

Кира кивнула в сторону стоящего в углу Эмиля, потом озадаченно взглянула на искренне удивлённую сестру.

– Я не видела его раньше в гильдии, – пожала плечами Ника, внимательно разглядывая незнакомца. – Может недавно приехал.

– Да ладно? Набор же в сентябре.

– Значит непростой этот парень.

– Почему ты так считаешь? – в недоумении спросила Кира.

– Во-первых, кто бы его взял сюда под конец семестра, будь он простым парнем, во-вторых, новичок общается с Кэтсу, а Кэтсу у нас кто? Кэтсу у нас звезда, комета и солнце – кого попало к себе не подпустит, а в-третьих, ты видела его одежду? Вылез, красавец, из романов про аристократию. Поэтому, если ты собиралась с ним познакомиться, можешь заранее приготовиться к его отказу.

Медсестра вздохнула и, пожав плечами, печально опустила голову.

– Жаль… Он мне понравился.

Кэтсу и Эмиль со стороны действительно походили на приятелей, к сожалению, только со стороны.

– Когда мы пойдём домой? – спросил Флёрфиа, слегка толкая волшебника в плечо.

– Часа через два, после объявления новостей на неделю, если папа не найдёт ещё чего сказать. Смирись и расслабься, – устало ответил Кэтсу, сделав очередной глоток сока. – Поверь, я сам не в восторге от этой тусовки.

И долго оставаться в лофте волшебник даже не планировал. Стоя поодаль от общей массы, Кэтсу вынашивал у себя в голове гениальный план – как поскорее уйти с собрания и наконец-то повидать Люмию. Ещё одна мысль о крылатой напарнице заставила его вздрогнуть от нетерпения. Сейчас основной задачей было выждать нужный момент и улизнуть за дверь, потом по коридорам в драгонюшни, а там его уже никто и никогда не найдёт, слишком уж много для Кэтсу появится путей отступления. Сети пещер под гильдией, где держали Люмию и других драгоплюмов, мало кто знал наизусть, в отличие от волшебника, скачущего по ним с самого детства.

Эмиль вздохнул и, выкинув пустой стаканчик в стоящую в углу белую урну, снова «прилип» спиной к стене. Да, с Кэтсу он был не в ладах, но сейчас этот паршивец оставался единственным знакомым ему человеком в устрашающей шумной толпе, поэтому отходить от него юноша не решался. Набравшись смелости, Флёрфиа всё же оторвался от стены и, поправив длинный шёлковый пояс, принялся изучать обстановку вокруг.

К удивлению Эмиля, ничего угрожающего поблизости не наблюдалось. Добрые на вид волшебники, музыканты, начищающие инструменты перед началом шоу, уютные диваны и столики с едой. «Еда», – опомнился юноша, наконец-то почувствовав свой пустой живот. Он ведь совсем не обедал сегодня, хотя мастер предлагал сварить ему макарон или чего-нибудь ещё. Макароны Эмиль не любил, а чего-нибудь ещё попросить постеснялся, за что сейчас ему было и стыдно и обидно одновременно.

– Кэтсу, – немного замявшись, начал Флёрфиа. – Ты случайно не хочешь сходить за бутербродом?

– Случайно не хочу, – озадачено ответил Кэтсу. – А что? Тебе принести?

– Нет, что ты, я просто спросил.

– Ладно.

– Тогда я пошёл, да?

– Иди.

– Я ненадолго.

– Хорошо.

Эмиль сделал глубокий вдох и, смело задрав голову вверх, направился к одному из столиков с едой под недоумевающий взгляд стоящего в углу Курагамы.

Столик был небольшой, оранжевого цвета, и стоял на одной толстой ножке, напоминая огромную сыроежку. На нём аккуратно расположились по кругу три тарелки с бутербродами, Пизанская башня из картонных стаканчиков и бутылка вишнёвого сока. Первым делом Эмиль решил позаботиться о напитке, дабы не давиться хлебом с колбасой всухую, поэтому потянулся к яркой бутылке, но его опередили. Чья-то костлявая рука нагло выхватила сок из его некрепкой хватки, но потом почему-то остановилась.

– Извини, ты тоже хотел, верно?


Глава 5

«Ошибки: маленькие, большие и фатальные»


На него смотрел высокий худощавый парень с бутылкой сока в руках. Любопытные серо-голубые глаза незнакомца изучали Эмиля с головы до ног, на покрытом веснушками лице читалось лёгкое смятение. Флёрфиа тоже смотрел на него не без интереса. Волшебник был одет ярко, лохматые русые пряди завивались мелкими кудряшками у него на голове, а крепкие запястья незнакомца украшало множество разноцветных фенечек. «Выглядит как клоун», – промелькнуло в голове у Эмиля, но тот, отогнав прочь эти мысли, молча кивнул. Парень улыбнулся ему в ответ.

– Я тебе тоже налью.

– Спасибо, – коротко выронил Флёрфиа.

– Держи, – усмехнулся незнакомец, протягивая стакан новому приятелю. – Ты здесь новенький, да?

–Получается так.

– Меня зовут Кайл, – снова улыбнулся волшебник. – А тебя как звать?

– Эмиль, – как всегда коротко и смущённо ответил Флёрфиа, нервно стуча по стакану указательным пальцем.

– Эмиль… Красивое имя. Слушай, а когда ты приехать успел, и на какой факультет тебя зачислили? Конец семестра же всё-таки. Ты, наверное, в сентябре поступаешь, да?

– Нет, тут немного другая ситуация. Меня мастер в ученики пригласил, ну, лично, индивидуально заниматься.

– Круто! – рассмеялся Кайл. – Как Кэтсу что ли?

– Ну, что-то типа того, – пожал плечами Эмиль, а потом на секунду задумался. – А ты с ним близко знаком?

– Откуда я знаю Кэтсу? Ооо, мой друг, это долгая история. Мастер покупал помещение для гильдии у моей матери, а потом ещё и интерьер у неё заказывал. Прикол, скажи же? Поэтому, да, с Курагамой мы ещё с пелёнок вместе. Могу столько всего про него рассказать, если ты не слышал. И сплетни, и слухи, и правду…

– Спасибо, откажусь, – неловко улыбнулся волшебник.

– Ну вот, будешь единственным, кто не видел его детские фотки.

– Позволь уточнить, единственным?

– Любимчик гильдии, – пожал плечами Кайл. – Все взгляды на него, с самого рождения.

– Да уж, не позавидуешь – вся жизнь на виду, – усмехнулся Флёрфиа.

– А ты откуда родом будешь? Кто родители?

– Я сын мастера гильдии «Нотный стан», Линкольна Флёрфиа. Сюда приехал учиться по ряду особых причин. Но, постой! Это не значит, что я какой-то не такой или соперничаю с вашей гильдией, нет!

Эмиль взволнованно поставил стакан на столик, приготовившись выслушать ряд усмешек по поводу своего происхождения, но вместо этого увидел лишь восхищённое лицо стоящего напротив волшебника.

– С ума сойти! – радостно воскликнул Кайл, размахивая руками до самых ушей. – Какие люди и без охраны! Слушай, а ты долго тут учиться будешь?

– Не знаю, – с облегчением выдохнув, пожал плечами Эмиль. – Но хотелось бы подольше.

Похоже, его здесь не считают за врага, значит можно наконец-то расслабиться и хотя бы попробовать насладиться вечером. Мастер ведь привёл их сюда не просто так, верно?

– Круто, очень круто! – продолжил свои восклицания Кайл. – Уже успел завести себе друзей?

– Я приехал только вчера вечером, пока не успел ни с кем познакомиться.

– Ну, считай, первый друг у тебя уже есть, – подмигнул парень, гордо показывая на себя большим пальцем. – Погнали, я всё тебе покажу.

Не дожидаясь ответа, Кайл схватил бедолагу за руку и куда-то потащил. «Класс. Поел», – тихонько про себя ругаясь, думал Эмиль, волочась вслед за приятелем.

– Хэй, ребята, у нас новенький! – в очередной раз радостно воскликнул Кайл.

Эмиль снова вздрогнул от громкого звука. Кайл так часто менял громкость и тембр своего голоса, что иногда казалось, в нём живёт не один, а два Кайла, и оба они изо всех сил стараются друг друга перекричать. Но, впрочем, все уже привыкли к его странной манере речи, поэтому не обращали на возгласы особого внимания, а вот Флёрфиа это казалось каким-то непонятным устрашающим безумием, особенно после общения с Курагамой, эмоциональность которого, как показала практика, можно сравнить разве что со сдохшей золотой рыбкой.

Сидящая на одном из красных диванов компания отвлеклась от своих дел, полностью переключив внимание на нового гостя. Эмиль почувствовал, как в него впились пять любопытных изучающих взглядов и нервно сглотнул.

– Это Эмиль, он классный, – начал Кайл, показывая рукой на смущённого юношу. – А теперь, Эмиль, знакомься ты. Это Камилла, она здесь главная принцесса острова Игарра.

– Рада знакомству, – мило улыбнулась девушка, помахав парню изящной бледной рукой, на запястье которой красовался бриллиантовый браслет.

– Принцесса? – спросил Флёрфиа, любопытно взглянув на нового приятеля.

– Её родители владельцы самой крупной торговой компании на острове, – тихонько шепнул Кайл. – Ещё вопросы?

– Нет. Вопросов нет.

– Рядом с Камиллой сидит её голубок , Тхи Мин. Приехал к нам по обмену из Ляо Цзи, чтобы потыкать иголками в людей.

– Да-да, спасибо, – усмехнулся узкоглазый брюнет.

– Короче говоря, местный знахарь азиатской медицины. Если что-то заболит – лучше не обращайся. Поставит пиявок, заложит камнями и подожжет . Ну, и последняя в нашей компании, но первая во всём остальном, неповторимая Алеста! Акробатка, отличница, шахматистка и просто замечательный человек. Она здесь, кстати, самая юная леди, ей всего пятнадцать.

– Скоро шестнадцать будет вообще-то, – фыркнула девочка, откидывая назад аккуратно уложенную каштановую чёлку. – Но, это не суть. В остальном ты всё правильно сказал. Рада знакомству, Эмиль.

– Я тоже очень рад, – скромно улыбнулся юноша, ещё раз окидывая взглядом новых друзей.


– Эй! – послышался сзади чей-то звонкий голос.

Парни обернулись и увидели позади себя ещё одну девушку. Белые волосы, подстриженные под каре, дерзкий взгляд, рваные джинсы и очень знакомые ярко-оранжевые глаза, задорно приветствующие всех и каждого.

– Ооо, а вот и Ника подтянулась. Дай пять! – улыбнулся Кайл.

Ладони друзей встретились, оповещая всех об этом громким хлопком.

– Что за сбор и без меня?

– У нас тут новенький появился, – ухмыльнулась Алеста, разглядывая свой безупречный маникюр.

– Да? Ух ты, ещё один?

Волшебница улыбнулась и, взглянув на Эмиля оценивающим взглядом, слегка толкнула его в плечо.

– Как звать?

– Эмиль.

– Будем друзьями.

Ника зевнула и, оглядевшись по сторонам, устало выдохнула.

– Эх, опять она смылась куда-то.

– Ты о ком? – любопытно спросил Кайл.

– Я же вас знакомила со своей сестрой полчаса назад.

– А, точно, Кира.

– Она мне очень понравилась, – улыбнулась Камилла, кладя голову на плечо своего кавалера. – Такая добра и милая, правда?

– Не поспоришь, – усмехнулся парень, поглаживая подругу по голове. – Слушай, а кого она ищет?

– Да там, – отмахнулась волшебница. – Вон уже сорок минут не может Кэтсу пирожки отдать.

– Он с ней общается? – удивлённо спросила Камилла.

– Он общается с кем-то, кроме своей собаки? – так же удивлённо перебил её Тхи Мин.

– Слушайте, там какая-то запутанная история. Я, если честно, сама в неё особо не вникала, – пожала плечами Ника. – Но знаю, что ей эти пирожки отдать ему очень важно.

– Интересно получается, – задумалась Алеста. – Всего две недели в гильдии, и уже с ним.

– Так она его эти две недели лечила.

– Бедняжка, – иронично улыбнулась девочка.

– Эмиль, а ты когда приехал?

– Вчера вечером, – пожал плечами юноша.

– Как ты с ним так быстро поладил?

– Поладил? – усмехнулся Флёрфиа. – Хотелось бы, но, увы, нет. Мы в одной комнате живём, только поэтому и начали общаться.

– Окей, парень, не такая уж Кира и бедняжка.

– Хэй, там Кира! – улыбнулся Кайл, помахав девушке рукой.

Медсестра помахала рукой в ответ и, приветливо улыбнувшись, подошла к компании ребят. Эмиль случайно бросил на неё свой взгляд и оторвать его уже не смог. Воздушная, изящная, словно фарфоровая кукла, в длинном нежно-голубом платье, украшенном рисунками яблоневых цветов, она летящим шагом прошла мимо мальчишек и, остановившись рядом с Алестой, села на диван. Длинные белоснежные кудри падали на хрупкие плечи, а кукольные ресницы слегка прикрывали огненного цвета радужки глаз всякий раз, когда она моргала. Флёрфиа смотрел на неё с каким-то особым трепетом, с особым упоением и абсолютно не понимал, что происходит у него внутри. Сердце билось то чаще, то вдруг останавливалось, то вдруг неожиданно начинало выстраивать какой-то свой, особый, не знакомый ранее ритм. Он не чувствовал такого раньше и возможно бы не почувствовал никогда, если бы не встретился с ней в этот вечер.

Девушка осторожно поправила платье и, лучезарно улыбнувшись, взглянула на ребят.

– Ну что? Отдала свои пирожки? – усмехнулась Ника.

– Отдала, – радостно кивнула Кира. – Он посмеялся, спасибо сказал, но пробовать не стал почему-то. Может потом поест.

– Может и потом поест, – пожала плечами Ника. – О, у нас тут новые лица, кстати.

Девушка взглянула на внезапно покрасневшего Эмиля и помахала ему рукой в знак приветствия.

– Я Кира.

– Эмиль, – неловко улыбнулся волшебник.

Вот незадача! Только влился в новый коллектив, перестал смущаться по поводу и без повода и вот опять! Да что это такое!

– Ну всё, раскис, – рассмеялся Кайл. – Кира, не парься, он у нас товарищ стеснительный. Это мы уже поняли.

На сцену вышли несколько волшебников, полностью забрав на себя внимание Эмиля. Один из них держал в руках старенькую гитару, второй проверял кахон, третий стоял возле первого, внимательно объясняя ему что-то тихим шёпотом, бубен в его руках иногда позвякивал от неосторожных движений музыканта. Заметив артистов, Мин едва коснулся плеча Камиллы, девушка мгновенно обернулась.

– Музыканты скоро начнут своё выступление, – улыбнулся парень.

Обернувшись по сторонам, волшебница улыбнулась в ответ.

– И правда. Хотя, постой… – внимательно рассмотрев лица стоящих на сцене, Камилла нахмурилась. – Это ведь выпускники.

– И я вижу на сцене президента «Крыльев» . Намечается что-то серьёзное? Хэй, Кайл.

– Ась? – отвлекшись от оживлённого монолога с Эмилем, волшебник повернулся к азиату. – В чём дело?

Мин кивнул в сторону сцены, и Кайл тоже задумался, Эмиль подключился к их негодованию.

– Что происходит?

– Выпускникам в лофте выступать некогда, обычно приходят перваши из музыкального клуба или начинающие театралы, иногда прикладники, а сегодня взрослые курсанты, – спокойно объяснила Ника.

– Да и президент просто так не приходит, – добавил Кайл.

– Всем здравствуйте! – крикнул со сцены парень с бубном.

Гул начал постепенно таять в воздухе, а на сцену один за другим устремились любопытные взгляды. Музыкант выглядел старше других артистов, его угловатое лицо взрослила небольшая щетина, русые волосы были прилежно причёсаны, но в глазах отражалось горячее молодое сердце.

– Кто это? – робко спросил Эмиль.

– Президент, – шепнул ему Мин, легонько толкнув в плечо. – Его зовут Олан. Он, кстати, в этом году заканчивает академию и пробуется на один из трёх взрослых рангов.

– Вау.

– По специальности «Прикладное волшебство», – присоединилась Камилла и, заметив недоумевающий взгляд новичка, добавила. – Он будет выступать за гильдию на «Волшебных играх» .

– Разве он уже не выступал на них в прошлом году вместе с Кэтсу?

– Выступал, но по юношескому рангу.

– Добрый вечер! – ещё раз выкрикнул президент.

Толпа наконец-то успокоилась, Олан продолжил.

– Что я могу сказать, друзья? Это наш первый сбор после тяжёлого военного похода против «Ивовой тени», и сегодня я бы хотел начать его со слов благодарности всем, кто осмелился защитить гильдию в такое сложное время. В нашем зале… – оглянувшись вокруг и не увидев силуэт юного гения, президент напрягся. – …и даже если в нашем зале нет людей, героически сражавшихся против врага, мы будем их помнить. Да. Вот. Что ж…

Интересовали ли Кэтсу чьи-то слова благодарности? Очевидно нет. Больше всего сейчас ему хотелось увидеть ту, с кем он сражался спиной к спине и бросил в такой неподходящий момент. Выждав удачного момента, а именно – исчезновения отца за сценой, волшебник проворно улизнул через служебных вход сначала из лофта, а затем и из гильдии. Утренний лёгкий дождь к вечеру быстро превратился в ливень, но Кэтсу никогда не боялся воды, наоборот же, ему нравилось гулять под дождём, чувствовать кожей холодные капли, промокать до дрожи, а потом сушиться дома за кружкой чая с лавандой. Вытянув руку вперёд, волшебник сделал глубокий вдох и резким движением разжал пальцы – капли воды на секунду зависли в воздухе.

– Куда же вы так торопитесь? – прошептал Кэтсу на придыхании, наблюдая за тем, как воды вокруг него становится всё больше, и маленькие капельки стремительно превращаются во влажный толстый обруч. – Всё равно ведь разобьётесь, глупые.

Рука волшебника расслабленно упала, а вместе с ней с громким всплеском упало и большое кольцо, разбившись об уличную грязь.

Каждый раз, когда начинается дождь, умирают сотни капель. Для чего они так стремятся на землю? Разве они не знают, что им предстоит разбиться вдребезги? Разве не понимают, что их останки сольются в лужи, по которым небрежно будут шлёпать солдатские сапоги, и никто на земле больше не вспомнит об их существовании? Наверное, они руководствуются лишь чувством свободного падения – сладким, убийственно-ложным ощущением этого кратковременного полёта. Полёт… Попробуй хоть раз подняться в небо, и поймёшь, какое сильное оно вызывает привыкание.

Именно оно снилось сейчас раненому драгоплюму в подземельях гильдии. Драгоплюмов редко можно было встретить в дикой природе – небольшая их часть населяла остров Игарра, остальные же сородичи предпочитали дикие земли Улунгды. Дело в том, что животным нравились прибрежные скалы и фьорды, а их в Азалии было не слишком много. Острову Игарра же очень повезло – большая его часть была окружена высокой стеной из прибрежных скал, что и помогло ему стать пристанищем для драгоплюмов. Днём им нравилось резвиться в тёплых порывах солёного ветра, заныривать в воду, выписывать в воздухе незамысловатые петли, но на ночь предпочитали уходить в пещеры и подземелья, где у них находились гнёзда.

В условиях гильдии животные содержались в просторном подземелье с небольшими выемками, имитирующими гнёзда. Здесь драгоплюмы были другими. С детства приученными к уздечке и каждый к своему наезднику. Как правило, наездников в лётной школе старались не менять, так как интеллект драгоплюма был сравним с человеческим, а значит и характер у него обладал вполне человеческими качествами. Это значит, волшебник не мог просто так оседлать любого, для начала наезднику нужно было завоевать его доверие, заставить себя уважать и в процессе, было бы неплохо выжить, ну и не оказаться сброшенным на землю с восьмидесятифутовой высоты. Такое случалось не всегда, но случалось. Особенно часто случалось в работе с драгоплюмом по имени Люмия, которая сейчас мирно дремала в своём гнезде под шёпот дождя.

Эта особа отличалась отвратительным капризным характером и часто приносила подарки в виде огромных проблем. Будучи доставленной сюда уже в зрелом возрасте из-за травмы крыла, она стабильно калечила ветеринаров и наездников, пытающихся наладить с ней контакт – последних не нарочно. Её стиль полёта, если его можно было так назвать, был мало кому под силу. Она в считанные минуты набирала максимальную скорость, после чего в неё вселялся дьявол – животное либо начинало по неизвестным причинам крутиться вокруг своей оси, либо внезапно переходило в вертикальную плоскость. Иногда Люмия могла забыть, что на ней находится наездник и спикировать в воду, иногда выписать мёртвую петлю, когда её об этом никто не просил, но причиной её нахождения в гильдии была практически «неземная скорость», которую драгоплюм могла развить за считанные секунды. Мастер долго искал человека, способного поладить с этой свободолюбивой бестией, и нашёл его совершенно неожиданно в своём сыне, от чего, к слову, был не в восторге. Ещё больше не в восторге от этой новости была Лин.

По неизвестным причинам эти двое сработались. Возможно это произошло из-за мании Кэтсу совершать то, чего никто ещё не совершал, а может и из-за его отсутствия здравого смысла, потому что тот иногда придумывал в воздухе такие финты, что Люмия сама бы покрутила пальцем у виска, если бы у неё были пальцы. Да, её «уникальный» стиль заставлял волшебника время от времени седеть или сразу после приземления искать ближайшие кусты, но зато у Кэтсу была скорость, у него была «та самая» Люмия, да и Люмия, впрочем, со временем стала летать помягче, жалея своего наездника. Драгоплюм, которую считали абсолютно неспособной к социальному контакту, постепенно училась сочувствию и взаимопониманию, общению, уважению и другим важным вещам, которые, почему-то, работали только в случае с Кэтсу. Остальные продолжали летать вниз с восьмидесятифутовой высоты.

По сырому коридору подземелий послышались чьи-то осторожные хлюпающие шаги. Люмия настороженно встрепенулась и огляделась вокруг – ничего подозрительного не было. Каменные стены слегка подсвечивались, вода в корытце оставалось неподвижной, но уши всё ещё улавливали чьё-то настойчивое приближение. Наконец, когда шаги затихли, Люмия повернула голову в сторону тоннеля, ведущего к её гнезду и, увидев неожиданного гостя, встала.

– Это я, – отозвалось из тоннеля, и драгоплюм, различив знакомый голос, успокоилась.

Кэтсу прошёл внутрь и улыбнулся. Тусклый свет озарял его уставшее лицо, бликами играя на прилипших к лицу мокрых прядях. Подойдя ближе, он с наслаждением провёл рукой по её пернатой шее, в ожидании скорого воссоединения. Люмия наклонила свою длинную плоскую морду и прислонилась щекой к мокрой ладони, и что-то на секунду её обожгло, лёгкий, еле различимый свет пробежал по венам и, достигнув самого сердца, потух. Кэтсу сделал глубокий вдох и, откинув голову назад, наконец расслабился. Это была их связь. Для наездника она как вода, как воздух, её невозможно было разрушить ни временем, ни расстоянием. Прервать общение со своим драгоплюмом было сравнимо с миссией в пустыне, где каждый шаг приходится бороться с сильной жаждой. Это были не просто напарники – в воздухе наездник с животным становились единым целым. Именно поэтому, в случае смерти одного из них, другой предпочитал больше никогда не возвращаться в небо.

Связь была установлена, теперь они могли слышать и понимать мысли друг друга. Это был другой уровень отношений. Слова ещё возможно запереть в клетку, но мысли всегда остаются неуловимыми, потому как бы не старались наездники, драгоплюмы всё равно знали их истинную сущность в самых мельчайших подробностях. Не каждый мог решиться на такой серьёзный шаг – доверить кому-то свой внутренний мир до последней крупинки.

– Как ты здесь? – полушёпотом спросил волшебник, голос его эхом разлился в воздухе, отскакивая от каждого камушка.

Люмия нагнулась ещё ниже, опустила на землю перепончатое крыло и пригласила наездника прилечь. По её мнению, Кэтсу выглядел неважно, что было неудивительно. Драгоплюм впервые видела приятеля после болезни, и волновалась за него не меньше, чем он за неё. Получив мысленный сигнал, волшебник кивнул в знак благодарности и послушно расположился на широко раскинутом крыле. В воздухе было не до того, чтобы разглядеть её крылья в полной мере, но на земле они казались такими большими, хотя и сама Люмия была отнюдь не маленькой. Драгоплюм только в холке достигала трёх метров, и мы не берём уже в расчёты длину хвоста с перепончатым плавником на конце. К слову, эта была основная причина строгого отбора наездников по росту.

Люмия снова отправила сигнал, Кэтсу недовольно замычал и перевернулся на бок.

– Не отчитывай меня, я в порядке. Нет, я не замёрз. Дождь – это пустяк. Да ну хватит, в самом то деле, не прикидывайся, что волнуешься из-за лёгкого дождика, ты меня в открытый океан бросала пару раз.

Каждая фраза произносилась с характерной паузой, потому что была ответом на очередной мысленный сигнал драгоплюма.

– Я просто устал, серьёзно. Я трясусь?

Где-то вдалеке упала капля, затем ещё одна, звук доносился точечно.

– А, да… Слушай, и правда.

Люмия неодобрительно фыркнула, и Кэтсу почувствовал, как крыло под ним начинает постепенно подниматься. Быстро уловив мотивы драгоплюма, волшебник перебрался к ней на спину, прежде чем его полностью укрыло большое крыло. Волшебник задремал, выслушивая новые сигналы. Он с наслаждением зарывался пальцами в мягкие желтоватые перья, прижавшись к широкой горячей спине и чувствовал, как его клонит в сон.

– Если бы ты знала, как я рад тебя видеть, – прошептал Кэтсу, и улыбка сама невольно очутилась на его лице.

С ней не обязательно нужно было говорить громко, с ней вообще можно было ничего не говорить, она бы и так услышала каждую его мысль, просто со словами было как-то привычнее.

– Эмиль… Чёрт возьми, откуда он вообще взялся? Нет, я даже думать не хочу о том, что буду делить с ним арену, ещё и отца. Что? Нет, что ты, я не ревную, просто бесит меня этот аристократушка и всё.

Услышав нравоучительный сигнал, парень привычно закатил глаза.

– Давай вот только ты не будешь заставлять меня общаться со всеми подряд, мне папы хватает, ладно? После моей выписки он стал совершенно по-другому себя вести, представляешь? Он больше не торопит меня с тренировками, и проводит со мной гораздо больше времени, и его даже не волнует, что я половину учебной программы прокаркал, пока в медкорпусе валялся. А ещё он теперь пытается запихнуть меня в команду, ты себе можешь это представить? Люмия – ты моя команда, и мне никого больше не надо. Я не хочу оставлять тебя. Предлагаешь познакомить тебя с ребятами? Нет, я не знакомлю животных с людьми – жалко животных.

Выдержав долгу паузу и выслушав ещё тонну упрекающих фраз, Кэтсу перевернулся на живот и зарылся носом в пушистые перья.

– Хватит. Пожалуйста. Я всегда буду один. Я так хочу, – недовольно помычал волшебник, а после задумался. – Люмия. Я хочу задать тебе вопрос. Что со мной сделали в прошлом походе? Почему папа так обо мне печётся? Быть может, если я докажу, что могу сам справиться с этой трудностью, то мне удастся миновать команды?

Кэтсу снова замер в ожидании сигналов, но надежда на его лице очень быстро сменилась смятением.

– Ты тоже не хочешь мне говорить, да? Как же ты всё-таки умело направляешь свои мысли.

Волшебник грустно усмехнулся и, с трудом высунув голову из-под мягкой перепонки, вздохнул. Даже Люмия молчит. Ответы придётся искать самому. Наверное, в любых других условиях Кэтсу бы расстроился, но сейчас он был слишком рад снова почувствовать у себя в груди её тепло. По потолку зелёной паутинкой светились пещерные лианы, иногда роняя на землю крохотные розоватые лепестки своих бутончиков. Сквозь камни слегка пробивалось голубое мерцание мха «ночницы», и крохотными жемчужинками были рассыпаны капельки малышей-светлячков. Это было сравнимо со звёздным небом, но под землёй. Капли дождя продолжали рваться внутрь и безуспешно разбиваться о потолки подземелий. Кэтсу расслышал новый сигнал и закрыл глаза.

– Я услышал, эта история может меня травмировать, ты повторила уже раз шесть. Я не собираюсь выпытывать у тебя информацию о прошлом бое, но ты сама понимаешь, рано или поздно это всплывёт на поверхность . А пока… А пока я просто хочу отдохнуть. От всех. Даже от самого себя.

Ещё один сигнал оповестил волшебника о том, что он выглядит слишком уставшим. Кэтсу ухмыльнулся и не стал посылать ничего в ответ, в его голове – пустота, ни единой мысли, только редкие, всплывающие из ниоткуда художественные образы, сравнения светлячков со звёздами и сиреневых мховых губок на стенах с сахарной ватой. Люмия же продолжала посылать один за другим сигналы, сливающиеся в единую мелодию, волшебник сделал глубокий вдох, почувствовав, как спокойствие растекается по его венам. Он словно медленно плавился под тёплым крылом драгоплюма, каждая мышца будто становилась жидкой и вот-вот готова была раскиснуть в большом кожаном мешке.

Это было абсолютное доверие.

Резкие удары по струнам сменялись мягкими взмахами кистью, кахон равномерно выстукивал ритм – близилось что-то грандиозное. Эмиль с открытым ртом наблюдал за тем, как волшебники собираются в один огромный круг, Ника одёрнула его за руку.

– Вставай рядом.

– Я ничего не понимаю.

– Расслабься, – усмехнулся Кайл, пристраивая нового приятеля в круг. – Быстро разберёшься.

Эмиль в недоумении смотрел на то, как волшебники стаскивают с диванов подушки и пледы, бросая их прямо на пол, отодвигают столы и наливают в стаканчики сок. Это было совсем не похоже на рядовое собрание в гильдии, да и вообще не было ни на что похоже. В самый центр круга вышел мастер Курагама, и выкрикнув весёлое «кидай», поймал летящую в него подушку, плед приземлился следом. Ещё несколько последних приготовлений прошли под уютное бренчание старой гитары, но уже через пару минут все волшебники сидели на полу, подстелив под себя подушки и пледы. Мастер в центре круга молча ждал, пока все займут свои места. Эмиль смотрел на него с опаской: «На полу сидит, может, и правда сумасшедший, и няня была права?».

Гитара продолжала играть, Мичайо оглядел всех по очереди и, не найдя в общей массе сына, разочарованно вздохнул.

– Что ж, друзья, я приветствую вас на еженедельном сборе «Крыльев». За этот месяц он у нас первый, и потому я хочу, чтобы он стал для нас особенным.

По кругу пробежала волна шёпота и добрых улыбок. Еженедельные сборы были одинаково ценны, как незабываемым весельем, так и домашним уютом. В академии было не больше пятидесяти человек, и многие из них переехали на остров после провальных экзаменов, ещё некоторые пытались от кого-то сбежать, и остальная часть пришла в «Крылатый призрак», услышав о благоприятных условиях для учебы. Одним словом, среди всех учеников академии не было никого, кто мечтал бы попасть на Игарру, но на удивление именно здесь каждый из них обрёл свой дом.

Гитара продолжала играть, Эмиль с любопытством посмотрел на одного из артистов и в удовольствии улыбался , наблюдая за тем, как волшебник буквально растворяется в музыке. Студен рядом легонько бренчал бубном, кахон молчал, но наездник на нём сидел с закрытыми глазами, вслушиваясь в нежную мелодию струн. Эти люди провожали свой последний год в академии. Близилось лето, а значит и их скорый выпуск и, возможно, переезд из «дома» в места, где каждый из них провёл своё детство.

Мастер достал из кармана крохотную свечу и, оживив её бережным прикосновением, улыбнулся. Маленький огонёк неярко мерцал в приглушённых красках лофта, с опаской оглядываясь вокруг – он только что появился на свет.

– Насколько вы знаете, совсем недавно у нас закончился очередной поход, и в этом сражении я не могу не отметить роль каждого из вас, – выдержав недолгую паузу, мастер внезапно переключился на стихотворение, спокойным, чуть приглушённым голосом.


Снова сладкий шелест слышен

Жухлых листьев на ветру.

Средь сосновых ветвей пышных,

Знай, мой друг, тебя я жду.


Знаю я, что ты вернёшься

И вернёшься не один.

Ты как птица в небо рвёшься,

А твой дух непобедим.


Ветер крылья пусть ласкает,

Не тревожит шторм в пути

И пусть звёзды помогают

Путь домой скорей найти.

Ребята в лофте в миг затихли, мастер с улыбкой затушил свечу и, подняв её над головой, осмотрел каждого ученика.

– Ну? Признавайтесь? Чьё? – девушка в углу смущённо закрыла лицо, Мичайо давно всё понял, но продолжал. – Литературный клуб – кто?

– Тали, – выкрикнул кто-то из круга, заставляя юную поэтессу сгореть от стыда вместо свечки.

– Это была случайная акция, я не думала, что моё стихотворение попадётся вам!

– Значит, рассказываю. Первая неделя похода, мы заходим на территорию врага. Разведка составляет карту местности, подставные солдаты выведывают основные стратегические точки вражеских лагерей: склады, медицинский штаб, штаб управления. Я сутки сижу над стратегией – на следующий день мы должны были выйти и бам! – Мастер хлопнул в ладоши, вновь запуская цепочку из еле слышных смешков. – Температура тридцать девять, и весь лагерь ложится с кишечной инфекцией. Упуская подробности, скажу, что это было ужасно. За три дня мы еле приходим в себя и от подставных солдат узнаём, что на нас идёт враг. Если хорошо подумать, то можно представить, как мы чувствовали себя после трёх дней строгого голода, ну и, соответственно, предсказать исход битвы. Я был всё ещё мутный и с дуру наломал дров в командовании… Да, не смотрите так на меня, мне очень стыдно. Но, в общем, к вечеру мы полностью лишились одного склада с провизией. Да… И в тот момент мне казалось, что всё это произошло из-за меня, поэтому я просто закрылся в своей палатке и сидел там, накручивал себя всеми возможными способами. И в тот момент мне казалось, что вся гильдия во мне разочарована, и вообще нужно идти в отставку, но уже через сутки мне в случайном приносят это письмо, я вижу насколько меня ценят…

– И вам становится легче? – воодушевлённо спросила одна из лидеров литературного клуба.

– Нет, меня разносит окончательно, потому что мне вдвойне кажется, что я всех подвёл, потому что в меня верят, – по кругу прокатился разочарованный вздох. – Я его сминаю, кладу в карман, и он у меня где-то выпадает. Вечером меня зовёт Лин, говорит, что меня ждут у костра, что-то обсудить. Я тогда сразу подумал: «Ну всё, вот он мой конец», и пошёл, а там все сидят, как на иголках, и Фернанд, возможно вы его знаете, значит, спрашивает, всё ли у меня в порядке в личной жизни, – выдержав паузу, чтобы остановить смех, Мичайо продолжил. – Они нашли это стихотворение смятым в столовой и подумали, что мне его писала возлюбленная. Там же вот это вот всё: милый друг, тайно верю, жду тебя среди деревьев… Так вот, значит, как всё перевернулось. Тали, они нашли твоё стихотворение…

Тали, сидящая поодаль от всех, умирала со смеху на руках случайного студента, оказавшегося рядом.

– …они нашли твоё стихотворение сразу после того, как я вышел, – еле сдерживая смех, продолжал мастер. – и весь день думали, что я не выхожу на улицу, потому что поссорился с девушкой. Я ответил, что у меня нет девушки. Тогда все старшие солдаты начали новую тему дискуссии: «Почему это у меня до сих пор нет девушки»? Этот балаган длился около часа, пока я окончательно не умер там от стыда и не дал приказа к отбою. И самым ужасным обстоятельством того вечера был Кэтсу, который всё это время сидел у костра с нами и слушал разборки по поводу моей неудавшейся личной жизни.

Мичайо понадобилось время, чтобы успокоиться, так же, как и остальным студентам в кругу. Поначалу Эмиль стеснялся даже улыбнуться при мастере, но после, увидев, как все весело обсуждают историю, тоже тихонько рассмеялся.

– Ладно, тише-тише, – протяжно выдохнув, улыбнулся блондин. – В общих чертах, я думал, что меня хотят убить за мои ошибки, потому что хотел сделать это сам, а в итоге все на них наплевали. Я в течение следующих суток придумал новую стратегию, и мы не только вернули склад – мы ещё два вражеских забрали, но в тот вечер я понял несколько важных вещей, которыми бы сейчас хотел поделиться с вами. Во-первых, ошибки совершают все – вообще все, и это абсолютно нормально. Будь ты курсант, волшебник или даже мастер, когда-нибудь ты всё равно наложишь в штаны – это факт. Во-вторых, не всё так плохо, как может казаться на первый взгляд. Иногда нам кажется, что мир настроен против, и мы закрываемся от всех в палатке, даже не задумываясь о том, что другие могут о нас беспокоиться. Всегда нужно разобраться в ситуации до конца, и не пытаться предсказать, что о тебе думают другие люди. Ну и, наконец-то, третье и самое важное – если ты ошибся, никогда не поздно что-то исправить. Главное не сдаваться и пробовать снова и снова, пока не упадёшь замертво. Ошибку невозможно исправить лишь в одном случае – если ты вдруг умрёшь. Вот так. Поэтому, дорогие друзья из литературного клуба, спасибо, что были с нами в этом походе. К слову, это не единственный случай, в котором ваши стихи поднимали нас из грязи. И не только стихи, кстати. Пресс-центр, я не знаю, как вы до этого додумались, но оформление новостных сводок последних событий в гильдии в виде «писем от друга» – это просто гениально. Спасибо, что помогали нам чувствовать себя дома, когда мы были за сотни километров от него.

Курсанты из пресс-центра переглянулись. Они уже толком не помнили, кто из них придумал эту идею, но были чертовски друг за друга горды.

– Ребята из клуба декоративного творчества, я знаю, что на время нашего похода вам пришлось немного поменять направление. От лица всей армии хочу поблагодарить вас за то, что мы могли ходить в тёплых, а главное, с любовью пошитых штанах. А ещё, когда мы свалились, ох как же нам пригодились ваши тёплые шали… Девочки, вы просто потрясающие. Друзья мои из медицинского клуба, если бы не вы с постоянными поставками перевязочного материала, наша смерть была бы очень скоропостижной. Это факт. Театралы, если бы вы знали, как мы рады были видеть вас в медкорпусах через пару дней после прибытия. Ваше творчество правда лечит, честное слово. Ну и наконец-то, музыканты, – после этих слов Мичайо улыбнулся как-то особенно тепло и мягко. – Вы, сами того не подозревая, всегда были рядом с нами. Постоянно, когда всё летело к чёрту, мы вечером садились у костра и просто пели. Поверьте, каждая ваша строчка, каждая нотка, звук, вибрация – всё это там звучит по-другому, честно. Возможно, я бы сейчас сказал: «Вам нужно непременно испытать это чувство», но я не хочу, чтобы кто-то из вас его испытывал. Просто поверьте на слово, и этого будет достаточно.

Гитарист с улыбкой дал мажорный аккорд, кахон проснулся, а Олан победоносно звякнул в бубен, все рассмеялись.

– А давайте про свет споём? – предложила одна из курсанток.

Эмиль в ужасе на неё обернулся – это была Алеста и выглядела она как всегда смело. Мастер пожал плечами.

– А давайте!

Гитара продолжила петь, руки «барабанщика» танцевали по паркету кахона, бубен чётко выстукивал ритм – волшебники пели. Это была их особая песня, песня, которую каждый знал наизусть, песня – скорая помощь.

Жизни есть особый стиль

На чеку быть даже в штиль

С толстой сумкой за спиной

Год не видеться с роднёй

Мама, папа, я вернусь живой


Злых чудовищ побеждать

И по звёздам путь искать

Если света нет вокруг,

То мы должны его создать

Вам не понять

По окончании первого куплета, музыканты ударили в инструменты с новой силой – припев все пели одинаково громко и весело. Пели все, даже те, кто не умел.


Даже если ураган,

Сможем дать отпор врагам.

Не бывает поражений без побед.


В поле воин не один,

Значит он непобедим,

И никто не заберёт наш свет.

Через такт волшебники повторили последнюю строчку с особым старанием.

И никто не заберёт наш свет!

«И никто не заберёт наш свет», – повторилось в голове Эмиля. Всё вокруг начало обретать краски, мир сейчас казался каким-то…другим? Каждый из людей вокруг, каждый из них как будто знал, что он делает, каждый знал, зачем он живёт. Очередное гитарное соло закончило проигрыш. Начался второй куплет.

Пусть костёр давно погас.

В сердце пламя греет нас.

Если кто-то вдруг потухнет,

Мы зажжём его тотчас.

Вера в чудо – это наш каркас.


В этой песне вновь воспет,

Наш простой менталитет.

Если мир вокруг разрушен,

И спасенья точно нет.

За закатом обязательно…

«…идёт рассвет…Точно!», – мысленно продолжил фразу Эмиль и продолжил её правильно! Теперь он вступил со всеми, вступил невпопад, фальшиво, отрывисто, но с таким удовольствием.

Даже если ураган,

Сможем дать отпор врагам.

Не бывает поражений без побед.


В поле воин не один,

Значит он непобедим,

И никто не заберёт наш свет.

И никто не заберёт наш свет!

Последняя строчка ещё много раз повторилась на разный лад и манер, и последние повторения уже были совсем придурошными и смешными, и все хохотали, переделывая голоса, но как только, как Эмилю показалось, песня начало подходить к кульминации – всё закончилось. Волшебники радостно хлопали в ладоши, валились на друг друга, громко разговаривали, и лофт снова наполнился тем молодым весельем, что царило в первые минуты встреч.

– Так, молодёжь, – в моменте прикрикнул мастер, волшебники стихли, но исходя не из страха, а из уважения (мастера в этой гильдии, по всей видимости, не боялся никто). – В принципе, я на сегодня закончил. На этой неделе всё только устаканивается, поэтому никаких анонсов или объявлений не будет. А, нет, вспомнил, на кухне попросили помочь немного, если есть желающие – подойдите завтра утром к Беатрисс, она как раз будет новый персонал обучать. В остальном, я просто хотел сказать всем спасибо за то, что несмотря на возраст, вы с нами на поле боя, и немного поделиться своими мыслями. У кого-нибудь есть ещё вопросы по учебному процессу, организации клубов или команд? Нет?

– Расскажите ещё историю из похода!

– Нет, хватит вам на сегодня историй, – по кругу снова прокатилась цепочка разочарованных вздохов. – Ну всё, веселитесь тогда. Я буду здесь ещё какое-то время, потому что среди вас обязательно найдётся тот, у кого сейчас есть вопрос, но он стесняется его спросить. Подойдите лично – я не укушу.

Зал загалдел, гитарист сменился, с ним же сменились песни, а Эмиль, выйдя из круга, предпочёл бы всё-таки отправиться поесть, зачем он изначально и подошёл к столу, где неожиданно встретил Кайла.

– Эй, парень, – окликнули его сзади.

Флёрфиа невольно вздрогнул от резкого звука и, обернувшись, увидел подходящего к нему Олана.

– Можно тебя на пару слов?

«Я не поем. Я так и не поем», – обречённо вздохнул волшебник и, остановившись, повернулся к новому знакомому.

– Да, конечно.

– Ты шёл куда-то?

– Нет, что ты, просто прогуливался по лофту.

– Новенький?

Эмиль неуютно съёжился. Олан рассмеялся и, легонько толкнув юношу в плечо, подал ему со столика стакан сока.

– Ну же, давай поболтаем.

– Большое спасибо, – кивнул Флёрфиа, забирая стакан из рук волшебника. – Я из гильдии «Нотный стан».

– «Нотный стан»? – удивился Олан. – Интересно. В гости приехал или у тебя кто-то из родных здесь?

– Приехал учиться.

– На каком факультете?

– У мастера в учениках.

– Престижно.

– Наверное.


Эмиль неловко улыбнулся и, сделав глоток сока, снова взглянул на Олана. Волшебник смотрел на него внимательным изучающим взглядом, словно хотел что-то сказать, но пока не мог собраться с мыслями. Флёрфиа решил его не торопить и молча отвернулся в сторону. Круг уже давно превратился в единую кашу. Волшебники общались между собой, играли в настольные игры, танцевали или просто сидели в обнимку, как это делали Камилла и Мин.

– Так я чего подошёл, – наконец продолжил разговор незнакомец, Эмиль снова повернулся к нему лицом. – Меня зовут Олан, и я, если тебе уже рассказали – президент лофта «Крылья», и бонусом волшебной академии . В моих интересах, если ты покажешь себя с лучшей стороны. Занимался чем-то?

– Что?

– Спорт, искусство – хоть что-нибудь.

– Ну, я фехтовал раньше, и ещё играю на скрипке, и рисую немного.

– Значит так, – Олан устало вздохнул и, протянув парню небольшую анкету, сделал глоток сока. – Напишешь всё здесь. Фехтуешь, говоришь?

– Раньше фехтовал. Сейчас нет.

– А фехтовал сколько?

– Десять лет.

– Я капитан молодёжной сборной гильдии по фехтованию.

«Есть ли в гильдии сферы, в которых он не главный?», – с опаской подумал Флёрфиа, но, на секунду почувствовав, что кто-то может прочитать его мысли, встряхнул головой.

– Приходи в субботу вечером в зал ОФП, мы тебя посмотрим. Если интересуют ещё какие-то клубы – я с ними переговорю. Ну и, соответственно, если будут проблемы – обращайся, – впервые за диалог Олан улыбнулся.

– Ну, я не знаю, – Эмиль смущённо улыбнулся в ответ.

Новость была неожиданная, но нельзя было сказать, что Эмиля она не обрадовала. Уже во второй день пребывания здесь он нашёл так много новых друзей, ещё и получил солидное приглашение. Это было странное чувство между радостью, стеснением и любопытством, но оно Эмилю определённо нравилось.

– Так что? – ещё раз усмехнулся Олан.

– Я спрошу у мастера. Если мой график тренировок не будет совпадать с тренировками по фехтованию, то я с удовольствием попробую.

– Тогда до встречи, Эмиль.

Волшебник похлопал юношу по плечу и, окликнув кого-то знакомого из толпы, ушёл в сторону сцены. Флёрфиа дождался, пока Олан совсем исчезнет из виду и, широко улыбнувшись, шутливо ударил себя кулаком в грудь. Это был определённо один из лучших дней в его жизни.

– Эмиль! – донесся сзади знакомый голос.

Юноша обернулся и увидел за собой взъерошенного Кайла.

– Рассказывай, о чём вы говорили, – чуть тише произнёс волшебник, с волнением оглядываясь по сторонам.

Вслед за ним начали появляться один за другим ребята из той странной компании, в которую Эмиля затащил Кайл в самом начале общего сбора. Флёрфиа неловко отпрянул в сторону, сделав вид, что потянулся за очередным бутербродом, но его тут же остановили дружеским толчком в плечо.

– Ты чего? Может ещё в другую гильдию за бутербродом отправишься? У нас же вон, рядом столик стоит.

Ника усмехнулась, протягивая бутерброд растерянному волшебнику.

– Вы говорили о чём-то, – любопытно взглянув на Флёрфиа, присоединилась к Кайлу Камилла.

– Меня в сборную пригласили, – постарался как можно естественнее улыбнуться Эмиль. – По фехтованию.

Ребята на секунду замерли, восхищённо переглядываясь между собой, что ещё больше смутило и без того скованного юношу.

– Эмиль, это же прекрасно! – улыбнулась Камилла, сложив ладони вместе у своего лица. – Уж я-то знаю, как тяжело туда попасть, а тебя так сразу. Тебе крупно повезло!

– Ещё раз спасибо, – кивнул волшебник и снова откусил предложенный Никой бутерброд. – Ты, наверное, тоже занимаешься.

– Конечно, – хихикнула девушка. – Я капитан женской команды.

Эмиль поперхнулся от удивления и, прокашлявшись, снова повернулся к ребятам. А ведь Камилла выглядела самой хрупкой в этой компании. Аристократично бледная кожа, длинные волнистые каштановые волосы, дорогая на вид кружевная рубашка, изящный золотой браслет на запястье – ну чем тебе не образцовая леди? Никто бы в жизни сам не догадался, чем эта милая особа занимается по тихим субботним вечерам.

– Будь здоров, – заметив большие глаза Флёрфиа, рассмеялся Тхи Мин.

– Простите…

– Не переживай, все так удивляются. Я тоже узнал только на десятом свидании и долго пытался свыкнуться с тем, что моя девушка чёртов мушкетёр.

– Да брось, – усмехнулась та, толкнув кавалера в плечо. – Я ведь на такое и обидеться могу.

– Ага, и отметелить меня шпагой.

– Мин, прекрати.

Камилла попыталась легонько ударить юношу в грудь, но её в одно мгновение заключили в объятия сильные мужские руки. Девушка наигранно обиделась и, уткнувшись носом в локоть своего кавалера, прикрыла глаза.

– Уже не обижаешься?

– Нет, – тихонько буркнула волшебница.

– Опять сопли развели, – закатил глаза Кайл, наблюдая за юной парой. – Эмиль, ты лучше скажи, согласился? Нет?

– Я считаю, мне нужно всё обдумать, – пожал плечами Флёрфиа. – Я всё-таки приехал сюда учиться магии, а не фехтованию, поэтому спрошу сначала одобрение у мастера. Я здесь всего второй день и не знаю даже графика своих занятий.

– Ну чего ты, такая возможность!

– Эмиль прав, – откликнулась стоящая рядом Алеста, которую прежде, во время разговора, никто не замечал. – Учёба здесь должна стоять выше развлечений и клубов.

– Точно, клубы! – снова, словно подорвавшись, воскликнул Кайл. – У нас их очень много. Выбрал хотя бы один?

– Кайл, прекрати, он здесь всего второй день, – усмехнулась Ника, делая глоток вишнёвого сока.

– И что?

– Я ещё ничего не выбрал, – спокойно ответил Эмиль, дабы наконец-то унять крайне взбудораженного приятеля.

– Значит приходи к нам в музыкальный! – широко улыбнулся кудрявый волшебник. – Мы песни всякие сочиняем, выступаем на мероприятиях, иногда в волшебном пансионате детишкам помогаем. Играешь на чём-нибудь?

– Я играю на скрипке, – неловко улыбнулся Эмиль.

– Потрясно! Приходи, у нас весело.

– Спасибо за приглашение. Я пока не уверен, что смогу его принять, но мне всё равно очень приятно.

– А журналистикой, как, увлекаешься? – вернулся к беседе Тхи Мин.

– Нет, не доводилось таким заниматься.

– Хотел бы попробовать?

– Пока не знаю.

– Узнавай, – усмехнулся волшебник. – Если что, у нас место есть в штабе информации. Мы новости разные делаем, газеты пишем, буклеты, объявления. Приходи, если будет интересно.

– Я там тоже есть, – вывернувшись из объятий кавалера, улыбнулась Камилла. – Мы каждую встречу чай пьём, приходи обязательно.

– Забираете Эмиля у меня, – фыркнул Кайл.

– Ну, раз на то пошло, и я своё слово вставлю, – усмехнулась Ника. – У нас сейчас идёт набор новых ребят в группу по скалолазанию. Подумай хорошенько.

– Нет, скалолазание точно нет, – уверенно кивнув, прервал её Флёрфиа.

– Высоты боишься?

– Честно? Да.

– Дело твоё.

Волшебница пожала плечами и, сделав ещё один глоток сока, снова повернулась к юноше.

– А как насчёт команды?

– Какой ещё команды? – в недоумении спросил Эмиль.

– Ну, просто волшебной команды, – улыбнулась девушка.

– Это насчёт команды, которая на задания вместе выезжает, тренируется вместе, да?

– Абсолютно верно.

Компания ребят загалдела между собой, и Эмиль почувствовал один за другим толчки в плечо.

– Соглашайся!

– Ну чего ты? Ни рыба, ни мясо!

– Такая возможность, Эмиль!

– Да погодите вы, – прервала их Ника. – Так что?

– Мы ведь едва знакомы, – опешил юноша. – Почему я?

– Ну, во-первых, здесь все уже по командам разбросаны, если ты не знал, найти кого-то свободного в гильдии крайне сложно, а во-вторых, ты просто классный. Всего день и так быстро влиться в коллектив, это же просто вау! Почему-то мне кажется, что мы с тобой замечательно сработаемся.

Что за странный вечер? Удачные предложения сыплются прямо на голову, причём сами собой. Всё как-то слишком просто доставалось, отчего Эмиль сразу начал искать в этом подвох.

– А кто ещё будет в команде кроме тебя и меня?

– Пока ещё только Кира, моя сестра. Больше никого не нашла.

Кира. Эмиль вздрогнул. Перед глазами снова предстал её маленький изящный силуэт, длинные белые кудри, рыжие, как у лисицы глаза, в голове снова зазвучал её нежный и ласковый голос, звонкий смех. Он будет в одной команде с Кирой? Что ж, пожалуй, это будет первым шагом, чтобы поближе её узнать.

– Я согласен, – недолго думая, ответил юноша.

– Отлично! – широко улыбнувшись, воскликнула Ника. – Мы будем лучшей командой на свете! Победы, встречи, кубки, тренировки…

– Куда так завелась? – усмехнулся Кайл. – Троих человек недостаточно для формирования команды. Нужен ещё как минимум один волшебник.

– Ах да, точно. Вот незадача… Где бы только найти ещё одного свободного волшебника?

– Спроси у мастера, он тебе кого-нибудь подкинет, – улыбнулась Камилла, пожимая плечами. – Когда у нас в команде не хватало человека, он помог найти нам Алесту.

– Мастер? Помог? – нахмурившись, переспросил Эмиль.

– Мастер всегда старается помочь. Не стесняйся, если что, к нему подходить, он очень хороший человек.

– Да, хорошо.

– А вот и он, – улыбнулся Мин, заметив в проходе знакомую фигуру блондина, засыпающую, оперившись на очередной косяк.

– Мастер Курагама! – громко выкрикнул Кайл. – Можно вас на минуту?

Мичайо в одно мгновение оживился и, «оторвавшись» от дверного проёма, кивнул ребятам.

– Сейчас подойдёт.

– Ещё бы не подойти, когда тебя так громко зовут, – усмехнулась Джесси.

Мастер сонно потёр глаза и, взяв по пути стаканчик с яблочным соком, подошёл к группе юных волшебником.

– Здоровья, молодёжь. Чего звали?

– У нас тут команда новая собирается, – улыбнулся Кайл, толкая Нику в плечо.

Девушка слегка пошатнулась и, потерев ушибленное место, хмуро взглянула на волшебника.

– Да что вы? Команда новая? Команда – это хорошо. О, Эмиль, и ты здесь?

– Здравствуйте, мастер, – улыбнувшись, кивнул волшебник.

– Чего ты? С ними в команде? – усмехнулся Мичайо, доставая из кармана небольшую ручку и блокнот.

– Вроде, да. Если это, конечно, не будет мешать учёбе и тренировкам, то да. Меня пригласили просто, и я не стал отказывать, потому что… Я не знаю почему.

– И правильно сделал, что не стал отказывать. Учиться вместе веселее. Так кто там у вас решился, говорите, команду собирать?

– Я, – уверенно ответила стоящая рядом девушка.

– Ух ты, Ника? Не ожидал, – удивлённо вскинув брови, снова улыбнулся мастер. – Кто с тобой?

– Пока нас только трое: я, Кира и Эмиль.

– Так Кира же уверяет нас в том, что не волшебница, – во взгляде Мичайо читался немой смешок.

– Мы её, как фельдшера берём.

– Хорошо, тоже дело нужное. А где, собственно, сама Кира? С вами же была.

– Кира пораньше ушла домой, она не любит шумные компании.

– Ну, хорошо хоть немного побыла.

Мичайо записал что-то в блокнот и, подняв указательный палец вверх, задумался.

– Вас всего трое получается, а нужно минимум четверо. Ну, хорошо, я подумаю, кого вам подкинуть. Если найду кого-нибудь, обязательно напишу завтра.

Мысли мастера упали на сына, что сыну явно бы не понравилось. Мичайо вздохнул и, свернув губы в трубочку, задумался ещё раз.

– А какие у вас с Кэтсу отношения?

– У Киры – прекрасные!

– Это я уже понял, – усмехнулся Мичайо. – А что насчёт тебя и Эмиля?

– Ну, мы то по-всякому подружимся, – безысходно вздохнул Флёрфиа.

– Я с ним не конфликтовала, – пожала плечами Ника. – Вроде. А что?

– Да так, думаю, может к вам его затолкать тогда. Хотя, он самый младший из вас будет, не знаю даже.

– Толкайте-толкайте, – улыбнулась волшебница. – Мы его не укусим.

– Да, как бы он вас не укусил. Впрочем, я запишу, а дальше посмотрим. А то сами знаете, свободных волшебников у нас сейчас почти нет. Остались только первокурсники, но там совсем малыши, и мой оболтус. Выбор невелик, поэтому, наверное, так сделать и придётся.

– А он сам-то в курсе, что его в команду записали?

– Вечером поговорим. Если согласится – будет у вас полноценная команда, если нет, то придётся из первокурсников кого-нибудь забирать или ждать следующего года, вдруг ещё кто в гильдии появится. Ладно, молодёжь, я вас услышал, будем что-нибудь с этим думать. Отпускаете меня?

– Большое спасибо, – улыбнулась Ника. – Мы очень ценим вашу отзывчивость.

– Ерунда, – усмехнулся Мичайо. – Если ещё понадоблюсь – я за сценой. Хорошего вечера.

Ребята попрощались с мастером и снова погрузились в пустую болтовню обо всём подряд. Учёба, любовь, последние события и, конечно же, обсуждения новой команды. Состоится она всё-таки или нет ещё , не было до конца понятно, зато было понятно одно – она уже зарождается.

На чердак Эмиль вернулся уставшим, но безумно счастливым. Таким счастливым, как ему казалось, он последний раз себя чувствовал когда-то очень-очень давно, так давно, что он никак не мог вспомнить, сколько ему было тогда лет, а может такого и вовсе не было, может это было впервые.

После решения всех насущных вопросов, Мичайо сразу отправился домой, а Флерфиа ещё ненадолго остался, чтобы поговорить с новыми друзьями. Особенно хорошо у него получилось найти общий язык с Тхи Мином. Медициной Эмиль тоже увлекался, поэтому всё, что рассказывал азиат, казалось ему до жути любопытным. Он слушал его, разинув рот, время от времени дополняя диалог своими неловкими шутками и фразами. Закончив разговор, парни разошлись по домам, криво начиркав друг другу синей ручкой на запястьях свои адреса.

Эмиль аккуратно прикрыл за собой чердачную дверь, и, осторожно поставив обувь на низенькую полочку, отправился в кухню, где уже во всю что-то готовя, гремел чашками и ложками мастер. Мичайо остановился на месте и, повернувшись к робко стоящему в дверном проёме юноше, снова усмехнулся. Иногда казалось, что смешки – его главный способ общения с внешним миром, а фразы – так, небольшое дополнение к шуткам и каламбурам, которые мастер особенно любил произносить с его фирменной, полной сарказма и иронии улыбкой. По крайне мере, таким его видел Эмиль.

– Я смотрю, ты освоился, – улыбнулся Мичайо, взглянув на номерок телефона, криво выписанный на запястье. – Ну что? Сердце какой дамочки тебе удалось покорить за этот вечер?

– Тхи Мина, – растерявшись ответил юноша. – Ай! Стоп! Нет!

Мастер рассмеялся.

– Да чего ты опять, как не свой, ну.

Мастер закончил наливать чай и, поставив три кружки на стол, сел напротив волшебника. Кухню наполнил нежный травяной аромат. Эмиль уже отметил для себя, что в этой семье чай попить очень любят, особенно за какой-нибудь тёплой душевной беседой, да и просто так, по вечерам.

– Ну-ка, давай, поделись впечатлениями о нашем лофте.

– Ну, – смущённо начал Флёрфиа. – Я никогда не был прежде на подобных мероприятиях, но мне понравилось. Ребята вокруг, они все такие творческие.

– Конечно, – улыбнулся Мичайо. – У нас почти каждый студент, помимо учёбы, состоит в каком-нибудь клубе или штабе.

– Да, я слышал об этом, – улыбнулся Эмиль. – Как раз хотел поговорить с вами на эту тему.

– Валяй.

– Можно же?

– Разумеется.


Кэтсу не спеша поднимался по лестнице, осторожно переставляя ноги одну за другой. Одна ступенька, вторая, третья… Домой возвращаться совсем не хотелось. Нет, не потому что из-за спины торчал вагон бодрости или погода на улице, чтобы погулять ещё пару часов, была чудесная. Волшебник очень устал, а за окном, крупными каплями поливал землю холодный дождь, просто дома всё значительно изменилось.

Обычно юноша возвращался на чердак после тяжёлого дня и в гордом одиночестве проводил время за кружкой горячего чая, наслаждаясь вкусом и запахом свежей лаванды, заботливо предоставленной доктором Лин по старой дружбе. Отец ежедневно тонул во всяких важных встречах и бумажной работе, и Кэтсу, ещё будучи ребёнком, проводил с ним не шибко много времени, поэтому давно привык проводить сутки напролёт в компании книг и Штруделя. А что сейчас? Сейчас дома по-прежнему ждут и чай, и книги, и довольно похрюкивающий Штрудель, и Эмиль – главная причина его головных болей и ужасного настроения.

Как бы волшебник не старался быть дружелюбнее, у него никак не получалось наладить с ним успешный контакт. При одном только упоминании его имени голосом мастера, или чьим-нибудь другим, внутри всё корчилось, ежилось, как сушёный чернослив и просилось наружу. Во-первых, его вымораживало вечно смущённое выражение лица Флёрфиа, его постоянные отправления и прибытия в мир радужных грёз, или о чём он там любил замечтаться прямо посреди серьёзного разговора, уточнения после каждого ответа, извинения и прочая ерунда робкого мальчика из женских романов, присущая Эмилю, во-вторых, Кэтсу никак не мог забыть тот случай на берегу и, каждый раз смотря на новичка, задавался большим вопросом, почему же волшебник отказался чёрт его возьми колдовать, в-третьих, он постоянно ошивался возле мастера и.... Это была ревность? Кэтсу ревновал отца к его новому ученику? Задумавшись об этом на секунду, Курагама встряхнул головой, дабы отогнать эти странные мысли, больше похожие на бред и, устало вздохнув, открыл дверь на чердак, откуда уже доносился радостный голос его нового "брата".

– Серьёзно?

– Да! Прямо так и сказал, представляете? Приходи, мол, в субботу в восемь вечера, если тренировки не будет.

– Эмиль, ну даёшь, – рассмеялся мастер. – Первый день и уже со столькими познакомился. Молодец! Значит быстро освоишься.

– Так что?

– Соглашайся! Соглашайся, конечно! Ты чего, это же такой шанс!

Услышав счастливый диалог, Кэтсу опять недовольно сморщился. Он думал, что уже привык к звонкому голосу нового соседа, но нет. Этот голос, похоже, будет сниться ему в самых страшных кошмарах. Дверь предательски громко хлопнула.

– Кто там? – оторвавшись от разговора, громко спросил мастер.

– Я, пап, – коротко ответил волшебник.

– О, ну наконец-то. Мой скорее руки и за стол, чай остывает.

– Ага.

Кэтсу небрежно кинул кеды в угол прихожей и, резким движением шеи бросив чёлку на глаза, быстро скрылся за белой дверью ванной комнаты. Только что весёлый Эмиль вдруг опечаленно вздохнул.

– Я ему не нравлюсь, да?

– Ой, – отмахнулся Мичайо. – Он просто вредничает. Бывают у него иногда такие заскоки, не принимай близко к сердцу, он на самом деле хороший.

В комнате зависло молчание, а ведь ещё секунду начал здесь велась жаркая беседа о магии, лофте и фехтовании. Эмиль опустил голову, уставившись на потерянно плывущую крохотную чаинку. Юноша решил расшевелить её ложкой, закрутив в кружке небольшой водоворот, как вдруг, чай выскользнул из неё, превратившись в маленькую золотую рыбку. Рыбка сделала несколько кругов в воздухе и, пролетев прямо перед носом волшебника, упала в кружку, снова наполнив её ароматным чаем. Мичайо закончил последнее движение указательным пальцем и вернулся к безмятежному чаепитию.

– Это вы сделали? – всматриваясь в кружку с чаем, восторженно спросил Флёрфиа.

– Хотел поднять тебе настроение, – усмехнулся мастер. – Мы говорили о чём-то весёлом, а потом опять пригорюнились. Ну как же так?

Эмиль снова взглянул на сидящего перед ним блондина, потом опять на кружку, потом опять на блондина, чем снова его рассмешил.

– Удивлён?

– Скорее поражён! Я никогда такого раньше не встречал.

– Это заклинание называется "Миракуломус". Его не используют в боях, зато на показательных выступлениях оно пользуется огромной популярностью. Кэтсу умеет делать птичку.

И Кэтсу очень удачно зашёл именно на этой фразе, вопросительно взглянув на отца.

– Какую ещё птичку?

– О, ты уже здесь! – радостно воскликнул Мичайо. – Покажи нам птичку.

– Не хочу.

Волшебник сел рядом с отцом (подальше от Эмиля) и, взяв со стола свободную кружку, сделал первый глоток. Вкусно. В комнате снова зависло неловкое молчание.

– Кэтсу, – быстро прервал его мастер. – А ты что скажешь о сегодняшнем вечере?

– Вечер как вечер, – пожал плечами волшебник. – Шумно было, неприятно.

– Кэтсу. Тебя не было на сегодняшнем вечере.

– Не правда.

– Ладно, пусть будет по-твоему. Мне просто любопытно, милый мой, а когда ты успел выучить заклинание невидимости?

Волшебник недовольно отвёл взгляд и, сделав ещё один глоток тёплого чая, потянулся за печеньем. Мичайо устало вздохнул.

– Кэтсу-Кэтсу, что мне с тобой делать?

– Ничего, – снова фыркнул волшебник, отдёрнув руку от тарелки со сладостями.

– Ну ты хоть с кем-нибудь, пожалуйста, начни общение. Тебя за руку приводят к людям, а ты от них бежишь. Ну куда это годится?

– Послушай, пап, я не против общения, – устало вздохнув, начал монолог Кэтсу. – Я бы обязательно общался с кем-нибудь, да общаться не с кем. Смотри. Я сижу на домашнем обучении, так? Так. Тренируешь меня ты, никого рядом нет, поэтому я на тренировках подружиться тоже ни с кем не могу. Музыкальную школу я давно окончил и возвращаться не собираюсь. В лётной школе? В лётной школе Кайл и только, с ним мы неплохо ладим. Вот и всё.

Юноша не спеша сделал ещё один глоток.

– То есть, ты утверждаешь, что если бы у тебя в окружении было больше твоих ровесников, ты бы обязательно с кем-нибудь общался?

– Разумеется, пап. Я же не социофоб какой-нибудь, ну серьёзно.

– Хорошо, – вскинув брови, ответил Мичайо. – Я тебя услышал.

– Ну наконец-то.

Кэтсу, уже сам не замечая, совсем запутался в своих мыслях. Ещё вчера он вопил о том, что люди ему не нужны, сегодня же утверждает, что люди нужны, просто их нет, а что он скажет завтра? Что соврёт в следующий раз?

– А если бы тебе предложили, допустим, вступить в какую-нибудь команду? – спокойно продолжил разговор Мичайо.

– Конечно бы я вступил, – усмехнулся волшебник. – Чего мне, сложно что ли? Особенно, если бы там были мои, эээ… Ровесники или старые знакомые, во! Но ты сам знаешь, свободных волшебников сейчас нет. Гильдия маленькая, команды уже сформированы, так что увы, не судьба мне вступить хоть куда-нибудь. Вот.

Мастер слушал его, вздыхая с лёгкой улыбкой. Он ещё с самого начала разговора заметил что-то неладное, а Кэтсу отчаянно верил в то, что ему удастся обмануть отца. Мичайо знал его наизусть и быстро распознал очередную ложь в словах сына, причём не самую удачную, по всей видимости сочиняемую на ходу. Выдавали эту ложь неловки жесты, совершенно несвойственные юному волшебнику, прерывистая речь и покрасневшие мочки ушей. Когда Кэтсу врал, они у него всегда краснели, что ещё с самого детства подставляло его перед отцом.

Дослушав до конца, мастер многозадачно улыбнулся и, достав из кармана свой блокнот, встал из-за стола.

– Тебе действительно хотелось бы вступить в команду, я тебя правильно понял? Больше переспрашивать не буду.

– Конечно! Да хоть… Да хоть завтра! – ещё раз соврал волшебник с точной уверенностью в том, что свободных людей не найдётся.

Мастер ещё раз посмотрел на гордо сидящего перед ним сына, потом на Эмиля, еле сдерживающего смех и, открыв блокнот, ушёл в свой кабинет в поисках личного дела Кэтсу и остальных ребят.

«Хочешь в команду, говоришь? Всё для тебя, сынок, всё для тебя!"


Глава 6

«Крупная рыба»

– Эта работа очень важна для меня. Не поймите неправильно, но вы – моя последняя надежда.

– Неужто вас и впрямь никуда не берут с таким солидным портфолио?

– Сами понимаете, инвалидность – приговор для волшебника.

– Что ж, для нас – не приговор.

Мичайо чуть заметно улыбнулся и, взяв из рук незнакомца некоторые бумаги, снова принялся что-то писать. Волшебник не спускал с него глаз. Светлые волосы, длинною не выше плеч, указывали на то, что мастером этому человеку стать пришлось совсем недавно. Иначе объяснить ношение такой короткой небрежной причёски в кругах мастеров объяснить было невозможно. Видно, пока ещё не успел отрастить достойные косы. Вид его был уставшим, замученным, но тот изо всех сил пытался выдавить у себя на лице что-то похожее на улыбку. Рядом, в маленькой зелёной коляске, спал годовалый малыш. Мастер время от времени поглядывал то на него, то на бумаги, то снова на сидящего перед ним мужчину, иногда жмурясь, чтобы глаза не закрылись, погрузив его в так манящую сейчас дремоту. «И в руках этого человека сейчас моя судьба», – устало вздохнул взрослый волшебник, нервно приглаживая ладонью рыжие с мелкой проседью усы. Какого это, когда начальник годится тебе в сыновья? Но, другого выбора не оставалось, «Крылатый призрак» был сейчас его последней надеждой.

– Клеменс Фрай, у вас образование психолога, верно? – вернул его на землю уставший голос Мичайо.

– Сначала я служил шестнадцать лет при гильдии «Пламенный шторм» у мастера Ваиля рядовым волшебником.

– А что потом?

– Перелом шейки бедра. Вернуться в форму так и не удалось, пошёл учиться на военного психолога.

– У вас большой опыт работы в волшебстве, это очень хорошо, – снова попытался улыбнуться мастер.

Лежащий в коляске ребёнок, недовольно кряхтя, заворочался. Мичайо оторвался от бумаг, и склонившись над ним, издал тихое «тшш…». Это должно было успокоить малыша, но, вместо этого он вновь ярко выразил своё недовольство, схватив мастера за нос.

– Кэтсу, – с лёгкими нотками строгости негромко произнёс блондин, после чего снова повернулся к волшебнику. – Ради Бога, простите, мне совсем не с кем его оставить.

– Всё в порядке, – усмехнулся мужчина. – Я и сам когда-то был отцом, поэтому прекрасно вас понимаю.

– Огромное вам спасибо и ещё раз извините.

Малыш недовольно замычал, и мастер, осторожно достав его из коляски, усадил «вредину» на колени.

– У вашего ребёнка очень красивые глаза, – улыбнулся Клеменс.

– Да, необычные, – растерянно улыбнулся мастер. – Один карий, второй голубой… Впрочем, мы отошли от темы. У вас есть семья? Жена? Дети? Может кто-нибудь из родственников тоже работает в волшебстве?

– Нет, я вдовец.

– А дети?

– Дети с женой

– Ох, я снова прошу меня извинить.

– Ничего, вы же не знали. Давайте перейдём к следующему вопросу.

– Хорошо, – снова кивнул Мичайо, попутно пересаживая малыша в другую позу, потому что тот снова начал капризничать. – Какую должность вы рассматриваете?

– Вероятнее всего командного или волшебного психолога, на другую мне не удастся устроиться.

– Почему же? – нахмурился мастер.

– С моим здоровьем есть ещё варианты?

– Могу предложить вам вакансию командного наставника. Мне кажется, вы, со своим багажом знаний и жизненного опыта, отлично справитесь.

– И в чём же она заключается?

– Должность командного наставника заключается в том, чтобы помочь молодым волшебникам, собственно, стать командой. Наставник учит ребят слушать друг друга, лидировать, подчинятся, искать вместе новые решения, тренирует комбинированные атаки, командные стратегии, ещё…

Его речь перебил громкий плач сидящего на коленях малыша.

– Нет, Кэтсу, только не сейчас, я тебя умоляю, – замученно простонал мастер, крепче прижимая ребёнка к груди.

– Может он голодный? Или плохо спал? – предположил волшебник, глядя на ревущего в руках блондина малыша.

Клеменсу очень хотелось помочь хотя бы малость, но, к сожалению, это не представлялось возможным. С чего бы он раздавал советы своему будущему начальнику? Тем более в воспитании его собственного ребёнка. Оставалось лишь наблюдать за этой жалкой сценой и сочувствовать её участникам.

– Мы кушали полчаса назад, – обеспокоенно произнёс мастер, поднимаясь на ноги. – Извините, я не знаю, что ему на этот раз не понравилось.

– Всё в порядке, не переживайте по пустякам.

Малыш рыдал, Мичайо, сто раз на минуту извиняясь, пытался его успокоить, а Клеменс молча наблюдал за этим представлением, выражая свои молчаливые соболезнования. Прошло ещё около десяти минут безуспешных утешений со стороны мастера и, Фрай, набравшись смелости, всё же решил вмешаться.

– Мастер, посмотрите на меня, – немного неловко начал волшебник, подходя ближе к блондину. – Вы так никогда его не успокоите, успокойтесь сначала сами.

– Я ещё раз прошу прощение. Тут и няня заболела, и Кэтсу плохо спит, и собеседование ваше сорвалось, и ещё куча всего…

– Позвольте я, – устало вздохнул мужчина, протягивая к ребёнку свои сильные, местами загрубевшие руки.

Мастер, даже не пытаясь в чём-то возразить, молча передал ревущего малыша волшебнику. Его руки, отпустив наконец тяжёлый груз, безжизненно упали, повиснув. Похоже, они были в напряжении постоянно, всегда то держали, то качали малыша, вне зависимости от погоды, настроения и времени суток. Смотреть на это зрелище было невыносимо жалко и больно, именно поэтому Клеменс сел, отвернувшись к двери. Минута, две и детский плач сошёл на тихие капризы и всхлипы, а потом и вовсе затих.

Мичайо по-прежнему стоял у стола, устало опиравшись плечом о стенку, и внимательно наблюдал за каждым движением волшебника. Фрай не спеша повернулся к нему лицом, малыш на руках Клеменса уже перестал плакать, лишь иногда всхлипывал и издавал жалобные поскуливания.

– Дети – они всё чувствуют. Вам плохо – и он начинает капризничать. В первую очередь, берегите себя, не суетитесь, перестаньте так обо всём переживать. Вы уж извините, что так нахально раздаю советы, просто больше не могу смотреть на ваши совместные с ним страдания.

– Нет, что вы, я глубоко вам благодарен, – выдавив из себя что-то похожее на улыбку, отозвался блондин. – Похоже, рядом с вами он чувствует себя в безопасности.

– Да, бросьте, всего лишь азы отцовства, – пожал плечами волшебник. – А как зовут, ещё раз?

– Кэтсу.

– Кэтсу значит, – ласково улыбнулся Фрай, ещё раз взглянув на недовольного малыша. – И он поди волшебником будет?

– Конечно, – снова садясь за стол, усмехнулся мастер. – А как подрастёт, тоже пойдёт в команду.

– Кому же ты, Кэтсу, интересно, достанешься такой громкий?

– Определённо, очень везучему наставнику.

– Точнее не скажете, мастер.

– Вернёмся к нашей беседе.

Солнечное утро – это прекрасно, если только твои окна не выходят на восток. В противном случае, можно вполне обойтись без будильника даже в самый долгожданный и безмятежный выходной. Зато никогда не проспишь на работу, даже если очень этого захочешь.

Яркие лучи, просочившись сквозь дешёвые кружевные шторки, с опаской заползли на лицо спящего волшебника. Клеменс недовольно прищурил глаза и, взглянув на часы, устало вздохнул. Стрелки давно уже перевалили за шестой час утра, это означало одно – больше лежать нельзя, пора собираться на работу. Фрай одним движением скинул с себя одеяло и, сев на край кровати, потянулся за своей неразлучной подругой – старой тростью. Вот уже двадцать лет он ходит с ней на прогулки, водит по кафе и ресторанам, берёт с собой на работу, а она, в свою очередь, дарит ему самый ценный на свете подарок – возможность ходить.

Ноги коснулись пола, рука уже привычно легла на трость, вторая же встала на прикроватную тумбочку, чтобы помочь волшебнику поднять себя на ноги. Всё же, приложив небольшие усилия, Клеменсу удалось встать. Переставляя трость, которую он по привычке держал в левой руке, волшебник хромым отрывистым шагом дошёл до ванной комнаты и посмотрел в зеркало. Грубое бледное лицо, искривлённое в некоторых местах небольшими морщинами, было уставшим. Всегда. На голове осталось ещё немного рыжих волос, ещё не все успели потерять свою краску . Когда-то они были густыми, красивыми и напоминали яркие лепестки пламени, танцующие вечерами по потрескивающим паленьям в камине главного холла гильдии, и грели они так же отменно. По сей день он помнил звонкий смех дочери, когда та, забравшись к нему на плечи, запускала руки в рыжие густые пряди и принималась требушить их в разные стороны. Да. Этот смех он запомнил на всю жизнь, пронёс через сражения и долгие странствия по морям и пустыням и всю жизнь ещё будет помнить. Будет помнить её красивые зелёные глаза-бусинки, смешную, без переднего зуба, улыбку и пухлые щёки, усыпанные веснушками. Аккуратные прямые усы с годами тоже потускнели, поседели в кое-каких местах и стали ничуть не мягче зубной щётки. А глаза… Глаза у него были больные. Всегда больные, когда он смотрел в зеркало. Но стоило Фраю покинуть свой дом, внезапно вместо этих больных тускло-зелёных глаз появлялись новые – сильные, бодрые и уверенные изумруды.

Ручка крана со скрипом повернулась, и вода отрывистыми порциями упала в раковину. Клеменс успел подставить ладони под струю прежде, чем она начала уползать в водопровод через круглую ржавую решётку, похожую на неаккуратный цветок. Холодная вода неприятно обожгла лицо, волшебник снова сморщился.

После окончания водных процедур во рту ещё до самого завтрака оставался противный горький привкус зубного порошка, но Фрай не спешил перебивать его едой. Он не спеша поставил чайник и, сев за стол с чуть слышным кряхтением, задумчиво взглянул на «стену памяти». Среди обшарпанных зелёных полосок старых обоев висели две фотографии, тоже старые. С одной из них на Клеменса смотрели дочь и красавица-жена, а с другой – шестеро молодых ребят, совсем ещё юных волшебников. Эти фотографии кое-что объединяло – обе они были в чёрных рамках. Рядом, на холодильнике, в скромной стеклянной вазе стояли восемь красных гвоздик. Они грустно свесили свои листья, но головки их были всегда подняты вверх – к небу.

– Доброе утро, родные, – тихо обронил Клеменс.

Он сидел, смотря на фотографии с какой-то грустной надеждой, словно не знал о том, что ему никто не ответит. Чайник засвистел. Пришло время завтракать.

– А знаете, – будто не заметив молчания, продолжил он, подходя к плите со стоящими на ней разных размеров кастрюлями. – У меня очень важный день намечается. Подумал я, после трёхлетнего перерыва, снова взять наставничество.

Клеменс усмехнулся и, поставив на стол тарелку овсяной каши, снова взглянул на одну из фотографий – фотографию, где вшестером дурачились юные волшебники, или как их ещё ласково называл Фрай – «желторотые».

– Да-да, неугомонные, это из-за вас мне трёхлетний перерыв брать пришлось, расстроили совсем бедного старика. Я бы, если честно, сам наставничество брать не стал, но мастер, хитрый гад, пообещал в этом году за наставничество доплату. А я что? Мне веранду ещё достроить надо, где деньги-то взять на всё это? Вот и придётся теперь с новичками возиться. Хотя…

Клеменс на секунду замолчал и, взглянув на серую в его ложке крупу, пожал плечами.

– …может и есть в этом какая-то своя романтика.

Закончив завтрак, волшебник сполоснул тарелку от остатков каши и снова отправился в спальню, где его ждала уже порядком приевшаяся за шестнадцать лет форма. Фрай застегнул последнюю пуговицу на голубом мундире, на жёлтых погонах сверкнула золотистая буква «С» – ранг волшебника. Новый день, новая профессия, новые возможности. «Ну, с Богом», – выдохнул Клеменс, надевая на шею бейджик на зелёной ленточке.


Макс Клеменс Фрай

Психолог чрезвычайной ситуации

Волшебник гильдии «Крылатый призрак»


В зале совещаний всё как обычно тихо. Наставники в чистых голубых мундирах что-то размеренно и спокойно обсуждали между собой, время от времени тихо смеясь в кулак из забинтованных пальцев. В отличие от молодёжного лофта, взрослые встречи не отличались шумом и гоготом, зато было в них что-то своё, особенное, какая-то теплая и семейная атмосфера сдружившегося ещё с начальной школы коллектива.

Большой длинный стол, висящая на стене школьная доска, графин с морсом у самого входа, тумбочка с печеньем и стоящие по разным углам цветы. Фикусы, сансевиерии, герани… Особенно много их было у окна, большого светлого окна, возле которого было крайне приятно находиться. Сейчас, в ожидании совещания, возле него сидела Агнесс – молодая наставница. По образованию – волшебник, а по призванию – учитель. Она с огромным удовольствием взяла наставничество над одной из немногочисленных молодых команд, горячо полюбив каждого её участника всем сердцем. Это был уже второй год её работы наставником, но с самого первого дня новой должности Агнесс ни разу не пожалела о своём решении. Девушка сидела за столом, перебирая разного рода бумаги, пока её не потревожил чей-то лёгкий толчок в спину.

– Утреца, Агнесс, – усмехнулся высокий кудрявый блондин, протягивая ей стаканчик кофе. – Чем так занята?

– Доброе утро, Лукас, – улыбнулась наставница. – Проверяю отчёты перед сдачей.

– Мы сегодня сдаём отчёты?

– Да, а ты забыл?

– Я и не запоминал, – пожал плечами волшебник, усаживаясь на стул рядом.

– Лукас, как так!? Мастер же говорил нам на прошлом собрании! О боже, если мы не сдадим эти отчёты до завтрашнего вечера… – встревоженно затараторила Агнесс, но, к счастью, её быстро перебил звонкий смех друга.

– Расслабься, я же шучу.

Наставник вытащил из сумки пачку бумаг и, кинув их на стол, подмигнул сердитой подруге.

– Ты дурак, – фыркнула она.

– Я знаю, – вновь усмехнулся блондин. – Говорят, на этом собрании можно перераспределить команды. Собираешься меняться с кем-то?

– Нет, даже мысленно, – нахмурилась Агнесс. – Тем более, мои ребята числятся в ряду лучших команд нашей гильдии.

– Именно поэтому я так интересуюсь, хочешь ли ты меняться, или нет.

– Ни за что!

– Ладно тебе, – рассмеялся Лукас. – Я вчера разговор мастера подслушал.

– Нехорошо подслушивать, тем более разговоры мастера.

– Не нуди. Короче, на сегодняшнем собрании нам представят новую команду.

– Не интересует, – фыркнула наставница.

– А если они покажут лучшие результаты, а? Тебе же доплатят.

– Кайл и Алеста в этом сезоне показали отличные результаты, мне этого достаточно.

– Непоколебима, – улыбнулся блондин.

– Убери ноги со стола, мастер скоро придёт.

Дверь зала тихонько скрипнула, и в проёме показался крепкий мужской силуэт с блестящей старой тростью в левой руке. Незнакомец поправил висящий на зелёной ленте бейджик и, хромая, добрался до одного из ближайших стульев. Он не стал наливать себе морс и не взял печенья. Волшебник невозмутимо открыл свою, больше смахивающую на почтальонскую, сумку и принялся раскладываться на общем столе.

– Это кто? – немного насторожившись, тихонько спросила Агнесс.

– Ты о ком?

– Да вот.

Наставница незаметно кивнула в сторону только что вошедшего в зал мужчину, Лукас опять усмехнулся.

– Доброе утро, мистер Фрай.

– Здравствуй, Лукас, – кивнул в знак приветствия незнакомец, не отрываясь от дел.

– Ты его знаешь? – удивлённо вскинула брови Агнесс.

– Его многие знают, – пожал плечами волшебник. – Это наш местный психолог, ну и бывший наставник по совместительству. Странно видеть его здесь, он три года на собраниях не появлялся.

– То-то я с ним не знакома, – усмехнулась девушка, постукивая бумагами по столу, чтобы подровнять их края.

Агнесс осмотрелась по сторонам и заметила, что волшебников в зале становится всё больше и многие из них уже сели на свои местах, подготовив бумаги и отчёты к сдаче. Собрание должно было начаться с минуты на минуту.

– Лукас, убери ноги со стола.

– Да уйди ты.

– Доброе утро, лучшие в мире сотрудники! – донёсся из конца зала радостный голос Мичайо.

Лукас соскочил со стула и, ударившись затылком о подоконник, зашипел от боли. Сидящие в зале волшебники встали со своих мест, приветствуя вошедшего в аудиторию мастера.

– Так, вижу новые лица, и старые вижу. Клеменс, с возвращением вас!

– Сердечно благодарю за тёплый приём.

– Ну, что ж, садитесь, и мы, пожалуй, начнём.

Скрип стульев, Лукас наконец поднял голову, чтобы поздороваться с мастером, но его тут же отдёрнула обратно на стул сидящая рядом Агнесс.

– Сиди уже ровно.

– Отвали.

– Итак, – улыбнулся блондин. – Сегодня мы подводим итоги этого сезона и начинаем следующий. Попрошу приготовить отчёты к сдаче, есть у кого-нибудь, чем меня порадовать?

– Да, – отозвавшись, встала со своего места Агнесс.

– А ну-ка поделитесь.

– Мы в этом сезоне сумели выбиться в рейтинг пятисот лучших команд по Азалии.

– Какая прелесть! А что вы за команду ведёте?

– Я веду команду «Фокус-покус».

– Это Кайл, Камилла, Мин, Алеста…?

– Да, эти ребята.

– Что ж, ребят мы обязательно поздравим в лофте, а вам, Агнесс, полагается надбавка.

– Благодарю, – улыбнулась девушка, поймав на себе завистливый взгляд кудрявого приятеля. – У моей команды ещё много достижений за этот сезон, но я не хочу отнимать время у других, поэтому вложила все их дипломы и грамоты в папку с отчётами.

– Я обязательно всё посмотрю, – кивнул Мичайо, собирая отчёты со стола. – Спасибо за вашу открытость. Есть ещё?

– Я веду команду «Канарейки», девочки стали главными экологическими активистами в этом месяце и организовали на острове общий субботник.

– Луиза, это прекрасно. А что насчёт команды «Соколиный глаз», Лукас?

В аудитории зависло минутное молчание, мастер прошёл круг мимо стола и, загруженный отчётами, вернулся на прежнее место у доски.

– У вас почему-то самая тонкая папка. Неужели не было наград в этом сезоне?

– Начнём с того, что Бруно в этом сезоне показал себя с лучшей стороны. Ни разу не попадался с сигаретами на практиках с детьми и даже на парах появился пару раз! И… Закончим.

– Поздравим Бруно, – нервно улыбнулся Мичайо. – Ладно, остальных я обязательно отмечу, посмотрев ваши отчёты. А теперь о следующем сезоне. Во-первых, в гильдии собираются две новые команды, досье каждой из них я сейчас пущу по кругу, во-вторых, как у нас с давних пор заведено, в конце сезона наставники могут поменять, принять или отказаться от своих команд.

– Я хочу поменять! – не дав мастеру договорить, соскочил с места Лукас.

– У вас сегодня отличная возможность это сделать, ведь, повторюсь, среди команд есть новые ребята. Агнесс, передайте ему досье.

Мастер пустил папку по столу и та, проскользив мимо трёх наставников, остановилась в руках у девушки.

– Ладно, Клеменс, теперь мне хотелось бы побеседовать с вами. Для чего вы сюда пришли?

– Я бы хотел возобновить наставническую деятельность.

– Не буду врать, мы вас очень ждали.

Мичайо поднял голову на сидящего в конце стола волшебника и, улыбнувшись, кивнул ему в знак уважения. Фрай кивнул ему в ответ.

– Я понимаю, что восстановиться после такого несчастья непросто, поэтому, если вдруг вы почувствуете, что снова ступить на путь наставника вам не по силам, мы не будем вас за это осуждать. Вы можете быть со мной искренним.

– Я ценю вашу заботу, мастер.

– Лукас, вы ознакомились с досье?

– Да, – неловко улыбнулся наставник. – Знаете, я, пожалуй, откажусь.

– Хорошо, – пожал плечами Курагама. – Передавайте дальше, а я пока расскажу вам немного о событиях, ожидающих нас в ближайшие две недели.

Мастер рассказывал что-то сидящим в кругу наставникам, писал на доске, иногда шутил, иногда наоборот, рассказывал что-то очень внимательно и серьёзно, волшебники его сосредоточенно слушали. Досье команд путешествовали по столу. Первое быстро нашло себе приют в руках какой-то добродушной пожилой наставницы, а второе почему-то волокло за собой смешки, удивления и тревожные вздохи. Наставники с интересом брали его в руки, но, доходя по последней страницы, почему-то начинали хмуриться, складывая губы в трубочку или вовсе, резко хлопая им о стол от досады, передавая следующему в это же мгновение. Клеменс же смотрел на него, сгорая внутри от любопытства. Что же в нём такого, в этом досье? Чьё личное дело так пугало всех сидящих здесь волшебников? Мастер даже успел пару раз пошутить о «чудовищах, вылезающих из-под последней страницы», но ситуацию это никак не изменило, зато подняло настроение волшебникам.

– Ну, что ж, Клеменс, вы последний, – пожал плечами Мичайо. – Я так понимаю, чудовищное досье мне придётся забрать?

– Стойте, – прервал его Фрай. – Дайте взглянуть.

– Пожалуйста, – улыбнулась Агнесс, протягивая ему папку. – Но я бы не советовала брать этих ребят.

– В советах не нуждаюсь.

– Мы отошли от темы, – хлопнул в ладоши мастер, после чего продолжил свой долгий монолог.

Клеменс открыл досье.


Страница 1

Линкольн Эмиль Флёрфиа

Ранг «E»

Раздел магии: светлая

Класс магии: иллюзия

Подвиг магии: цветочный

Тип магии: фиалка


«Флёрфиа…», – задумался волшебник. «Я много слышал об этой фамилии. Их семья известна на всю Азалию красотой своей магии».


Страница 2

Ивар Ника Тайт

Ранг «E»

Раздел магии: светлая

Класс магии: создание

Вид магии: естественный

Тип магии: холод


Страница 3

Ивар Кира Тайт

Ранг «0»

Медицинский сотрудник гильдии «Крылатый призрак»


«Врёт», – усмехнулся Фрай: «Если сестра волшебница, то и её природа не обделила. Интересно только, почему врёт?».

Настало время последней страницы. Что же, интересно, такого отпугивающего и страшного находится на последней странице? В предвкушении чего-то ужасающего, Клеменс перевернул последнюю страницу и, к удивлению всех сидящих в зале, невольно умилился.

– А фото свежее?

– Кого? – отозвался мастер.

– Вырос, не узнать его совсем.

– Ах вот оно что, – рассмеялся Мичайо. – Что там? Чудо моё досталось?

– И вы совершенно правы, мастер.


Страница 4

Мичайо Кэтсу Курагама

Ранг «A»

Раздел магии: светлый

Класс магии: Чистый


– Ну, что я могу сказать, – прокашлявшись, начал Клеменс. – Наследник богатой знаменитой семьи, второкурсница-активистка, медсестра первогодка и гений на два ранга выше каждого здесь, не считая мастера – команда неплохая собралась.

Все в аудитории замерли, в ожидании ответа последнего кандидата на необычную команду, уже делая внутри каждый свои ставки: откажется или совсем псих? Фрай ещё полминуты помолчал, чтобы сохранить интригу и ещё чуток насладиться этими загадочными, прикованными к нему голодными взглядами, а потом, громко положив папку на стол, с ухмылкой пожал плечами.

– Забираю этих ребят себе под крыло.

– Супер, – хлопнул в ладоши Мичайо. – Подойдите ко мне, я дам вам подписать нужные бумаги. Остальные – свободны. Я рассказал всё, что мог, встретимся через две недели.

Фрай невозмутимо взял свою трость и под удивлённые взгляды и ироничные смешки направился к мастеру.

– Подпишите вот здесь, – вновь улыбнулся он, протягивая волшебнику незамысловатую бумагу.

Клеменс внимательно прочитал договор и, оставив свою угловатую роспись в углу листа, вернул его мастеру.

– Когда состоится первая встреча с ребятами?

– Завтра в десять часов утра. Если что-то изменится, я вам обязательно сообщу.

– Я буду, – кивнул взрослый волшебник. – Буду без опозданий.

Попрощавшись с мастером, Фрай вышел в коридор, где его встретил порядком ошарашенный Лукас. Он тихо сидел на скамейке и, положив щеку на ладонь, разглядывал только что покинувшего аудиторию волшебника, что он конечно же не мог не заметить.

– Хотел спросить что-то? – негромко позвал наставника Клеменс.

Лукас неловко улыбнулся и, тяжело вздохнув, подошёл к своему новому коллеге.

– Мистер Фрай, – осторожно начал он. – А вам не страшно?

– Чего я вдруг должен боятся?

– Ну, это, наверное, непросто – обучать мага на два ранга выше собственного, да ещё и с таким пылким характером.

– Да брось, у кого из подростков характер не пылкий? Справимся, подружимся и всё пойдёт на лад.

Дальше наставники шли молча. Клеменс, прихрамывая, двигался по коридору, Лукас плёлся следом, иногда бросая в его сторону заинтересованные взгляды.

– А как вы собираетесь решать вопрос с первым мальчиком?

– С Эмилем?

– Да, он ведь тоже сын мастера и, на секундочку, Флёрфиа. Слышали о влиянии этой фамилии в восточной части Азалии?

– Да, доходили слухи, – всё так же невозмутимо произнёс Фрай, постукивая по золотистому ворону на верхушке трости указательным пальцем.

– Ну? И как с ним? Как вы найдёте на него управу? Если ему что-то не понравится, вы можете нарваться на серьёзные неприятности. Ладно, он здесь, как я слышал, учится по доброй воле и если что может просто собрать вещи и покинуть гильдию, но Кэтсу…

– Что Кэтсу?

– Осмелитесь взять «золотого сыночка»? – поморщив нос, с опаской шепнул Лукас. – Это же сын мастера! На него никто ещё не решался повысить голос.

– А Штеффи?

– Это ещё кто такая?

– Тренер по акробатике, – вздохнул Клеменс. – Она здорово на него орала, пока тот был ребёнком. Впрочем, и сейчас орёт не тише.

– Штеффи… Вспомнили же Штеффи! Ладно, её не в счёт. В любом случае, какой здравомыслящий человек будет повышать голос на сына мастера? А если на него нельзя повышать голос, то как тогда тренировать? Мягко по головке за ошибки гладить?

– Послушай, – перебил его волшебник.

Лукас замолчал, Фрай остановился и, устало потерев переносицу, тронул блондина за плечо. Наставник невольно вздрогнул и, тоже остановившись, повернулся к своему собеседнику.

– Что?

– Для чего ты мне всё это говоришь?

– Я лишь хочу помочь, мистер Фрай! Поймите, я знаю вас, как очень грамотного специалиста в области психологии и очень не хочу, чтобы вы нарвались на большие проблемы. Одумайтесь! Сын мастера и молодой граф у вас в учениках!

– Да, – пожал плечами Клеменс. – Будет непросто.

– Тогда зачем? – яро всплеснув руками, сбил его Лукас.

Фрай снова замолчал. Он задумчиво взглянул сначала в окно, потом на взбудораженного наставника и, потерев двумя пальцами свои усы, пожал плечами снова.

– Знаешь, почему рыбаки иногда упускают чудовищно крупную рыбу?

– Почему же?

– Боятся, что не выдержит удочка.

– Что за бред? – нахмурился Лукас, но Клеменса уже не было рядом.

Он неторопливо шёл к выходу, звонко постукивая по деревянному паркету старой тростью.

– Мистер Фрай! – снова позвал его Лукас.

– А ведь этой рыбой они могли накормить семью или продать её на рынке, получив неплохую сумму…

– Мистер Фрай, я вас не понимаю!

– Потом поймёшь, – хрипло рассмеялся волшебник.

Рассмеялся и ушёл, оставив кудрявого блондина в компании одиночества и странного недоумения.


Глава 7

«Хорьки и охотники»

– Ещё чего! Не пойду я никуда!

– Странно, – наигранно задумался Мичайо. – А ведь ещё день назад такое рвение было. Куда же оно делось?

– Оставь меня в покое.

Волшебник недовольно фыркнул и, громко хлопнув дверью, исчез в своей комнате. Кто бы знал, что мастер так серьёзно отнесётся к его словам, произнесённым с дуру вечер назад? «Какая команда?! Какая ещё к чёрту команда?! Не было же людей! Не было!», – нервно вышагивая по комнате, причитал Кэтсу. Тогда он сказал про команду не подумав, чтобы от него наконец-то отвязались, и даже немного посмеялся потом со своего остроумия, но сейчас, когда перспективы похоронить сольную карьеру волшебника и перейти в предначертанную отцом команду уже не казались такими призрачными, парню было совсем не до смеха. Признаваться отцу во лжи? Тоже не вариант. Кэтсу всё ещё думал, что Мичайо ни о чём не подозревал и искренне хотел для него только лучшего, поэтому решил до последнего оттягивать момент и хранить молчание. Стыдно было пускать все старания отца коту под хвост, расстроится ведь, да и сам волшебник будет потом долго мучиться угрызениями совести. Тогда он ещё не знал, что мастер догадался обо всём ещё с первой фразы за столом и сейчас спокойно наблюдал за его тревожными метаниями из комнаты в комнату, еле сдерживая смех.

Кэтсу наконец остановился возле старого фортепиано и, медленно выдохнув, постарался собраться с мыслями, но его тут же прервал тихий скрип дверной ручки, не предвещающий ничего хорошего.

– Кэтсу, в чём дело? – донёсся сзади удивлённый голос отца.