Несмотря на уговоры отца, я не пожелала ехать домой. У меня в запасе всего день, и тратить его половину на поездку в родные пенаты я посчитала неразумным.
Конечно, наше родовое гнездо находится далеко от столицы, на юге Дарлимеи, но у нас еще есть поместье на границе Заурана. А в Зауране живет моя тетя – графиня Парилья Авьерян. Но уже двенадцать лет как мама в ссоре со своей сестрой. И, как бы ни было грустно признавать, в этом моя вина. Правда, я, в отличие от родительницы, общаюсь с тетушкой.
Так вот, я не стала тратить время, которого и так нет. Попрощаться с мамой я могу и через мысленный контакт.
Отец, собрав всех учеников школы в церемониальном зале, грустно поведал, что моя помолвка с Максом отменяется, так как я теперь считаюсь одной из кандидаток в невесты Высшему Правителю. Слишком хорошо Стихийники понимали, что это значит. В зале не было ни одного, кто бы этому обрадовался. Без ложной скромности скажу, что ко мне практически все относились тепло, за исключением нескольких личностей, но даже они на миг растерялись и сочувственно покачали головами.
Отец, поддавшись эмоциям, громко утешал «расстроившегося» и красного от стыда Макса. Мне стало жаль друга, надеюсь, это на нем ничем плохим не отразится. Пока наши общие товарищи, выражая сочувствие, обступили Макса плотным кольцом, я незаметно покинула зал. Мне хотелось попрощаться с Фридой и Сайрексом.
Фрида – драконица, ставшая этой ночью счастливой матерью. А Сайрекс – это пегас. Так же, как и Фрида, он обитает в Заповедном Лесу для магических существ, расположенном на территории Школы Стихийников. К ним-то я и отправилась, прежде чем начать сборы в дорогу.
Промчалась по пустому коридору, свободно прошла за ворота, тем более что почтенный Навариус в его нынешнем-то состоянии вряд ли смог бы мне помешать.
Ступив на территорию Заповедного Леса, я сбавила темп. Шла и наслаждалась. В этом заповеднике – так мы, ученики, между собой его называем – собраны все виды растений и животных, существующих в нашем мире.
Но ни одно разумное животное не пригоняли сюда силой. К примеру, Фрида – добровольно поселилась в Лесу за год до моего поступления. Чем было вызвано ее желание сменить привычное место обитания, мне неведомо, впрочем, как и всем в школе. Преподаватели только обрадовались ее решению жить здесь, так как о драконах известно очень мало, а Фрида позволяла себя обследовать и делилась чешуей, таким ценным ингредиентом для многих зелий!
Первым, кого я увидела, был Сайрекс. Жаль, конечно, что пегас не умеет говорить, но он отлично все понимает. Друг обрадовался встрече и, как всегда, потянулся к карману за угощением, только на этот раз мне нечем было его порадовать – я ничего не взяла с собой. Внимательно осмотрев меня со всех сторон, пегас фыркнул и уткнулся носом в мое плечо – ощутимый такой толчок. Я погладила друга по шее, привычно перебрала шелковистую гриву.
– Привет Сайрекс, я пришла попрощаться.
Пегас поднял голову и возмущенно заржал: дескать, как это попрощаться?
– Завтра уезжаю, теперь я одна из кандидаток в невесты Высшему Правителю, – от пегаса не скрылись ни моя горечь, ни злость.
Сайрекс фыркнул и недовольно забил копытом, всем своим видом показывая, что разделяет мое мнение по этому поводу.
– Пойдем к Фриде, не знаю, увидимся ли мы еще… – проблеяла я жалким голосом.
Так, Монсорье, соберись, не стоит унывать прежде времени. Я смахнула так некстати нахлынувшие слезы. Впрочем, кого я обманываю? Мне страшно, действительно страшно.
Высший Правитель – та еще темная лошадка. Все, что мне о нем известно – это то, что он обладает огромным магическим потенциалом. Согласитесь, не так-то просто подчинить себе восемь стран и объединить их. А если углубиться в историю, то стран изначально было больше, это уже позже, территории объединились в восьмерку. И тем, кто перекроил карту мира, был именно Высший Правитель. Никто не знает, сколько ему лет и вряд ли кто решится спросить это у него напрямую. За всю историю нашего мира Высший Правитель не был переизбран. И это о многом говорит.
Несколько веков назад, когда расы враждовали между собой, появился он. Ему удалось не только остановить кровопролитие, но и объединить всех. Он не был жестоким или эгоистичным, всегда действовал на благо нашего мира, впрочем, и сейчас он не злоупотребляет властью. В народе его называют Мудрейшим, и я не могу с этим не согласиться.
К сожалению, я видела его только на портретах, и, несмотря на свой почтенный возраст, Высший Правитель выглядел на них довольно молодо – как тридцатилетний мужчина. Когда он посещал Дарлимею, мне было только шесть лет, и права присутствовать на приеме, у меня не было. А через год состоялся первый отбор невест, закончившийся так плачевно. Впервые за всю историю народ усомнился в мудрости правителя, но перечить никто не стал. Если он ищет особенную невесту, то должен ее получить, решили императоры наших стран. Тем более что он никогда не был женат.
Задумавшись, я не сразу заметила, что стоим мы с пегасом уже в окружении различных животных и птиц. Еще будучи маленькой, я поняла, что ко мне тянется все живое, даже растения. И мне нравилось находиться среди них, я часто убегала из дома в лес, где отдыхала среди деревьев и трав, общалась со своими лесными друзьями.
Я медленно побрела по тропинке, несколько птичек сели мне на плечи, я ласково погладила их перышки. Радостное щебетание было мне ответом, а мои мысли вернулись к мужскому образу на портретах.
Высшего Правителя, кстати, его полное имя Алисдэйр Балдрик Габриэль Дешон, всегда изображают на троне. Длинные до пояса волосы цвета воронова крыла, а по вискам две серебряные пряди, которые он собирает на затылке, белоснежная гладкая кожа, темно-синие глаза и среднего размера рот с чуть пухлыми губами.
Про его рост могу сказать одно – он выше меня на две головы. Это по словам отца: он в прошлом году сопровождал императора Теодора на прием в Шанталез. А ведь я девушка совершенно не миниатюрная. Я выше всех своих подруг, да и некоторых парней в школе. Мать всегда огорчалась по этому поводу, а я отшучивалась: дескать, у меня тело воина, а не принцессы.
Я прекрасно знала, что родители очень хотели сына, а родилась я. Но, ни отец, ни мать не страдали предрассудками и воспитали меня в любви. Есть такие, обманувшиеся в ожиданиях, семейные пары, которые родившуюся девочку вообще не считают за человека и практически не обращают на нее внимания. Например, моя подруга Риса именно из такой семьи.
Как бы мне не было страшно, но взглянуть на Высшего Правителя все же очень хотелось. Когда родители привезли меня, шестилетнюю, в столицу, но не взяли на бал – я сбежала от своих гувернанток. В тайне надеясь незамеченной проскользнуть во дворец через вход для прислуги, и хоть одним глазком посмотреть на правителя. Мое везение закончилось, как только я отошла от дома тетки. Погода испортилась, хлынул ливень, и, достигнув дворца, я выглядела как самая настоящая оборванка! Мои длинные волосы висели сосульками, платьице прилипло к телу, ноги все в грязи – жалкое зрелище.
Но обиднее всего было тогда, когда, не дойдя до заветной калитки буквально несколько шагов, я оступилась на скользких от дождя камнях, плюхнулась в огромную лужу и пребольно ударилась спиной. Поднимаясь, я упала снова. В этот раз на колени. Платье было испорчено окончательно, порванное во многих местах, оно висело лохмотьями. Наконец, выбравшись из лужи, я уселась на траву и от обиды громко заревела. До меня только тогда дошло, что я ушла из дома, никому ничего не сказав, а то, как я сейчас выглядела, совершенно не похоже на отпрыска аристократа.
Дождь перестал лить, на улице окончательно стемнело, а я все продолжала реветь.
Неожиданно меня окликнули:
– Девочка, чего плачешь?
Я подняла зареванные глаза на спрашивающего. Высокий мужчина. Его длинные темные волосы скрывали лицо. Даже сейчас я не скажу, какое оно было.
Не знаю почему, но я не испугалась его. Он осторожно узнал причину моего расстройства, безоговорочно поверив, что я дочь герцога Монсорье. Я помню, как незнакомец стирал мое платье на кухне замка, из которой, в спешке побросав все свои дела, исчезли все кухарки и повара. Тогда мне не показалось это странным, а сейчас очень даже интересно, кто же был тот парень? Когда он велел мне снять грязное платье, я, не раз слышавшая разговоры прислуги, спросила:
– Теперь, вы на мне женитесь?
От неожиданности мой спаситель уронил мягкое полотенце, которое протягивал мне.
– А разве должен? – удивился он.
– Ну как же, вы видели меня голой! – прикрываясь ручками, ответила я. – А если мужчина видел девушку голой, то он обязан на ней жениться.
Его смех, громкий, звонкий, заставил меня покраснеть.
– Слышала разговор, да не к месту пришила, – отсмеявшись, ответил он.
Я обиженно надула губки.
– Вот когда станешь девушкой, тогда и поговорим, – щелкнув меня по носу, заявил он.
Быстро ополоснул в тазу платье и высушил его взмахом руки.
Я от восхищения даже захлопала в ладоши.
– Вы тоже Стихийник? Как мой папа, – сказала радостно. – Я бы тоже хотела стать магом…
– А разве у тебя нет дара? – удивился он.
Я покачала головой.
Незнакомец приблизился ко мне, наклонился подлечить мои разбитые коленки.
– Сколько вам лет, юная леди? – ласково спросил он.
– Шесть, – вздохнула я, прекрасно зная, к чему он клонит.
Магический дар проявлялся в четыре года, если, конечно, у ребенка был потенциал. Я не раз слышала за спиной шепот и колкости в сторону моих родителей: мол, мать наследника родить не смогла, только и хватило сил на ущербную девочку. А отец такой ничтожный маг, что не может в родной дочери дар пробудить.
– Всего-то? – улыбнулся незнакомец. – Появится еще, не сомневайся.
– Зато меня животные любят, и травка, и птички, – заявила я.
– Ты Говорящая? – пристально вглядываясь в меня, хрипло спросил незнакомец. На миг в его глазах появилась тоска. Мне захотелось обнять спасителя, и я даже протянула к нему руку.
Но так и не коснулась, тоска в глазах незнакомца сменилась яростным огоньком, и я отдернула руку, испугавшись.
– Кто это? – чуть потупившись, промямлила я.
Он только хмыкнул и ласково коснулся моих волос, словно приглаживая непослушные локоны.
– Тогда это все меняет, годам к восьми, милая, проявится твой дар.
Я нахмурилась и спросила еще раз:
– Кто такая Говорящая?
– Юная леди, вы, вместо того чтобы сбегать из дома и мечтать о балах, лучше бы читали книжки, – отмахнулся он.
Я насупилась, но больше он ничего не сказал.
Незнакомец помог мне надеть платье, которое волшебным образом было не только чистым и сухим, но и без единой дырки, как будто его только сейчас сшили. Затем он вывел меня из кухни и посадил в карету, которая довезла меня до особняка тети, где я после порции тетушкиных слез и объятий получила нагоняй.
Он оказался прав, мой магический дар пробудился в восемь лет. К радости отца я тоже Стихийник. Моя стихия – вода, и я не была этим удивлена. Разогрев мое любопытство, незнакомец подсказал мне отличных помощников – книги. Там я нашла ответ на свой вопрос. Говорящие – это люди, обладающие даром общения с флорой и фауной. В их силах управлять всем животным и растительным миром. Все Говорящие обязательно владеют стихией воды.
Позже я узнала, что наш заповедник создали пять легендарных Говорящих. Они же и основали Школу Стихийников, а так же были ее первыми преподавателями.
Именно благодаря незнакомцу я полюбила книги. И я безумно рада, что повстречала его на своем пути. Но даже сейчас, вспоминая ситуацию с платьем, я становлюсь цвета свеклы.
– Малыш-шка, – выдохнула Фрида.
Я так ушла в воспоминания, что даже не заметила, как добрела до ее пещеры.
Детки драконицы спали, свернувшись клубочками у бока матери. У дракончиков пока не было твердой чешуи, да и просто чешуи как таковой еще не было, она появится позже. Сейчас у них красно-коричневая упругая кожа, и, вот парадокс, огнем они плюются, но и сами могут получить ожог. Пока их тельца не покроет чешуя, они нуждаются в пристальном внимании, так как могут навредить самим себе.
Маленькие непоседы, судя по всему, не давали и минуты покоя матери, так как настолько замученной Фриду я видела впервые. Несмотря на усталость, драконица была в хорошем настроении, а мой приход ее явно обрадовал. Чешуя на ее теле заблестела, цвет плавно переходил из темно-серого в серебристый. Хвост Фриды обвивал ее тело так, что кончик был у самой морды.
Я тихо, стараясь не создавать лишнего шума, опустилась рядом с ней. Сайрекс в пещеру не зашел, пегасы не любят замкнутые пространства.
– Ты грустишь, – не спрашивая, а утверждая, заметила Фрида, она всегда чувствовала мое настроение. – Неужели ритуал так повлиял?
– Нет, – поспешила успокоить мудрую подругу. – Мне кажется, резерв даже на половину не иссяк после ночного приключения.
Фрида едва слышно фыркнула, на мое определение случившемуся ночью. Конечно, не правильно было называть важное событие в жизни драконицы приключением, но… именно таким оно являлось для меня.
– Что тревожит тебя, девочка?
– Приказ императора, – грустно выдохнула я. – Меня отправляют в Шанталез… в качестве невесты от Дарлимеи.
Последние слова я буквально выплюнула, но вовремя остановилась и взяла себя в руки. Нельзя тревожить покой дракончиков, иначе это может обернуться плачевно, как для них, так и для Фриды.
Драконица на несколько мгновений смежила веки, потом медленно открыла их.
Мне показалось, что в ее глазах заплясали лукавые огоньки. Будто подруга знает намного больше, чем говорит.
– Ты будешь замечательной женой.
Я удивленно посмотрела на нее. Я ведь не уточняла, чьей женой могу стать, но Фрида и без меня все поняла.
– Я не собираюсь замуж, и, надеюсь, не пройду этот дурацкий отбор.
– З-зря, вы подходите друг другу.
– Фрида… Я боюсь, – прошептала жалостно.
Все же признаваться в собственной слабости тяжело.
– Отбора?
– Не только. Правитель, он же старше меня, даже знать не хочу насколько. И он никогда не был женат, хотя любовниц у него много.
– Любовниц? – драконица закатила глаза. – Он понравится тебе. Алисдэйр хороший, но одинокий.
– Ты знакома с ним? – уставилась я на драконицу. Она никогда мне об этом не говорила!
Фрида сузила глаза, в ее зрачках плясало пламя. Вдруг ее хвост пришел в движение, кончиком она погладила меня по щеке.
– Не бойся, ты справишься. Возьми, – я еле успела подставить ладони, на которые упал неожиданный подарок.
Я в растерянности рассматривала тоненькую золотую цепочку с прозрачным камешком-кулоном в форме слезы.
– Что это?
– Защ-щ-щита. Надень и не снимай. Ни один дракон не тронет тебя.
– Спасибо, – я бросилась к ней на шею, обняла мудрую подругу.
Но как бы я ни старалась сдержаться, слезы все равно полились по щекам.
– Тш-ш-ш, – гладя меня хвостом по спине, успокаивала она.
– Я вернусь, я должна, – вытирая слезы, слегка дрожащим голосом пообещала скорее самой себе.
Неизвестность пугала: смутно, но я чувствовала, что многое изменится, а в первую очередь изменюсь я сама.
– Вернешься, – ласково подтвердила Фрида.
– Мне пора.
Драконица кивнула, положила морду на лапы, прикрыла глаза, а я отправилась на выход из пещеры. Сайрекс ждал меня, его белоснежные крылья были расправлены, он приглашал полетать. Пегас часто катал меня, и сейчас это был его прощальный подарок. Я осторожно забралась на его спину, обхватила шею пегаса руками, прижалась к нему всем телом. Сайрекс шел, постепенно ускоряя темп, и в какой-то момент все деревья слились в одну полосу, скорость была потрясающей. Взмах крыльев, и мы взлетели, я еле удержала крик, который был готов сорваться с губ, крик восторга, не страха.
Когда он перестал дурачиться, то резко набирая высоту, то так же резко опускаясь к верхушкам деревьев, и медленно полетел над Заповедным Лесом, я отпустила его шею, раскинув руки в стороны. Как же это здорово! Жаль, что у меня нет крыльев, небо дарит ни с чем несравнимое ощущение свободы.
Уже снижаясь на поляну у ворот школы, я почувствовала, что кто-то мысленно пытается связаться со мной. Сползая со спины пегаса, настроила контакт. Это оказался Макс.
– Ты где?
– В заповеднике.
– Лика, тут такой дурдом творится!
– Я уже иду в школу, жди меня в башне.
– Хорошо, – согласился он и отключился.
Я погладила тонкий браслет с пятью камнями, именно благодаря ему, маги могут общаться между собой мысленно. Сегодня мне придется отдать его, так как это является одним из условий правителя. Девушки не должны разглашать то, что будет происходить с ними на отборе. Поэтому образник придется оставить.
Сайрекс проводил меня до ворот. Поцеловав на прощание крылатого умняшку, я помчалась в башню.
Как и сообщил Макс, в школе царил не просто бардак, а настоящий хаос. На первом этаже главного здания, стайка моих одногруппниц во главе с Кикиморой заливалась слезами. Из всех всхлипов, охов и ахов, мне удалось понять, о чем же они так горько рыдают. Причина – я, точнее вопрос, почему именно я удостоилась великой чести представлять нашу страну на отборе. Хмыкнув, я прошмыгнула мимо них незамеченной. Всё же девочки до конца не понимают весь масштаб катастрофы, свалившейся на мои плечи.
В моей комнате меня ждал не только Макс, помимо него собрались все близкие друзья. Игнат хмурился такому количеству народа, но молчал.
– Лика, – бросилась ко мне Риса, – почему вы не сказали нам о том, что вы пара.
– А почему я должна перед вами отчитываться? – огрызнулась в ответ.
Подруга отпрянула, удивленно уставившись на меня. В комнате повисла гнетущая тишина. Я виновато вздохнула. Ребята ведь ни при чем, а злюсь я на нашего императора.
– Прости, – сказала я Рисе и опустила голову.
Макс то ли поддержать меня решил, то ли сам растерялся от напора друзей, подошел ближе и сжал мою ладошку. Я шумно втянула воздух, ободряюще улыбнулась.
– Ребят, вы здесь чтобы отчитать нас с Максом или попрощаться со мной?
Рик потрепал собственную шевелюру, затем махнул рукой и приблизился к нам.
– Знаешь, а мне жаль нашего правителя, заполучить такую невесту, то еще удовольствие, – и сграбастал меня в объятия.
Плотину прорвало, всем срочно потребовалось потискать меня. Получилась довольно забавная кучка с задыхающейся мной в центре. Только Макс скромно стоял в сторонке.
– Пустите, – наконец пропищала я.
Словам не вняли, а Риса с Ирмой так вообще реветь начали. В итоге, к моей радости, парни переключились на них, пытаясь успокоить.
Я на цыпочках отошла к Максу, и тихо, чтобы только он услышал, спросила:
– И давно они так?
– Как надпись увидели. Особенно Риса – плачет не переставая.
– Ты еще не говорил?
– О чем?
– О том, что помолвка – фальшивая.
– Нет, – напрягся друг.
– А зря, глядишь, Риса бы успокоилась.
– Думаешь?
– А почему бы и нет?
– Тогда Сэту нравишься ты, – хмыкнул Макс.
– Эх…
Об этом я знала и без подсказок Макса, но, к сожалению, так и не смогла воспринимать Сэта не как друга.
– Правду говорить будем?
– Наверное, нет, – чему-то улыбнулся Макс.
Когда ребята успокоились и смогли нормально воспринимать информацию, Макс увел их из моей комнаты, прекрасно понимая, что мне нужно собраться.
Обняв каждого не по одному разу, я закрыла дверь и устало поплелась на диван. Утро, конечно, выдалось наипротивнейшее.