– Славочка, я так рада, что ты пришел! Посмотри, какая униформа элегантнее? Черная или зеленая?
Мать стояла перед диваном в гостиной и рассматривала два совершенно одинаковых наряда для горничных. Они отличались лишь цветом, а в остальном были полностью идентичны.
Женщина в годах занимала одно из кресел и делала какие-то пометки в широком блокноте. Видел ее впервые, но мог предположить, что это представитель нового ателье. Мать меняла их как перчатки, тратя на новую униформу баснословные деньги. Одежда коробками лежала на складе, захламляя неприлично большое место. На всем ее предприятии не работало столько сотрудников, сколько мы могли одеть за раз.
– Я уже говорил, что мне плевать, какого цвета униформа. Важно качество работы, а не в каком наряде пришла горничная.
– Ты совсем не хочешь мне помогать! – возмутилась та, что с годами становилась все невыносимее.
Как только отец ушел от нее, мать кардинально изменила свой образ и поведение. Теперь я все чаще ловил себя на мысли, что передо мной великовозрастный избалованный ребенок.
– Я как раз об этом и хотел поговорить. – Посмотрев на притихшую представительницу ателье, дал ей понять, что она здесь лишняя.
Женщина молчаливо поднялась и покинула гостиную.
– Что ты себе позволяешь? Ты сорвал мне встречу!
– Я уберег твою фирму от лишних расходов, если на то пошло, но сейчас не о том. – Собирался с мыслями. Был уверен в себе и своем решении, но истерику никто не отменял. Она обязательно будет – знал точно.
– Да, нам давно пора поговорить о твоем поведении, – перебила она меня, усаживаясь на диван.
– Через пару-тройку дней я уезжаю из города, – слова дались легче, чем предполагал.
– Снова отец, да? А как же я? У меня годовая проверка идет! Предлагаешь все делать самой? – вот оно, начало бури, но точка еще не поставлена.
– Нет, не отец. Тебе давно пора вспомнить, что это твой бизнес, а не мой. В конце концов, ты можешь нанять себе помощников, – говорил спокойно и размеренно, но прекрасно видел, как она менялась в лице.
Не садился. Так и продолжал стоять посреди гостиной. В последний раз окидывал взглядом дом, в котором вырос. Если повезет, не придется возвращаться сюда очень долго.
– Ты же знаешь, что все они обманщики!
– Мне плевать.
Да, жестоко. Да, перегнул палку, но либо так, либо никак. Она не слезет, пока не добьется своего. Истерика, слезы, звонки, жалобы на плохое самочувствие. Проходил это все не раз и не два.
Не сегодня. Больше такое не прокатит.
– Я улажу свои дела, передам квартиру в аренду и соберу вещи. Два-три дня, не больше.
– Слава!
Но я ее не слышал:
– Еще не решил, куда именно поеду, но как только остановлюсь где-то, сразу дам тебе знать. Обратно я не вернусь до тех пор, пока не почувствую, что мне это действительно нужно.
– Слава, как ты можешь меня бросать? – ее глаза блестели от наигранных слез.
– Я тебя не бросаю, мама, но ты уже слишком взрослая для того, чтобы раз за разом пытаться удержать меня при себе. На этом наш разговор считаю законченным.
– Станислав!
– Я заеду перед самолетом.
Ощущал себя по-настоящему свободным, когда ехал к отцу в офис. Словно хренов булыжник взорвался и осыпался камнями вниз. Даже дышалось легче. Я должен был сделать это давно, но лучше поздно, чем никогда. Я смогу всего добиться сам, смогу раскрутиться, смогу сделать себя.
Уже выходил из авто, когда вдруг захотелось узнать, как там Стася. Мы провели замечательные два дня вместе, а потому не желал ее просто так отпускать. В какой-то степени именно она являлась виновницей того, что я все-таки принял для себя окончательное решение. Она заражала своей бесшабашностью. Для нее риск означал саму жизнь.
Стоял, облокотившись о дверцу, и набирал смс-сообщение:
«Принцесса, хочу получать такой завтрак каждое утро. Взамен обещаю каждый вечер кормить тебя ужином».
Ждал, что тут же ответит, но телефон молчал.
Молчал он и тогда, когда я поднимался в лифте на четвертый этаж. И даже когда шел по коридору, сжимая смартфон в руке, он не проронил ни звука. Лишь тогда, когда я остановился у знакомой коричневой двери, аппарат, наконец, ожил:
«Утром деньги – вечером стулья. Вечером деньги – утром стулья», – гласило сообщение, в котором, к моему удивлению, не имелось ни одного смайлика.
А где же поцелуйчики и прочая лабуда, которую так любят расфуфыренные куколки с розовыми айфонами? Такая краткость немного задела мое самолюбие. Ей что же, все равно, встретимся мы или нет? Ну что же, сама виновата.
«Встречаемся у фонтана «Часы Мира» в восемь. Не придешь, устрою тебе похищение».
Полностью удовлетворенный своим ответом, я зашел в кабинет к отцу.
Сказать, что отец удивился, – не сказать ничего, но удивление его было скорее приятным. Он смотрел на меня с нескрываемой гордостью и как-то так по-доброму, словно я вновь был тем самым неразумным мальчишкой, который пробрался в огород к соседям и оборвал всю клубнику.
– Знаешь, мне было столько же, когда я в драных штанах поехал покорять столицу. Думал ли я тогда, что у меня все получится? Определенно. Верь в себя, Стас. Верь, и тогда ты достигнешь тех вершин, на которые замахиваешься.
– Я рад, что ты меня понимаешь.
Сидел за столом напротив отца. Он разместился в своем любимом широком кожаном кресле, а я там, где обычно сидят его подчиненные на утренних планерках. Пил кофе – горький американо со сладковатым мятным послевкусием. Ни корицы, ни сахара. Этот напиток могли оценить лишь избранные.
– Понимаю, но не во всем. У тебя есть то, чего когда-то не было у меня, – помощь. Я могу помочь тебе деньгами и связями. – Как и любой родитель, он проявлял свою заботу. Так, как умел.
– Нет, отец. Именно потому, что у тебя тогда ничего не было, ты и вырвал свой успех зубами. Если пролечу – это будет моя ошибка, моя шишка. Если смогу – значит, я все-таки чего-то стою в этом мире. – Этим утром много думал о том, как быть дальше. Пан или пропал – только так.
– Молодец. Это слова настоящего мужчины.
– Кстати, о настоящих мужчинах. Хочу забрать то колье, которое сделал сам.
Да, работая у отца, я не только открывал ювелирные салоны, заключал контракты и участвовал на аукционах. Мне нравилось здесь, нравилось на заводах. Я прошел весь путь от начала и до конца, пусть и в несколько быстром варианте.
Больше всего я любил ювелирную мастерскую, где изготавливались уникальные в своем роде украшения. Каждая такая вещица создавалась в единственном экземпляре и не имела копий. А уж стоимость таких изделий и вовсе была запредельной. В один из дней старик-мастер предложил мне самому изготовить что-нибудь. Отец дал добро, а я почти на месяц погрузился в мир огня, камней и металлов. Так родилось колье с крупными бриллиантами, которому я до сих пор так и не дал название.
– Думаешь, что нашел ту самую? – понимающе ухмыльнулся отец.
– Думаю, что нашел себя.
От отца я уходил, будучи уверенным в том, что все делаю правильно. Чертовски, мать его, правильно, а иначе и быть не может. Не верил в мистику и чудеса, не верил в хренову магию и тех шарлатанов, что побирались на улице, устраивая цыганские песни и пляски. Не верил, но ровно до своего двадцать четвертого дня рождения.
Стася появилась из ниоткуда и ушла в никуда – именно так и сказала мне цыганка, которая ошивалась у входа в ресторан. Там я встречался с Темычем, но сейчас не о нем. Женщина в пестрых юбках и шерстяном платке довольно решительно перегородила мне дорогу и схватила за руку. Даже начальник охраны и по совместительству мой водитель не успел среагировать на такую наглость.
– Вижу, встретишь ты девушку. Красоты неописуемой, но та красота не всем открывается. Сможешь разглядеть – жизнь твоя разделится на до и после. Не будет никого счастливее тебя, коль удержать сумеешь. А не удержишь – чернота займет твое сердце. Да только помни, что придет она из ниоткуда да уйдет в никуда, но встреча ваша неминуема как до, так и после.
Не просила та дама монет или шуршащих купюр. Не залезла ко мне в карманы, как часто это бывает. Сам дал ей – даже не помню сколько, настолько был ошарашен. Через секунды ее и след простыл, а я все так же стоял и пялился в стеклянную стену ресторана. Там четко просматривалось мое отражение. В глазах читался не свойственный мне испуг.
Нет, тогда я отмахнулся и не поверил, но ее слова засели в мыслях и нет-нет да и выплывали наружу последующие два дня. Ровно до встречи со Стасей. Так странно, что вспомнил об этом именно сейчас, хотя, казалось бы, уже забыл. И да, был уверен на все сто процентов, что речь шла именно об этой взбалмошной и невозможной девушке. Она стала спусковым крючком к моей новой жизни. Или мне так хотелось думать. Всегда всему искал хреновы причины.
Не собирался ее упускать. Если она тот самый мой счастливый билет, какого черта я должен его просирать? Нам классно вместе – этого достаточно для того, чтобы быть рядом. Хотел узнать ее ближе. Твою мать, да я впервые хотел узнать кого-то ближе, но прекрасно понимал, что мой интерес подогревает ее скрытность. Люди неосознанно тянутся к тому, что приносит им радость.
«Основы элементарной психологи», – сказал бы мой преподаватель, если бы я не спал на лекциях.
«Страстная, сумасшедшая, живая. Желанная девочка», – без зазрения совести ответил бы я ему.
– Добрый день. Хочу забронировать самолет до Лондона. Два пассажира. На послезавтра, – проговорил, когда монотонные гудки сменились женским голосом.
– Да, конечно. Вам необходимо оплатить бронь в любом из наших офисов. В какой район вам будет удобнее подъехать? – учтиво ответила девушка.
– Я уже на месте.