«Иногда мне начинает казаться, что я помешался. Прямо-таки сошёл с ума от того, что на меня здесь свалилось. Но что я могу сделать, если мне никак не забыть её лица? Одна ссадина на другой. Каждый шрам скрывался за десятком точно таких же, а на руках не было живого места. Словно она с сотню раз пережила всё то, с чем я сталкивался лишь единожды. Можно подумать, между нами прошла ни одна встреча. Она наверняка видит меня так часто, что мне о таком и подумать сложно. Тяжело представить невозможное, но, всё же, и такое человеку под силу. Потому что её лицо возникает передо мной все те ночи, что мне приходится проводить без сна. Для меня она стала больше, чем просто святой. Она настоящая. Самая настоящая из всех людей, кого я знаю.
Порой я забываю, что на вид она не старше меня. На чьи же плечи я возложил спасение целого мира? Моего мира. Оли и Мегги. Сколько ни думаю об этом, всё больше убеждаюсь в том, что вернее будет спросить иначе: за что Вселенная вынудила меня водрузить на неё такой крест? Он того веса и величины, что ни одно живое существо ещё не выдерживало.
И, всё же, когда весь мир стоит на грани вымирания, ты уже ничему не удивляешься. Порядочный человек в наше время на вес золота, а герой и подавно. Для всего и всегда есть место, с пространством всё всегда просто. Но вот со временем дела идут посложней. Оно никогда не бывает подходящим. Особенно для таких людей, как она.
Родись она чуть позже, свернула бы горы. Не родись вовсе – и я давно свернул бы самому себе шею».
Джеймс Милер