Следующие два дня проходят так же, как и первый. Волдырей на руках больше, чем мозолей на ногах от неудобных каблуков.
Мне приходится снова краситься в ванне. Правда, никто не спрашивает, кто я такая, так что маскировка, должно быть, работает.
К сожалению, боль в животе усиливается, и, засыпая ночью, я чувствую, как покалывание начинает распространяться по рукам и ногам.
На четвертый день, когда звенит колокол для прислуги, меня охватывает паника.
– Черт!
Я вскакиваю с кровати и пытаюсь растереть ладони, но ничего не получается.
Моя правая кисть просто исчезла. Стала невидимой. Полностью прозрачной.
– О, черт!
Я нахожусь от парней не дальше, чем раньше, но что, если их переместили? Либо они теперь далеко, либо причина кроется в том, что я давно их не видела.
В любом случае мне нужны якоря, чтобы существовать в физическом мире. Я не могу ходить с невидимой рукой. Она не просто невидима, она бесплотна. Паршиво. Если исчезнет и вторая кисть, я не смогу ничего взять или чего-либо коснуться.
Я быстро одеваюсь, что, кстати, гораздо труднее сделать одной рукой.
Когда мне наконец удается застегнуться, я понимаю, что рукав не скрывает отсутствие кисти.
Закусив губу, я оглядываю комнату в поисках вдохновения, и тут в голове загорается лампочка.
Я хватаю стопку одежды и кладу ее на руку так, словно моя ладонь находится снизу.
Этого должно быть достаточно. Я так думаю. Как часто вы на самом деле смотрите на чьи-то руки, верно? …Или так говорят про обувь? Ладно. Неважно.
Я выбегаю из комнаты и направляюсь на кухню. Пришло время разыскать земного духа.
В такую рань на кухне бурлит деятельность. Повара кричат, кастрюли и сковородки дымятся и кипят, а слуги бегают туда-сюда, словно участвуют в соревновании.
Я кручусь возле двери, меня не раз отпихивают в сторону и наступают на ноги.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает одна из служанок. – Ты личная служанка принцессы. Что ты делаешь на кухне?
– Я, мм…
Ого, Эмили. Ты хорошо подготовилась.
– Я не очень хорошо себя чувствую, – бормочу я. – Мне сказали, что я могла бы взять лечебные травы у земного духа, который здесь работает.
Фейри вскидывает бровь.
– Ты про Мосси?
– Если это та, у которой из головы растут большие желтые цветы, то да.
– Она с утра в саду, собирает необходимое. Иди туда, – говорит служанка, указывая на заднюю дверь.
– Спасибо.
Я прохожу мимо слуг и покидаю кухню. Снаружи расположен пышный сад, в котором растут овощи, фрукты, травы и цветы. Я вижу то тут, то там несколько земных духов, которые выращивают и собирают растения для сегодняшнего меню.
Я нахожу глазами букет огромных желтых цветов, покачивающихся у фруктовых деревьев, и бегу туда.
– Мосси?
Девушка выпрямляется и поворачивается, обращая ко мне ярко-зеленые глаза.
– Да?
Я смотрю по сторонам, проверяя, что рядом никого нет. Наверное, мне следовало заранее придумать легенду. Нужно поработать над навыками супершпионки.
В ожидании моего ответа Мосси стирает с ладоней пыль, не выпуская корзину с фруктами.
Я шаркаю ногами, стараясь не уронить стопку одежды, которую все еще держу над невидимой рукой. Я знаю, что выгляжу нелепо – взгляд Мосси то и дело опускается на стопку одежды.
Хмм… что же сказать…
К черту. Может получиться и так.
– Я слышала, ты иногда относишь еду в тюремные башни?
Мосси от удивления поднимает зеленые брови.
– Да…
– Я надеялась, что ты позволишь мне пойти с тобой.
Теперь от удивления открывается еще и ее рот.
– Ты, личная служанка принцессы, хочешь пойти со мной и отнести заключенным еду?
– Да.
Теперь выражение лица фейри становится подозрительным, и подсолнухи обращаются ко мне, глядя с осуждением. Ого. Подсолнух, смотрящий сверху вниз. Страшнее, чем кажется.
– Зачем?
Зачем, зачем, зачем. Я внимательно смотрю на нее. Что я знаю о земных духах, кроме очевидного? Они выращивают растения. Маловато. Но духи все еще фейри, а фейри всегда любят четыре вещи: власть, вечеринки, секс и развлечения. А еще они всегда рады взятке.
Но в случае с Мосси я знаю, как действовать. Потому что я слышу, как бьется ее сердце в такт безответной любви.
– Ну, там есть один страж… – начинаю я с намеком.
И вижу, как подозрительность на ее лице сменяется гневом. Бинго.
– Какой именно страж? Я надеюсь, не Бликс, – поспешно говорит она.
Лепестки подсолнухов слегка сворачиваются. Похоже, что теперь они смотрят на меня с агрессией.
– Нет-нет. Совершенно не Бликс. Другой страж. Совсем другой, – и, чтобы ободрить ее, я добавляю: – Бликс никогда не обратит на меня внимание. Ему, как говорят, по душе земные духи.
Не очень остроумно, но у меня нет времени продумывать все до мелочей.
Мосси вздергивает подбородок, гнев постепенно рассеивается, и она тянется погладить один из цветков на голове. Подсолнухи успокаиваются и снова обращают свои головки к солнцу.
– Что ж, хорошо. Могу только пожелать тебе удачи, – с горечью говорит она. – Пока стражи несут службу, ничто и никто не сможет привлечь их. Я вырастила лучшие цветы, а Бликс даже не взглянул на них.
Я фыркаю в ответ на это.
– Что? Как грубо. Твои цветы лучше всех, что я когда-либо видела.
– Вот и я про это, понимаешь?
– Ну, если ты позволишь мне пойти с тобой, то гарантирую: на этот раз он обратит на тебя внимание.
Я вижу надежду в ее глазах, хотя она пытается сдержаться.
– О? Ну, может быть, он мне больше не интересен, – говорит она, отбрасывая несколько лоз за плечо.
– Конечно. И я про это. За таким духом, как ты, должны бегать! Ухаживать. Добиваться расположения. Бликсу повезло, что ты обратила на него внимание. Думаю, нужно поиграть с ним в кошки-мышки, я права? Покажи ему, кого именно он упускает, подруга.
Мосси наконец-то улыбается, показывая мелкие зеленоватые зубки.
– Встретимся на кухне после последнего звонка.
Мои губы изгибает ответная улыбка.
– Обязательно приду.