Уругуру - читать онлайн

Приключение 3. Первая жертва

Той ночью мне так и не удалось заснуть. Во-первых, я опрометчиво распаковал в гостинице свою покупку, и в течение нескольких часов мне казалось, что с письменного стола на меня смотрят восемь пар оживших глаз загадочных человечков с лысыми черепами и поднятыми вверх руками. В середине ночи, когда они принялись разводить огонь в пещере и говорить со мной голосами самых разных моих знакомых, как мужчин, так и женщин, пришлось подняться с постели и упаковать странный сувенир обратно в сумку.

Во-вторых, чем больше я вспоминал рассказ итальянца, тем интереснее становилась для меня загадка происхождения и исчезновения теллемов. Иногда мне казалось, что Чезаре, будучи натурой романтической, без всякой необходимости раздувает проблему, которая на самом деле не стоит и выеденного яйца. Ну, в самом деле, разве можно поверить, что не существует разумного научного объяснения этой истории с возникновением загадочных наскальных домов? Возможно, итальянец напрасно бился там три месяца как рыба об лёд со своим несчастным макрообъективом, тогда как наука давно уже дала свой ответ на все его вопросы и сдала загадку в архив?

С другой стороны, мне было обидно, что какой-то итальянский архитектор-неудачник, который даже падающую Пизанскую башню не смог бы толком сконструировать, посвящает своё свободное время исследованиям такой интересной и захватывающей проблемы, в то время как я тут, видите ли, пашу как лошадь, зарабатываю неплохие, в общем-то, деньги, но вырваться даже на месяц в Страну догонов не имею ровно никакой возможности. Да я бы, может, в два счета разобрался с этими летающими теллемами! В конце концов, я профессиональный лингвист, опытный путешественник и квалифицированный менеджер! Сел бы да и занялся вопросом системно, изучил бы язык, религию и культуру догонов, а там, глядишь, и пришёл бы к какому-нибудь выводу.

Впрочем, к пяти часам утра я пришёл к определённому выводу и без изучения языка догонов. Как и любое научное исследование, решение загадки теллемов должно включать несколько последовательных стадий:

1. Изучение имеющейся научной литературы по вопросу;

2. Поиск и рекрутирование профессиональных специалистов, в данном случае, как мне представлялось, археолога, историка, этнографа и лингвиста;

3. Сбор полевых данных в ходе научной экспедиции;

4. Анализ данных и подготовка научных выводов.

Вот так. Всё встало на свои места, и я с удовлетворённым видом прошёлся по комнате. Ни загадочные люди на корточках, ни мифический огонь в пещере здесь совершенно ни при чём, как и священные табу догонов. Это всё глупости, бред воспалённого сознания Чезаре Пагано.

Я открыл свой ноутбук, подключился к интернету и принялся искать информацию о Стране догонов. Раздобыл немало, но сведения, почерпнутые из научных трудов, не дали ответов на загадки, но только усилили мой интерес к теллемам.

Выяснилось, что тайна происхождения и исчезновения «летающих людей» действительно не раскрыта. Языковых свидетельств от них не сохранилось, упоминаний в письменных источниках очень мало, а начать археологические раскопки в Стране догонов никто ещё не осмеливался.

Да, до сих пор не получено и толкового ответа на вопрос о способах передвижения и транспортировки грузов теллемами в свои жилища. Американские исследователи супруги Макинтош, проведшие несколько месяцев в Стране догонов с научной экспедицией, обнаружили, что часть строений служила не жилищами, а складами продовольствия. Они же выдвинули и остроумную теорию о том, что теллемы могли проникать в свои убежища по высоким деревьям, покрывавшим в начале второго тысячелетия земли у подножия плато Бандиагара. Впоследствии климат в этом районе сильно изменился, и буйная тропическая растительность исчезла, вынудив людей переселиться вниз, к подножию скалы. Впрочем, эта гипотеза дружно опровергается теми, кто указывает на полное отсутствие такого рода сведений в мифологической традиции догонов, а также на недостаток убедительных доказательств заметного климатического сдвига в этом регионе.

Тем не менее отдельным учёным удалось проникнуть в некоторые дома теллемов. К своему удивлению, они действительно нашли там остатки предметов быта девятого – двенадцатого веков, причём пришли к выводу, что теллемы обладали столь же высоким уровнем материальной культуры, что и догоны. Они шили одежду из аккуратно выкрашенных полосатых и клетчатых тканей, расписывали керамику и вырезали из дерева элегантные статуэтки, в том числе и подобные той, которую я купил в Марракеше. Сидящий на корточках маленький человечек с поднятыми руками – это и по сей день один из наиболее распространенных мотивов догонской скульптуры.

И наконец я был чрезвычайно удивлен свидетельством француза Марселя Гриоля, жившего в тридцатые и сороковые годы прошлого века в догонской деревне Санга, о тех самых таинственных ночных огнях, которые местные жители будто бы иногда наблюдают в домах теллемов, расположенных высоко на стенах плато, и которые видел Чезаре в свою последнюю ночь перед возвращением.

Для догонов это, впрочем, никакая не загадка. По их мнению, в пещерах живут ньяма, духи умерших людей и животных, которые после смерти не смогли никуда переселиться. Но, как бы там ни было, сами догоны в «дома теллемов» не заглядывают и вообще панически боятся всего связанного с ними. Наследие теллемов доступно только жрецам и некоторым старейшинам – хранителям их сокровенных знаний.

Эти огни, похоже, свели с ума моего приятеля Чезаре, решившего вернуться в Мали, чтобы окончательно, раз и навсегда решить проблему летающих людей. И сейчас, сидя с раскрытым ртом перед монитором своего ноутбука в отеле Марракеша, больше всего на свете я желал быть вместе с ним. Ветер странствий повеял мне прямо в лицо, и мне показалось, что у меня появился шанс – один шанс из миллиона – сделать настоящее научное открытие, что я нахожусь на расстоянии вытянутой руки от удачи.

Ну, так что же? Всё равно я не смогу воспользоваться им. Чезаре – счастливый человек, потому что он беден и, следовательно, свободен. А на моей шее висят годовой бонус, Смольский, лицензия «Шмелла», которую вроде бы обещали выдать марокканские чиновники, корпоративная война с «Триремой» и жена со своими бесчисленными сапогами. Зов приключений был силён, как никогда, но, как обычно, его заглушил голос Москвы.

Выходные я потратил на прогулки по Марракешу и окрестным глиняным крепостям, которые в этих местах сохранились ещё со времен атак туарегов из Сахары. Вечером в воскресенье, когда я уже укладывал чемодан, готовясь к ночному перелету через Париж в Москву, мне позвонил Чезаре. Он с оптимизмом заявил, что уже почти добрался до места и потому вскоре выйдет из зоны действия мобильной связи. Его план очень прост – сегодня же ночью он отправится на плато. Он также заявил, что если меня заинтересовала проблема теллемов, то я могу в любое время присоединиться к его экспедиции. Как выяснилось, в Бамако его догнало письмо от парижского искусствоведа Амани Коро, который весьма неожиданно проявил горячий интерес к экспедиции и выразил желание, если уж Чезаре твёрдо решил поселиться в Стране догонов, присоединиться к нему.

– Меня не будет на связи! Я бросил ему твой номер телефона и твой имейл, и, если он меня не найдёт, он будет связываться с тобой! – крикнул в трубку Пагано и отключился.

Но на самом деле профессор Коро связался со мной значительно быстрее, чем я думал. Самолёт марокканских авиалиний приземлился в аэропорту Charles de Gaulle в пять утра, и первое же сообщение, которое я прочёл после того, как включил в самолёте свой мобильник, было крайне лаконичным: «Это Амани Коро. Нам нужно немедленно встретиться».

Так, впервые в своей размеренной и запланированной жизни, совершенно неожиданно для себя самого, я пропустил свой рейс на Москву и свернул с дороги, по которой шёл все последние восемь лет своей жизни.

Господин Коро предложил встретиться в библиотеке Сорбонны, но я решительно отказался. Важные переговоры нужно проводить на своей территории. Погода стояла солнечная и тёплая, несмотря на начало зимы, поэтому я написал ему с просьбой об одолжении – увидеться в саду Тюильри. Здесь, усевшись на один из стульев, в беспорядке расставленных кем-то вокруг одного из прудов, я и ожидал его с кульком в руке, наслаждаясь купленными у уличного торговца жареными каштанами.

Я позвонил в Москву и предупредил свою помощницу, что не попадаю на заседание правления «Омеги». Черт с ним, со Смольским. Я был счастлив уже потому, что снова очутился в Париже, городе, который всегда вызывает у меня неослабевающее воодушевление. Пусть Париж не такой дорогой и космополитичный город, как Лондон, он не отличается роскошным лоском Вены и не поражает величием своей тысячелетней истории, как Рим, но всё же это один из самых живых и элегантных городов мира. Я редко хожу к Эйфелевой башне, притягивающей к себе тысячи туристов, а в Лувре был всего дважды. Но зато я знаю в этом городе места, где прячется от туристов с их расхоженными маршрутами настоящий Париж, город для парижан.

Это и блошиный рынок, где коллекционер старинного фарфора обстоятельно, за чашкой кофе, торгуется со старьёвщиком из-за очередной безделушки с изображением амурчиков. И мой любимый сельский рынок, куда жители окрестных деревень рано утром свозят большими жирными кусками свежую гусиную печень, ароматные сыры с длинными названиями и душистые батоны мягкого хлеба, покрытые хрустящей корочкой и обильно присыпанные мукой. Это мой любимый ресторанчик с улитками возле Hôtel de Ville, где пожилой официант всегда имеет в запасе пару новых каламбуров, которых я ещё не слышал. Он знает, что, с кем бы я ни явился в его ресторан, я обязательно возьму порцию бургундских улиток в расплавленном сыре дорблю и столь же обязательно откажусь от шампанского, нарушив тем самым французский ритуал поедания эскарго.

Но он не будет в обиде – в Париже даже сегодня любят русских, особенно тех, кто никуда не спешит и может поговорить по-французски, чтобы выслушать обязательную историю любого парижанина о том, что его связывает с Россией. Его бабушка, как правило, бежала от зверств коммунистов, а её дедушка, в свою очередь, работал в царской России гувернёром, потому что его отец был попавшим в русский плен наполеоновским драгуном, выбитым из седла дубиной народной войны… Есть что-то общее между Парижем и Москвой, и самое приятное, что это ощущают здесь даже те, кто и в России-то не бывал никогда.

Я вообще-то не был оптимистично настроен по отношению к своей встрече с Коро. Все, что я ожидал увидеть, – престарелого негра в очках, который с невозмутимым видом прочтёт мне лекцию о догонских таинствах и посоветует не лезть не в своё дело. В крайнем случае согласится за вознаграждение дать мне консультацию о догонах, но рассчитывать на сопровождение в экспедиции было бы с моей стороны слишком наивным. К тому же памятуя, как он обошёлся с моим несчастным приятелем Чезаре, который, честно говоря, был прав, когда говорил, что этот спесивый чёрный…

– Алексей? – послышалось сзади, и я немедленно вскочил с места, потому что голос и акцент Амани Коро никак не соответствовали моим ожиданиям.

Если кто-то и рассчитывал на сюрприз, то сюрприз явно удался. Наверное, мне не стоило удивляться так откровенно. Я много раз представлял себе разговор с этим пресловутым искусствоведом, заранее готовился к возможным поворотам и нюансам нашей беседы. А теперь стоял, держась рукой за спинку железного стула, и вспоминал, как будет по-французски bonjour. И выглядел, полагаю, по меньшей мере глупо.

Эти несколько секунд моего изумления нисколько не смутили Амани Коро. Она стояла передо мной, улыбаясь и покачивая зажатой в руке кожаной сумочкой, и щурилась от солнца за стёклами очков в тонкой золотой оправе.

Конечно, не было ничего удивительного в том, что Амани Коро оказалась женщиной. Собственно, никто мне и не говорил, что это мужчина. Но почему-то я был в этом уверен и уж точно никак не был готов к разговору о догонах и Чезарес красивой и элегантной молодой женщиной.

Да, Амани была из тех африканок, которых любой белый человек без тени сомнений назвал бы красивыми. Такие лица попадаются в Африке редко, и большинство из них точно соответствуют критериям европейской красоты, потому, видимо, и нравятся европейцам. Ровный прямой нос, тонкие губы, узкий овал лица и довольно пышные волосы, изящная фигура – такой внешности могла бы позавидовать какая-нибудь «Мисс Мали», если она вообще существует на свете. А французская косметика и золотые очки придавали внешности Амани ту европейскую интеллигентность, которая, скорее всего, редко встречается среди догонов.

Ей было, наверно, лет тридцать, но очки и строгий юбочный костюм делали её немного старше. И я, если честно, был очень рад видеть весёлую, беззаботную, молодую улыбку на её лице. Иначе, думаю, я не знал бы, что и сказать. А так я лишь улыбнулся ей в ответ и перевёл взгляд на серо-голубое парижское небо, чтобы скрыть смущение:

– Да, здорово это у вас получилось, мадемуазель Амани!

– А то, – рассмеялась она, удобно усаживаясь на мой стул и закидывая ногу на ногу. – Так вам и надо. Небось предполагали увидеть здесь «негра преклонных годов»?

Второй удивительной новостью был русский язык Амани Коро, на котором она произнесла последние три слова.

Моё имя, произнесенное с явным русским акцентом, уже недвусмысленно говорило о недюжинном владении русским языком.

– Где это вы так выучили Маяковского? – спросил я по-русски.

– В Москве, – ответила она мне и снова перешла на французский: – Я получила первое образование в Москве, в РГГУ. По профессии историк. Но это было шесть лет назад, я сейчас уже плохо помню язык… Чуть-чуть! – произнесла она снова по-русски, и вот тут я окончательно расслабился и опустился на соседний стул, повернувшись лицом к пруду.

– Но вы ведь искусствовед? – осторожно осведомился я, всё ещё не веря собственным глазам. – Специалист по культуре догонов, не так ли?

– Ещё какой, – деловым тоном ответила Амани, без колебаний вынимая из моего газетного кулька самый прожаренный каштан. – В прошлом году получила степень доктора искусств по африканской живописи. И вовсе не потому, что я сама из догонов, не думайте. Большинство моих соплеменников не умеют даже писать. Многие догоны знают о культуре нашего народа только то, что можно услышать в родной деревне, не более.

– А из какой вы сами части Страны догонов? – спросил я.

– Послушайте, Алексей Владимирович, – снова с улыбкой по-русски произнесла Амани. – Скажите, вам это и в самом деле интересно? Вы ведь топ-менеджер, работаете в крупной финансовой группе, у вас налаженная жизнь, зачем вы занялись этим неблагодарным делом? Видите, я о вас уже достаточно информации нашерстила в «Википедии».

Разговор и так уже был скомкан и двигался по незапланированной мною траектории, поэтому я решил рискнуть и выведать всё сразу, как на исповеди, пока у Амани было хорошее настроение.

– Нет уж, Амани. Расскажите-ка сначала вы мне, что вас на самом деле так заинтересовало во мне и в Чезаре Пагано.

Она снова прищурилась, глядя на меня, но теперь уже без улыбки, серьёзно:

– Что вам рассказал Чезаре?

– Думаю, всё, что знал о догонах. А вам?

– Вы знаете, куда он поехал?

– Да он поехал обратно в Мали. Вы хотели поехать с ним?

– А вы?

Я был удивлён:

– Что я?

– Собираетесь последовать за ним?

Честно говоря, я никуда следовать не планировал, но тут почему-то у меня возникло нестерпимое желание сделать именно так.

– Пока не решил, – ответил я. – Хотя искушение разгадать загадку летающих людей я, безусловно, испытываю.

– Вот оно что? – протянула Амани удивленно. – Загадку теллемов?

Откинувшись на спинку стула, она некоторое время сидела молча, бросая крошки каштана уткам, плававшим возле самого берега пруда. Я молчал, пытаясь определить, что же всё-таки ей нужно от меня.

Наконец она пожала плечами:

– Не нужно туда ехать, Алексей. Вы целеустремлённый человек, но не представляете себе, с какими сложностями может быть связана такая поездка. Я говорю даже не об отсутствии комфорта, не о климате и языковом барьере – всё это будет, но с этим вы справитесь. Я говорю о мистике и опасности, которые будут сопровождать вас с первой минуты. Они вам голову заморочат. Вы столкнётесь с силами, которые не сможете победить. Чтобы победить, нужно их понять, а вы не сможете их понять, потому что вы не верите. Поверить не позволите себе, а не поверив, сойдёте с ума от необъяснимого…

– Я попрошу их объяснить.

– Вы не поймёте.

– Почему вы так уверены?

– Потому что вы прагматик и полагаете, что любое явление можно истолковать с помощью научного метода.

– А разве не так?

– Ну, вот видите, – снова улыбнулась она мне, будто маленькому ребёнку. – Не стоит вам ехать.

– А Чезаре?

– Чезаре тоже не следовало ехать… Одному…

Она помолчала ещё немного, а потом предложила пройтись. И во время этой небольшой прогулки, легонько вороша ботинками опавшие листья на аллеях сада Тюильри, я ещё раз услышал рассказ про загадочных летающих людей теллемов и про сверхъестественные силы, охраняющие вот уже много веков их странную тайну.

Это было очень давно, когда народы догонов и малинке были родными братьями, женились на дочерях друг друга и жили в мире и согласии под властью могущественной империи Мали. Они тогда говорили на одном языке и поклонялись богу-крокодилу, вместе осваивали острова в протоках внутренней дельты Нигера и раз в год сходились вместе с другими народами – бозо, бобо, сонгаи, моси – на ярмарку на остров Дженне, находившийся посреди реки. Там они обменивали свои изделия из чёрного дерева и слоновой кости на гигантские пластины соли, привезённые с севера неулыбчивыми белыми людьми, закутанными с ног до головы в синие балахоны. Это были туареги, хозяева Великой Пустыни. Именно они, на горе местным жителям, привели с севера бойких марокканских торговцев, проповедовавших единого бога-вседержителя Аллаха и высокомерно смеявшихся над жертвоприношениями из проса и пива, которые догоны приносили священному Крокодилу.

В начале четырнадцатого века великий император Манса Муса принял марокканских гостей и был очарован их подарками: тончайшими парчовыми тканями, дорогим оружием в серебряных ножнах, грациозными арабскими скакунами. Мавры убедили его совершить хадж в Мекку и познать там единого бога. Наконец император отправился в дорогу. Его свита насчитывала шестьдесят тысяч аристократов, воинов и слуг, а количество золота, которое он щедро бросал людям на улицах городов, надолго обрушило цену этого металла на рынках Каира.

Муса вернулся из Мекки правоверным мусульманином. По всей империи, от песчаного Тимбукту до тропических холмов Фута-Джаллон, на месте древних священных рощ началось строительство новых глиняных храмов, посвящённых Аллаху. В каждом городе, который Муса посещал в пятницу, должна была быть возведена большая мечеть.

Слабые покорились, склонили головы перед новой государственной религией. Сильные сражались за свою независимость с оружием в руках и были уничтожены молотом единобожия. Только мудрые старейшины догонов решили сохранить и свой народ, и свою веру. Под их началом люди погрузили себе на головы всё самое дорогое и ушли на юг, чтобы, перебравшись через полноводный Нигер, обрести новую родину там, где никто не посмеет мешать догонам в поклонении великому богу Амме и его восьмерым сыновьям.

Это был нелёгкий путь, но в конце концов небесные знамения указали людям на плато Бандиагара. Здесь, укрывшись от всех соблазнов цивилизации, с незапамятных времён жили теллемы, которых боялись и уважали во всей Западной Африке. Никто не знал, откуда они пришли сюда, казалось, будто маленькие летающие люди жили здесь всегда. Никто даже не пытался проникнуть на их земли – победить летающих людей было невозможно, да и мало кому из великих завоевателей приглянулось бы безводное каменистое плато, в кручах которого теллемы построили свои скальные жилища. Зато все знали, что теллемам – и только им одним во всем мире – доступно Сокровенное Знание, которое бережно хранили уже многие и многие поколения этого народа.

Они знали, откуда произошли люди. Понимали языки зверей. Они передвигались быстрее, чем самый быстрый человек, и умели видеть в темноте. Они сохраняли не только веру в богов, но и непосредственную связь с ними, которую все прочие люди уже давно потеряли.

Теллемы приняли догонов и помогли беженцам обустроиться у подножия плато. Они научили пришельцев тому, что знали, и старейшины догонов были столь мудры, что даже смогли проникнуть в глубины Сокровенного Знания. Впрочем, период мирного сосуществования догонов и теллемов был недолгим. Вскоре после своего прихода догоны принялись вырубать леса, раскинувшиеся под пологом скалистого уступа, засевать землю просом и сажать ямс. Теллемы, жившие исключительно охотой и собирательством, были вынуждены теперь покупать пищу у своих гостей, ставших постепенно хозяевами. Так не могло продолжаться долго, и теллемы исчезли столь же неожиданно, как и пришли.

Ушло ли с ними их Знание? Кто знает. Жрецы догонов никогда не рассказывают об этом. Известно, что даже женщины теллемов, которых догоны иногда брали себе в жёны, молчали о своих секретах. Молчат об этом и жрецы, передавая традиции только узкому кругу посвящённых.

Только тот, кто достиг шестидесяти лет и прошёл все ритуалы посвящения, может быть избран для передачи Сокровенного Знания, а молодым присоединяться к избранным запрещается под страхом смерти. Именно поэтому наложено табу на посещение пещер теллемов, именно поэтому ритуалы, проводимые жрецами, осуществляются в глубокой тайне, и даже священные реликвии, которые, как говорят, достались догонам от теллемов, а тем – от самих богов, хранятся жрецами в одном им известном месте высоко на скалах.

Не удалось проникнуть в тайны теллемов и последующим завоевателям этих мест. Империи Мали, Сонгаи, завоеватели бамбара и фульбе могли победить лишь оружие догонов, но им не дано было покорить дух избранного народа. В конце девятнадцатого века в Мали пришли французы, и в 1891 году последний оплот сопротивления догонов – деревня Санга была взята штурмом. Но лишь в 1921 году старейшины основных племён подножия плато согласились признать французское господство – при условии, что новые властители не станут вмешиваться в сакральную кухню догонов.

Марсель Гриоль, прибывший в Страну догонов спустя десять лет после этих событий, прожил здесь с перерывами почти двадцать лет и стал единственным европейцем, которому удалось вплотную приблизиться к таинствам горного народа. Легенды догонов он издал в Европе в 1948 году в книге «Бог Воды», и издание наделало в Европе много шуму, прежде всего среди астрономов. Казалось бы, легенды небольшого, примитивного, изолированного от мира народа в центре Африки могут быть интересны разве что этнологам, специалистам по Чёрному континенту. Однако выяснилось, что при всей своей примитивности догоны хранят детальное и системное знание о том, к чему цивилизованная Европа пришла лишь совсем недавно.

Например, о звёздном небе. Так возникла «проблема Сириуса», не сходящая с тех пор вот уже более полувека со страниц научных журналов и служащая неиссякаемым источником фантастических гипотез.

Дело в том, что, как и многие народы Африки и Ближнего Востока, догоны с давних пор поклоняются Сириусу, одной из самых ярких звёзд тропического неба из созвездия Большого Пса. Но представления догонов о Сириусе весьма расходятся с теми, что традиционно исповедовала европейская наука, прежде всего потому, что догоны испокон веков считали Сириус не одной звездой, а тремя. Главный компонент этого звёздного триумвирата именуется на их языке «Сиги толо»; он имеет два спутника – «По толо» (звезда цвета белого проса) и «Эмме йа толо». Слово «толо» означает любую звезду.

Поразительно, но в 1913 году точные телескопы установили, что у Сириуса действительно существует спутник, который был назван Сириусом Б. Но ещё более поразительно, что характеристики звезды «белого проса» ни в чём существенном не отличаются от характеристик Сириуса Б, определённых в наше время с помощью весьма совершенных телескопов. Прежде всего, звезда «По» в представлении догонов белого цвета. В святилищах догонов эта звезда символизируется ярко-белым камнем. Период обращения «По толо» вокруг «Сиги толо» – большого Сириуса – составляет пятьдесят лет (современные астрономические данные дают цифру 49,9 года). Эта звезда, по мнению догонов, имеет небольшие размеры при огромном весе и плотности.

Марсель Гриоль цитирует слова местных жителей: «Она самая маленькая и самая тяжёлая из всех звёзд». Все вещи в мире состоят из четырёх основных элементов – земли, воды, воздуха и огня. Но «По толо» состоит из совсем иного элемента – металла, и металл этот более блестящий, чем железо, и такой тяжёлый, что все земные существа, объединившись, не смогли бы поднять и частицы…

Тождество «По толо» догонов и европейского Сириуса Б невозможно подвергнуть сомнению. С момента открытия европейскими учёными этого небольшого небесного тела и до записи легенды догонов Гриолем прошло двадцать лет. Скептики пытаются объяснить это поразительное совпадение «теорией миссионера» – якобы информацию о Сириусе Б мог заронить в доверчивые души догонов какой-нибудь странствующий европейский миссионер, подозрительно подробно искушённый о последних открытиях в астрономии. Правда, в этом случае науке придётся признать, что догоны, которые хранят свои легенды в глубокой тайне и крайне неприязненно относятся к любым чужакам, не только с радостью раскрыли свои сокровенные секреты белому человеку другой веры, но и поверили его рассказу про то, что их любимая звезда имеет сверхтяжёлый спутник, и успели интегрировать его рассказы в свою мифологию настолько органично, что уже спустя двадцать лет смогли выдать её в модернизированном виде Гриолю.

Теоретически всё это возможно. Но остается одна вещь, которая невозможна даже с теоретической точки зрения, а именно: мнение догонов о существовании третьего Сириуса, «Эмме йа толо». Этот второй спутник большого Сириуса, как считают догоны, вращается вокруг него по более длинной траектории, чем звезда «По», хотя период обращения составляет те же пятьдесят лет. Звезда «Эмме йа» несколько больше, чем «По толо», но в четыре раза легче. Именно на неё в течение нескольких десятилетий кивали скептики, называвшие мифы догонов вымыслом, а легенды о Сириусе Б – простым совпадением или рассказом миссионера-астронома. И именно она вызвала эффект разорвавшейся бомбы, когда в 1995 году новейшие цифровые телескопы зафиксировали третий сгусток звёздной материи вблизи Сириуса.

Остаётся признать, что теллемы, кем бы ни были эти люди, как минимум обладали довольно острым зрением. Помимо уникальных сведений о Сириусе, они сообщили догонам и много других астрономических деталей, которые можно обнаружить только с помощью добротного телескопа. Догоны знают, что звёзды «удалены от Земли, близко к которой находится только Солнце». Галактик, или «звёздных миров», во Вселенной бесконечно много, а сама Вселенная «бесконечна, но измерима». Более того, она населена различными живыми существами. На «других землях», по мнению догонов, есть «рогатые, хвостатые, крылатые, ползающие люди».

О строении Солнечной системы догонам также кое-что известно. Правда, для них она состоит лишь из пяти планет – Венеры, Земли, Марса, Юпитера и Сатурна. Вместе с тем догоны знают, что Солнце вращается вокруг своей оси, а Земля вертится вокруг себя и пробегает, кроме того, большой «круг мира», как волчок, вращение которого сопровождается ещё и перемещением. Луна – «Ие пилу» – для догонов «сухая и мёртвая», и она вертится вокруг Земли. У Юпитера – «Дана толо» – есть четыре спутника, а у Сатурна – «постоянное кольцо». Все эти планеты, как утверждают догоны, вращаются вокруг Солнца.

Эти сведения – только малая толика того, что оказалось доступным Марселю Гриолю. А сколько всего узнать не удалось? Сколько вопросов Гриоля осталось без ответа? И есть ли вообще возможность узнать эти ответы? Пока во всём мире столетия сменяют друг друга, рождаются и погибают цивилизации, а великие войны проносятся, будто смерчи, Сокровенное Знание теллемов продолжает храниться в тайне, скрытое где-то в недоступных скалах на плато Бандиагара.

В течение последних пятидесяти лет разные люди пытались проникнуть ещё на один шаг в глубину философии догонов, заинтригованные книгами Гриоля и его последователей. Их ждало либо разочарование, либо странная смерть. В самые неподходящие моменты они неудачно прыгали со скалы, заболевали странным недугом или наступали в пустыне на ядовитую кобру. В лучшем случае – бежали из Страны догонов, напуганные до полусмерти, до истерики. А жрецы невозмутимо смотрели вслед очередному пришельцу и приносили жертвы богу Амма и священному Крокодилу, сохраняя для следующих поколений в неприкосновенности свои многовековые странные тайны.

Мы с Амани молча шли по улице Риволи. Уже стемнело, но я не помнил, когда же именно это произошло. Мы оба выдохлись, потому что говорили уже несколько часов. Я устал спорить с ней о существовании высшего разума и придумывать каверзные вопросы, пытаясь развеять ту мистику, поверить в которую не заставит меня никто и никогда. На некоторые вопросы она не знала ответов и только пожимала плечами, с беззащитной улыбкой глядя на меня сквозь стёкла очков и вынуждая злиться оттого, что разумного, рационального ответа на все эти загадки я дать не могу.

И тогда я задал Амани свой главный вопрос:

– Вы хотите отговорить меня ехать? И вся эта африканская мистика нужна для того, чтобы отговорить меня, верно?

– Правильно.

– А почему я должен вам верить? Почему меня должно напугать какое-нибудь средневековое предубеждение?

Она снова передёрнула плечами, и снова блеснули за позолоченной оправой её чёрные глаза.

– Потому что люди, которые не верят в эти «предрассудки»… эти люди умирают, Алексей…

Я поменял билет и улетел в Москву той же ночью, хотя после разговора с Амани у меня осталось больше вопросов, чем ответов. Она было явно права, когда говорила, что догоны умеют морочить голову. По крайней мере, в самолёте я так и не смог заснуть, и мысли, роившиеся в голове, были какими-то тревожными, непонятно почему.

Я устал от тайн, и мне всё больше хотелось оказаться наконец там, на поле боя со сверхъестественными силами, чтобы доказать себе и всему человечеству, что этим миром правит Наука.

Ни во что, кроме неё, я никогда не верил. Если существует загадка, значит, наука обязательно предоставит на неё ответ – рано или поздно, но обязательно, дайте только время. Откуда берётся молния? Почему ночь сменяет день? Могут ли люди летать со скоростью звука и ходить по морскому дну? Куда падают звёзды в августовскую ночь?

Все эти вопросы кажутся нам смешными, но наши далёкие предки не знали на них ответов и приписывали всё сверхъестественное работе богов, а тех, кто пытался найти вменяемые ответы на эти вопросы, предусмотрительно сжигали на кострах. Сегодня потусторонним силам стало тесно в мире, где власть всё больше захватывает наука, где у природы всё меньше остается нераскрытых тайн. Но людям скучно так жить, они хотят чудес и получают их из рук священников, астрологов, предсказателей судеб, знахарок, армии профессиональных борцов с порчей и сглазом, зарабатывающих деньги на вере человека в высшие силы и готовых разжигать новые костры борьбы с неверующими.

Но среди людей всегда останутся те, кому «костёр не страшен», как писал Стивенсон. Они двигают человечество вперёд. Это они создали великие пирамиды и доказали, что не только Бог, но и человек может строить горы. Они шаг за шагом открыли самые затерянные уголки этой планеты. Они повторяют знаменитое «А всё-таки она вертится!». Они конструируют приборы для предсказания землетрясений и извержений вулканов. Они собственным опытом опровергают рассказы священных книг про «небесную твердь» и, крикнув «Поехали!», с хрустом ломают тысячелетние мифы. Просто задайся целью найти научное объяснение любому явлению природы, любой загадке цивилизации, и рано или поздно ты найдёшь его.

Я понял, что поеду в Страну догонов. Как только разберусь с делами в Москве, поеду! Не из скуки и не ради поиска острых ощущений. Нет, я должен доказать самому себе, что никакой мистики не существует; что мир рационален, чудес не бывает, а есть только ещё одна загадка науки, раскрыть которую – очередная задача для моего интеллекта, не более.

Причина моего смутного беспокойства стала мне ясна лишь в Шереметьеве. Всё последнее время я по нескольку раз в день набирал на всякий случай номер Чезаре Пагано, и мы общались на скорую руку. И вдруг его телефон ответил длинными гудками. Сердце у меня ухнуло. Я не знал, с какой стати, но мне пришлось остановиться и, замерев, слушать эти бесконечно долгие гудки, прежде чем мне ответил по-французски чей-то резкий голос:

– Слушаю вас.

– С кем я говорю? – выпалил я, предчувствуя худшее.

– Меня зовут Огюст Морисмо, я вице-консул Франции в Бамако. С кем имею честь?

Я назвал себя.

– Мне нужно поговорить с Чезаре Пагано. Это ведь его телефонный номер?

– Да, его. Но с господином Пагано вы уже не поговорите. Господин Пагано был найден вчера на рассвете мёртвым.