– Ты уверена, что нам в третье общежитие? – папа проводил глазами стайку нарядно одетых девушек, толпящуюся у первого здания в череде многих на этой улице.
Они что-то активно обсуждали, закатывали глаза и часто-часто обмахивались веерами, словно им не хватало воздуха. В центре компании стоял здоровяк, у которого половина лица отливала синим цветом. Наверняка один из тех, кто уже выбыл из соревнования Боевого факультета.
– Да, конечно, – без тени смущения ответила я.
На ступенях второго здания понуро топтался отряд растрепанных парней. Явно неудачников, проигравших бой. Хорошо, хоть обошлись без увечий. Мне уже самой хотелось взглянуть, что же за игры устраивает УПС. Вроде в университете учатся отпрыски знатных семейств, а их тут подвергают смертельным испытаниям.
Третье общежитие встретило нас тишиной и безлюдьем. В коморке коменданта сидела милая старушка и быстро перебирала спицами. Ее ноги закрывал длинный шарф, который явно вязался не один день.
– Все на стрельбище, – буркнула она, не поднимая головы. – Свободных рук нет. Носилки тоже все до одной унесли.
– Нам не нужны свободные руки и носилки. Сами справимся, – ответила я, протягивая бумажку от лорда Осифира.
Старушка поднесла записку к носу и, пошевелив губами, подняла, наконец, глаза на меня.
– Девушка?! – ее изумление было неподдельным. Я заподозрила, что никогда прежде порог этого общежития не переступала нога студентки.
– А кто еще? – проявил недовольство отец. – Или на вашем факультете девушки редкость?
Его голос лучился сарказмом. А я застыла, предчувствуя, что сейчас мой секрет раскроется, и отец кинется разбираться с безвинным демоном, «поиздевавшимся» над ущербной. Папа до сих пор пребывал в уверенности, что меня приняли на курс будущих жен.
– Так и есть, – старушка отложила вязание и поднялась. – Нынче не знаешь, чего ожидать от деканов. Чудят. Вот, к примеру, недавно на Некромантский перевели девицу из будущих жен. Какой она некромант? Ей бы сонеты разучивать, а не в могилы лезть и нежить упокаивать.
– О, нравы! – воскликнул папа. – Слышал я о новомодных веяниях. Дамочки вдруг начали проявлять своеволие и требовать равенства. Но чтобы курсы для будущих мужей случились в УПС? Никогда не поверю!
– И не говорите! – активно разделила его негодование старушка. – Все переворачивается с ног на голову! Если раньше на Лекарском духу женского не было, то в этом году – нате вам! Недалек день, когда и на Боевом появятся студентки! Вот увидите!
– Мир сходит с ума! – папа закатил глаза. – Как же будут называться эти несчастные дамы, полезшие туда, где смерть и болезни? Насколько я знаю, слово «лекарь» мужского рода и другого не дано. Лекарки?
– Найдут определение, раз приняли, – старушка, сняв ключи с крюка, пошаркала к лестнице. – А за вашу девочку не переживайте. Я ей отдельную комнату выделю. Так будет спокойнее.
– Спасибо, милая леди, – отец умел быть любезным. Выйдя на крыльцо, дал знак кучеру и его напарнику. Те живо поснимали сундуки с задка и потащили в здание.
Уф, вроде обошлось!
Папе комната понравилась. Довольно широкая кровать, два шкафа – один гардероб, другой маленький – книжный, стол и письменные принадлежности. Отец деловито заглянул в отсек, закрытый ширмой, где стояли умывальник, ушат и ночная ваза. У окна, расположенного чуть ли не под потолком, висели веревки, что говорило о том, что прежний хозяин покоев стирал себе сам. Ну еще бы! Если они каждый день практикуются в сращивании костей, вытаскивании стрел и шитье ран, то стирать придется часто.
– Служанку университет предоставит? – папа тоже заметил веревки.
– Нет, мой господин, – комендантша торопливо поправила смятое покрывало. – Слуги студентам не положены.
Кто-то явно валялся на кровати, но вслух свое подозрение я решила не высказывать. Это еще дольше задержало бы папу в общежитии.
– Белье меняем раз в неделю, – продолжила старуха делиться опытом. – А для прочих нужд на Кривой улице, здесь, сразу за оградой университета, можно найти швей, прачек и прочий люд, готовый обслужить студентов. Многие возят вещи на выходные домой.
– Нет, наш дом слишком далеко, чтобы нашей девочке так часто навещать родных, – папа заглянул в пустой шкаф. – Амари, тебе придется привыкать к самостоятельной жизни.
– Я готова, папа, – я лучезарно улыбнулась ему, а сама с нетерпением ждала, когда же он, наконец, уйдет. Я очень боялась, что отец начнет задавать лишние вопросы, и откроется моя хитрость. – На улице уже стемнело. Тебе пора. Если уж я устала от дороги, представляю, каково тебе. А ведь завтра снова в путь.
Я подхватила его под руку и повела к двери.
Уже получив от меня прощальный поцелуй в щеку и сев в карету, он вспомнил, что не оставил денег.
– Трать разумно, – небольшой кошель перекочевал в мои руки. – Мы еще нескоро увидимся, чтобы я восполнил твои траты.
– Спасибо, папа. Я буду экономна.
Закрылась дверка, но я успела увидеть, как папа выдохнул с облегчением. Сбыл с рук. Теперь можно вместе с мамой переехать из ненавистной усадьбы в городской дом и быть ближе к князю.
Я закусила губу, понимая, что в выходные дни или на каникулы могла бы навещать их в Лухарте. Столица Эльфийского княжества была значительно ближе к УПС, чем наш загородный дом. Но мне такой вариант не предложили. Я так и осталась неугодной дочерью, хотя сегодня чуть ли не впервые в жизни ощутила теплоту родительских чувств.
Проходя мимо комендантши, я поинтересовалась:
– Ключ от моих покоев только у меня? Не хотелось бы, чтобы ко мне ночью кто-то вломился.
– Можете быть спокойны, никто не потревожит, – старуха поджала губы, хотя глаз у нее воровато дернулся, что заставило задуматься.
Я перевернула всю кровать и посмотрела простыни на просвет. Если постелью и пользовались, то не расправляли. Это уже успокаивало. Я проверила, закрыты ли окна, задвинула на них занавески и принялась раскладывать вещи. Мои покои находились на первом этаже, и хоть от дороги их отделял участок, засаженный деревьями, при желании можно было увидеть, что происходит в комнате.
Управившись с вещами, переодевшись и приготовив одежду на завтра – выбрала потемнее, чтобы не пачкалась, если вновь придется вытаскивать у кого-нибудь стрелу из зада, я вспомнила, что так и не получила расписание занятий. И неплохо было бы поесть. Мы, конечно, останавливались в придорожном трактире, чтобы подкрепиться, но к ночи червячок голода все настойчивее давал о себе знать.
Надо было не отпускать папу, а вместе с ним поесть на постоялом дворе. Но дельные мысли приходят не всегда вовремя, поэтому я положилась на комендантшу. Наверняка она давно в УПС и подскажет, как здесь все устроено.
Я нашла старушку на прежнем месте, и опять в ее руках щелкали спицы. Интересно, кто тот счастливчик, которому придется носить неприлично длинный шарф?
– Расписание на входной двери, ужин давно закончился. Завтрак за час до занятий.
Ее ответ, во время которого она не удосужилась поднять взор, расстроил. Придется искать пропитание в городе. Комендантша упоминала Кривую улицу, на которой студентам готов услужить всякий, вот туда и отправлюсь. Заодно посмотрю, где находится прачечная. Дорожное платье нужно спасти. Сама я с таким количеством пятен крови не справлюсь.
Прежде всего я ознакомилась с расписанием на завтра.
– Травознание, маговедение, основы некромантии… О, святые уши первого эльфа! А некромантия здесь зачем?
– Вот и я говорю, что девицам на Лекарском не место, – язвительно ответила комендантша. – Ни разу ни один из парней такой вопрос не задал. И без того понятно, что будущему лекарю придется работать как с живой плотью, так и с мертвой.
Я прикусила язычок. Сбегала в комнату за кошельком и, гарцуя от нетерпения, поскорее отыскать какой-нибудь трактир, поинтересовалась:
– Где можно прилично поесть?
– В «Поросячий пятак» иди. Он хотя бы ближе всех от УПС и там наших полно. За воротами сверни направо и до перекрестка с Гостиной улицей. Если пройдешь чуть дальше «Пятака», найдешь едальни почище. «Хромой рыцарь», говорят, хорош. В «Приют странников» не ходи, если не хочешь во время еды слушать заумные речи. Там дорого и обычно собирается профессура УПС. Многие преподаватели живут недалеко от университета и после занятий не сразу расходятся по домам.
– А на Кривой улице не опасно, если я выйду без сопровождения? – не хотелось признаваться, что за всю сознательную жизнь я впервые выбралась за пределы домашней тюрьмы и понятия не имела, прилично ли студентке разгуливать одной.
– Шалят наши, конечно, но со своими будут учтивы.
– А как показать, что я своя?
– А ты возьми с собой учебник. Невзначай так положи на стол, – комендантша, порывшись в закутке, протянула мне увесистую книгу. – Какой-то бестолковый на лестнице обронил, но так и не спохватился. Книга уже года три у меня пылится, я даже успела забыть о ней.
Я взяла в руки довольно увесистый фолиант в почерневшей коже. Таким вполне можно убить, если вдруг не признают за свою. Поблагодарив добрую женщину, я направилась за пределы университета. Книга знатно оттягивала руки, но что ни сделаешь, чтобы получить билет во взрослую жизнь.
Дойдя до «Поросячьего пятака», войти в него не решилась. Уж больно там было шумно и дымно. Пахло подгоревшим мясом и вином. Девушек, что «трапезничали» в компании молодых людей, никак нельзя было принять за студенток. Я видела студенток, похожих на леди, у первого общежития – они были утонченны и жеманны. Эти же девицы явно не отличались манерами и, более того, позволяли себе сидеть на мужских коленях. В этом заведении, думаю, учебник и больших размеров не помог бы. Закончить вечер с грубой рукой за воротом платья, мнущей твою грудь – это не то, как хотела бы отметить свой первый день в УПС.
В «Хромом рыцаре» мне тоже не нашлось места. Стоило появиться на пороге, как на меня устремились досадливые взгляды всех присутствующих. Здесь что-то праздновали в узком кругу, и мое появление прервало тост.
– Простите, – к двери подскочил официант с фальшивой улыбкой. – Но сегодня мы не принимаем.
Пришлось идти в последнее из рекомендованных комендантшей заведений. «Приют странников» встретил хорошими запахами, позвякиванием вилок о тарелки и тихими разговорами.
– Леди одна? – встретил меня вопросом седой мужчина в одежде с иголочки. Сразу виден высший класс заведения.
– Да, – я переложила книгу из руки в руку, чтобы дать понять о своем статусе ученой дамы. – Хотелось бы поужинать в тишине.
– Столик в углу вас устроит? – он глазами показал на закуток, отгороженный от общей залы разросшимся фикусом в кадушке.
– Вполне, – ответила я и пошла следом за мужчиной.