Лена Зворыкина на обстоятельства не жаловалась, если честно, она была довольна жизнью. Замуж вышла по любви, и с каждым годом любовь эта становилась все сильнее. Муж Николай оказался умным, добрым и заботливым – короче говоря, был достоин ее обожания и преданности. Сын был похож на мужа своей рассудительностью и усердием. И подруги у Лены имелись; правда, встречалась она с ними не так часто, как хотелось бы, но слишком много времени Зворыкина отдавала семье. Впрочем, с двумя девочками она виделась очень часто. Они были самыми близкими подругами, потому что общались еще со школьных времен – с самого первого класса. У подружек жизнь складывалась не совсем удачно, хотя они и не бедствовали, как некоторые. Тамара Майорова после окончания экономического факультета института торговли открыла небольшую фирму, в которой была и директором, и бухгалтером, и все остальное выполняла сама – работа была нетрудной: Майоровой даже не требовался офис. Дело в том, что ее мама возглавляла районное проектно-инвентаризационное бюро, в которое приходили граждане, желающие сделать в своих квартирах перепланировку. Мама Тамары с печалью отвечала им, что это почти невозможно, то есть невозможно в принципе, но если граждане закажут проект перепланировки в одной солидной фирме, имеющей лицензию на подобную деятельность, тогда можно будет поставить на проекте разрешительную визу. Граждане тут же получали все необходимые для заключения договора документы и звонили Тамаре. Та назначала им встречу в кабинете своей мамы, подписывала договор, получала аванс, узнавала, чего хочет заказчик, а потом на кухонном столе своей квартиры красным фломастером рисовала на копии технического паспорта новую стенку или замазывала белилкой стенной шкаф. Клиенту это стоило недешево, потому что Тамаре приходилось делиться с мамой за подбор клиентов и немножко с государством за разрешительный штамп. За семь лет после окончания института Майорова сумела купить себе квартиру, через каждые два года приобретала новый автомобиль и часто отдыхала, чаще всего в Доминикане или на Маврикии. Летала туда одна или с мамой, которая тоже очень уставала на работе. Отдыхать с мамой не самое большое удовольствие, разумеется, но мама ей особо не мешала, понимая, что дочери надо выйти замуж. Замуж Тамара один раз сходила, но неудачно: при знакомстве будущий супруг представился офицером, уволенным в запас по ранению. Но очень скоро – практически в ту же ночь – при детальном осмотре на теле героя не было обнаружено никаких шрамов и следов проникновения внутрь осколков или пуль, а потом еще выяснилось, что мужественный человек, хоть и любил командовать, переходя порой на визгливые истерические вопли, в армии не служил по причине почечной недостаточности. Майорова готова была терпеть и вопли, и не очень здоровые почки, но муж в один прекрасный день сбежал от нее к Ирке Топтуновой, которая тоже была одноклассницей Тамары и Лены, то есть той самой третьей их подругой. Брошенная жена, конечно, тут же перестала с Ириной общаться, но затем отношения их возобновились с новой силой, потому что блудный муж бросил и Топтунову, а следовательно, двум подружкам было о чем поговорить и чем поделиться.
Топтунова тоже устроилась неплохо, хотя институтов не заканчивала и такой замечательной мамы, как у Майоровой, не имела. Ирке приходилось рассчитывать исключительно на свои силы и на свои чары. У нее была самая большая в классе грудь, которая поражала воображение одноклассников, учеников параллельного класса, учеников вообще и даже некоторых преподавателей – физкультурника и трудовика, не имевшего к профессиональному образованию девочек никакого отношения: он обучал мальчиков делать табуретки и столешницы. Трудовик был угрюм и, встречая в школьных коридорах щедро одаренную природой ученицу, смотрел на нее с таким видом, словно примеривался, где надо подстрогать, а где пройтись лаком. Но молчал при этом с самым суровым видом. Возможно, он завидовал физруку, который мог на своих уроках беспрепятственно помогать Топтуновой делать кувырки, стойку на лопатках и мостик. Но однажды трудовик встретил Ирину в фойе кинотеатра, куда она пришла вместе с подружками Леной и Тамарой. Сначала учитель рассматривал ее издали, потом два раза прошел мимо, а на третий приблизился и отозвал ее в сторону.
Отвел под рекламу фильма «Секс в большом городе» и сурово спросил:
– Вы когда-нибудь держали в руках инструмент?
– Нет, – честно ответила Ирина.
– Ну, так зайдите как-нибудь в школьную мастерскую: я покажу рубанок, стамеску и вообще как это делается.
И тут же удалился, как будто это было единственное, что он хотел узнать и предложить. Правда, потом, уже когда в зале погасили свет, трудовик пытался пробраться на их ряд, но попытка не удалась – его запинали ногами более молодые зрители. В школьную мастерскую Ирка так и не сходила.
Ее грудь и в самом деле могла поразить. Тем более что у Топтуновой имелась привычка при разговоре с представителями мужского пола наклоняться, почти прикасаясь к собеседникам своими достоинствами. Привычка эта появилась давно – еще тогда, когда грудь только-только начала появляться и о ее существовании никто, кроме самой Ирки, не догадывался. Отработанное за годы движение стало уже рефлекторным, а потому Топтунову не смущало, кто перед ней – пассажир в вагоне метрополитена или муж подруги. Замужем она была дважды, не считая бывшего супруга Майоровой, и оба раза неудачно. Оба мужа возвращались домой в момент, когда Ирка менее всего ожидала их увидеть. Второй муж даже попытался ее убить – несколько раз стрелял из газового пистолета, после чего собирал свои вещи, обливаясь слезами. А под балконом второго этажа во время собирания чемодана лежал не очень одетый коллега по работе и тоже плакал – у него оказалась сломана нога. Потом этот коллега посещал Топтунову уже в гипсе. Она слышала за стеной тук-тук-тук и тут же открывала дверь, чтобы не заставлять инвалида лишние секунды стоять. Топтунова занимала должность директора небольшого магазинчика, который назывался «На ход ноги», и коллегами-мужчинами у нее были грузчик и охранник, которых приходилось часто менять ввиду нарушений этими коллегами трудовой дисциплины.
Лене, разумеется, некоторые аспекты личной жизни подруг не очень нравились, но она никогда не обсуждала их поведение: подруги есть подруги, а близким людям надо прощать все их недостатки и некоторые поступки – кроме подлых, разумеется. Но Тамара с Ириной никогда ничего плохого Зворыкиной не делали, не злословили за ее спиной и готовы были в любую минуту приехать на ее зов, а чаще просто так. Дни рождения подружки тоже всегда встречали вместе, и это были веселые и радостные праздники.