В больничном крыле я провалялась две недели. Две недели!! Наш милый лекарь отказывался выпускать меня, пока я абсолютно, полностью не буду здорова и полна сил. К моему возмущению, друзья не разделяли моего негодования. Побратец с порога безапелляционно заявил, что больничного мне не избежать. Правда, Аар сжалился и принес бумагу и пишущие принадлежности. Результатом этого вынужденного заключения стала новая формула, предыдущая версия которой заставила вздрогнуть лабораторный корпус в прямом смысле. Но я была решительно настроена доделать начатое, а именно – артефакт, который должен был бы сделать меня устойчивой к местным восхитительным погодным условиям.
Ребята ждали меня в галерее лекарского корпуса. Я даже не стала заходить в свои покои, слишком уж не терпелось применить на практике свои расчеты.
– Нашли? – вместо приветствия спросила я.
Ааррон молча достал из кармана брюк внушительных размеров рубин овальной формы. По длинной стороне камень был с четверть моей ладони. Неделю назад я задала ребятам задачку найти рубин определенной чистоты, определенных размеров, определенной огранки. Пара дюжин листов с расчетами, и я вывела параметры нужного камня. Что и говорить, я была крайне горда собой.
Единственным местом, где можно было спрятаться от любопытных глаз, все еще оставалось здание лабораторий, так что я на повышенных скоростях мчалась туда. Моя б воля – побежала, желательно, вприпрыжку. Парни на ходу рассматривали мои записи, что-то комментируя, искоса посматривая на пританцовывающую от нетерпения меня. Я же тоном, не терпящих возражений, заявила, что за время внеплановых каникул растеряла все навыки и мне нужны усиленные тренировки.
– Если мы это сегодня сделаем, ее неиссякаемую энергию уже не будет сдерживать холод, – громким шепотом сказал Ааррон Кеннету. Тот прыснул. Я же показала парням кулак, состроив суровую гримасу.
В общем, настроение у меня было крайне приподнятое, я чувствовала себя восхитительно, а ночь обещала быть плодотворной.
Мы спустились в подземные лаборатории, на ходу решая, где засесть. По понятным причинам выбрали помещение, максимально удаленное от лаборатории изящных металлов. Наиболее подходящей оказалась лаборатория хрупких камней в противоположном конце коридора. Ей пользовались почти также часто, как и всеми лабораториями на подземном уровне, то есть практически никогда. Внутри стоял один длинный стол с приборами, стеллажи с образцами вдоль трех стен, несколько стульев, чьи-то забытые записи об элементарном накопителе света. Все, конечно же, белое, идеально чистое, неестественно новое.