Записка была напечатана на принтере. Вряд ли эта бумажка пригодится Жану Гавриловичу в качестве улики, но кто его знает?
Я аккуратно сложил записку и сунул в карман. А потом обшарил остальные карманы комбинезона.
Барахла в них накопилось порядочно. Но никаких сюрпризов от Тёмного проводника больше не было.
Затем я уселся на пол и хорошенько подумал. Минуты две, не меньше.
И решил, что надо звонить Бердышеву.
Какую бы игру не затеял со мной Тёмный Проводник – играть по его правилам я не стану. Пусть ищет идиотов в другом месте.
Выигрывает тот, кто сумеет навязать противнику свою игру. Именно это я и собирался сделать.
Раз этот гад оставил мне записку – значит, затрепыхался. Видимо, что-то не даёт ему залечь на дно и переждать. Самое время мутить воду посильнее. Глядишь, и всплывёт нужная рыба глотнуть воздуха.
На всякий случай, я вышел на улицу. Мало ли, вдруг Тёмный Проводник ухитрился наставить в моём доме жучков?
Прошёл мимо големов, застывших, словно древние статуи. Достал телефон, набрал номер Бердышева и сообщил, что у меня есть срочные новости.
– Подъеду к училищу через полчаса, – коротко сказал Жан Гаврилович.
Отлично!
Значит, я ещё успею позавтракать.
Я свистнул лиса. Он примчался, сломя голову и виляя длинным пушистым хвостом. И сразу же стал совать голову мне в колени – гладь, хозяин!
Я потрепал лиса по загривку. Вот уж не думаю, что смогу когда-нибудь подружиться с магической тварью. Но жизнь так часто удивляла меня, что я уже привык.
Я собирался взять лиса с собой в училище. Надо же успокоить профессора Звягинцева. А то, чего доброго, накатает на меня заявление в полицию – отбивайся потом от Зотова!
– А княжна где? – спросил меня Казимир. – Опять без завтрака отпустил? Не ценишь ты девку. Гляди – бросит!
– Не начинай, мастер, – миролюбиво сказал я. – За ней машина приехала.
– Машина! – заворчал Казимир. – Накормил бы завтраком, да вызвал такси. Поехали бы вместе – женщинам такое приятно.
Он прожевал кусок домашней колбасы и снова заладил:
– А с баронессой у тебя что? Может, помиришься?
– Так я с ней и не ссорился.
– Ну, тем более! Может, её на ужин позвать? Марта пирогов напечёт.
– Ты определись, мастер, кто тебе больше нравится – баронесса или княжна. А то, смотрю, всех готов ужином кормить.
– Мне нравится, чтобы ты без женского присмотра не болтался и в неприятности не влипал, – не унимался Казимир.
– Гляди – съеду я от тебя! – в шутку пригрозил я.
Но Казимир тут же прикусил язык.
– Да я ничего. Я же как лучше хочу. Вечером княжну привози – я рыбы накопчу!
Я только головой покачал. Допил кофе, взял лиса на поводок и отчалил в училище.
Жан Гаврилович припарковал свой внедорожник подальше от ворот, чтобы не привлекать внимание. Я постучал по стеклу, открыл дверцу и забрался на кожаное сиденье.
Лис мягко запрыгнул в машину и свернулся пушистым клубком у меня в ногах.
– Ну, что у тебя? – спросил Бердышев.
Я отдал ему записку.
– Нашёл утром в кармане.
Жан Гаврилович читал, не торопясь. Несколько раз он прерывался, чтобы задумчиво почесать подбородок. Наконец, вернул записку мне и спросил:
– Когда ты последний раз проверял карманы?
Я пожал плечами.
– Не помню.
– Значит, записку мог подложить, кто угодно?
– Угу, – кивнул я.
Больше всего возможностей было у Полины. Но мне даже думать об этом не хотелось.
– Так, – сказал Жан Гаврилович.
Положил руки на руль, задумчиво посмотрел вдоль улицы и повторил:
– Так. Судя по всему, Тёмного Проводника интересуешь именно ты. Эту игру он затеял неспроста.
– Согласен, – сказал я.
У меня было время обдумать, и я пришёл к такому же выводу.
– Делай вид, что ничего не случилось, – сказал Жан Гаврилович. – И продолжай поиски. Думаю, именно они и насторожили Тёмного Проводника. Чем больше ты будешь действовать ему на нервы – тем скорее он сделает следующий шаг.
– Может, повесить мне микрофон? – предложил я. – Только такой, чтобы я мог его выключать и включать.
Расследование расследованием, но посвящать Бердышева и его сотрудников в свою личную жизнь я не собирался.
– Хорошая мысль, – согласился Жан Гаврилович. – К завтрашнему дню постараюсь достать. А теперь – вали на занятия!
Он хлопнул меня по плечу.
– Ты теперь везде будешь таскать с собой эту тварь?
– Это не тварь, а Рыжий, – улыбнулся я.
Рыжий, услышав своё имя, поднял голову и посмотрел на меня.
– Смотри, – Бердышев покачал головой. – Магическая тварь может быть опаснее оружия. Особенно, для посторонних. Укусит кого-нибудь твой Рыжий – проблем не оберёшься.
– Не укусит!
Я потрепал лиса по пушистому загривку.
– Сколько человек ты уже проверил?
– До хрена! Около сорока.
– Список есть?
Я достал блокнот и отдал его Бердышеву. Он бегло проглядел фамилии.
– Да, пока ты здесь – расскажи подробно, что случилось в санчасти. Говоришь, историк Мерлин зашёл узнать о здоровье Обжорина? Это странно для преподавателя.
– Максим Владимирович такой человек, – объяснил я. – Внимательный. И к Грише очень хорошо относится.
– Ты проверил его матрицу?
– Первым делом, – заверил я Бердышева. – ничего.
– Ну, ладно. Иди, животновод!
Я свистнул лиса и вылез из машины.
На занятии по биологии магических тварей Рыжий стал настоящей сенсацией. Даже профессор Звягинцев, увидев лиса, попытался улыбнуться. Правда, из-за шрама это больше было похоже на гримасу.
– Курсант Смирнов соизволил доставить тварь к месту дислокации! – иронично сказал он и хлопнул в ладоши. – Все идём к вольеру! Сейчас Константин продемонстрирует нам, насколько он сумел приручить тварь!
Курсанты радостно высыпали на улицу. Понятное дело – это куда веселее, чем сидеть в душной аудитории. А тут ещё и развлечение намечалось.
Я впустил лиса в загон и запер за нами дверь. Курсанты облепили сетку.
Держа Рыжего на поводке, я провёл его вдоль всей группы курсантов, чтобы продемонстрировать, что он не проявляет агрессии. Лис настороженно дёргал ушами и вертел головой, но шёл спокойно.
После этого я отстегнул поводок и пару раз бросил лису палку. Приносить её он не учился, но Рыжий и тут не подвёл. Он не только не испугался, когда увидел палку у меня в руках, но и быстро сообразил, что от него требуется.
– Полина, хочешь попробовать? – предложил я княжне Соловьёвой.
– Конечно! Можно, Семён Васильевич?
Княжна нетерпеливо посмотрела на Звягинцева.
Звягинцев нахмурился. Фокусы с лисом ему явно не нравились. Старый вояка не верил, что магическая тварь может быть не опасной.
Я его понимал. Заработаешь такой шрам – тоже перестанешь быть слишком доверчивым.
– Семён Васильевич, Рыжий знает Полину, – сказал я.
Княжна чуть заметно покраснела и исподтишка показала мне кулак.
– Ну, попробуйте, – решился Звягинцев. – Только осторожно.
Полина вошла в вольер.
Увидев это, Рыжий решил, что пробил его звёздный час. Он сразу же завалился на спину и выставил белое брюхо.
Под смех курсантов Полина присела на корточки и принялась почёсывать лиса.
Хитрая лисья морда расплылась в блаженной улыбке.
– Ну и дела, – озадаченно протянул Звягинцев. – Что ж, Константин! Признаю, что вы добились ошеломляющего успеха! Не хотите поработать ещё с каким-нибудь зверем?
– Нет, Семён Васильевич, – ответил я. – Мне хватит Рыжего. Пусть остальные упражняются.
Я дружески подмигнул Серёге Стоцкому, который стоял у вольера с мрачным видом.
Его только сегодня утром отпустили из санчасти.
– Хочешь попробовать, Серёжа?
– Спасибо, – ответил Стоцкий. – Настроения нет.
– И всё же расхаживать с лисом по училищу я вам не разрешаю, – сказал Звягинцев. – Будьте добры, отведите его в клетку! Заберёте после занятий.
Как ни крути, а он был прав. Всё же, в военном училище должна быть дисциплина.
Обедали мы втроём – Стоцкий, Полина и я. Гришино место пустовало.
– Мальчишки, давайте сегодня съездим к Грише! – решительно заявила княжна.
– Конечно! – поддержал её Стоцкий.
Он с унылым видом ковырял вилкой рыбную котлету.
– Что случилось Серёга? – улыбнулся я. – Тебя вылечили, жизнь прекрасна! Или безответно влюбился в какую-нибудь девчонку? Так это мы мигом поправим.
Стоцкий без улыбки посмотрел на меня. Помедлил и сказал:
– Меня отчисляют, Костя.
– За что? – нахмурился я.
– За хреновую магическую матрицу!
Сергей бросил вилку в тарелку.
– А ещё за то, что мой папаша что-то учудил против Императора. А я даже не знаю – что!
Зато я очень хорошо знал, что именно натворил старший Стоцкий.
На мгновение меня кольнуло острое чувство сожаления и вины.
Хотя, я точно не был виноват в преступлениях графа Стоцкого.
– Тебя точно отчисляют? – спросил я. – Ты уже видел приказ?
– Пока нет, – неохотно ответил Стоцкий. – Но и так всё понятно. Со дня на день меня вызовут к Императору. Я должен буду подтвердить свою верность Империи и способность управлять графством. Думаешь, я смогу?
– Конечно, сможешь, – убеждённо сказал я.
– Не всё так просто, Костя! Знаешь, сколько народу зарится на наше имущество? Всё это родовитые люди с настоящими заслугами перед Империей. А я? Малолетний сын государственного преступника! Да ещё и с никудышной матрицей.
– Ну, это-то мы запросто можем поправить, – сказал я. – Вот что! Поехали к Грише, а оттуда – ко мне домой. Обсудим всё и решим, что делать.
– Да не надо, – попытался отмахнуться Сергей.
Но я стоял на своём.
– Если тебя из училища отчислят – где ты жить будешь?
– Найду что-нибудь.
– Знаешь, что, – разозлился я. – Ты это брось! Мы друзья, а друзей не надо обижать отказом. Это не гордость, Серёжа. Это – глупость. А ты парень умный. Решено, сегодня ночуешь у меня. А сейчас бегом на занятия, а потом – к Грише!
Гриша по-прежнему был без сознания. Мы смотрели сквозь стеклянную перегородку на бледное лицо друга и молчали. О чём тут говорить?
К правой руке Гриши тянулась прозрачная трубка капельницы. В углу бесшумно вспыхивал кардиомонитор, чертя ломаную кривую.
– Что скажете, доктор? – спросил я Александра Михайловича.
– Не волнуйтесь. Матрица потихоньку восстанавливается. Это процесс небыстрый. Но пока дело продвигается неплохо.
– А почему он не приходит в себя? – тихо спросила Полина.
– Похоже, ваш друг пережил сильный стресс, – ответил Лунин. – Вот сознание и отгораживается от боли, защищает психику.
Эх, Гриша! Знать бы, что именно сделал с тобой Тёмный Проводник! Как он заманил тебя в ловушку.
Ничего, я этого гада наизнанку выверну, как только доберусь до него!
– А как себя чувствует барон Симагин? – неожиданно спросил Стоцкий.
Лунин пожал плечами.
– Пока без изменений. Бредит, неадекватно реагирует на окружающих. Константин, вы не откажетесь провести с ним процедуры?
Я кивнул.
– Конечно, Александр Михайлович.
Полина и Сергей остались возле Гриши, а мы с доктором пошли в палату к Симагину.
Его поместили отдельно от других больных. У двери круглосуточно дежурили санитары.
– Как он? – спросил доктор.
– Опять буянил, – ответил добродушный санитар в светло-зелёном комбинезоне. – Пришлось укол сделать и к кровати пристегнуть.
Доктор Лунин кивнул и открыл дверь.
– Входите, Константин!
Симагин спал. В отличие от Гриши, на щеках барона горел лёгкий румянец. Он даже улыбался во сне – злой, торжествующей улыбкой. Кисти пристёгнутых рук были крепко сжаты в кулаки.
Я проверил его матрицу. Магический канал по-прежнему тянулся к голове Симагина. По нему медленно струилась энергия.
Матрица Симагина работала. Но Тёмный Проводник отбирал у него все излишки, оставляя барона на голодном пайке.
А какого чёрта мы этому потакаем?
Тёмный Проводник уже понял, что мы напали на его след. Какой смысл оставлять ему Симагина?
Не успев додумать, я понял, что это правильное решение. И не позволил себе сомневаться. Потянулся и резко разорвал магический канал.
Симагин выгнулся в кровати и закричал звериным голосом. Его пальцы вцепились в металлический каркас, словно хотели его сломать.
– Нет! – орал барон. – Нет! Я не хочу!!!
Он вытаращил побелевшие глаза.
– Верните меня обратно!
На крик из коридора прибежал санитар. Александр Михайлович махнул ему рукой и повернулся ко мне.
– Что вы сделали, Константин? Зачем?
– Нет смысла дальше его доить, доктор, – сказал я. – Ситуация изменилась. Может быть, теперь он пойдёт на поправку.
– Будем надеяться, – нахмурился Александр Михайлович.
Выходя из палаты, я негромко пробурчал себе под нос:
– А не фиг спать с такой довольной рожей!
Выйдя из госпиталя, я решительно сказал:
– Поехали, Серёжа! Полина, ты с нами?
– Нет, – неожиданно отказалась Полина. – У вас, похоже, будет мужской разговор. Не буду вам мешать, лучше высплюсь.
– Тогда увидимся завтра в училище, – улыбнулся я и поцеловал княжну. – Позвони, как доберёшься до дома, ладно?
Стоцкий озадаченно смотрел на нас.
– Ну, вы и быстрые!
– Пока, мальчишки!
Полина помахала нам рукой.
До фермы мы добрались на такси.
– Хороший дом, – одобрительно сказал Стоцкий, оглядывая моё жилище. – А это те самые големы?
– Ага. Погоди!
Я подошёл к големам и сказал, показывая Сергея:
– Это – свой! Его не трогать!
А то чёрт знает, что им взбредёт в каменные головы!
Затем я отпустил Рыжего с поводка, и он совершенно счастливый помчался по грядкам ловить мышей. Кстати, грызунов он ловил мастерски и съедал на месте, кроме голов. Головы мышей и крыс лис аккуратно складывал на крыльцо Казимира.
Я кивнул Стоцкому на дверь.
– Заходи, там не заперто.
А сам отправился к Казимиру.
– Мастер! Одолжи пару стульев и бутылку твоего яблочного!
– А тебе зачем? – подозрительно спросил Казимир. – Зови свою княжну за стол, ужинать будем.
– Я сегодня не с девушкой, а с другом, – ответил я. – Нам поговорить надо без лишних ушей.
– А княжна когда приедет? – заволновался Казимир.
– Да что ты про княжну заладил? Завтра она приедет. Надо же девушке отдохнуть хоть немного!
– Смотри, профукаешь девку! – привычно заворчал Казимир.
Но бутылку принёс и разрешил взять два стула из столовой.
– Погоди, закуски вам положу! Взяли моду – пить на голодный желудок!
Он притащил мне копчёного судака на огромном блюде.
Интересно, чего мастер так о княжне переживает? Прямо места себе не находит.
Но раздумывать о странном поведении мастера я не стал – и без него было, о чём подумать.
Я сунул бутылку в карман, одной рукой подхватил стулья, другой – блюдо с рыбой и направился в свой дом, аккуратно обходя грядки.
Увидев меня, Стоцкий начал что-то говорить. Но я его остановил.
– Погоди!
Откупорил бутылку и разлил по стаканам крепкий яблочный самогон.
– Давай!
Мы выпили по глотку и уселись с видом на пруд.
– А теперь рассказывай по порядку!
– Да что там рассказывать, – махнул рукой Стоцкий. – Я же тебе сказал. Со дня на день меня вызовут к Императору, присягать на верность. А потом Его Величество решит, что делать с нашим родовым имуществом. И решит он точно не в мою пользу.
– Почему ты так считаешь?
– Да потому, что я в управлении имуществом ни хрена не понимаю! Меня отец к делам близко не подпускал. Всё сам решал. Вот и дорешался!
Сергей сжал кулаки.
– Допустим, – сказал я. – Но ты можешь нанять управляющего. Надо найти такого человека, которому доверяешь ты и Император. Да пусть Император и предложит!
– А ему это надо? У него теперь к нашему роду нет доверия, понимаешь, Костя! А у меня ещё и матрица слабая. У отца тоже слабая была, но он характером брал.
Это я знаю. Видел своими глазами.
– Проблему с матрицей можно решить, – твёрдо сказал я. – Я тебе помогу.
Стоцкий повернулся ко мне.
– Спасибо, Костя! Но – не надо! Я должен сам, понимаешь. Иначе это будет не моя сила, а заёмная. Помоги тренироваться – это правильно. А усиливать мою матрицу за твой счёт я не хочу.
Я понимал его, но всё равно возразил:
– Времени мало, Серёжа! Император обратно не перерешит. Тебе надо сейчас показать сильную матрицу!
Про себя я решил, что сам напрошусь к Императору на аудиенцию и дам Серёге нужную характеристику. Понятно, что и ответственность в таком случае ляжет на меня. Но я был уверен в Серёге.
– Нет, Костя! – твёрдо сказал Стоцкий. – Как будет, так и будет.
Он допил свой стакан и спустился с крыльца.
– Пройду, гляну пруд!
Я не пошёл с ним. Видно же, что парню надо побыть одному.
Я лениво ковырнул копчёного судака, бросил в рот кусочек плотной мякоти. Она пахла дымом.
Вкусно!
В кармане зазвенел телефон. Я вытащил его и улыбнулся.
Полина!
– Алло! Ты уже добралась?
– Здравствуйте, Константин! – негромко сказал спокойный мужской голос. – Очень рад, что могу с вами поговорить.
– Кто это? – спросил я, уже холодея внутри.
– Тёмный Проводник. Слушайте меня внимательно!