Земля под ногами пропадает, и сильные руки несут меня куда-то.
В голове гулко бьется кровь. Не от шампанского, которое я так и не успела выпить, нет, от ужаса.
Сердце колотится об ребра, как птица в клетке. Это не может быть правдой. Только что я стояла у дерева, дожидаясь приезда ненавистного жениха. А теперь меня куда-то несут.
Несут быстро и без слов. Боже, что они хотят? Страх липкий, холодный, парализует. Я готова кричать, но горло перехватывает. Хочу вырваться, но сил нет. Только отчаянное, бессильное дрожание.
В голове мелькают обрывки воспоминаний. Мои слезы, мои мольбы, которые никто не услышал. Мама, папа, их надежды на меня и последующие разочарования. Лицо Касима, такое самодовольное и чужое. Хотелось бы посмотреть на него в тот момент, когда он поймет, что меня умыкнули.
Неужели все кончено? Неужели это мой конец?
Меня бережно кладут на что-то мягкое. Пахнет кожей, значит салон авто. Дверь хлопает, и я проваливаюсь в липкую, душную темноту. Мотор ревет, и мы трогаемся. Куда? Зачем?
Слезы текут под мешком. Горячие, соленые, они обжигают кожу. Я задыхаюсь. В легких не хватает воздуха. Молю о милости. Молю о помощи. Молю о спасении. Но в ответ только слышу рев мотора и бешеное биение моего сердца.
Этот мешок – моя тюрьма. И я знаю, что моя прежняя жизнь, та жизнь, в которой я должна была выйти замуж за нелюбимого, закончилась. Но что ждет меня впереди? Этот вопрос хуже любого кошмара.
Машина дергается, подпрыгивает на ухабах. Пытаюсь считать секунды, чтобы хоть как-то ориентироваться во времени, но страх сбивает счет. Каждая кочка отзывается болью в теле, напоминая о моей беспомощности. Где мы? Сколько еще ехать?
– Прости, Ками, – слышу до боли знакомый голос, а потом чувствую укол в руке. Не успеваю как следует разозлиться и проваливаюсь в сон.
***
Сознание возвращается рывками, как старый телевизор, у которого барахлит кинескоп. Сначала просто боль – тупая, пульсирующая в висках. Потом – холод. И только потом – картинка, которую я успела выхватить краем оцепеневшего сознания.
Дом. Не дом – каменная крепость, прилепившаяся к склону горы. Стены сложены из грубых, серых валунов, окна маленькие, словно бойницы. Через одно из них пробивался слабый, бледный свет. Вокруг – ничего. Только горы. Суровые, молчаливые, уходящие в бесконечность. Ни деревца, ни признака жилья. Ни души.
Ветер завывает за стенами, словно дикий зверь, бьющийся в клетке. Я лежу на узкой кровати, укрытая толстым, грубым одеялом. Комната почти пуста: кровать, грубый деревянный стол, стул и старый, потемневший от времени сундук в углу. На столе стоит глиняная кружка и миска с чем-то, похожим на остывшую кашу. Есть не хочется. Хочется кричать.
Пытаюсь встать, но ноги не слушаются. Слабость сковала все тело. Голова кружится. Приваливаюсь к стене, пытаясь прийти в себя. В памяти всплывают обрывки событий: свадьба, веселье, лица родных и друзей… А потом – темнота. И этот кошмар. Меня похитили.
Вдруг дверь с глухим скрипом отворяется. На пороге стоит он. Тот, кто разрушил мою жизнь.
Расул.
Высокий, широкоплечий, с суровым, невозмутимым лицом. Черные, как смоль, глаза смотрят на меня пристально, изучающе. В них нет ни раскаяния, ни сочувствия. Только холодный расчет. Он молча входит в комнату, закрывает дверь и встает напротив меня, загораживая собой тусклый свет.
Молчание давит. Я чувствую, как гнев медленно, но верно закипает во мне. Страх уступает место ярости. Я больше не испуганная девушка и невеста, которую украли. Я львица, готовая защищать себя.
– Зачем ты это сделал? – хриплю, с трудом разлепляя пересохшие губы.
Он не отвечает. Просто смотрит.
И тогда меня прорывает. Вся боль, весь страх, вся обида выплескиваются наружу. Я подскакиваю к нему, не думая о последствиях, и со всей силы бью его по лицу.
Ладонь обжигает от удара. Кажется, что я ударила каменную стену. Он даже не пошатнулся. Только на щеке проступил красный след.
На мгновение в его глазах мелькает злость. Но она тут же исчезает, сменившись каким-то странным, непонятным выражением. Он хватает меня за талию и крепко прижимает к себе.
– Не смей поднимать на меня руку! – рычит он. Голос его низкий, хриплый, как рык дикого зверя. – Я спас тебя от свадьбы, которую ты не хотела.
– Но почему? – спрашиваю, стараясь, чтобы голос звучал твердо, хотя внутри все дрожит. – Зачем я здесь, в этом ужасном месте, в горах? Чего ты хочешь? – отталкиваю его.
Расул молчит, продолжая сверлить меня взглядом.
– Теперь ты моя жена, – наконец произносит он, словно выплевывает.
От этих слов меня словно ледяной водой окатывает. Жена? Что за бред?
– Ты сумасшедший?! – выкрикиваю я. – Я выхожу замуж за другого. У меня есть семья и дом! Ты ведь знаешь, что теперь они откажутся от меня. Знаешь?! – толкаю его яростно в грудь. Внутри меня поднимается волна ненависти, способная, кажется, расплавить камни.
Он усмехается холодно:
– Теперь ты моя. По законам гор.
Я отшатываюсь, упершись спиной в холодный камень и кричу, срывая голос:
– Я никогда не буду твоей! Ты можешь держать меня здесь хоть всю жизнь, но я никогда тебя не полюблю, потому что ты разрушил всё, что мне было так дорого! Ты всё сломал! Я не просила меня похищать и увозить в горы. Немедленно, слышишь, верни меня обратно! Не то я тебе устрою!
Теперь страх возвращается. Но вместе с ним – и упрямая решимость бороться до конца.
Я не сдамся. Не позволю ему сломать меня и вернусь домой, чего бы это ни стоило. Горы, холод, его злость – ничто не сможет меня остановить.
Расул подходит ближе, и я чувствую его дыхание на своем лице. В его глазах – сталь и безжалостность. Он хватает меня за подбородок, сжимая так сильно, что я чувствую боль.
– Твои слова – пустой звук, – шипит он. – Здесь мои законы. И ты будешь подчиняться, Ками.
Он хватает меня за руку и тянет к выходу из дома. Солнце слепит глаза. Передо мной открывается вид на горную долину, окруженную высокими, неприступными вершинами. И я понимаю одно: отсюда мне ни за что не выбраться.