Эта история началась минувшим летом в городе-герое Туле в одной из пятиэтажных "сталинок", возведённых семьдесят лет назад рядом с площадью "Победы", более известной в народе как площадь "Трёх Штыков". Дни стояли солнечные и очень жаркие, несмотря на ветер, и от того к субботнему полудню старый двор совершенно обезлюдел. У кого была возможность – уехали за город, а оставшиеся жители дома либо отправились за прохладой в Центральный парк, либо спрятались в тени квартир.
Всё замерло, и лишь сытые голуби о чём-то ворковали, лениво поклёвывая семечки, рассыпанные кем-то на асфальтовой тропинке. Внезапно они взлетели, напуганные появлением человека. Высокий и крепкосложенный мужчина лет сорока – сорока пяти, прошёл через двор с чёрным пакетом в руке, открыл дверь подъезда брелком от домофона и скрылся внутри.
Там же, но тремя этажами выше, в пустой квартире, нуждавшейся в капитальном ремонте, в это время велась напряжённая борьба с лохмотьями старых обоев. Катя, не так давно закончившая девятый класс, уже полностью зачистила одну стену комнаты и приступила к работе над другой. Периодически макая широкий валик на длинной ручке в пластиковое ведро с водой, она прошлась им по всей намеченной площади, а затем начала при помощи шпателя отдирать и отскребать слоёный пирог из старых газет и обоев, формировавшийся здесь едва ли не с момента заселения дома. Сегодня только по лепнине на потолке и лакированному советскому паркету, выложенному ёлочкой, можно было догадаться о том, что в лучшие времена, в соответствии с канонами своей эпохи, это жилище выглядело едва ли не величественно.
Катя с самого начала знала, что ей предстоит грязная работа, и потому оделась в подходящую для такого случая одежду – старые джинсы и ковбойскую клетчатую рубаху. Кроме того, она спрятала русые волосы под косынку, а нос и рот закрыла респираторной маской. Однако совсем избежать проблем у неё не получилось: в лицо постоянно летела пыль, мелкие кусочки клея и цемента, так что приходилось постоянно щуриться и даже прикрывать глаза ладонью.
Когда громко хлопнула входная дверь, это стало полной неожиданностью для Кати, так что девочка вздрогнула всем телом и замерла в напряжённой позе, пытаясь понять, что происходит – из коридора доносились какие-то неясные шорохи.
– Пап, это ты? – спросила она с тревогой, опустив вниз маску и повернув голову в сторону двери.
– Я, конечно, кто ж ещё?! – со смехом ответил её отец, входя в комнату. – А ты кого ждала?
– Да ну тебя! Напугал до мурашек! – облегчённо вздохнув и улыбнувшись, махнула рукой в его сторону дочь. – Я тут так скребыхаю, что поворот ключа в замке совсем не слышала! Первая мысль – забыла дверь запереть!
– Да нет, на два оборота было закрыто, – заверил её отец и приподнял чёрный пакет, который держал в руке. – Я тут тебе поесть-попить принёс.
– Кушать в такую погоду практически не хочется, а вот попить – самое то, что нужно! – обрадовалась Катя, вытирая лоб тыльной стороной запястья.
– Как дела продвигаются?
– Честно говоря, от напарника я бы не отказалась! Иначе в одиночку у меня на одни лишь обои два дня уйдёт! – заявила дочь и с надеждой посмотрела на родителя. Однако, несмотря на её выражение лица, буквально взывающее о помощи, он отрицательно покачал головой.
– Извини, родная, но нет! Хоть сегодня и суббота, однако, мне надо ещё в пару мест заехать по делам, а потом лететь на дачу – маме помогать. Там, кстати, задачка потяжелее твоей будет!
– Вот не доработали вы с ней! – печально вздохнула Катя. – Как хорошо, когда старший брат есть! И поможет, и защитит! А у нас – одни девчонки! И мне, как старшей, за всех отдуваться приходится!
– Ну, извините, барышня! – в шутку покаялся отец, отведя в сторону свободную руку. – Придёт время, будет у тебя своя семья – сделаешь всё правильно!
– Кстати, ты был прав насчёт защитных очков, – сменила тему Катя, сдувая со лба выбившуюся из-под косынки прядь волос, – ерунда всякая летит в глаза – будь здоров!
– А помнишь, я предупреждал! – подняв указательный палец, назидательно сказал отец. – Только теперь, что толку – тебя ведь не переспоришь!
– Да, каюсь, есть немного, – виновато вздохнула девочка. – Мама говорит, что я вся в бабушку.
– Пожалуй. И порой вы обе не сразу осознаёте, что ошибались, – кивнул родитель, полез в карман и, улыбнувшись одними уголками рта, достал защитные очки из жёлтого пластика. – Поэтому я всё же прихватил их с собой. Держи!
– Пап, ты супер! – воскликнула Катя, буквально выхватывая у него столь нужную вещь.
Правда, сияло от радости её лицо совсем недолго. Стоило юной работнице лишь бросить взгляд в раскрытое окно, напротив которого расщебетались скачущие по веткам тополя воробьи, а сквозь листву проглядывало солнце, как тень печали погасила смешливую искорку в красивых голубых глазах.
– Теперь я буду страдать в комфорте!
– Ты просто на улицу не смотри, – посоветовал отец, сразу понявший причину столь резкой перемены настроения дочери. – Погода отвратительная, после обеда вообще дождь обещают!
– Да я пытаюсь! – заверила его Катя. – Но этот запах свободы совершенно сводит меня с ума!
– Не настраивай себя так! Думай о хорошем! В нынешнее время, чтоб на квартиру заработать, знаешь, сколько лет впахивать нужно?
– Воз и маленькая тележка.
– Вот именно! А тебе она по наследству досталась!
– Пап, да я понимаю! – тяжело вздохнув, согласилась Катя с отцовскими доводами.
– Сейчас простенький ремонт сделаем, сдадим в аренду, а уж к твоему совершеннолетию отделаем её, как следует! – продолжил тот рисовать светлые перспективы. – И будет у тебя своё жильё! Разве не здорово?
– Ла-а-адно, ладно! Замотивировал! – вновь улыбнувшись, замахала на него руками Катя. – Беги уже по своим делам!
– Вот! Совсем другой разговор! – подытожил довольный собой отец, отдавая дочери пакет с продуктами и направляясь к выходу. – Ты сырную и колбасную нарезку лучше сразу убери в холодильник, а то через пару часов размякнут на жаре и их есть невозможно будет.
– Пап, не будь занудой! Я разберусь!
– Всё, всё! Ухожу!
Кухня в старой квартире пребывала примерно в таком же состоянии, что и комната. Всю её обстановку составляли старый стол, простенький электрочайник да древний холодильник "ЗИЛ", по-прежнему морозящий так, как современным агрегатам и не снилось. Засунув в этого мастодонта бутылку кефира и нарезки в упаковке, Катя вернулась к работе.
С защитными очками дело спорилось намного лучше. Прошло, наверное, полчаса беспрерывного ударного труда, как вдруг за спиной девочки кто-то кашлянул и спросил непринуждённым, можно даже сказать игривым тоном.
– И что это мы тут делаем?
Испугавшись от неожиданности, Катя отчаянно взвизгнула и обернулась настолько резко, что гость отскочил, опасаясь получить шпателем по лицу.
Увидев, кто перед ней стоит, девочка сдёрнула маску и сердито топнула ногой.
– Егор! Чтоб тебя! Как же ты меня напугал!
– Извини, я не хотел, да и не ожидал, если честно, что ты так нервно отреагируешь! – покаялся одноклассник Кати – тёмно-русый и довольно рослый парень спортивного телосложения. Несмотря на то, что ему недавно также исполнилось четырнадцать, выглядел он, пожалуй, если не на восемнадцать, то на семнадцать лет точно.
– Да я же думала, что одна в квартире! – пояснила Катя. Не успев успокоиться, она всё ещё активно жестикулировала, а её пальцы были сжаты в кулаки. – И тут вдруг голос за спиной! Хорошо, что не над ухом! У меня и так чуть сердце из груди не выскочило! Как ты вообще вошёл?!
– Не поверишь! Через открытую дверь! – с сарказмом и лёгкой улыбкой ответил Егор.
– Да? – переспросила Катя и как-то сразу стушевалась. – Вот я растяпа! Видимо, закрутилась, убирая продукты в холодильник, и всё же забыла за отцом закрыть. Ты уж извини, что накричала.
– А я, признаться, в какой-то момент подумал, что это ты меня разыграть решила! – рассмеявшись, признался Егор. – В эсэмэске адрес какой-то незнакомый написала, дверь нараспашку, квартира явно не жилая…
Парень изобразил, как он крадётся и заглядывает за угол.
– Иду, считай на цыпочках, и жду какой-нибудь засады в стиле хоррор квеста!
– Да будет тебе! – наконец тоже улыбнувшись, махнула на него рукой Катя. – Я не любительница жёстких розыгрышей!
– Так, а мне-то откуда было знать?! – шутливо оправдываясь, воскликнул одноклассник, показывая на себя.
Глядя на него, Катя заливисто рассмеялась, и Егор вместе с ней. От начального напряжения не осталось и следа – оба смотрели друг на друга с явной симпатией.
– Ты подзаработать во время каникул что ли решила? – спросил Егор, подходя к стремянке и хлопая по ней ладонью.
– Нет, нет! Это наша квартира, по наследству досталась, – сказала Катя, протирая очки краем рубашки. – Родители ремонт затеяли, а я пока предварительную подготовку провожу.
– Понятно, – растягивая слога и оглядываясь по сторонам, произнёс парень. – Тебе помочь?
– Есть соблазн воспользоваться твоим предложением, да только совесть не позволяет, – вздохнула Катя.
– Почему?
– Боюсь, ты совершенно не представляешь, на что твоя одежда будет похожа всего через час!
– Об этом я даже как-то не подумал, – признался Егор и слегка замялся, подбирая слова. – Я ведь на самом деле не просто так написал, у меня к тебе предложение.
– Ого! Целая интрига! Жду, дыханье затая! – пошутила Катя, чем окончательно смутила парня.
– Ты вот что скажи: до понедельника успеешь освободиться? – слегка порозовев, спросил он. – Я в том смысле, завершится ли твоё участие в ремонте?
– С обоями почти наверняка справлюсь, – вздохнула Катя, – но дальше, скорее всего, меня будет ждать новое задание.
– А почему вы строителей нанять не хотите?
– Как оказалось, демонтаж тоже не три копейки стоит, а у нас денег на ремонт и так впритык. И хватит уже кругами ходить! Давай, рассказывай, из-за чего сыр-бор?
– Хорошо. Ты знаешь, что у Пашки Божанова на Урале родственники живут?
– Краем уха слышала, но и только, – наморщив лоб, кивнула Катя.
– Короче говоря, он к ним вместе с Олькой на пару недель в гости едет, – поведал Егор и поднял вверх указательный палец, – а ещё Пашка хочет там или отправиться на несколько дней в поход с палаткой, или по реке сплавиться! Всё зависит от погоды и ещё некоторых факторов. Само собой – он позвал меня и Марка. И тебя.
– Прикольно! – воскликнула Катя, явно заинтересовавшись такой перспективой. – И когда надо отправляться?
– В том-то и дело, что в понедельник.
– М-да, – сразу сникла девочка. – Веришь, нет – я бы с радостью! Хоть на Урал, хоть на Камчатку! Лишь бы вырваться на природу из этой клетки, но…
Катя широко развела руки в стороны, словно силясь объять необъятное и высказать всю гамму обуревающих её эмоций.
– Сознательность обязывает! – продолжила она. – Согласись, спихивать всю работу на родителей как-то неправильно.
– Понимаю, – покачал головой Егор. – Очень жаль!
Продолжая смотреть на Катю, он сделал шаг назад, споткнулся об ведро с водой и, к ужасу обоих, опрокинул его. На полу комнаты моментально образовалась огромная лужа.
– Ой, прости! – выдавил из себя Егор, на которого в этом момент было жалко смотреть.
– Вот ты… Морковка криворукая! – хоть и сдержавшись, всё же отругала его хозяйка квартиры.
– Справедливости ради – тогда уж кривоногая! – поправил её Егор, но Катя в полемику по этому вопросу вступать не стала.
Подняв и поставив ведро, как положено, она огляделась и быстрым шагом вышла из комнаты, оставив виновника происшествия наедине с тягостными раздумьями. Впрочем, девочка довольно быстро вернулась с двумя тряпками и сунула одну Егору.
– Держи! Нужно насухо всё протереть, пока паркет до конца не угробили!
Разумеется, дважды повторять не пришлось. Ребята принялись собирать воду тряпками и отжимать их над ведром.
– Так почему морковка? – между делом спросил Егор. – Редиска – я бы ещё понял. Наверное, что-то другое хотела сказать?
– Егор, не искушай меня! – отрезала Катя.
– Я себя ни в коем разе не оправдываю, – сказал через минуту виновник происшествия, – но, честно говоря, здешнему паркету и так капитальный ремонт требуется. У вас тут отдельные дощечки совсем расшатались!
В доказательство своих слов парень сдвинул пальцем планку паркета около самого плинтуса и в этот момент заметил что-то странное, от чего брови подростка поползли вверх. Вытянув шею, Егор присмотрелся повнимательнее.
– Кать! – позвал он одноклассницу, не отрывая взгляда от пола, словно опасаясь, что стоит отвернуть голову и видение исчезнет. – Тут что-то есть под паркетом!
– В каком смысле? – не поняла девочка, продолжая в очередной раз отжимать тряпку.
– Да ты сама взгляни!
Катя подошла к Егору, присела рядом на корточки и со стуком сдвинула в сторону одну болтающуюся планку.
– Слушай, а ты прав! – подтвердила она, спустя несколько секунд. – Похоже на какой-то свёрток!
– Вам выпал сектор приз! – ошарашено произнёс Егор.
Катя уже и сама поняла, что произошло нечто выдающееся, и в её глазах заискрилась смесь удивления, радости и любопытства. Она попыталась извлечь находку самостоятельно, но, как оказалось, вскрыть пол не такая уж простая задача.
– Сможешь достать? – спросила девочка, подняв взгляд на друга.
– Сейчас попробую, – согласился он с большим энтузиазмом.
Егор принялся поочерёдно расшатывать плинтус и дощечки паркета. Минут через пять ему удалось вынуть сначала одну планку, а затем ещё три цельным куском, и, наконец, в его руках очутился плотный, но не слишком толстый прямоугольник, по площади чуть больше обычной тетради.
– Похоже, какие-то бумаги, – попробовав пожелтевший свёрток на изгиб, констатировал Егор и передал находку Кате.
– Можно и так сказать, – согласилась она, аккуратно развернув обёртку. – Это карта.
***
Кроме отца Кати других трудоголиков в этот выходной день не нашлось, и потому он сидел в офисе за компьютером в полном одиночестве. В тот момент, когда завибрировал его телефон, лежавший на столе рядом с клавиатурой, он заполнял экселевскую таблицу сводного отчёта за неделю, то и дело сверяясь с разными электронными документами. Отвлекаться ему не хотелось, тем более что работа близилась к завершению, но не ответить он не мог, поскольку на экране высветилась надпись КАТЯ.
Нажав на зелёную трубочку, мужчина поднёс телефон к уху, продолжая смотреть на монитор и печатая одной рукой.
– База торпедных катеров, дежурный у аппарата! – произнёс он нарочито бодрым голосом, преисполненным служебного рвения, но через пару секунд всё же улыбнулся. – Нет, дочуль, я ещё в городе, на работе пришлось слегка задержаться.
От услышанного далее, брови мужчины поползли вверх, а лицо слегка вытянулось.
– Ничего себе новости! Скоро буду!
***
Широкая лестница сталинского дома с массивными перилами, кажется, одним своим видом располагала к размеренной походке, но сейчас отец Кати просто не мог подниматься по ней спокойно. Ноги сами несли его вверх, заставляя перепрыгивать через ступеньки, словно он был не степенный глава семейства, а озорной мальчишка из начальных классов.
Когда мужчина вошёл в квартиру, его дочь рассматривала карту, кое-как расстеленную на подоконнике, вместе с одноклассником. Парень в последнее время довольно часто мелькал на школьных фотографиях в одной компании с Катей, и даже пару раз заходил к ним в гости этой весной. На краю импровизированного рабочего стола стояла наполовину опустошённая бутылка минералки, накрытая пластиковым стаканчиком, а рядом лежали защитные очки и косынка.
– Ну, всё! Работа встала! Начинаем изучать археологию! – со свойственным ему юмором пошутил отец Кати, глядя на колоритную картину мозгового штурма.
– Добрый день, Вячеслав Николаевич, – со сдержанной почтительностью поприветствовал его юноша и первым протянул ладонь навстречу.
.– Здравствуй, Егор, – ответил мужчина, пожимая руку парня, и снова мысленно удивляясь, насколько сильно выросли дети за минувший год.
– Пап, но ведь интересно! – оправдываясь, воскликнула дочь. – Не каждый же день люди находят в полу квартиры старинные карты! А эта – аж в тысяча девятьсот десятом году напечатана!
В доказательство своих слов Катя показала пальцем на типографскую отметку, находившуюся в правом верхнем углу исторического артефакта.
– И как успехи? Разобрались что к чему? – спросил отец, подходя к ребятам и с любопытством разглядывая находку.
– Перед нами карта Урала, и это единственное, за что я ручаюсь, – призналась Катя. – Тут целая куча странных значков, нарисованных карандашом: буквы, цифры – совершенно ничего непонятно!
– Мне кажется, это военная карта, – осторожно добавил Егор, – только здесь какая-то хаотичная мешанина.
Отец Кати бережно взял в руки документ, переживший столько эпохальных событий, и удивлённо покачал головой.
– Надо же! Она всё-таки цела, а мы думали, что погибла тридцать лет назад!
– Так ты знаешь, что это за карта?! – воскликнула Катя.
– Ещё бы! – подтвердил отец. – С ней целая история связана!
– Пап, расскажи! – потребовала дочь, теребя его за рукав.
– Да уж куда деваться! Не отстанете же! – улыбнулся Вячеслав Николаевич. – Сколько же мне тогда было?
Он потёр подбородок и принялся прикидывать на пальцах.
– Ну да! Выходит, я впервые про эту карту услышал в тринадцать лет. Ещё Советский Союз существовал!
Отец Кати покачал головой.
– Вы даже не представляете, насколько всё было по-другому!
– Пап, не отвлекайся! – попросила Катя.
– Вечно вы молодёжь торопитесь! – шутливо упрекнул он её в ответ. – Ладно, будь по-твоему! Короче говоря, мы в тот день гуляли на свадьбе. Родня собралась – со всех городов и весей! Многих, признаться, я видел в первый и последний раз. И вот вечером мама пересела к другим женщинам поболтать, а я остался с отцом и троюродным дедом Женей. Они, значит, за жизнь разговаривают, а мне не оставалось ничего другого, как их слушать. Моих-то сверстников, как назло ни одного не было! – развёл руками Вячеслав Николаевич. – Чем ещё заниматься?
Егор и Катя переглянулись с понимающей улыбкой.
– За беседой прошло часа два, не меньше, – продолжил рассказывать отец. – Дед Женя расчувствовался и говорит: «Хотел бы я, ребята, чтобы у меня такие сын и внук были, как вы! Да только бог детей не дал. Потому хочу передать вам одну ценную вещицу, а точнее сказать карту, с указанием места, где зарыт клад. Сам-то я уже давно не в тех годах, чтобы подобными делами заниматься». Представляете?! У меня от удивления, наверное, глаза на лоб полезли!
– Ещё бы! – воскликнула Катя, совсем по-другому взглянув на артефакт. – После таких новостей любой вечер неизбежно перестаёт быть томным!
– А он случайно не говорил, откуда у него карта появилась? – поинтересовался Егор.
– Как же! Очень даже подробно всё описал! Пожилым людям вообще нравится, когда их слушают.
Катя многозначительно улыбнулась, и отец дотронулся до кончика её носа.
– Вот только не говори, что это про меня! Я ещё очень даже в расцвете сил!
– Молчу, молчу! – заверила его дочь. – Ты продолжай!
– Дело в том, что у отца деда Жени был старший брат Георгий, царский офицер. После начала гражданской войны он бесследно исчез. Как в воду канул: за двенадцать лет – ни одной весточки! Понятное дело, со временем все родственники свыклись с мыслью, что его уже нет в живых. Но, как выяснилось, они заблуждались. В тысяча девятьсот тридцатом году маленькому Жене исполнилось шесть лет, а его отцу Ивану, если память не изменяет, тридцать или около того. Жили они вдвоём в частном доме, что стоял в переулке рядом с нынешней улицей Каминского. Вроде бы и близко к центру города, а место было всё равно глухое.
– А мама их куда делась? – не удержалась от вопроса Катя.
– Она умерла вскоре после родов от заражения крови, – пояснил Вячеслав Николаевич.
– Почему же её не вылечили?
– Понимаешь, тогда людям жилось намного хуже, чем теперь. Даже самой обычной еды зачастую не хватало, из-за антисанитарии всякие инфекции свирепствовали, а если возникали какие-нибудь серьёзные проблемы со здоровьем, то медицина практически ничем не могла помочь. Самый первый из антибиотиков – пенициллин, появился в СССР только в сороковых годах двадцатого века, когда мы уже вовсю воевали с гитлеровцами.
– Да уж, времена не сахар!
– Точно подмечено. В общем, спустя двенадцать лет после пропажи Георгия, маленький Женя лежал в постели и не спал, хотя дело шло к полуночи. Скорее всего, причиной тому была непогода: за окном хлестал дождь, а небо то и дело озаряли вспышки молний, сопровождаемые оглушительными раскатами грома, которых мальчик очень боялся…
Угли пели и потрескивали, завораживая и успокаивая одновременно. Отец открыл заслонку печи, чтобы подкинуть дров, и Женя с интересом смотрел, как внутри шевелятся, словно живые, языки пламени – он обожал это зрелище.
Присев на корточки, Иван засунул в топку одно за другим два полена, почувствовал взгляд и повернулся к железной кровати. Мальчик поспешил закрыть веки, но всё же не успел сделать это достаточно быстро: Женю выдал отсвет огненных бликов, отражавшихся в его глазах.
– Ты почему до сих пор не спишь? – спросил Иван, вставая и подходя к постели сына, но тот лишь робко улыбнулся и пожал плечами.
– Нам с тобой завтра рано вставать, так что ложись на правый бочок, закрывай глаза и баиньки! – мягким голосом сказал Иван. – Погодка для сна, самая что ни на есть подходящая – льёт, как из ведра!
В этот момент за окном всё снова озарилось бледным призрачным светом, и почти тут же раздался страшный грохот, заставивший мальчика вздрогнуть.
– Ничего не бойся, я с тобой! – успокоил его отец, целуя ребёнка в макушку.
Женя послушно повернулся на правый бок, а самый родной и любимый человек заботливо накрыл его одеялом до подбородка.
Неожиданно за окном начал остервенело лаять соседский цепной пёс.
– Тоже, наверное, из-за грозы уснуть не может, – пошутил Иван, но тут послышался настойчивый стук в их собственную дверь. Били кулаком, требовательно и бесцеремонно.
Мужчина бросил взгляд на стену, где тикали часы ходики с гирьками, и нахмурился – стрелки на циферблате показывали без четверти двенадцать.
– Вот кого там нелёгкая на ночь глядя принесла? – проворчал он, выходя из комнаты и прикрывая дверь.
Женя тут же приподнялся на локте и посмотрел вслед отцу: из-за нежданного визита неведомого гостя ему вдруг стало очень тревожно. Кто и зачем мог отправиться к ним в такую пору, невзирая на промозглый ветер и ледяной весенний дождь?
Иван взял со стола подсвечник, освещавший кухню, и подошёл к входной двери.
– Кто там и что вам нужно? – спросил он грубым тоном.
– Я принёс послание для Ивана! От брата! – донеслось снаружи, сквозь барабанную дробь дождя по жестяному козырьку над порогом.
Поколебавшись несколько секунд, Иван всё же открыл дверь. В первый момент ему показалось, что на крыльце никого нет, но затем он различил едва заметную во мраке чёрную высокую фигуру, стоявшую на ступеньках.
На полуночном визитёре был длинный брезентовый плащ. Снизу из-под него торчали повидавшие много дорог сапоги, а глубокий капюшон одеяния отлично скрывал верхнюю половину лица.
– Вы кто такой? – снова спросил Иван, явно не обрадовавшийся загадочному гостю.
– Давненько же мы с тобой не виделись, раз по голосу уже не узнаёшь! – усмехнулся человек в плаще и откинул капюшон, открыв жёсткое и волевое, но всё же улыбающееся лицо.
– Георгий, ты?! Живой?! – воскликнул Иван, у которого от удивления и радостных переживаний перехватило дыхание.
– Я, можешь потрогать, чтоб удостовериться, – ответил старший брат. – В дом пригласишь?
– Да, да, конечно! Проходи! – засуетился Иван, отступая в сторону и делая приглашающий жест рукой. За то недолгое время, что ему понадобилось, чтобы закрыть за гостем дверь и вернуть подсвечник на своё место на кухонный стол, вокруг Георгия образовалась небольшая лужа из стекающей с плаща воды, но сейчас никто не обращал внимания на такие мелочи. Несколько мгновений братья просто смотрели друг на друга. Георгий был на десять лет старше, но из-за глубоких морщин, избороздивших его лицо, и почти полностью седой шевелюры, казалось, что разница между ними ещё больше. Видно за годы разлуки пришлось ему по полной мере хлебнуть невзгод, особенно если учесть, что жизнь Ивана тоже не смог бы назвать сладкой ни один человек в здравом уме.
– Ну, здравствуй, братишка! – со вздохом облегчения, словно у него гора упала с плеч, произнёс Георгий.
– Жорка! Глазам не верю! – прошептал Иван, взяв брата за плечи. Глаза его предательски заслезились, но разве это зазорно в такой радостный момент?
Мужчины крепко обнялись, словно хотели лишний раз убедиться, что происходящее не сон и не мираж.
– Ты где пропадал столько лет?! – спросил Иван.
– Ох! В двух словах всего и не расскажешь, – покачал головой старший брат. – Давай-ка, повесим мой плащ сушиться, и присядем, поговорим.
– Может чаю? Или ты голодный?
– Честно говоря, от чего-нибудь горячего я бы не отказался! До костей продрог на этом ветру!
Ребята жадно ловили каждое слово отца Кати. Вячеслав Николаевич оказался отличным рассказчиком, так что описываемые им события и люди, словно наяву вставали перед глазами.
– Выяснилось, что во время гражданской войны Георгий воевал на Урале за белогвардейцев, и был там далеко не последним человеком. Во всяком случае, когда в девятнадцатом году фронт под ударами большевиков рухнул, и начался хаос, у него на руках находилась, по крайней мере, часть армейской казны, а точнее – добыча с приисков.
– Должен признаться, у меня со школьной программы Урал ассоциируется только с нефтью, углём, запасами цветных и чёрных металлов, – удивлённо произнёс Егор. – Ещё мрамор и малахит, кажется. Совсем, не те вещи, которые можно таскать на себе из-за их ценности!
– Я, конечно, не знаю точный перечень доверенного Георгию имущества, – сказал Вячеслав Николаевич, – но старший брат поведал Ивану, что самой большой ценностью, доставшейся ему, являлась шкатулка с алмазами!
– Ничего себе! – воскликнула Катя. – У нас на Урале есть алмазы?
– Твоё удивление мне понятно, – кивнул её отец, – сейчас у всех на слуху исключительно Якутия: как-никак, там каждый четвертый алмаз в мире добывают! Вот только открыли эти месторождения лишь в пятидесятых годах минувшего века, а в царские времена все российские алмазы были родом исключительно с Урала! И кстати, чтоб вы знали, они более высокого качества, чем якутские!
– Век живи – век учись, как любит приговаривать мой папа, – почесал затылок Егор.
– И он абсолютно прав! Но вернёмся к событиям той ненастной ночи…
Иван сидел за кухонным столом, оперевшись на край локтями, и задумчиво смотрел на брата. Георгий уплетал за обе щеки жареную картошку, цепляя её вилкой прямо со сковородки, вприкуску с ржаным хлебом, и между делом описывал свои злоключения.
– Пермь красные взяли первого июля, Красноуфимск – четвёртого, а спустя всего неделю они начали наступать по трем направлениям одновременно.
Иван слушал рассказ, застыв словно статуя, и не издавал ни звука. Только пальцы рук, сплетённые в замок, выдавали его внутреннее напряжение.
– Когда им удалось прорвать оборону сразу в нескольких местах, то фронт фактически рухнул, – глухим голосом продолжил старший брат. – Нам всё время приходилось спасаться бегством, чтобы не попасть в полное окружение. Нижний Тагил вообще оставили без боя. Солдаты бросали оружие и снаряжение… Да что там! Даже раненых оставляли, лишь бы ноги унести! Эх!
Махнув рукой, Георгий отправил в рот очередной кусок картофелины, и некоторое время жевал, глядя перед собой в точку.
– В общем, вверенное мне имущество пришлось закопать. В тот момент ещё тлела надежда, что где-то остановимся, соберёмся с силами и вернёмся. Но нет! Как оказалось, это дорога в один конец…
– В детстве ты всегда был для меня примером, – вздохнул Иван, опуская руки и с расстроенным видом качая головой. – Я и сейчас тебя люблю, но… Скажу, как есть! Зря ты в Россию вернулся! Тебе тут только смерти искать!
– Согласен, риск большой, – кивнул Георгий, – но на чужбине без денег мыкаться, зная, что тут лежит целое состояние – просто невыносимо! Уж лучше я попытаюсь до него добраться и сгину, чем буду и дальше влачить жалкое существование, терпя унижения каждый божий день!
– Ты же понимаешь, что я ничем не смогу тебе помочь? – спросил Иван.
– И не надо! – махнул ладонью старший брат. – Я и сам не хочу твою голову подставлять! Мне один старый знакомый должен завтра, то бишь уже сегодня, командировочные документы выправить, чтобы добраться до Урала по железной дороге. Если всё сложится хорошо, то на обратном пути я тебя обязательно навещу.
Собрав остатки картошки куском хлеба, Георгий отодвинул от себя сковородку.
– Если же нет… Карту я оставляю тебе. Может, когда-нибудь и ты решишься испытать удачу. Там в любом случае слишком много добра, чтобы я смог унести всё, не привлекая внимания.
Вячеслав Николаевич сделал небольшую паузу, чтобы передохнуть после долгого повествования, однако слушателей распирало от любопытства.
– И что потом? – спросила Катя, заглядывая в глаза отцу.
– Георгий исчез, – ответил тот, пожав плечами, и сделал неопределённый жест раскрытой ладонью. – На сей раз уже окончательно. Очевидно, для него всё закончилось очень плохо.
– Может быть, он просто сбежал, забрав богатства? – предположил Егор, но Вячеслав Николаевич отрицательно покачал головой.
– Нет, молодой человек, исключено! Такие люди всегда держали данное слово. К тому же Георгий очень любил младшего брата.
– Я не пойму, Иван что – так и не попробовал найти сокровища? – поинтересовалась Катя.
– Да, – подтвердил отец, – и более того – даже не помышлял. Он был уверен, что если найти клад и сдать государству, то вместо вознаграждения его отправят прямёхонько к стенке, как белогвардейского прихвостня. Продать же подобные вещи самостоятельно обычный человек в Советском Союзе просто не смог бы.
– Ну, а сын? – спросил Егор.
– Он тоже не пытался, но в силу других причин, – ответил Вячеслав Николаевич. – Во-первых, Иван рассказал ему обо всём только перед самой смертью. К тому времени деду Жене было уже немногим менее пятидесяти лет, и проблемы со здоровьем сделали его не таким лёгким на подъём. А во-вторых, он в ту пору, как подполковник советской армии, не особенно в чём-то нуждался.
– С ними понятно, но вам-то что помешало?! – с недоумением воскликнула Катя. – Неужели не собрались с духом?
– Брось! – махнул рукой её отец. – Твой дедушка ни секунды не колебался! Он в свои сорок три года, как бы вы сейчас сказали, был огонь!
Взяв с подоконника бутылку с минералкой, Вячеслав Николаевич налил себе полстакана, сделал пару глотков и продолжил рассказ.
– В общем, они с дедом Женей сразу по рукам ударили! Я, говорит, завтра в командировку должен ехать, а в среду, как только вернусь – сразу к вам за картой! Но не тут-то было…
– Почему всегда есть какое-то "но"? – спросил Егор.
– Наверное, потому, что у жизни до предела странное и очень чёрное чувство юмора, – задумчиво произнёс Вячеслав Николаевич. – Порой кажется, что имеешь дело с мыслящим существом, которому нравится издеваться над людьми. В нашем случае вышло так, что с понедельника на вторник дед Женя умер от сердечного приступа.
– Да уж! После такого действительно начнёшь верить в мистику! – округлив глаза, вздохнула Катя. – Я раньше думала, что подобное бывает только в выдуманных историях про заговорённые или проклятые клады!
– Как видишь, нет. Всё произошло на самом деле.
– И что дальше? Вы не стали расспрашивать родственников дедушки Жени?
– Всё чуточку сложнее, – цокнув языком, ответил Вячеслав Николаевич. – Попробуйте поставить себя на наше место: идти в тот момент расспрашивать убитых горем женщин о каких-то бумагах – было бы совершенно дико и неприлично. К тому же есть такая примета, что нельзя ничего брать из дома покойного, пока не пройдёт сорок дней. Уж не знаю, как сейчас, а тогда к этим вещам серьёзно относились.
– То есть вы решили подождать почти полтора месяца?
– Да. Конечно, как только истёк положенный срок, отец в тот же день отправился узнать насчёт архива деда Жени. Он стал расспрашивать исподволь, не говоря ничего в лоб, и вот тут его огорошили известием, что все документы за исключением фотографий родственницы уже выкинули на помойку. Как говорится, занавес! А теперь представьте моё удивление, когда я понял, что вы всё же нашли, казалось бы, утраченную карту!
Несколько секунд все молчали, размышляя о превратностях судьбы.
– То есть получается, – первой подала голос Катя, – сокровища по-прежнему лежат на том же самом месте?
– Очень может быть, – кивнул Вячеслав Николаевич. – Только чтобы найти их, одной этой карты не достаточно.
– Почему? – одновременно спросили ребята.
Отец Кати взял карту в руки и показал для наглядности пальцем.
– Судите сами: крестик на карте такого масштаба – это плюс-минус километр на местности! А сколько воды с тех пор утекло? За сто лет, где было поле – вырос лес, и наоборот, на месте чащи может проходить шоссе! Опять же, на какую глубину копать – метр, три или пять? Неизвестно!
– Другими словами, нужны более точные указания, а их здесь нет, – вздохнул Егор.
– Именно! Боюсь, что самую важную информацию дед Женя просто не успел никому сообщить.
– Неужели совсем ничегошеньки нельзя сделать?! – собрав брови домиком, задала вопрос Катя. Надежда таяла на глазах, но ей не хотелось признавать, что столь ценная находка превратилась в памятный сувенир и не более того.
– В том-то и проблема, доча, – развёл руками Вячеслав Николаевич, – что можно взять сто землекопов, и они будут до старости рыть ямы, однако ничего не найдут. Историй неудачников, потративших жизнь впустую на поиски кладов – пруд пруди! Взять хотя бы знаменитый остров Оук: там даже точное место было известно, и знаете, что в итоге? Шиш на постном масле! Почти все искатели разорились, куча людей погибла, а несколько сошли с ума.
– Эх, а я только загорелась идеей найти сокровища! – насупилась Катя.
– Не делай такую моську и не расстраивайся из-за ерунды! – посоветовал отец, нежно проведя ладонью по волосам дочери. – Счастье, поверь, оно всегда не материально. Любовь, семья, дети, друзья, новые впечатления от путешествий, победы в спорте, картина, которую нарисовала именно ты, а не Ван Гог – вот, что может принести настоящую радость! А сокровища…
Вячеслав Николаевич категорично махнул рукой.
– От них по большей части одни неприятности! Так что не забивай себе голову!
– Я постараюсь, пап, – улыбнувшись, заверила его Катя.
– Ого! Заболтался я с вами! – сказал Вячеслав Николаевич, взглянув на часы. – Мне уже давно на дачу пора! Пока-пока!
– Я тоже, наверное, пойду, – тихо произнёс Егор, когда отец Кати вышел из квартиры. – Рад был повидаться! Ты звони если что.
Тяжело вздохнув, девочка кивнула – впереди её ждала вторая часть сражения с лохмотьями обоев.