Ключ был где-то здесь – он это чувствовал, он это знал. Осталось лишь его найти.
За прошедшие семь десятков лет мир изменился – тем не менее, город во многом сохранил свои прежние черты. Нимрод шел по знакомым улицам, его ноздри жадно вдыхали терпкий запах свободы. Свобода – как же он мечтал о ней… Семьдесят два года бродил он среди скал и песков чужого мира, обуреваемый одной жаждой – жаждой мести. И все это время ждал – ждал упорно и неистово, ждал того момента, когда свершится неизбежное, когда разбуженное колдовство вернет его в лоно этого мира. И вот он здесь…
С того дня, как он вернулся, прошла неделя. Нимрод не спешил, надо было освоиться в изменившемся мире, осмотреться. Он не имел права на ошибку. Память Вадима оказалась хорошим подспорьем, он вошел в этот мир спокойно и незаметно, как и учил его когда-то Владыка. Ему было смешно смотреть на окружавших его жалких людишек – тем не менее, он сдерживал до поры свой неистовый нрав, пытался быть одним из них. Нужна была легальность, хотя бы на первых порах. Не потому, что он кого-то или чего-то в этом мире боялся, просто ему не нужны были лишние проблемы.
Три дня назад он уволился с работы. В музее его уход восприняли неоднозначно, но ему это было безразлично. И вот уже второй день он искал Ключ…
Это было не столько трудно, сколько нудно – Нимрод знал, что рано или поздно все равно его найдет. Впрочем, терпения у него было в избытке, а потому он неторопливо бродил по улицам, прислушиваясь к своим ощущениям. Ключ где-то здесь, иначе просто не может быть. Ключ там, где Хранители. А Хранители никогда не покинут город.
Он уловил слабое ощущение и улыбнулся – вот и они. Точнее, он. Или даже она. Слабая – вероятно, из новеньких. Где-то здесь…
Губы Нимрода дрогнули в усмешке. Он повернулся к привлекшему его внимание девятиэтажному дому, прислушался к своим ощущениям. Ну надо же, да она совсем слабенькая – похоже, годы бездействия не пошли Хранителям во благо. Что ж, тем проще его задача.
Он пошел дальше – кем бы ни была новоявленная Хранительница, его она пока не интересовала. У нее нет Ключа.
Начинало темнеть, но Нимрод не спешил домой. Он любил тьму, и та всегда платила ему взаимностью.
Шел первый час ночи. Нимрод закончил обход интересующего его района, пора было возвращаться. Не потому, что устал – демон не знал, что такое усталость. Просто он выполнил все, что планировал на этот день.
Он шел пустынными улицами, по лицу его блуждала улыбка – Нимрод предвкушал сладкий час расплаты. Жаль, что он не увидит Мару, старик наверняка уже помер. Вряд ли кто из его врагов дожил до этого дня, прошло слишком много времени. Увы, люди смертны. К сожалению…
Он уже подходил к своему кварталу, когда заметил на другой стороне улицы группу людей.
– Завалим длинного… – донесся до него тихий голос, ватага гогочущих парней двинулась через улицу ему наперерез.
Нимрод улыбнулся. Этот мир мало изменился.
Их было шестеро. Двое забежали сзади, четверо шли навстречу. Они не скрывали своих намерений и весело смеялись, подталкивая вперед наиболее робкого.
– Давай, Димыч, сделай его…
Парень натянуто улыбался, осторожно подходя к Нимроду. Тот остановился, ватага парней окружила его со всех сторон. Тем не менее, он видел их всех – видел другим зрением.
Его противник не стал долго колебаться – подскочив, коротко замахнулся и нанес удар. И тут же охнул, глаза его расширились, рот приоткрылся от страшной боли.
Нимрод отнял руку от живота противника, тот медленно сполз на землю. Демон взглянул на руку – пальцы были в крови. Улыбнувшись, коснулся указательного пальца кончиком языка. Соленая. И теплая.
– Я вижу, господа имеют ко мне какие-то претензии? – Он посмотрел на застывших парней и засмеялся. И этот тихий радостный смех словно вывел парней из спячки, все пятеро разом кинулись к демону…
Они так и не поняли, что произошло. Прошло несколько секунд, и трое из них присоединились к неподвижной фигуре на асфальте. Четвертый стоял на четвереньках и тихо хрипел, рубашка на его груди набухла от крови. Взглянув расширившимися от ужаса глазами на демона, он покачнулся и завалился на бок. Пятый медленно пятился, зажав ладонью рану на плече и с ужасом глядя на стоявшего перед ним человека. Или не человека…
Темное, почти черное лицо в трещинах глубоких морщин. Приоткрытый в дьявольской усмешке рот с тусклыми желтыми клыками. Но страшнее всего были глаза. Не глаза, два светящихся желтых пятна, и неземной взгляд этот подавлял, лишал силы, приковывал к месту. Ноги парня подкосились, он рухнул на колени, в глазах его застыл ужас.
– Не надо, пожалуйста… Отпусти меня…
Создание ада медленно приближалось, с кончиков его когтей стекали темные капли.
Подойдя к противнику, Нимрод схватил его когтистой лапой за горло и рывком поднял на ноги. Человек захрипел, пытаясь вырваться, его ноги едва касались земли, по шее сползла струйка крови.
– Отпустить? – Голос монстра был тихим и спокойным. – А зачем? – Он вгляделся в глаза противника, и тот не выдержал – жутко захрипев, парень задергался и потерял сознание.
Нимрод с хрустом сжал пальцы, затем с отвращением отшвырнул обмякшее тело в сторону. Качнул головой – и принял свой прежний лик. Он глубоко дышал, мышцы лица слегка подергивались. Подойдя к луже, неторопливо вымыл руки, потом зачерпнул пригоршню воды и умылся. Оглядев неподвижные тела, поправил куртку и спокойно пошел дальше.
* * *
К Рыжему он дозвонился лишь с третьей попытки. Голос Семёна был злым и недовольным – похоже, у него сегодня выдался не самый удачный день.
– Да… Слушаю…
– Семён? Привет, это Андрей. Что злой такой?
– А, это ты… Да достал меня уже этот полковник. – Собеседник Андрея тихо пробормотал нечто нецензурное в адрес своего начальника. – Как с цепи сорвался.
– А в чем дело? Неприятности какие?
– Еще не слышал? А еще журналист, – в трубке послышался приглушенный смешок. – На Комсомольском сегодня ночью шестерых уложили. Пятерых увезли, один еще шевелится. Сейчас в реанимации, но вряд ли выкарабкается.
– Ну а тебе-то что? – не понял Андрей.
– Куранова знаешь? Из мэрии? Там его племянник был. Дядя теперь рвет и мечет, полковник мой выслуживается, всех на уши поставил.
– Хороши дела. Опять разборки?
– А шут их знает. Хотя не похоже. Я бы сказал, что ребята просто кого-то очень разозлили.
– Сочувствую. В смысле, тебе.
– Спасибо. – Голос Семёна слегка повеселел. – Может, подскочишь ко мне вечерком? Посидим немного.
– А Вера?
Семён усмехнулся. – Она у матери, так что не дрейфь. Подъезжай часикам к восьми, хорошо? Выпивку не бери, все уже есть. Да, забыл – ты что звонил-то?
– Да дельце одно у меня есть. Понимаешь, тут неделю назад девчонка одна пропала. Двадцать два года, Романова Татьяна Анатольевна. Не можешь узнать там у себя – может, есть что?
Собеседник задумался. – Было тут кое-что недавно, но тело вроде опознали… Ладно, узнаю, что смогу. В общем, приезжай, я попробую успеть. Лады?
– Лады. Все, Семён, не буду тебя отвлекать. Пока.
Андрей положил трубку и задумался. Ему нравились вечера у Семёна – в конце концов, отдыхать тоже надо. Но до вечера стоит поработать, пока Мегера не разозлилась.
Надо было поговорить с одним человеком, теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Не прошло и получаса, как Андрей подъезжал к западной окраине города, интересующий его гражданин жил именно здесь. Настроение было довольно мерзкое, Андрей не любил, когда его подставляли. А его именно подставили – подставили тем, что не сказали правду. Тем не менее, он ехал. Сложные времена, смутные. Легко стать в позу и сказать «не буду». А что потом? Кому от этого лучше будет? Что, Фольмера не утопят без него? Утопят, еще как утопят. Решение принято, механизм запущен. Один паук ест другого. Так почему он из-за ложной гордости должен кого-то из этих пауков спасать? Да пусть они жрут друг друга, все грязи будет меньше.
А вот интересно – отказался бы он, если бы Мегера сразу сказала ему правду?
Этот пригород был известен в народе как «Поле Чудес» – достаточно традиционное название для такого рода мест. Здесь трудно было встретить учителя или врача, рядового инженера или простого пенсионера – здесь жили совсем иные люди. Об этом говорило все – добротный асфальт, симпатичные фонари вдоль дорожек, но больше всего об этом говорили дома. Глядя на эти замысловатые сооружения, можно было подумать, что хозяева их соревновались друг с другом в некой безумной гонке. Здесь были дома в форме дворцов, с массивными зубчатыми стенами и высокими шпилями башен; попадались шикарные особняки в добротном английском стиле, вызывающе лоснящиеся дорогим облицовочным кирпичом. Встречались и уютные «гнездышки» в два-три этажа, с подземными гаражами и саунами, с крытыми бассейнами и теннисными кортами. И любой человек, взглянувший на эту дикую на фоне общей разрухи картину, сразу понимал: здесь жила элита.
Эти люди уже ничего не стеснялись – да и чего стесняться, если ты хозяин? Воровство? Какое воровство, теперь это называлось умением жить. Нет, открытого воровства и грабежа вы бы здесь не нашли. Другое дело, что в большинстве своем обитатели этого сказочного городка воровали «по закону», без зазрения совести используя свое привилегированное положение. И мало кого уже удивляла безнаказанность всего этого, никто не задавал наивных вопросов вроде «куда смотрит милиция, куда смотрит прокуратура». Куда смотрит? Видите вон тот особнячок, на углу? Да, с черепичной крышей… Знаете, кто там живет? Догадались… А вон в том, что укрылся за высоким забором? Да, именно он… Было бы неплохо взять у него интервью, для обмена опытом – пусть бы рассказал, как на скромную зарплату казенного человека удалось выстроить такие хоромы. И как можно после этого удивляться тому, что все остается безнаказанным? Да потому и остается, что некому наказывать, некому схватить за руку зарвавшегося чиновника – те, кому положено этим заниматься, сами входили в круг городской элиты, сами жили очень неплохо и предпочитали не выносить сор из избы.
Тот, кто случайно попадал в этот район, очень быстро убеждался в существовании двух обособленных миров. В одном из них бастовали учителя и шахтеры, берегли последние копейки пенсионеры, считая дни до очередной нищенской подачки. Это там люди умирали только потому, что не могли купить нужных лекарств, не могли себе позволить дорогостоящей операции. Но был и другой мир – мир, где сорили деньгами легко и свободно, где как грибы после дождя росли поистине царские хоромы, где за бронированными стеклами лимузинов смутно просматривались заплывшие жиром лица новой российской элиты.
Проезжая по центральной дороге этого маленького рая, Андрей испытывал сложные чувства. Он не мог сказать, что ненавидел этих людей, это было не так. Не любил – это точно. Но ненависти почему-то не было. Привык, притерпелся. Как привыкают к тому, чего изменить не в силах. Тем не менее, неприятные чувства оставались. И если есть на земле Бог, то Андрей был бы этому рад. Говорят, он всем воздает по заслугам…
Егор Леонидович уже ждал, Андрей созвонился с ним перед самой поездкой. Одетый в добротный серый плащ, он неторопливо прогуливался по дорожкам у своего дома, дыша чистым весенним воздухом. Увидев машину Андрея, повернулся и пошел к калитке.
– Ну, здорово, бродяга, – рукопожатие пенсионера было по-прежнему крепким. – Давненько тебя не видел. Что не заходишь-то?
– Еще раз здравствуйте, Егор Леонидович. Все недосуг было – сами знаете, какая у меня работа. Мотаюсь целыми днями. Я ведь и сейчас по делу, Егор Леонидович.
– Ладно, ладно, потом о делах. Пошли в дом, холодно что-то…
Среди всех обитателей этого городка бывший секретарь бывшего обкома КПСС был единственным человеком, к которому Андрей испытывал симпатии. Они случайно познакомились лет семь назад – так уж получилось, что в одной из своих статей Андрей ненароком, воспользовавшись непроверенными данными, зацепил этого человека. И когда понял, что оплошал, что поступил не слишком корректно, разыскал его и извинился. И даже уговорил бывшего редактора напечатать опровержение недостоверных данных. Отставной секретарь это оценил.
Он нравился Андрею. Нравился своим характером, нравился своими убеждениями. Не их сутью, об этом можно было спорить. Нравился тем, что не менял своих принципов в угоду конъюнктурным соображениям. Он был пенсионером, но жил вполне обеспеченно и не скрывал этого. Ему и в самом деле было чем гордиться, все основные производства города и области строили при нем, под его непосредственным руководством. Все, что от него зависело, он делал всегда хорошо и на совесть. И имел все основания считать эту совесть чистой.
Андрей прошел в дом. Этот небольшой двухэтажный особняк был построен в этом районе одним из первых – еще в те времена, когда Егор Леонидович железной рукой вел своих земляков к светлому будущему. И привел бы, если бы ему не мешали, в этом Андрей не сомневался. Теперь на фоне новостроек дом бывшего секретаря обкома выглядел достаточно скромно. Что, впрочем, совсем не смущало его хозяина.
– Проходи, Андрей, – отставной секретарь распахнул дверь в свой кабинет. – Я сейчас…
За тот год, что Андрей здесь не был, в кабинете мало что изменилось. Здесь было тепло и уютно – горел камин, в воздухе слегка пахло дымом. Посреди стола стояла пишущая машинка с заправленным листом бумаги. Андрей не стал вчитываться в строки, считая это некорректным. Сев в стоявшее у стены кресло – «кресло для друзей», как называл его Егор Леонидович в отличие от стоявшего у окна «кресла для посетителей», Андрей устало вздохнул и стал ждать хозяина.
Хозяин появился через пару минут, держа в руках две бутылки пива – баночное пиво он отвергал принципиально. Андрей улыбнулся – пристрастия хозяина тоже не изменились.
– Держи, – хозяин протянул Андрею бутылку, затем удобно устроился в своем кресле. Открыв бутылку, протянул Андрею открывашку.
Пиво было холодным и вкусным. Андрей взглянул на этикетку и уважительно покачал головой.
– Пиво по утрам пьют или аристократы, или дегенераты… – Хозяин взглянул на Андрея и тихо засмеялся. – Не завидую я вам, молодым… Нам в свое бремя было гораздо проще. Знали, что делаем и для чего, все было ясно и понятно. А теперь… – собеседник устало махнул рукой. – Никакого порядка, никакой идеи. Некогда, все власть делят.
– Собственно говоря, поэтому я к вам и пришел, – произнес Андрей, поставив бутылку на край стола. – Поговорить о власти.
– Вот оно как… – Егор Леонидович понимающе усмехнулся. – И кто же на этот раз? – Он пристально посмотрел на Андрея, в его глазах мерцали колючие искорки.
Андрей улыбнулся – утаить что-либо от бывшего секретаря было невозможно.
– Фольмер, – произнес он и заметил, как дрогнули губы старого партийца.
– Фольмер… – тихо повторил хозяин, откинувшись на спинку кресла. – Это крепкий орешек. Ворюга из ворюг, начинал еще в мое время. И уже тогда был сволочью. Ну так я слушаю – что там у вас с ним?
– Он идет на выборы. В губернаторы.
– Это я знаю. Жаль, помешать не могу – не те времена.
– Егор Леонидович, если Фольмер станет губернатором, это будет катастрофой для области. Пусть уж лучше Марычев дальше правит.
– Я все понимаю, Андрей. Но чем я могу помочь? Мои времена давно прошли.
– К нам в газету поступила одна информация, – начал Андрей, тщательно обдумывая каждое слово. – Думаю, я могу вам доверять – и надеяться, что все это останется между нами?
– Если не доверяешь, мог бы не приходить. Я слушаю.
– Хорошо, Егор Леонидович. Есть информация о том, что Фольмер и его фирма пытаются прибрать к рукам нефтеперегонный завод. И что недавнее убийство его директора Игоря Храмова – это их рук дело. Если им удастся посадить туда своего человека, все топливные структуры области будут под их контролем. Через три недели – шестого числа – будет собрание акционеров. Именно тогда Фольмер попытается протолкнуть в директора своего человека.
Бывший секретарь обкома молчал около минуты, неторопливо отхлебывая из бутылки, его глаза затянулись тусклой серой дымкой. Наконец он снова взглянул на Андрея.
– Это очень опасное дело, Андрей… Похоже, Фольмер слишком многое поставил на карту. Нет, я тебя не отговариваю – знаю, что бесполезно. Просто если ты решил достать его, то надо быть очень аккуратным. И бить наверняка, потому что второго шанса у тебя не будет. Ты знаешь, что прокуратура под Фольмером ходит?
– Знаю.
– Тогда ты понимаешь, что одна ошибка – и тебе конец. Надеюсь, ты полез в это дело не ради прихоти?
– Нет, Егор Леонидович. Неверова в курсе, это она передала мне эти сведения. Ей же информация наверняка поступила из окружения губернатора, если не от него лично.
– Вот оно как… – Экс-секретарь задумался, затем посмотрел на Андрея и усмехнулся. – А ты, братец, в дерьме… Согласиться – плохо, отказаться – еще хуже. Так выходит?
– Примерно так. – Андрей уныло качнул головой. – Егор Леонидович, это уже мои проблемы. Мне нужно лишь одно – проверить информацию о нефтеперегонном. Если ложь, тогда проблем вообще нет, если правда – тем хуже для Фольмера. Неверова обещала поддержку, мое дело – начать скандал, а там его подхватят. Я понимаю, что работаю на губернатора, но что делать? Неужели будет лучше, если в Сером Доме поселится Фольмер? Поэтому мне и нужна ваша помощь, Егор Леонидович. Нефтеперегонный строился при вас, работал при вас – очень хорошо работал. Вы многих там знаете, поэтому подскажите – с кем лучше поговорить, кто может прояснить ситуацию?
Несколько секунд хозяин дома задумчиво смотрел на Андрея.
– Вот что, Андрей, – сказал он, наконец. – Давай сделаем так: позвони мне вечером, часиков в… девять. А лучше полдевятого. Тогда я смогу тебе дать ответ. Хорошо?
– Хорошо, Егор Леонидович. Спасибо.
– Рано благодаришь, от меня немногое зависит. Да ты пиво-то пей, – усмехнулся хозяин. Да, кстати, ты там не женился еще?
– Да нет пока, все недосуг как-то, – улыбнулся Андрей. – Не встретил суженую.
– Это ты зря, это дело серьезное, – старый партиец на мгновение погрустнел, его жена умерла три года назад. – Смотри – если что, у меня есть на примете дивчина одна. – Он усмехнулся. – Могу познакомить.
– А разве я против? – отшутился Андрей. – Надеюсь, она живет где-нибудь здесь, поблизости? – Он слегка прищурил глаз и взглянул на хозяина.
– А у тебя губа не дура, – захохотал бывший секретарь. – Нет, разочарую… Викой ее зовут, дочь одного друга моего. Хорошая девчонка, а все одна да одна… У меня тут юбилей намечается, через пару дней. Семьдесят пять мне стукнет. – Хозяин поставил на стол пустую бутылку. – Ты, часом, не забыл?
– Как можно, Егор Леонидович… – Андрей и в самом деле каждый год поздравлял отставного секретаря с днем рожденья. – Заранее поздравляю.
– Заранее не надо, – вяло отмахнулся хозяин. – Сделаем так: подъезжай в субботу, часам к шести. Тут соберется небольшая компания, будут весьма солидные люди – в твоем деле это не помешает. – Он назидательно поднял палец. – Да, так о чем это я – вот и познакомитесь с Викой. Я ее приглашу.
– Егор Леонидович… – Андрей укоризненно покачал головой. – Я уж сам себе как-нибудь невесту найду.
– До чего шебутная молодежь пошла, – усмехнулся хозяин. – Ну ладно, забудем. Но на юбилей все равно приглашаю. Приезжай, заодно и твои дела обсудим.
– Хорошо, Егор Леонидович. – Андрею было неудобно отказываться. – Приеду.
– Значит, договорились. – Хозяин медленно поднялся с кресла, давая понять, что аудиенция окончена, Андрей тоже встал. – Ну, так ты позвони мне сегодня вечером. Может, и выгорит у нас что с тобой.
* * *
Нимрод бродил по городу уже пятый день. Ключ он отыскал еще вчера, и все же нашел в себе силы не броситься за ним сразу. Слишком велики были ставки, слишком ответственной была его миссия. Надо дождаться полнолуния – нельзя пренебрегать мелочами. Он не имел права на ошибку, а потому терпеливо продолжал свой обход. Дом за домом, улица за улицей – в поисках тех, кто мог ему помешать. Нельзя недооценивать врага, этот горький урок он усвоил очень хорошо. Семьдесят два года – достаточно долгий срок. У него было время подумать.
К исходу дня он знал все, что ему нужно. Их оказалось пятеро, его врагов, четверо мужчин и одна женщина. И враги эти были очень слабы.
Нимрод улыбнулся – Мара и его команда не смогли воспитать себе достойных преемников. Когда нет серьезного противника, знание теряет актуальность. Без дела ржавеют не только мечи.
Он шел к своему дому и думал о том, как и когда нанести решающий удар. Его не покидало смутное беспокойство – слишком уж просто все казалось. И простота эта даже раздражала, Нимрод мучительно думал о том, нет ли здесь подвоха. Один раз его уже переиграли – переиграли чисто, красиво. Еще бы, ведь с ним боролся сам Мара. Тем не менее, он успел подготовить себе лазейку и выскользнул-таки из уготованных ему сетей. Пусть через семьдесят два года, но выскользнул.
Все эти годы его враги бездействовали. А он ждал. Ждал и ненавидел, ждал и работал – работал над собой, над своим духом, своими возможностями. Ждал, зная, что час расплаты обязательно наступит. И час этот теперь как никогда близок…
Поднявшись на свой этаж, Нимрод достал ключ и открыл дверь. Вошел внутрь – и сразу же понял, что здесь кто-то побывал. Да, кто-то наведался к нему в его отсутствие. Но уже ушел – Нимрод принюхался, прислушался к своим ощущениям. Мужчина, молодой, слабый. Не Хранитель.
Это становилось забавно, демон прошел в зал и огляделся. Ничего не пропало, поэтому банальную версию о воришке он отбросил сразу. Тогда кто? Он снова оглядел комнату, его цепкий взгляд замечал все детали. Наконец глаза остановились на мягком красном тапочке, слегка выглядывающем из-под дивана. Нимрод задумался – тапочек явно был сдвинут. Немного, всего на сантиметры – и все же сдвинут.
– Ах, вот оно что, – с явным облегчением произнес демон. – Мой старый добрый друг…
Ему стало смешно. Странные, глупые люди. Вечно создают себе проблемы. Впрочем, глупость – это их удел.
Он поднял тапочек, медленно провел по щеке мягким пушистым ворсом – и подумал о том, что не мешало бы побриться. Впервые за семьдесят два года. Задумчиво повертел тапочек в руке, затем резко сжал ладонь. Черты лица демона помрачнели, меж пальцев потек дымок. Нимрод со зловещей улыбкой смотрел на дымные струйки, думая о том, что скоро – очень скоро – они заплатят за все.
Он разжал ладонь, неприязненно посмотрел на обуглившиеся лохмотья, подошел к окну и выбросил их в открытую форточку. Вытер о занавеску ладонь, постоял несколько секунд, глядя в окно, затем неторопливо сел в кресло. До полнолуния еще шесть дней, – демон задумчиво пригладил волосы. Время терпит, так почему бы не развлечься? Зачем жить, если хоть изредка не доставлять себе удовольствие? Именно в Игре заключен смысл, именно Игра дает забвение. Забвение от вечности, от осознания суетности и бессмысленности жизни. И если не можешь от этой жизни отказаться, то остается одно – наслаждаться ею, брать от нее все, что можешь. Так он всегда поступал, так будет поступать и впредь. И никто, даже сам Владыка Хериорх, не сможет ему в этом помешать.
* * *
Андрей сидел у Семёна уже больше часа. И почти не пил, несмотря на протесты друга – ему еще предстоял разговор с отставным секретарем, и Андрей не мог себе позволить быть не в форме.
– И представляешь, – продолжал Рыжий, подцепив вилкой кольца замоченного в уксусе лука, – сует этот гад мне две сотенных. Аккурат в кармашек, вот сюда. – Семен хлопнул ладонью по лохматой груди. – Бабе, говорит, на конфеты. И похлопывает меня по плечу – по-отечески, значит, так. Вот тут меня и проняло… Взял я его за ладонь, вот так… – Рыжий не торопясь и, в то же время, как-то неожиданно ловко протянул левую руку и ухватил Андрея за пальцы. – И сжал как следует, – он слегка, едва ли не двумя пальцами, скрутил захваченную ладонь, Андрей болезненно сморщился и привстал со стула.
– Все, все, ясно… – торопливо произнес он, с трудом выдернув ладонь из стальной хватки друга.
Рыжий едва заметно усмехнулся. – Ну, заверещал он у меня, приложил я его к асфальту – как следует приложил, и деньги его поганые ему в рот затолкал. Не поверишь, Андрей, – Рыжий разломил вилкой котлету, подцепил кусок и отправил в рот, – когда вижу козлов этих, меня трясти начинает. Одного боюсь, что однажды не удержусь и придавлю какого-нибудь гада.
Андрей молча улыбался – ему нравился Семён. Было в нем что-то от барона Пампы Стругацких. Не столько по облику, сколько по поведению. По чувствам, по восприятию, которые вызывал он своим видом, по манере говорить. И так же, как барон Пампа, Семён всегда был готов идти до конца – без страха, без упреков, без рассуждений. Что касается баронессы, то бишь Веры, его дражайшей половины, то в муже своем она души не чаяла и прощала ему многие недостатки характера. Потому что был он настоящим мужиком – честным, открытым, добродушным. Ну, а что выпивал… Не без этого, конечно. Благо, хоть по бабам чужим не шастал, не буянил, на Веру пальца никогда не подымал, причем даже в пьяном виде. Тем не менее, пьяного его жена не переносила. Однажды и Андрею довелось попасть под ее горячую руку, с тех пор он предпочитал встречаться с ней как можно реже.
Сейчас баронесса была в отъезде – уехала к матери, и Семен почувствовал полную свободу. Все объяснения будут завтра, к вечеру, когда вернется Вера. Но это будет только завтра.
Рыжий не смог ничего узнать о пропавшей девушке – Андрей почему-то был уверен в том, что так оно и будет. Потому что искать надо было совсем в другом месте. И, кажется, он догадывался, где именно.
– Нет, ну вот ты скажи мне – твое начальство, баба эта ваша – тебя достает? – продолжал тем временем друг детства, глядя на Андрея покрасневшими глазами. – Заставляет землю носом рыть? А меня мой сраный полковник уже достал. Ей богу, пошлю я его подальше и уйду. Денис вон ушел, и не жалеет.
– А где он, кстати? – встрепенулся Андрей, услышав знакомое имя.
– Детективное агентство знаешь – на Ленина, рядом с ЦУМом? Ну, где охранная фирма? Там он и приткнулся, видел я его с месяц назад. Ничего, не жалуется. Предлагал поговорить со своим начальством – насчет меня.
– Ну а ты?
– Сказал, что подумаю.
– Ну и дурак… Что ты в своей конторе забыл? Иди, пока зовут, там хоть платят нормально.
– А сам чего в своей газетенке сидишь? Тебя же вроде в Питер звали? – Рыжий отодвинул тарелку и снова взглянул на Андрея.
– А ну их всех, – отмахнулся Андрей. – Будешь вечно обязан. Мне и здесь неплохо, да и привык уже.
– Во! – назидательно поднял палец Рыжий. – Вот и я о том же. Иной раз хочешь на все плюнуть и уйти, а всё равно остаешься. Потому что привык, потому что ребята все свои… – Семен снова потянулся к бутылке. – Налить?
Андрей взглянул на часы – двадцать семь минут девятого. Можно звонить.
– Через пару минут, хорошо? Мне позвонить сейчас надо.
– А, ну давай… Только ты недолго там…
Андрей прошел в прихожую, включил свет. Достав блокнот из висевшей на вешалке куртки, нашел нужный номер, подошел к телефону.
Егор Леонидович ответил сразу.
– Слушаю…
– Это я, Егор Леонидович. Андрей.
– А, это ты… – бывший секретарь пару секунд помолчал. – Дела у нас, Андрей, такие. Думаю, можно будет кое-что найти – поговорил я с одним человеком. Сделаем так: приезжай ко мне в субботу, как договаривались, я тебя с ним познакомлю. Он расскажет все, что знает, это тебе поможет. Но уговор такой: о нем никому ни слова, ему не нужны неприятности. Он и согласился на разговор с тобой только под мои гарантии. И если где проговоришься, то подставишь не только его, но и меня. Ты все понял?
– Да, Егор Леонидович. Спасибо.
– Тогда до субботы. Часам к шести подъезжай, будет в самый раз. О подарке не беспокойся – если выгорит наше дело, это и будет лучший подарок.
– Хорошо, Егор Леонидович. До свиданья…
Андрей положил трубку и задумался. В принципе, дело сдвинулось с мертвой точки. Суббота – это послезавтра, значит, завтрашний день у него свободен. И он знал, чем его занять.
– Ну где ты там?.. – донесся с кухни голос Семена. Андрей улыбнулся – теперь можно и выпить.
– Уже иду! – крикнул он, пряча блокнот в куртку.
Семен уже ждал его. Стояли на столе две полные до краев стопки, вместо грязных тарелок появились чистые. Рядом с початой бутылкой уже стояла полная. – Ну, теперь-то ты свободен? Можем начинать?
– Можем, – ответил Андрей, садясь за стол. – Теперь можем…
* * *
На этой скамейке он сидел с шести утра. Устроился у соседнего подъезда – так спокойнее. Нестерпимо хотелось спать, они с Рыжим кутили до трех часов ночи. Благо, хоть голова не болела – была у Андрея такая особенность. Туман, тяжесть в голове – да, но не более. Зевая, поглядывал он на соседний подъезд, дожидаясь Вадима. Андрей не знал, когда тот выйдет – может, скоро, а может, вообще не появится. Тем не менее, он ждал. У него был свободный день, у него были подозрения.
Вадим вышел без четверти восемь, все такой же спокойный и уверенный. Выйдя, глянул по сторонам, – Андрей слегка наклонился в сторону, чтобы растущие рядом кусты сирени прикрыли его, – затем быстрым шагом пошел в сторону Комсомольского проспекта. Андрей следил за ним до тех пор, пока широкая спина в кожаной куртке не скрылась за поворотом.
Теперь надо было действовать – Андрей не мог знать, когда вернется хозяин интересующей его квартиры. Он спокойно прошел к подъезду, затем быстро поднялся на третий этаж. Повинуясь какому-то импульсу, позвонил в дверь Татьяны. Увы, никто не открыл…
На площадке было тихо – прислушавшись, Андрей вгляделся в замок, затем удовлетворенно кивнул и достал из кармана нужную ему отмычку.
Всем этим штучкам его давным-давно обучил Рыжий – обучил просто так, ради интереса. Тем не менее, пару раз Андрею уже приходилось заглядывать в чужие квартиры – тогда, когда иного пути он не видел. Андрей знал, что это незаконно, но в данный момент это его не слишком волновало. На первом месте должно стоять дело, а уж что будет потом…
Замок открылся с третьей попытки. Еще раз прислушавшись, Андрей осторожно приоткрыл дверь и шмыгнул внутрь.
Ему пришлось снять обувь – не хотел, чтобы его посещение заметили. Медленно и осторожно обошел комнаты – увы, Татьяны здесь не было. Андрей заглянул в каждый шкаф, проверил даже в мусорное ведро, сам не зная, что именно он ожидал там найти. И ничего…
Возможно, он ошибался. Или Татьяны вообще здесь никогда не было – в конце концов, Вадим мог просто куда-нибудь ее увезти. Андрей собрался уже уходить, когда заметил под диваном маленький красный тапочек.
Тапочек был женским, это стало ясно с первого взгляда. Опустившись на корточки, Андрей достал его и внимательно осмотрел. Обычный тапочек, легкий и пушистый. Кстати, а где второй?
Второго не было, Андрей обыскал все комнаты и убедился в этом окончательно. Тем не менее, он не спешил делать выводы, требовалось срочно переговорить с Настей. Подойдя к дивану, Андрей аккуратно положил тапочек на место, вернулся в прихожую, обулся. Огляделся – вроде все в порядке. Прислушавшись к тишине за дверью, вышел на площадку. Вынул из кармана отмычку и запер дверь…
Он быстро шел к оставленной на ближайшей стоянке машине и думал о том, что все это значит. Впрочем, все было ясно – при условии, что найденный тапочек принадлежал именно Татьяне.
Половина девятого – если он поторопится, то успеет перехватить Настю по пути на работу.
Он увидел ее сразу же, как только подъехал к Настиному дому – желтая куртка девушки мелькнула и скрылась за поворотом. Догнав ее, коротко просигналил – Настя обернулась, на лице ее появилась заспанная улыбка.
– Привет, красавица. – Андрей распахнул перед девушкой дверь. – Подвезти?
– Привет, Андрей… Откуда ты?
– Так, мимо ехал. Смотрю – ты идешь. Садись.
Настя села в машину, хлопнула дверцей. Андрей выехал на дорогу.
– Накинь ремень, – попросил он, взглянув на девушку. – Как там Танька – ничего нового?
– Пока нет, – пожала плечами Настя. – А у тебя?
– Даже не знаю… Скажи, у Татьяны дома были тапочки?
– Тапочки? – удивилась Настя.
– Вот именно. Простые домашние тапочки.
– Да, были… – Настя взглянула на него с нескрываемым удивлением. – А что?
– А какие они были?
– Да обычные тапочки. Красные такие, мягкие…
Все-таки красные… – Андрей удовлетворенно кивнул.
– А ты видела их, когда мы у нее были?
– Конечно, – быстро ответила девушка, и тут же осеклась. – То есть… я не помню. Вообще-то нет… – Она повернулась к Андрею, ее глаза блеснули. – Но при чем здесь тапочки?
– Пока не знаю, – соврал Андрей, не желая раньше времени делиться своими подозрениями. – Может, через пару дней смогу что-нибудь сообщить.
– Андрей… – Голос девушки стал необычно тихим. – Она жива?
– Не знаю. Хотелось бы верить… Я подъеду к тебе как-нибудь на днях, хорошо? – Он свернул на обочину и остановился рядом с серым массивом кондитерской фабрики.
– Хорошо, Андрей. Только лучше я позвоню тебе сегодня вечером. Ладно?
– Ладно, звони. Я после семи дома буду. Наверное. Пока…
– Пока, Андрей… – Настя выбралась из машины, кивнула на прощанье и быстро пошла к проходной.
Андрей проводил ее взглядом, затем заглушил двигатель и задумался. Просто не знал, куда ему ехать дальше.
* * *
Этот дом стоял на самой окраине города, в одном из «спальных» районов. Дом как дом, ничего необычного. Стандартная типовая пятиэтажка. Самыми обычными были и жильцы – за исключением одного…
Он ничем не выделялся внешне – обычный рядовой пенсионер. Невысокий и жилистый, с аккуратной седой бородой, мягкими чертами лица и спокойными глазами. Он прожил долгую и трудную жизнь, отдав три десятка лет родному институту, он многое сделал для страны, для родного города. Но мало кто знал, что главным в его жизни было совсем не это…
Он знал, что это может произойти, об этом ему неустанно твердили его учителя. И все же надеялся, что этого не случится. Шли годы, время летело неудержимо быстро, и постепенно рассказы о беспощадных битвах рассеивались в памяти, становились чем-то далеким и нереальным. И на каком-то этапе он неожиданно понял, что глупо всю жизнь готовиться к бою, которого не будет – слишком много в мире других тайн, ради которых стоило жить, стоило работать. Он не был воином, он был магом. И в этом была его ошибка…
Рита позвонила поздно вечером. Уже по первым звукам ее голоса он понял, что девушка очень встревожена.
– Он появился!
– Что?
– Он вернулся, Николай Александрович. Он здесь!
– Этого не может быть, Рита. Ты ошиблась.
– Нет, Николай Александрович, это он. Он был рядом с моим домом, я чувствовала его. Я боялась, что он пришел за мной.
– Успокойся, Рита. Когда это было?
– Минут десять назад. Он пробыл у моего дома несколько минут, потом ушел. Он очень силен, Николай Александрович. Очень… Мне страшно.
– Кто-нибудь еще знает?
– Нет, я больше никому не звонила. Николай Александрович – ему нужен Ключ?
– Да, Рита. Если он получит его, все пропало… – Глаза старого мага подернулись дымкой. – Сделаем так: ты сообщи Виктору и Игорьку, я позову Сергея. Через полчаса все должны быть у меня. И ты тоже.
– Я поняла, Николай Александрович. Я сейчас приеду…
Послышались короткие гудки, старик положил трубку и задумался. Хорошо, если Рита ошиблась – а если нет? Если Нимрод действительно вернулся? Тогда они пропали…
Он неожиданно почувствовал в глубине души страх, и удивился этому. Да, он никого и никогда не боялся, но сейчас ему действительно стало страшно. Не за себя – за тех, кто ему доверял, кто ему верил. За тех, кого он учил. И хуже всего было то, что он не верил в свою победу. Он пытался отогнать это чувство, спрятаться от него, но оно упрямо возвращалось. Возвращалось, потому что было правдой. Горькой правдой. Он не был воином, как не были воинами и те, кто был теперь рядом с ним. Учитель не смог научить его всему, что знал сам – просто не успел. И нет смысла искать виноватых, так уж получилось. Они утеряли знание, утеряли самое важное, самое ценное. Они и сейчас многое знали, многое умели. Не могли лишь драться. Всю жизнь он надеялся, что этот день никогда не наступит. Его надеждам не суждено было сбыться. И теперь чтобы выжить, чтобы защитить тех, кто ему дорог, надо иметь силу. У него ее не было…
Старик моргнул, по щеке скатилась слеза. Господи, что с ним? Если он сам не верит в успех, то как может спасти их?
Он попытался взять себя в руки. Ничего, еще не все потеряно. Наставник его учителя справился с Хериорхом, в свете его сегодняшних знаний это казалось настоящим чудом. Его учитель изгнал Нимрода – но предупредил, что тот может вернуться. И вот он здесь…
Нельзя предаваться унынию, это недостойно мага. У них еще есть надежда, есть шанс все исправить. Что было сделано один раз, можно повторить снова. Можно – потому что иного выбора просто нет. Они или победят, или умрут.
Он подошел к окну и долго смотрел в сгущающиеся сумерки, черты его лица обострились. Надо держаться, ученики не должны видеть его в столь жалком положении. Он не имеет права их подвести.
Уже зажглись звезды, когда в дверь позвонили. Это они… Старик вздохнул и пошел открывать дверь.
* * *
За ним следили, в этом теперь не оставалось никаких сомнений. Следил тот самый щенок, что приходил к Татьяне с ее подружкой. Недурная, надо сказать, подружка, при случае с ней можно будет неплохо позабавиться…
Красная «восьмерка» преследовала его всюду, куда бы он ни шел. Демон усмехнулся – он любил развлечения. В любом случае, этот человек должен быть уничтожен, он знает слишком много. А ему не нужны свидетели.
Нимрод бесцельно бродил по городу до самого обеда – просто так, чтобы помучить соперника. Без четверти два демон вернулся домой, спокойно пообедал и завалился спать, думая о том, как мается сейчас в машине этот жалкий дурак. А дураков надо учить, с этой приятной мыслью он и заснул.
Проснулся Нимрод в шестом часу. Выглянул в окно, его соглядатай терпеливо сидел в машине у соседнего дома. Что ж, тем хуже для него…
Нимрод зевнул, не спеша оделся и вышел на улицу. Сворачивая за угол, увидел, как отъехала от соседнего дома красная «восьмерка».
Демон не торопился – ему некуда было спешить. Спокойно пересек парк, машина преследователя уже ждала его на выходе с другой стороны. Сидевший в машине человек читал газету. Якобы читал – демон усмехнулся. Он спокойно пересек улицу и пошел в обратном направлении, с удовлетворением отметив, что машина преследователя тоже развернулась.
До интересующего его места он добирался часа полтора, прошагав почти полгорода. Все это врем машина преследователя осторожно кралась сзади, то и дело заставляя демона весело смеяться.
Это был старый кирпичный завод – полуразрушенный, с грязными темными стенами. Демонстративно осмотревшись, Нимрод быстро шмыгнул внутрь, позаботившись о том, чтобы преследователь его обязательно заметил – на город опускались сумерки. И тот заметил, из своего укрытия Нимрод хорошо видел, как красная машина остановилась в сотне метров от завода, из нее вылез человек и осторожно направился в его сторону. Демон улыбнулся – теперь оставалось только ждать…
* * *
Татьяна могла еще быть живой, поэтому Андрей не имел права медлить. К тому же день все равно свободный – подумав об этом, Андрей завел двигатель, глянул на здание кондитерской фабрики, в проходной которого пару минут назад скрылась Настя, и вырулил на трассу.
Он успел как раз вовремя – подъехав к дому Татьяны, увидел идущего от магазина Вадима. Не желая привлекать внимание, Андрей проехал к соседнему дому и там остановился. Слегка подправил зеркало заднего вида – так, чтобы можно было наблюдать за интересующим его подъездом.
Вадим зашел в дом, Андрей вздохнул и поудобнее устроился на сиденье. Что ж, придется подождать…
Ждать слишком долго не пришлось – не прошло и получаса, как в зеркале заднего вида мелькнула знакомая куртка. Подождав, пока Вадим скроется за домом, Андрей развернулся и осторожно поехал следом.
Видимо, его подопечный что-то искал, объяснить его маршрут иначе Андрей просто не мог. Почти до двух часов дня Вадим бесцельно слонялся по городу, то и дело заходя в магазины, глазея на витрины. Все это время Андрей терпеливо следовал за ним, боясь одного – потерять его в городской сутолоке. Но все обошлось, ближе к обеду Вадим вернулся домой. Андрей даже чертыхнулся – полдня потратил зря. Тем не менее, он не хотел отступать. Вадим что-то знал, именно это и не давало Андрею спокойно уехать.
Он просидел в машине четыре часа, не имея возможности даже сбегать в туалет. Андрей уже готов был плюнуть на все и уехать, когда снова увидел широкую спину Вадима.
– Наконец-то, – раздраженно пробормотал он, заводя двигатель.
На этот раз маршрут его подопечного был более осмыслен. Вадим пересек парк – чем заставил Андрея изрядно понервничать, перешел через дорогу и спокойно пошел в сторону приборного завода. Но и там не остановился – свернул на Кирова, затем по Московскому тракту направился в сторону окраины.
Лишь к исходу второго часа Андрей понял, куда направлялся его визави – сообразил, когда заметил впереди трубы старого кирпичного завода. Андрей даже вздрогнул – здесь действительно можно было спрятать пленницу.
Быстро темнело, Андрей уже начал опасаться, что потеряет Вадима, когда тот, наконец, остановился у небольшого проема в массивной кирпичной стене. Воровато оглянувшись, быстро скользнул внутрь.
Сердце Андрея учащенно забилось, он остановился у обочины и быстро выбрался из машины. Нащупал в кармане выкидной нож – мало ли что. После одной прошлогодней истории, весьма неприятной, он всегда носил его с собой. Носил бы и пистолет, если б мог. Но стоящего оружия ему никто давать не собирался, а к газовому он относился с пренебрежением. Уж лучше нож.
Вот и дверь, Андрей осторожно заглянул внутрь. Там было сыро и темно – постояв несколько секунд в нерешительности, он вынул нож, осторожно открыл его, придержав лезвие рукой – чтобы не щелкнуло. Затем медленно вошел внутрь…
Он осторожно шел по темным коридорам, жалея о том, что не взял с собой фонарик – не знал, что тот может ему понадобиться. Впрочем, вряд ли он смог бы им сейчас воспользоваться, Вадим сразу бы заметил его присутствие.
Это было административное здание завода. Когда-то здесь произошел пожар, кровля местами обвалилась, пол был завален мусором. Вадим где-то здесь, он не мог уйти далеко – Андрей настороженно прислушивался, пытаясь отыскать противника. Было очень тихо, лишь по трассе изредка проносились машины. Вот что-то скрипнуло – Андрей быстро обернулся в сторону шума, и тут же услышал тихий спокойный смех.
Его противник стоял, прислонившись спиной к стене. Даже в полутьме Андрей сумел различить улыбку на его лице.
– И кто же это к нам пожаловал? – Вадим отошел от стены и начал медленно приближаться к Андрею. – Ну надо же, у него еще и перышко…
– Стой там, где стоишь, – тихо скомандовал Андрей, повернувшись к противнику вполоборота. – Стой, я сказал!
– Да неужели? – Вадим снова засмеялся, но все же остановился. Сложив руки на груди, он с интересом смотрел на Андрея.
– Где девушка? – прямо спросил Андрей.
– Это которая? В смысле, Танька?
Андрей молчал, продолжая в упор смотреть на противника.
– Так бы сразу и сказал. – Вадим пожал плечами и снова шагнул к Андрею.
– Стоять! – зло повторил Андрей, противник остановился.
– Видишь ли, – Вадим доверительно понизил голос, – так уж получилось, что Танечки больше нет. Я подарил ее одному очень хорошему человеку. А они у него почему-то долго не живут. – Вадим взглянул на Андрея и снова рассмеялся. – О Владыка, какой же он дурак…
– Ложись на землю, – приказал Андрей, его зубы скрипнули – он вдруг испугался, что убьет этого подонка прямо сейчас. – Лечь, я сказал!
– Ой, дурак… – Вадим сокрушенно покачал головой. – Ты до сих пор ничего и не понял.
– Где девушка? – Андрей пристально смотрел на противника.
– Знаешь, в чем твоя ошибка? – Вадим перестал смеяться, его лицо стало серьезным. – В том, что ты лезешь не в свои дела. Более того – ты лезешь в такие дела, о которых не имеешь никакого понятия. Знаешь, почему ты здесь? Потому что я с утра водил тебя по городу, как собаку на поводке. Я специально привел тебя сюда. Чтобы убить… – Вадим снова шагнул к Андрею, его глаза угрожающе сузились, рот приоткрылся, пальцы слегка подрагивали.
Андрей неожиданно испугался. Нет, не за себя, он просто очень остро понял, что сейчас один из них умрет. Это было какое-то необычное, глубинное понимание ситуации. И если он не хочет умереть, то должен будет убить сам.
– Стой… Стой, я сказал! – Андрей начал медленно отступать к дверному проему.
Вадим слегка качнулся в сторону, отсекая Андрея от выхода, на губах его снова появилась улыбка.
– Ну давай, убей меня… Ведь это так просто. Давай… – Его голос, тихий и низкий, почти физически подталкивал Андрея, вытягивал из глубин его души что-то темное и злое. Вадим подходил все ближе и ближе, медленно оттесняя Андрея в угол.
– Ну что же ты… Попробуй, тебе понравится…
Вадим потянулся к нему, и Андрей не выдержал – взглянув в горящие глаза противника, он быстро ударил его ножом.
И тут же упал. Упал по инерции, рука с зажатым в ладони ножом не ощутила препятствия. Лежа на груде битого кирпича, Андрей быстро перевернулся, спиной чувствуя противника, откатился в сторону и снова вскочил на ноги. Нож в его руке слегка дрожал.
– Неплохо, – прокомментировал его неудачный выпад Вадим. – Очень даже неплохо. Ты бы наверняка понравился Владыке. Жаль, что тебе придется умереть.
Он медленно приближался, как-то странно улыбаясь, глаза его зловеще светились. Они действительно светились – осознав это, Андрей вздрогнул. Желтый неземной свет исходил из глаз противника, он разгорался все сильнее, пока глаза эти не превратились в две яркие огненные точки. Вадим протянул к нему руки, и Андрей помертвел от страха. Потому что тот, кто стоял перед ним, не мог принадлежать этой земле…
Он не заметил, как выпал из его руки нож. Широко открыв глаза, с ужасом смотрел на тянущиеся к нему когтистые лапы. Андрей был на грани обморока, но все же уловил краем глаза метнувшуюся откуда-то сбоку тень. И тут же Вадим – или тот, кто скрывался за его образом, дернулся, испустил тихий стон. Медленно обернулся и упал лицом вниз на груду битого кирпича. Из его спины торчала ребристая рукоять кинжала.
Рядом стоял человек. Он схватил Андрея за руку и потянул за собой.
– Идем, мы должны спешить. Он скоро очнется…
На негнущихся ногах Андрей шел за незнакомцем, думая о том, что если сейчас потеряет сознание, то это будет совсем не к месту.
Вот и выход – выбравшись на свежий воздух, Андрей глубоко дышал, чувствуя, как медленно проясняется сознание.
– К машине. – Незнакомец подтолкнул Андрея в сторону его «восьмерки». Подойдя к автомобилю, критически взглянул на бледного спутника и неодобрительно покачал головой. – Давай ключи…
Андрей нащупал в кармане ключи, протянул незнакомцу и впервые за эти минуты смог как следует его рассмотреть. Высокий, темноволосый, крепкого телосложения. На вид лет тридцать – тридцать пять. Внимательный взгляд, движения быстрые, но плавные. Не иначе, спортсмен.
Незнакомец сел за руль, Андрей покорно плюхнулся рядом. Заурчал двигатель, машина рывком развернулась, выехала на шоссе и быстро набрала скорость.
Мелькали одинокие фонари, тихо шуршали шины. Незнакомец изредка поглядывал на Андрея, но ничего не говорил. Андрей медленно приходил в себя, чувствуя, как возвращается к нему жизнь.
– Куда мы едем? – нарушил он, наконец, молчание.
– Оклемался? Не дрейфь, все уже позади. А едем мы к одному очень хорошему человеку, пусть он тебе все и объясняет. Ну а пока давай знакомиться. Я Сергей.