Собака была желтым лабрадором, и присутствие полицейских довело ее до крайнего возбуждения, граничащего с истерикой. Пес рвался с поводка, которым был привязан к дереву. Хозяин собаки, жилистый мужчина средних лет в спортивных шортах, сидел рядом на большом камне, уронив голову на руки и не обращая ни малейшего внимания на умоляющий визг своего питомца.
– Хозяина зовут Пол Вандерслут. Живет на Ривер-стрит, в миле отсюда, – доложил патрульный Грегори Доуд, который уже успел оцепить место происшествия, натянув ленту.
Они стояли на краю муниципального поля для гольфа, граничащего с лесопарком Стоуни-Брук. Расположенный на южной окраине Бостона, парк был со всех сторон окружен пригородами. Но сами четыреста семьдесят пять акров Стоуни-Брука представляли собой живописный ландшафт с лесистыми холмами и долинами, россыпями скальных пород и болотами. Зимой парк бороздили лыжники, а летом его тихие леса служили отдушиной для любителей бега трусцой.
В том числе и для мистера Вандерслута, пока собака не вывела его к тому, что лежало между деревьями.
– Он говорит, что каждый день бегает здесь с собакой, – продолжал офицер Доуд. – Обычно его маршрут начинается на Ист-Баундари-роуд, идет через лес, а возвращается он этой дорогой, вдоль кромки поля для гольфа. На круг выходит четыре мили. Он говорит, что никогда не спускает собаку с поводка. Но сегодня пес сорвался и убежал. Они поднимались вверх по дороге, когда собака отклонилась в сторону и рванула в лес. Вандерслут последовал за ней. И едва не упал, споткнувшись о тело. – Доуд бросил взгляд на бегуна, который все сидел на камне. – Сразу же позвонил девять-один-один.
– Он звонил с сотового?
– Нет, мэм. Из телефонной будки в Томпсон-центре. Я прибыл на место примерно в два двадцать. Ничего не трогал. Лишь зашел подальше в лес, чтобы убедиться, что труп там. Углубившись ярдов на пятьдесят, я уже учуял его запах. И еще через пятьдесят ярдов увидел само тело. После этого я вернулся и оцепил место происшествия.
– А когда сюда прибыли остальные?
– Детективы Слипер и Кроу прибыли около трех. Судмедэксперт – примерно в три пятнадцать. – Он сделал паузу. – А вас я не сразу заметил.
– Мне позвонила доктор Айлз. Как я понимаю, пока мы паркуем машины на поле для гольфа?
– Так приказал детектив Слипер. Он не хочет, чтобы автомобили просматривались со стороны Эннекинг-паркуэй. Опасается любопытных глаз.
– Прессы еще нет?
– Нет, мэм. Я принял меры предосторожности и не стал докладывать о происшествии по рации. Позвонил из таксофона, что на дороге.
– Хорошо. Может быть, нам повезет и они вообще не появятся.
– Ох-хо-хо, – произнес Доуд. – Похоже, стервятники уже начали слетаться.
Темно-синий «маркиз» пересек поле для гольфа и припарковался возле фургона судмедэкспертизы. Знакомая толстая фигура выползла из машины и принялась зачесывать на лысину растрепавшиеся пряди.
– Это не репортер, – успокоила его Риццоли. – Я жду этого парня.
Корсак уже приблизился к ним.
– Вы в самом деле полагаете, что это она? – спросил он.
– Доктор Айлз считает, что вероятность очень высока. Если так, то ваш убийца переместился в пределы Бостона. – Риццоли взглянула на Доуда. – С какой стороны нам лучше подойти, чтобы ничего не нарушить?
– Лучше всего с востока. Слипер и Кроу уже отсняли на видео этот ракурс. Отпечатки подошв и следы волочения тянутся с другой стороны, начиная от Эннекинг-паркуэй. Короче, идите на запах.
Риццоли и Корсак проскользнули под ленту оцепления и направились в лес. Деревья здесь росли плотной стеной, как в настоящей чаще. Острые ветки так и норовили расцарапать лицо, цеплялись за одежду. Наконец детективы выбрались на аллею и заметили болтавшийся на дереве клочок полицейской ленты.
– Мужчина бежал как раз по этой аллее, когда собака рванула от него в лес, – пояснила Риццоли. – Похоже, Слипер оставил нам метку.
Они пересекли аллею и вновь углубились в лес.
– О боже! Кажется, я уже чувствую запах, – поморщился Корсак.
Еще не увидев тела, они расслышали зловещее жужжание мух. Сухие ветки хрустели под ногами, заставляя вздрагивать, как от выстрелов. Впереди за деревьями они увидели Слипера и Кроу, которые с гримасами отвращения на лицах отмахивались от назойливых насекомых. Доктор Айлз сидела на корточках рядом, и редкие лучики солнца искрились в ее черных прядях. Подойдя ближе, они увидели, чем она занимается.
– Проклятье! – в ужасе завопил Корсак. – Пожалуй, лучше бы на это не смотреть.
– Стекловидное тело, – произнесла Айлз почти сладострастно. – Это даст нам еще одну возможность установить время, прошедшее с момента смерти.
«Установить время смерти будет трудно», – подумала Риццоли, глядя на обнаженное тело. Айлз уже перекатила его на простыню, и оно лежало лицом вверх, с выпученными от жары глазами. На шее выделялось ожерелье из синяков. Длинные светлые волосы больше напоминали пук соломы. Раздутый живот уже приобрел зеленоватый оттенок. Кровеносные сосуды, тронутые пятнами бактериального распада, словно черные реки, тянулись под почти прозрачной кожей. Но все эти ужасы меркли перед тем, чем сейчас занималась доктор Айлз. Роговица глаза является самой чувствительной поверхностью человеческого тела; мельчайшая песчинка или ресница, попавшие на нее, могут вызвать сильнейший дискомфорт. Вот почему Риццоли и Корсак с таким ужасом смотрели на то, как Айлз вонзает в глаз трупа иглу шприца и медленно выкачивает студенистую жидкость из стекловидного тела.
– Выглядит просто замечательно, прозрачная, – довольно произнесла Айлз. Она поместила шприц в контейнер со льдом и, поднявшись, царственным взглядом обвела место происшествия. – Температура печени всего на два градуса ниже окружающей, – сказала она. – Признаков повреждения животными и насекомыми не отмечено. Она недолго пролежала в этом месте.
– Ее просто выбросили здесь? – спросил Слипер.
– Судя по синюшности, она умерла, лежа лицом вверх. Видите, насколько темнее спина – там, где скапливалась кровь? Но нашли ее здесь лежащей лицом вниз.
– Выходит, ее сюда перенесли.
– Не далее как двадцать четыре часа тому назад.
– Похоже, она умерла задолго до этого, – сказал Кроу.
– Да. Она дряблая, опухшая. Кожа уже отслаивается.
– А носовое кровотечение? – поинтересовался Корсак.
– Распад крови. У нее начинается процесс испражнения. Жидкость выдавливается за счет внутреннего скопления газов.
– Время смерти? – спросила Риццоли.
Айлз молча уставилась на неестественно распухшие останки женщины, которую все они принимали за Гейл Йигер. Тишину нарушало лишь жужжание жадных мух. Разве что светлые волосы напоминали о той женщине с фотографий, некогда заставлявшей мужчин оборачиваться ей вслед. Безобразный труп лишний раз давал понять, что и красавица, и бездомный бродяга в одинаковой степени беззащитны перед бактериями и насекомыми, с тупым равнодушием поглощающими плоть.
– Я не могу ответить, – покачала головой Айлз. – Пока не могу.
– Ну больше, чем день? – настаивала Риццоли.
– Да.
– Похищение произошло в субботу ночью. Можно сказать, что она мертва с тех пор?
– Четыре дня? Это зависит от температуры окружающей среды. Отсутствие видимых повреждений насекомыми дает возможность предположить, что тело до недавнего времени держали в помещении. Причем в закрытом. Кондиционированный воздух замедляет процесс разложения.
Риццоли и Корсак обменялись многозначительными взглядами, поскольку оба подумали об одном и том же: почему убийца ждал так долго, прежде чем избавиться от разлагающегося трупа?
У детектива Слипера затрещала рация, и они расслышали голос Доуда:
– Только что прибыли детектив Фрост и бригада криминалистов. Вы готовы принять их?
– Пусть ждут, – сказал Слипер. Он уже выглядел усталым, измученным жарой. Старейший детектив в отделе, ему оставалось пять лет до пенсии, и не нужно было никому ничего доказывать. Он посмотрел на Риццоли. – Выходит, нам придется начинать это дело с конца. Вы ведь работали по нему с ньютонской полицией?
Она кивнула:
– С понедельника.
– В таком случае вы возглавите расследование?
– Да, – подтвердила Риццоли.
– Эй, – запротестовал Кроу. – Мы первыми прибыли на место происшествия.
– Похищение произошло в Ньютоне, – вмешался Корсак.
– Но труп ведь всплыл в Бостоне, – не сдавался Кроу.
– Господи, – застонал Слипер. – Какого черта мы спорим?
– Это мое дело, – твердо заявила Риццоли. – Я буду вести его. – И испытующе уставилась на Кроу, словно бросая ему вызов.
Она уже была готова к очередной вспышке соперничества между ними и видела, как у него дернулся утолок рта в издевательской усмешке.
В этот момент Слипер объявил по рации:
– Расследование возглавляет детектив Риццоли. – И вновь перевел на нее взгляд. – Вы готовы впустить сюда бригаду криминалистов?
Она посмотрела на небо. Было уже пять вечера, и солнце спряталось за верхушками деревьев.
– Давайте, пока еще светло.
Место происшествия в лесу, да еще в сгущающихся сумерках, было не самым приятным объектом для работы. В лесах дикие животные лихо расправлялись с останками и вещественными доказательствами. Дожди смывали кровь и сперму, ветер развеивал микрочастицы. И не было дверей, которые можно запереть от посторонних глаз и любопытных прохожих. Поэтому она прекрасно понимала, что криминалистам нужно срочно приступать к работе. Вооруженные металлоискателями, эти зоркие следопыты призваны были исследовать каждый клочок земли в поисках бесценных улик.
К тому времени как Риццоли выбралась из чащи леса на поле, с нее сошло семь потов и она чувствовала себя вконец измученной. Она остановилась, чтобы отряхнуться, и вдруг ее внимание привлек светловолосый мужчина в костюме и галстуке, который стоял возле фургона судмедэкспертизы, прижимая к уху сотовый телефон.
Риццоли подошла к Доуду, который все еще прохаживался вдоль ленты оцепления.
– Кто это там, в костюме? – спросила она.
Доуд метнул взгляд в сторону незнакомца.
– Этот? Говорит, что из ФБР.
– Что?!
– Козырнул своим удостоверением и попытался пройти через оцепление. Я сказал ему, что для начала нужно согласовать с вами. Кажется, он был не в восторге.
– При чем здесь ФБР?
– Вы меня спрашиваете?
Появление федерального агента расстроило ее. Как возглавляющая расследование, она не нуждалась в чьем-либо руководстве, а этот человек со своей военной выправкой и в костюме бизнесмена уже выглядел хозяином положения. Риццоли направилась к нему, но он заметил ее присутствие, лишь когда она приблизилась чуть ли не вплотную.
– Прошу прощения, – сказала она. – Я так понимаю, вы из ФБР?
Он громко хлопнул крышкой своего сотового телефона и обернулся. Она увидела перед собой волевое мужское лицо с холодным непроницаемым взглядом.
– Я детектив Джейн Риццоли, руководитель расследования, – произнесла она. – Могу я посмотреть ваше удостоверение?
Он полез в карман пиджака и достал «корочки». Изучая документ, она ощущала на себе его оценивающий и покровительственный взгляд, который ничего, кроме возмущения, в ней не вызывал.
– Агент Габриэль Дин, – сказала она, возвращая ему удостоверение.
– Да, мэм.
– Могу я спросить, что здесь делает ФБР?
– Я не думал, что мы соперники.
– Разве я так сказала?
– Вы ясно дали понять, что мое присутствие здесь нежелательно.
– Просто не могу сказать, что ФБР – частый гость на месте происшествия. И мне любопытно, что же привело вас сюда на этот раз.
– Мы получили сводку из ньютонского полицейского управления по убийству Йигера.
Ответ был явно неполным; он многое недоговаривал, словно заставляя ее задавать наводящие вопросы. Утаивание информации было своеобразной формой проявления власти, и Риццоли понимала, в какую игру он ее втягивает.
– Видимо, сводки слетаются к вам отовсюду.
– Да, это так.
– По каждому убийству, верно?
– Да, нас ставят в известность.
– Так что такого особенного в нашем убийстве?
Он уставился на нее непроницаемым взглядом:
– Думаю, об этом могут судить только жертвы.
Риццоли чувствовала, как закипевшая в ней злость норовит вырваться наружу.
– Этот труп был обнаружен лишь несколько часов назад, – сказала она. – Неужели сводки теперь подаются с такой скоростью?
Его губы дрогнули в некоем подобии улыбки.
– Мы же не дилетанты, детектив. И было бы неплохо, если бы вы предоставили нам более подробную информацию. Протоколы вскрытия. Вещественные доказательства. Свидетельские показания…
– Это же уйма бумаг.
– Я понимаю.
– И вы все это хотите получить?
– Да.
– Есть особая причина вашего интереса?
– А почему вы считаете, что убийство и похищение не могут нас заинтересовать? Мы бы хотели вести это дело.
Несмотря на внушительный вид агента Дина, Риццоли не побоялась подойти к нему совсем близко.
– И когда планируете приступить к работе?
– Это дело остается вашим. Я здесь только для того, чтобы помогать вам.
– Даже если мне не требуется помощь?
Его взгляд переместился на санитаров, которые появились из леса и стали грузить носилки с останками в фургон.
– Неужели так важно, кто ведет дело? – тихо спросил он. – Главное ведь, чтобы преступник был пойман.
Они проводили взглядами фургон, который увозил уже оскверненный труп на дальнейшую экзекуцию, на этот раз на секционном столе. Ответ Габриэля Дина напомнил ей о том, насколько мелки и незначительны их амбиции. Ведь Гейл Йигер было все равно, кому достанутся лавры победителя. Ее загубленная жизнь требовала только справедливого отмщения, и неважно, кто этого добьется. Справедливость – вот в чем состоял долг Риццоли перед ней.
Но она слишком хорошо знала, каково бывает, когда коллеги присваивают себе результаты ее тяжелого кропотливого труда. Ей не раз приходилось сталкиваться с тем, что мужчины невозмутимо выходят на первый план, когда ею буквально по кирпичикам собраны все доказательства. И сейчас она была полна решимости не допустить повторения прошлых ошибок.
– Я ценю ваше предложение о помощи. Но у нас есть все необходимое для дальнейшей работы. Я дам вам знать, если понадобится консультация. – С этими словами она развернулась и пошла прочь.
– Я не уверен, что вы до конца понимаете ситуацию, – произнес агент Дин. – Теперь мы с вами одна команда.
– Не помню, чтобы я просила у ФБР помощи.
– Вопрос согласован с вашим начальником – лейтенантом Маркеттом. Хотите поговорить с ним? – Он протянул ей свой сотовый телефон.
– У меня есть свой, благодарю.
– В таком случае я настоятельно прошу вас позвонить ему. Чтобы мы больше не тратили время на словесные баталии.
Ее поразило то, как быстро и ловко он вступил в свои права. И насколько точно она его оценила. Да, он явно не из тех, кто привык держаться в тени.
Она достала свой телефон и начала набирать номер. Но прежде чем Маркетт ответил, она услышала, что ее зовет патрульный Доуд.
– Вас вызывает детектив Слипер. – Доуд протянул ей рацию.
Она нажала на кнопку связи.
– Риццоли слушает.
Сквозь треск до нее донесся голос Слипера:
– Вам бы стоило вернуться сюда.
– Что там у вас?
– Мм… лучше бы вам самой увидеть. Примерно в пятидесяти шагах к северу обнаружен еще один…
«Еще один?»
Она сунула рацию Доуду и бросилась к лесу. В спешке она не сразу заметила, что Габриэль Дин следует за ней. Только расслышав хруст веток за спиной, она обернулась и увидела его мрачное и сосредоточенное лицо. Времени на споры не было, поэтому она молча продолжила путь.
Вскоре она увидела своих коллег, которые полукругом стояли под деревьями, склонив головы в скорбном молчании. Слипер первым заметил ее.
– Ребята только-только закончили обход территории с металлоискателями, – доложил он. – Они уже шли обратно к полю, когда прибор подал сигнал.
Риццоли подошла ближе и присела на корточки, чтобы рассмотреть находку.
Скальп, снятый с тела, лежал чуть в стороне от останков, почти превратившихся в скелет. Сияющая золотая коронка резко выделялась из ряда запачканных грязью зубов. Риццоли не увидела ни одежды, ни обрывков ткани – лишь голые кости, прикрытые лоскутами высохшей кожи. Длинные темные волосы, смешавшиеся с листвой, указывали на то, что останки принадлежат женщине.
Она выпрямилась, но взгляд ее продолжал ощупывать землю. Москиты нещадно жалили, пили ее кровь, но она не чувствовала боли. Словно завороженная, она все смотрела под ноги, на плотный ковер из мертвых листьев и опавших веток и испытывала неподдельный ужас.
«Сколько же женщин лежит в этих лесах?»
– Здесь у него свалка.
Риццоли обернулась и посмотрела на Габриэля Дина, который первым нарушил молчание. Он сидел на корточках в нескольких шагах от нее и шарил в листве. Она даже не заметила, когда он успел надеть перчатки. Он встал, и они встретились взглядами.
– Ваш убийца использовал это место и раньше, – сказал Дин. – И возможно, придет сюда еще раз.
– Если мы не спугнем его.
– В том-то и задача. Нужно все сделать по-тихому. Если вы не спугнете его, есть вероятность, что он вернется. Не только для того, чтобы свалить очередной труп, но просто так – чтобы вновь пережить возбуждение.
– Вы что, психолог?
Он оставил ее вопрос без ответа и окинул взглядом стоявших вокруг полицейских.
– Если нам удастся сохранить это в тайне от прессы, у нас появится шанс. Но мы должны немедленно свернуть здесь всю активность.
Мы. Этим единственным словом он обозначил свое участие в команде, на которое она не давала согласия. И вот уже они стали партнерами, и он отдает распоряжения. Но больше всего в этой ситуации ее бесило то, что окружающие слушали их разговор и понимали, что ее авторитет под угрозой.
Только Корсак со свойственной ему прямолинейностью осмелился вмешаться в диалог.
– Прошу прощения, детектив Риццоли, – произнес он. – Кто этот джентльмен?
– Агент ФБР, – ответила она, не сводя глаз с Дина.
– Может, кто-нибудь объяснит мне, с какого момента это дело приобрело статус федерального расследования?
– Оно и не приобретало этого статуса, – отчеканила Риццоли. – И агент Дин как раз собирается покинуть место происшествия. Кто-нибудь может проводить его?
Какое-то мгновение они с Дином в упор смотрели друг на друга. Потом он едва заметно кивнул, молчаливо признавая ее победу в этом раунде.
– Я сам найду обратную дорогу, – сказал он и, развернувшись, зашагал в направлении поля для гольфа.
– Что за типы эти федералы, – в сердцах произнес Корсак. – Вечно мнят себя корифеями. И с чего это ФБР вздумало совать нос в это дело?
Риццоли задумчиво смотрела вслед Габриэлю Дину, неясный силуэт которого уже исчез за деревьями.
– Если бы я знала, – тихо сказала она.
Лейтенант Маркетт прибыл на место происшествия спустя полчаса.
Присутствие старшего офицера никогда не радовало рядовых сотрудников, а Риццоли так вообще терпеть не могла, когда босс маячил за спиной, в то время как она работала. Но сейчас Маркетт скромно стоял в сторонке, молчаливо оценивая ситуацию.
– Лейтенант, – поприветствовала она его.
Он кивнул в ответ:
– Риццоли.
– Что там с Бюро? Здесь был их агент, рассчитывал получить полный доступ к расследованию.
Он понимающе кивнул:
– Просьба была спущена из комиссариата полиции.
Выходит, участие федералов было санкционировано сверху.
На ее глазах криминалисты упаковали оборудование и направились к своему фургону. Хотя все происходило в пределах городской черты Бостона, этот отдаленный уголок парка Стоуни-Брук казался глушью. Легкий ветерок разносил по лесу трупный запах. Сквозь деревья пробивался луч фонарика Барри Фроста, который в сумерках сматывал ленту оцепления, заметая следы пребывания полиции. Сегодня вечером можно устанавливать скрытое наблюдение, – возможно, убийца и вернется на место преступления, тоскуя по запаху смерти и некогда пережитым ощущениям.
– Выходит, у меня нет выбора? – спросила Риццоли. – Я вынуждена сотрудничать с агентом Дином?
– Я заверил комиссариат, что мы готовы к сотрудничеству.
– А в чем здесь интерес федералов?
– Вы разве не спросили у Дина?
– С ним говорить все равно что вон с тем деревом. Вопросов задаешь много, а ответов – ноль. Короче, я не испытываю восторга от перспективы такого сотрудничества. Получается, мы раскрываем ему все карты, а в ответ получаем фигу в кармане.
– Может, вы просто не нашли к нему правильного подхода.
От злости в ней закипела кровь. Она поняла скрытый смысл его заявления: «Вы, как всегда, в своем репертуаре, Риццоли. Так и норовите опустить мужиков».
– Вы когда-нибудь встречались с агентом Дином? – поинтересовалась Риццоли.
– Нет.
– Счастливчик, – саркастически хохотнула она.
– Послушайте, я выясню все, что возможно. А вы попытайтесь поработать с ним, договорились?
– Разве я не пыталась?
– Судя по тому, что вы прогнали его с места происшествия… вряд ли это можно назвать продуктивным сотрудничеством.
– Он пытался поставить под сомнение мой авторитет. Я должна была пресечь это на корню. Я возглавляю расследование? Или уже нет?
Пауза.
– Возглавляете.
– Надеюсь, агент Дин будет поставлен в известность об этом.
– Я позабочусь. – Маркетт окинул взглядом лес. – Итак, мы имеем уже два комплекта останков. Обе женщины?
– Судя по пропорциям скелета и остаткам волос, второй труп тоже женский. Мягких тканей не осталось – все съедено животными. Причину смерти визуально установить невозможно.
– Мы можем быть уверены, что поблизости больше нет трупов?
– Собаки ничего не нашли.
Маркетт вздохнул:
– Слава богу.
На ремне завибрировал пейджер. Риццоли взглянула на экран и узнала телефонный номер абонента. Звонили из лаборатории патологоанатома.
– Совсем как прошлым летом, – пробормотал Маркетт, продолжая созерцать деревья. – Хирург тоже начал убивать примерно в это время.
– Это все жара, – сказала Риццоли и потянулась к сотовому телефону. – Она выкуривает монстров из нор.