– Так вот, – продолжил Кореец, после того, как ты ударил в первый раз – ты не должен стоять и гордиться результатом. После этого тебе необходимо закончить серию, которая начинается в момент твоего первого удара и заканчивается в тот момент, когда ты, выдохнув в момент первого удара, еще раз вдохнешь и выдохнешь. За это время ты должен успеть ударить не менее 3 раз.
Времени на изучение результатов нет, завершая эту серию ты должен быть уверен в двух вещах: во-первых, в том, что в ближайшую минуту этот противник не сможет причинить тебе вред. Вторая – еще более важная вещь – видеть всех остальных противников, сколько бы их ни было. И быть готовым ко всему, что они могут сделать или уже делают. Усек?
– В теории да, – нерешительно ответил он. А что если они набросятся кучей все сразу? – на всякий случай поинтересовался он, на самом деле мало что понимая из-за неспособности переработать весь объем информации, вывалившейся на него.
– Ну, хорошо, – ответил Кореец. Немного теории – из того, что любят рассказывать в перерывах между занятиями… Вот ты подумай хорошенько и ответь, как ты думаешь. Представь, человек серьезно подготовлен. Боец, тренировался и тренируется постоянно и регулярно – справится он с таким же, как он? Например, братом-близнецом?
Он задумался.
– Наверное, нет, – ответил он. – Если они полностью одинаковы – видимо, они будут биться довольно долго без какого-то результата… Но это если совсем логично думать. Я не прав?
– Ну почему. Прав. Считается, что так и есть. А вот если у одного будет нож – или палка, а у второго ничего не будет? – улыбнулся Кореец.
– Наверное, тот кто вооружен – тот и победит, – нерешительно ответил он, чувствуя какой-то подвох.
– Знаешь…, – задумчиво произнес Кореец, сделав паузу, – я тоже так думаю на самом деле. Но считается, что и в этой ситуации они будут сражаться очень долго. Потому что тот, кто бьется голыми руками, тренирован и в обороне против палок и ножей. Видишь в этом логику?
– Вообще-то да, – ответил он, подумав. – И что из этого следует? – переспросил он, слегка потеряв нить беседы.
– А следует то, что из всего этого делается вывод, что один человек может также бесконечно долго сражаться против двух таких же, как он. С палками они или там велосипедными цепями, или вообще с пустыми руками. Если он, конечно, подготовлен на самом серьезном уровне.
– И против трех? – засмеялся он от парадоксального вывода.
– И против четырех тоже, – ответил Кореец. Он не смеялся и выглядел задумчиво, как будто был где-то далеко – далеко отсюда. Казалось, Кореец думает о чем-то своем и говорит машинально, не вдумываясь в смысл собственных слов… Потом он неожиданно стряхнул задумчивость и весело продолжил:
– И даже против пяти. И шести. И против восьми.
– И против девяти тоже? – эта история стала его забавлять.
– Нет. Против девяти уже нет.
– А почему?
– Считается, что максимальное количество очень тренированных людей, которые могут на тебя напасть одновременно, не причинив вреда друг другу своими палками и прочими железками, не может превышать восьми. Якобы, не знаю уж, кто считал, восемь могут, а остальным места не хватит. Поэтому тот, кто научился драться с восьмерыми одновременно – с одной стороны, непобедим. А с другой стороны, может биться против бесконечности.
Кореец опять задумался, но на этот раз ненадолго.
– Знаешь, честно говоря, думаю, это все чепуха. Да и в твоем случае – где набрать такое количество мастеров, которые на тебя кинутся? Едва ли у них у всех проблемы с математикой, и ты не дашь им списать, – неожиданно рассмеялся Кореец и продолжил:
– Так что помнить тебе надо о том, что много их сразу не будет. Но а если и будет – ничего страшного. Вся толпа сразу не набросится. А раз не набросится – у тебя будет время оценить расстановку сил.
– И что потом – я все равно не понимаю, – спросил он. – Ну не набросятся все сразу. Но ведь они же там будут. Как поступать? Если не в теории, а в практике?
Кореец посерьезнел.
– В этом случае твоя задача понять, кто у них самый главный. Основной. Из тех, про кого спрашивают «кого знаешь». Он не обязательно самый большой, но узнать его можно всегда. Определи самого главного – самого уверенного, того, кто принимает решения.
– Ну, определю я его. И что?
– А вот когда определишь главного, запомни, он – твоя основная цель. Есть такая африканская поговорка – «руби дерево, обезьяны сами разбегутся» – усек? Вот дерево – это и есть главный. А обезьян везде хватает.
– И что? – недоверчиво спросил он. – Разбегутся?
– Там увидишь, – непонятно ответил Кореец и продолжил:
– Лучше думай о том, что ты сегодняшний уже вполне вероятно справился бы с восемью такими же, каким ты был вчера. В теории, конечно. Впрочем, мы отвлеклись.
– Запомни и уясни и затверди себе то, что важен первый удар. Его сила и его скорость. Можно научиться тысяче приемов, но в жизни они тебе не помогут, если ты не умеешь нанести простой удар рукой.
– Вот сожми кулак, – скомандовал Кореец без всякого перехода.
Он машинально сжал кисть правой руки в кулак. Кулак выглядел как-то не впечатляюще.
– Ну. Сжал.
– Разожми. Все неправильно, объясняю.
– Когда ты сжимаешь кулак – ты должен сделать так, чтобы внутри не было никаких пустот, так мало воздуха, как это возможно. Ты не перчатку боксерскую надеваешь – в ней места много – но у нас задача абсолютно противоположная. Боксер бьет перчаткой. Перчатка она сохраняет как руку, так и противника. Нам сохранять надо только руку, поэтому все проще, – сделал Кореец неожиданный вывод.
– Поэтому сначала ты, отведя большой палец в сторону, чтобы не мешал, сгибаешь самые первые фаланги остальных пальцев, видишь – вот так.
– Понятно, – ответил он и повторил движение – рука выглядела смешно. Почему-то рука Корейца совсем не производила смешного впечатления, а может быть, ему так казалось, он не знал.
– Теперь ты плотно-плотно, насколько хватает сил, сжимаешь кулак. И сверху – на то, что получилось – кладешь большой палец, вот таким образом, чтобы сам большой палец не попал на ударную плоскость.
Ему показалось удивительным то, что кулак, который получился в результате, действительно выглядел как кулак. Ему немедленно захотелось куда-нибудь ударить и видимо Кореец это тоже почувствовал.
– Бей меня в ладонь, посмотрим, что получится.
– Он ударил, и в этот раз так сильно, насколько смог. Ладонь Корейца смягчила удар, он даже не понял, каким образом его рука была остановлена в воздухе.
– Основные ошибки у тебя следующие. Запоминай – это основа техники.
Первое, в момент удара, а чтобы не думать об этом – держи так руку постоянно – воображаемая линия от самой левой костяшки кулака – вот этой – от которой начинается указательный палец – должна проходить в сторону предплечья, и оставаться ровной. Если посмотреть на вытянутую руку, сжатую в кулак, сбоку, ты должен увидеть прямую линию. Кулак не должен уходить вверх, не должен заваливаться вниз, только абсолютно прямая линия. Кулак должен быть всегда продолжением руки. Иначе ты ударишь, и что будет?
– Будет больно, – машинально ответил он.
– Ага. Будет очень больно. Вывихнешь или выбьешь кисть. А уж потом тебе будет совсем больно – это, поверь, тебе обеспечат.
– Да уж… Почему-то он внезапно представил себя, окруженным восемью Корейцами, нападающими на него одновременно. Из-за их спин виднелись другие Корейцы, ожидающие своей очереди, сварливо ругающиеся друг с другом, некоторые с ножами и велосипедными цепями, и в центре композиции он сам – баюкающий на груди свою руку с выбитым кулаком. Картинка была такой живой и яркой, что он невольно засмеялся.
– Смешного тут нет ничего, – Кореец говорил серьезно и даже как-то сурово. – Смотри дальше – ударная плоскость. Состоит она из двух костяшек – называют их, – тут Кореец произнес какое-то незнакомое, очевидно восточное слово, которое он немедленно забыл, – и поверхностью указательного и среднего пальца. Такой вот прямоугольник – видишь? – Кореец провел по ударной плоскости на его кулаке пальцем, как будто нарисовал прямоугольник карандашом, его палец был сухим и твердым, как карандаш.
– А теперь самое сложное. Как бить, как должна идти рука и как ты должен ее возвращать в исходное положение для нового удара.
И они занимались еще долго – он потерял счет времени и только иногда стряхивал пот, который стекал у него по лбу и катился ниже – по щекам, иногда даже повисая капельками на кончике носа, которые он сразу нетерпеливо стряхивал взмахом головы, и продолжал бить, бить и бить – по воздуху, по воображаемому противнику – он даже не представлял себе никого конкретного, он превратился в автомат, он наносил и наносил удары, исправляя ошибки, полностью на уровне граничного сознания внося коррективы в движения, когда Кореец указывал ему на ошибки.
«Возвратное движение бедрами – четче, рука идет обратно не к бедру, а ближе к подмышке, резче, не расслабляй кулак» и это продолжалось еще долго – пока он совсем не выдохся.
Когда Кореец жестом велел ему остановиться, он облегченно вытер пот с лица майкой и только сейчас понял, сколько прошло времени, что он проголодался и вымотался – и подумал о том, что на сегодня наверное тренировка – их первая тренировка – закончена, и он сможет отдохнуть.
Но это был еще не конец занятий.
– Стало что-то получаться, – ему показалось скептически подытожил Кореец.
– Но техника – это только пять процентов успеха, ударить красиво и правильно конечно очень важно – но… – Кореец сделал паузу, – помимо «красиво и правильно» ты должен ударить сильно. Как мне самому говорили в свое время – таким образом, чтобы твой противник уже не ощутил серию, следующую за первым ударом.
– Вот смотри, – они подошли к дереву, ствол которого Кореец ковырял некоторое время назад. Это была липа, от нее плыл мягкий и сладкий запах, плотная кора надежно облегала мощный ствол. Видно было, что это довольно старое дерево, но на коре не было видно и следа трухлявости.
Без какого-либо предупреждения Кореец внезапно ударил. Технику его удара было невозможно оценить – видно было только то, как что-то стремительно мелькнуло в воздухе, и только потом раздался хруст. От дерева отлетел кусок ствола – и было видно, что он примерно пяти сантиметров толщины. Несмотря на прочность, кусок древесины отскочил далеко в сторону, обнажив светлый и ровный участок среза.
Он открыл рот от изумления и в замешательстве и каком-то ступоре не нашелся что сказать, только тупо смотрел на ствол дерева – в его голове не могло уложиться то, что по дереву можно ударить с такой силой, не повредив и не искалечив бесповоротно руку.
Протянув палец, он потрогал край коры и удивился ее прочности и жесткости.
Из оцепенения его вывел неожиданно мягкий голос Корейца:
– Надеюсь, ты запомнил, брат, – вали дерево. Обезьяны разбегутся.
– Но для того, чтобы это у тебя получилось – со временем, конечно, потребуются усилия. И это должны быть твои усилия, и тут уж все зависит только от тебя.
Они пошли в сторону его дома, и по дороге Кореец продолжил объяснять.
– Ты читал «Мифы древней Греции»?
– Читал, конечно, – улыбнулся он. – И не раз перечитывал. Очень мне нравится читать про этих богов и героев.
– Если помнишь, там был один деятель, который таскал на плечах теленка. Помнишь?
– Ага, с радостью подхватил он. Теленок тяжелел и вместе с ним росла сила того парня. Он носил теленка и носил, пока не стал таскать на плечах быка. Я, помню, еще подумал, что серьезно так у него сила нарастала. Ну или быка плохо кормили, чтобы этот спортсмен не надорвался.
Они засмеялись, и некоторое время шли молча.
– И все же основной принцип отражен верно, – произнес Кореец.
И когда он открыл рот, чтобы возразить и поспорить – Кореец тихо закончил, – вспомни дерево. Я не предложил ударить тебе, потому что снова заниматься мы бы тогда смогли нескоро. А времени у нас и так немного.
Поэтому слушай и мотай на ус.
Дома набираешь газет и делаешь из них подшивку. За год. 365 листов. Прошиваешь их плотно. Можешь пачками потоньше, но в результате у тебя должна получиться пачка – в 365 листов, возможно она будет и толще – листов 400 или 500. За год – это я к примеру сказал.
– И что дальше? – спросил он, начиная догадываться.
– Вешаешь ее на стену. В крайнем случае, отца попросишь. Висеть должно крепко. На уровне от шеи до пояса. Толщина пачки должна быть такой, по которой ты сможешь ударить так, как я тебя сегодня учил, но обязательно в полную силу. Основы ты усвоил, иногда мы конечно будем поправлять технику, но ничего сложного там нет.
И главное запомни – торопиться тебе некуда. Убедишь себя в том, что уже готов, что сможешь ударить по тонкой пачке, ударишь в результате не в полную силу – и испортишь все дело. Ты понял? Не торопись. Быка на плечи сразу не взвалишь, каким бы недоношенным и рахитичным он не был.
Сколько раз в день ты должен ударить, чтобы позволить себе оторвать листок – зависит от тебя и только от тебя. Все очень индивидуально. Но главное помни – ты должен бить только в полную силу. Бить, не боясь, что сломаешь руку. Это ты уясни твердо. Буквально заруби себе на носу. Завтра утром я зайду за тобой и посмотрю. Заодно и покажешь, что у тебя получается.
И вот еще что, чуть не забыл, – подыщи что-нибудь для турника. Трубу какую-нибудь или что-то вроде.
Он вздрогнул. Турник? Но ведь я тебе… Кореец не дал ему договорить:
– Помню, помню. Ни одного раза не можешь и все такое. Ну не можешь и не надо. Подтягиваться тебе не придется, не волнуйся. Я тебе обещаю, – Кореец загадочно улыбнулся и подмигнул ему на прощание.