Продремала она совсем недолго, но почувствовала себя бодрой и отдохнувшей.
«Не пойду я ни в какой бассейн. Поплавать и в Риме можно. Лучше прогуляюсь, посмотрю на горы».
Она оделась как для катания на лыжах. Телефон Стефано и Джемы не отвечал, и она решила спуститься в холл.
Сальваторе оторвался от компьютера.
– Если ищешь Стефано, то они с Джемой в бассейне.
Спустившись на нулевой этаж, она прошла мимо детской игровой комнаты, у двери которой, как часовые, стояли два деревянных Пиноккио. Через прозрачные стёкла были видны розовые, распаренные лица Стефано и Джемы, плывущих в её сторону. Лола приоткрыла дверь. Влажный и тёплый воздух ударил в лицо.
– Давай к нам! – крикнул Стефано.
«Видно, уже и в сауне побывали. Может, и правда поплавать?» – задумалась Лола. Но, вспомнив о захватывающих видах, ожидавших её наверху, она заторопилась и, не заходя внутрь, махнула рукой:
– Я только предупредить вас хотела, что пойду погуляю, чтобы меня не искали! А то здесь мобильник плохо ловит.
Панорама и в самом деле оказалась потрясающая: солнце почти зашло и подсвечивало снизу переливающиеся в его лучах величественные вершины; пологие спуски сверкали нетронутой белизной; внизу, в расщелине Гран-Сассо, виднелась Аквила, черепичные крыши и зеленоватые купола которой ещё можно было различить в надвигающихся сумерках. Прозрачный воздух схватывал горло и ноздри приятным холодком, снег скрипел под ногами – тряк-тряк…
– Господи, красота-то какая! – Лола раскрыла руки, готовая обнять весь свет.
– Привет! – неожиданно раздался голос за спиной. – Вечерний променад?
Это был инженер Бьянки, который, как вспомнила Лола, сидел за столом с мэром.
– Ну да, вроде того.
– Нас ведь уже представили, правда? Так что можно сразу на «ты», – добавил он утвердительно.
– Конечно.
Они пошли рядом. Бьянки был мускулист, круглые бицепсы заметно выделялись даже под тяжёлой одеждой. Он вообще мало походил на итальянских инженеров с их интеллектуальными лицами и субтильным телосложением, какими их ещё с детства Лола помнила по маминой работе.
– Ну что, прокатимся на «снежном коте»?
«Ах да, Сальваторе говорил, что инженер вызвался помочь подготовить спуски…»
– Можно. – Лола никогда раньше не ездила на этих машинах, чем-то похожих на корабли, бороздившие заснеженные дали. – Здорово! Значит, подъёмники откроют?
– Мэр обещал посодействовать. Только, сама понимаешь… во времена кризиса включить их для трёх с половиной человек… Это же электричество, обслуживание и много ещё чего.
– Но мы же заплатим за билеты!
– Никакие билеты на этот год не напечатаны. Ремонт сильно затянулся, канатная дорога работает только для персонала. Так что кататься на этих спусках будем ты да я да мы с тобой. Ну, и мэр ещё. А если журналистская братия прознает, что во время кризиса здесь веселится компашка под патронатом главы Аквилы, то… – Он покосился на Лолу, видимо, забыв, что она тоже часть журналистской братии. – Но ты, слава богу, на криминале работаешь.
– Ну хотя бы один подъёмник! – протянула Лола, глядя на манящий девственный снег.
– Меня как раз попросили обработать два спуска, где один подъёмник задействован. Надеюсь, на пару дней пустят.
– А нам больше и не надо! – радостно подхватила Лола.
– Ну что, поехали?
Они подошли к одиноко стоящему ратраку. Уже совсем стемнело.
– А ты управлять-то умеешь? – задала обескураживавший вопрос Лола.
Накачанный инженер не удостоил её ответом или попросту не расслышал вопроса. Сев в кабину, он завёл машину и включил фары. Пронзительный свет выхватил снежную поляну перед отелем; все окружающие предметы, не попавшие в лучи фар, полностью потонули в густой темноте. Казалось, что на тысячи километров вокруг чёрная пустота.
Вблизи «снежный кот» выглядел совсем громадным, а когда он заурчал и мелко затрясся всем железным корпусом, выкинув тёмный выхлоп, то превратился в поистине огромного очнувшегося от спячки зверя. Бьянки спрыгнул на землю.
– Давай подсажу! – Он открыл дверь с Лолиной стороны.
Поднявшись на цыпочки, она заглянула внутрь. Кабина была такая же широкая, как и сама машина. Лоле это понравилось: «Сидеть будем далеко друг от друга, это хорошо». Инженер почему-то не внушал ей большого доверия. Забравшись на массивную, как у танка, гусеницу, а затем на высокую ступеньку, она устроилась на сиденье.
– Поехали!
Машина плавно тронулась. Снизу послышался металлический звук, и к урчанию мотора присоединился грохот разрыхляющей снег насадки. Они легко развернулись, и Лола догадалась, что ратрак встал к началу спуска, который шёл от самой гостиницы. Пошёл мелкий снег, и темнота стала совсем непроглядной.
– Фантастика! – Ей понравилось, что эта громада так чутко поддаётся каждому повороту руля.
Они доползли до места, где плавный спуск переходил в достаточно крутой. Усилилось впечатление, что под ними резкий обрыв. Машина медленно перевалилась и поменяла угол наклона.
– У-ай! – вскрикнула Лола.
Бьянки довольно ухмыльнулся, опять развернулся и взял вправо. Знавшая здесь каждую писту[5], Лола вскоре потеряла всякий ориентир и внутренне напряглась: «Куда мы заехали, чёрт побери?..» Поведение Бьянки всё больше настораживало: он молча смотрел в черноту за окном, целенаправленно ведя машину. «Как бы опять в историю не вляпаться!» Видимость была нулевая, и только снежинки кружились в световом тоннеле, который образовали фары ратрака.
– Во время учёбы в институте я сумел сдать на специальную категорию прав и уже тогда начал подрабатывать на «коте». А что, удобная работа – или рано утром, или поздно вечером. Как раз как мне нужно было! – проговорил Бьянки, видимо вспомнив, что оставил без ответа её вопрос. Его взгляд оторвался от дороги: – Хочешь повести?
– Хочу! – с вызовом сказала Лола, забыв о прежних опасениях. Она никогда не отказывалась от нового опыта.
Бьянки вышел и помог ей вылезти из кабины. Лола обежала машину. Ветер усилился, снег стал колючим. Лучи фар ударили ей в лицо, и она, как ни таращила глаза, не смогла разглядеть ничего за границей яркого света, поэтому так и не поняла, где они находятся. Усевшись на водительское сиденье, она обнаружила только одну педаль; ручки переключения скоростей попросту не существовало.
– А-а?..
«Снежный кот» стоял как вкопанный.
Бьянки снисходительно улыбнулся, было заметно, что растерянной Лола нравится ему больше.
– Всё гораздо проще, чем ты можешь себе представить. – Он согнулся и взгромоздился на стол между сиденьями, придвинувшись к Лоле. – Видишь широкую педаль внизу?
– Да, конечно.
– И руль перед тобой.
– Ну да.
– Это всё, что тебе надо. Нажимаешь педаль – едешь, отпускаешь – останавливаешься. Руль функционирует как на обычной машине. Вот и всё.
– А тормоз?
– Как только педаль отпустишь – будут тебе и стоп, и тормоз. Встанет на любом наклоне!
Лола мягко дотронулась до педали, железная громадина податливо двинулась вперёд. Впечатление было необыкновенное! Ощутив размеры урчащего механизма, Лола почувствовала себя предводительницей Вселенной. Высоко расположенная кабина и снег, летящий прямо навстречу фарам, создавали впечатление полёта в нескончаемой космической бездне. Ход был плавным, толчков не чувствовалось вовсе.
– Ой, моро-о-оз, мор-о-оз! – вдруг затянула Лола, неожиданно для самой себя. – Не-е моро-о-озь мен-я-я, моего кон-я-я!
«Кот» продолжал плавно скользить по сугробам, покачиваясь, как на волнах. Бьянки, ничуть не удивляясь, уважительно прислушивался к инородной речи и даже подпел в конце, разобрав повторяющееся слово «мороз».
Спустившись в расщелину, Лола отпустила педаль и перевела дыхание.
– Вот и правильно. Постоим перекурим, не возражаешь? – Бьянки приоткрыл окно и достал сигареты. В кабину с визгом ворвались снег и ветер. Он тут же задвинул стекло. – Потом проветрим.
– Не пойму никак, где мы находимся? – хмуро спросила Лола. Прежнее беспокойное состояние вернулось.
– В самом низу, в расщелине.
«То, что мы вниз съехали, это я и без тебя знаю», – подумала она.
– А точнее?
Он затянулся сигаретой и не спешил отвечать. Есть же такие мужики, которым при каждом удобном случае надо показать своё превосходство! Это было вдвойне неприятно после совместно пропетой песни, которая словно сплотила их в едином порыве против разбушевавшейся стихии.
Молчание затянулось. Лола начала раздражаться.
– Ну что, поехали? – Она дотронулась до педали, машина вздрогнула и покатилась.
– Эй, эй, останови! Нам в другую сторону! Ладно, давай меняться. – Он вышел из кабины и подал Лоле руку. – А то завезёшь куда-нибудь и бросишь!
– Очень смешно! – Она уселась на своё место.
Ветер не сдавал своих позиций, но снег практически затих.
– Хорошо, что снег прекратился, а то напрасно бы потрудились.
Они всё ещё не двигались. Бьянки, докуривая, откровенно разглядывал Лолу. Странное, нелогичное поведение инженера сильно настораживало. На секунду ей показалось, что они никогда не вернутся в отель. «Сказала бы я ему… да неудобно, вроде как он один из гостей…»
– У меня что, звезда во лбу горит, что ли? – всё-таки не выдержала она и глянула на него в упор.
– Да нет, – неожиданно смутился он, – просто непривычно как-то, вот так, рядом… На экране ты совсем другая.
Видно было, что он ждал вопроса «какая же?», но, не дождавшись, вздохнул и стал разворачиваться. Лола умела держать паузу.
Подъём был чрезвычайно крутой, и Лола завалилась на спинку кресла. Машина исправно ползла вверх, монотонный рык мотора успокаивал. Когда они выбрались на ровное пространство, в свете фар мелькнуло заснеженное здание. Это ещё что такое?! Здесь же, кроме гостиницы, ничего нет! Луч мазнул по невысокому куполу, в узком окне здания мелькнул свет.
– Так это церквушка, которая рядом с отелем! – вскрикнула она.
– Ну да. Кричать-то зачем?
Но Лола так обрадовалась, что пропустила дурацкое замечание мимо ушей. Главное, что они подъезжали к гостинице!
– Надо бы пройтись ещё раз, тем более что снег перестал, – задумчиво проговорил Бьянки. – Или кофе сначала выпить?
– Конечно, кофе! Да и к вечеру пора готовиться. – Она быстро выскочила из машины и облегчённо вздохнула.
Холл встретил их теплом и свежим запахом мандаринов, лежащих на блюде на стойке ресепшена. Лола тут же вспомнила, как Уго загораживал ящики с этими цитрусами… но было что-то ещё, что зацепило её журналистское любопытство… Светлые блики, показавшиеся в церковном окне!
– А церковь что, работает? – обратилась она к Сальваторе, всё ещё сидящему у компьютера.
– Нет, – поднял он голову. – А почему ты спрашиваешь?
– Свет там видела.
Бьянки, направлявшийся в бар, остановился.
– Это когда? Сейчас, когда мимо церкви проезжали?
– Ну да.
– Да там и дверь открыта, – усмехнулся Сальваторе. – Можешь зайти посмотреть. Даже на отдыхе не даёшь себе покоя?
– Что значит «дверь открыта», если церковь вся снегом завалена?
– Есть ещё один вход, через подземный коридор. Только там электричества нет. Что, всё равно пойдёшь проверять? – Сальваторе с любопытством смотрел на неё.
Лола заметно колебалась. Хмыкнув, словно говоря «всё равно без мужиков никуда», Бьянки подошёл к стойке.
– Фонарь у тебя есть?
– Конечно, и не один. – Сальваторе скрылся в подсобке.
– А тебе зачем это надо? – нахмурилась Лола.
– Мне по большому счёту всё равно. Только я свет тоже видел. Если бы не ты, я бы забыл, конечно.
Сальваторе положил на стойку два фонаря.
– Что, расследование начинается? Мне реклама отеля не помешает!
«Спятила ты совсем со своей работой!» – сказала бы мама в этом случае. И была бы права. Лола взяла один из фонарей.
Они спустились на нулевой этаж и, пройдя мимо пустого бассейна и двух Пиноккио в человеческий рост, понуро стоящих у входа в игровую комнату, вышли в тёмный коридор, который соединял гостиницу с канатной дорогой, выходом в горы и, как выяснилось, с церковью.
– Нам туда. – Бьянки взял Лолу за руку, включил фонарь и направился вперёд.
Ну что ж, ещё одно приключение в новогоднюю ночь! Ей вдруг стало смешно: вместо того чтобы готовиться к праздничному вечеру, нанести на лицо маску и помыть голову, она попёрлась осматривать обесточенную церковь.
Они медленно продвигались вперёд. Лола всегда не любила этот коридор, но, когда наверху бушевала настоящая вьюга, он приходился очень кстати. Под ноги всё время что-то попадалось: то шуршали и цеплялись брошенные бумажные мешки из-под цемента, то неприятно хрустело под подошвами ботинок битое стекло. У стены стояли ёмкости с краской и мешки с какими-то строительными смесями; сверху лежали длинные металлические рейки.
– Аккуратно, не упади! В гостинице ремонт. Видимо, на праздники весь материал сюда перенесли.
Они подошли к церковной двери и прислушались. Сквозняк шуршал бумагой и позвякивал тоненькими рейками. Со стороны церкви не доносилось ни звука.
Бьянки взялся за ручку и потянул. Дверь была закрыта.
– Этого надо было ожидать. – Он дёрнул ещё раз. – Зато спать будем спокойно.
– Сальваторе сказал, что дверь не заперта, – прошептала Лола. – А что, если там кто-то прячется?
– Кто? А главное, зачем? Конечно, местоположение отеля наводит на скверные мысли, – он шагнул к Лоле, приложил фонарь к подбородку и подсветил лицо снизу, – о страшных и загадочных преступлениях, – его лицо превратилось в жуткую маску с проваленными глазами, – о мерзких сексуальных маньяках, – он взмахнул руками и потянулся к ней, – о вампирах и вурдалаках, – и завыл на манер привидения, закружившись возле неё: – У-у-у, у-у-у!!
– У-у-у… – эхом отозвались коридорные стены.
Лола сначала отшатнулась, а потом, когда он, как в танце, закружился, подвывая, захохотала, вспомнив мультик из далёкого детства, где герои пугали друг друга, а один, самый толстый, уморительно изображал призрак.
Накачанная туша Бьянки повернулась вокруг своей оси и, мазнув фонарём по стенам, поклонилась. Да, в этот Новый год скучать не придётся: народ собрался весёлый. От смеха заболело под ложечкой.
Они вернулись в холл и положили фонари на стойку. Сальваторе на месте не было.
– К какому часу надо спускаться?
– Кажется, полдесятого подадут аперитив.
Они вместе зашли в лифт: Бьянки жил этажом выше.
«Надо поинтересоваться после праздника у Сальваторе… Скорее всего, кто-то из его подчинённых закрыл дверь в церковь», – решила Лола.