Добравшись до гостиницы, детективы окунулись в приятную прохладу. Мирослава, к радости Мориса, больше не пыталась распахнуть окно. Есть им не хотелось, поэтому они, не надеясь особо на положительный результат, заказали в номер чай и мороженое. И очень удивились, что такая услуга существует в провинциальном отеле.
Мирослава окунула ложку сначала в горячий чай, а потом в вазочку с мороженым.
– О! Вкусно! – выдохнула она с наслаждением.
Морис улыбнулся. Зная, что Волгина вообще-то мороженое не жалует, можно было догадаться, что оно действительно вкусное.
– Вы всерьез подозреваете в убийстве Паниной школьного учителя? – осторожно спросил он, проглотив кусочек таящего во рту орехового мороженого.
Она пожала плечами.
– В принципе, сам знаешь, что мы должны подозревать всех. Но, если честно, школьный учитель в моем списке подозреваемых располагается во втором десятке.
«Ого, – подумал Морис, – она уже наметила себе больше десяти подозреваемых, а я держу в уме всего одного». Но потом он решил, что шефиня, как он звал про себя Мирославу, явно преувеличивает.
– Кто же у вас в первом десятке? – поинтересовался он не особо настойчиво.
– Меня заинтересовал поселок богатеев, притулившийся к Лучанску. Им что здесь, медом намазано?
– Можно сказать и так, – отозвался Миндаугас.
– Что ты имеешь в виду?
– Тишину, экологию. Здесь вам и река, и заповедник рядом, и горы, и никакого столичного шума, гама, суеты.
– Откуда ты все это знаешь, милый гастарбайтер, – улыбнулась она.
– Спасибо за то, что хотя бы милый, – с иронией ответил он, – вообще-то у меня вид на жительство. А женюсь – и гражданство получу.
– Ты что, еще и жениться здесь собираешься? – приподняла она брови.
– Собираюсь, – не моргнув глазом, подтвердил он, а потом добавил серьезно: – В интернете посмотрел. И надо заметить, окрестности здесь потрясающие!
– Морис, ты просто сокровище.
– Кстати, – оживился Миндаугас, – по-моему, песня «Из-за острова на стрежень» написана где-то здесь.
– С чего ты это взял? – прищурилась она, с удовольствием проглатывая очередную ложечку мороженого.
– Потому что ландшафт местности подходит.
– Это не доказательство!
Морис улыбнулся.
– И чему ты радуешься? – напустила она на себя сердитый вид. – Место он удобное нашел! – И сбавила тон: – А бабу жалко.
– Какую бабу? – не сразу понял Миндаугас.
– Княжну персидскую.
– Разве она баба?
– А что мужик?
– Нет, но…
– Короче, его самого надо было в Волгу спихнуть! Кат, он и есть кат, – подытожила Мирослава.
– Кат – это кто? – решил уточнить Морис.
– Стенька.
– Нет, я это понял. Я не знаю, что значит слово «кат».
– А, это. На Руси так называли заплечных дел мастеров, короче палачей и бандитов.
– Надо же. А я читал, что кат – это вечнозеленый кустарник из семейства бересклетовых.
– Про кустарник я ничего не знаю, – заявила Мирослава.
– Тогда будем считать, что мы расширили кругозор друг друга, – подмигнул ей Морис.
– Считай, что хочешь, – отозвалась она и вздохнула.
– Вы чем-то огорчены?
– И да, и нет.
– А нельзя ли поподробнее?
– Можно. Я вспомнила, тетя говорила, что в юности она думала, что нет ничего ужаснее партийной номенклатуры.
– Но потом тетя переменили свое мнение? – улыбнулся Морис.
– Нет, к большинству партийных боссов она и сейчас относится очень плохо. Но теперь появились, как грибы после дождя, всевозможные нувориши, мнящие себя элитой.
– Это потому, что дождь был токсичный, – невинно заметил Миндаугас.
– Нахватался бог весть каких словечек у… – она щелкнула пальцами, подбирая выражение поприличнее.
– У загнивающего Запада, – любезно подсказал он.
– Ох, Морис, и доведешь ты меня до греха своими подколами, – погрозила она.
– И вы меня уволите?
– Не сразу…
– Сначала поставите на вид или объявите выговор?
– Я пошлю тебя в эротическое путешествие в русском стиле.
– Все! – поднял он руки. – Я умолкаю.
– Очень разумное решение с твоей стороны.
– И какие у нас на сегодня планы?
– Посетить еще раз парк, точнее то место… – она не договорила.
– Когда?
– Прямо сейчас.
– Но сейчас на улице очень жарко, – напомнил он.
– В машине у нас кондиционер, а в парке, наверное, жара чувствуется не слишком сильно.
– Наверное, – согласился он неуверенно и спросил: – А нельзя перенести поездку на вечер?
– Нельзя! – отрезала она и пояснила: – Вечером там могут появиться влюбленные парочки. И их присутствие может нас стеснить.
Морис не стал спрашивать, как присутствие влюбленных может стеснить их. Логически рассуждая, можно прийти к заключению, что это они могут помешать парочкам. Но Мирослава всегда приспосабливала логику к своей интуиции, и переубеждать ее было бесполезно.
– Ну что ж, – сказал Морис, оторвавшись от своих мыслей, – раз вам приспичило ехать именно сейчас, поехали. Я человек подневольный.
– Бедненький ты мой, – поставив пустую вазочку на столик, сказала она и, подойдя к креслу, в котором сидел Морис, села на подлокотник.
Он опасливо покосился на нее. А потом спросил:
– Вы хотите еще мороженого?
Она покачала головой.
– Нет. Просто я думаю о тетушках…
– О каких тетушках?!
– Успокойся! Не о своих. Помнишь, Шатрова сказала, что возлюбленный Зоси Паниной вроде бы ожидал наследство от престарелой тетушки.
– Помню, но почему именно от престарелой?
– Потому что если от здоровой и цветущей, то ждать ему придется долго.
– Однако тетя может быть молодой, но не очень здоровой…
– Сейчас медицина будь здоров! – оптимистично заявила она. – Особенно если у болящего есть деньги.
– Допустим, – ответил он слегка охрипшим голосом. Ощущение ее близости даже в охлажденном кондиционированном воздухе бросало его в жар.
Мирослава едва заметно улыбнулась и, решив не изводить собственного сотрудника, вернулась в свое кресло. Морис облегченно перевел дыхание.
– Так вот опять же о тетушках, – вернулась она к теме разговора, – неплохо было бы узнать, сколько всего одиноких богатых дам проживает в элитном поселке и у кого из них имеется молодой племянник.
– Можно уточнение?
– Конечно!
– Тетушка не обязательно одинокая.
– Но если у нее есть дети, то она не оставит деньги племяннику.
– У нее может быть муж.
– Навряд ли… Если есть супруг, то у него могут иметься собственные родственники.
– Да, но ведь она могла сама получить наследство от первого мужа. В таком случае она может не считать себя обязанной брать в расчет родственников второго мужа.
– Ты прав, – согласилась она, – но давай сначала прошерстим одиноких теток.
– Давайте, – решил не спорить он. – Но где вы собираетесь взять список этих богатых дам?
– Есть у меня несколько вариантов…
Каких именно она не объяснила, а он не стал спрашивать, зная, что имена информаторов всегда держатся в тайне.
– Я подожду вас у себя, – сказал он и отправился к себе в номер.
Едва за Морисом закрылась дверь, Мирослава набрала номер сотового. Сначала она позвонила одному человеку, интересуясь, может ли он составить для нее список одиноких богатых женщин, живущих в элитном поселке возле Лучанска. Дамам должно быть за шестьдесят. Собеседник пообещал выполнить ее просьбу, но Мирославу не устроили сроки.
– Ладно, – сказала она, – не бери в голову, – и отключилась.
Второй набранный ею абонент заметно обрадовался ее звонку и обещал скинуть списки ей на электронную почту в ближайшее время.
Она поблагодарила его и для приличия спросила:
– Как жена, как дети?
– Все хорошо, – рассмеялся он, – стесняюсь спросить, как поживает ваш кот?
– Отлично поживает, – рассмеялась в ответ Мирослава и отключилась.
Идти и стучать в дверь Мориса ей было лень, поэтому она позвонила ему: «Едем!»
Через десять минут они уже выруливали со стоянки. Мирослава проинформировала Мориса, что списки одиноких богатых женщин из поселка возле Лучанска ей обещали скоро прислать. В ответ он только кивнул. Но когда они проехали уже почти половину пути, решился спросить:
– А вдруг богатая тетушка живет не в поселке, а в самом Лучанске?
– Я это учла и попросила, чтобы этих дам, если они имеются, тоже внесли в список.
Теперь Морис был удовлетворен.
Несмотря на то, что парк утопал в зелени, на аллее было очень жарко, и детективы поторопились преодолеть ее и достичь зеленого холма. Однако и нахождение там не принесло им желаемой прохлады. Скорее наоборот, детективам казалось, что солнце буквально зависло над центром возвышенности.
– Трава густая, но в нее все равно не спрячешься, – проговорила Мирослава, плюхаясь на землю.
– Осторожно! – воскликнул Морис. – Здесь же может быть в любом месте камень.
– Я не подумала об этом, – призналась она с виноватой улыбкой, – но фортуна уберегла мой зад.
Морис фыркнул и сказал:
– Поглядите, вокруг ни одной живой души, как вы и хотели.
– Угу. Тут сейчас шашлыки хорошо жарить без всякого костра.
– А что будем делать здесь мы?
– Думать!
– У меня такое впечатление, – пожаловался Морис, – что мои мозги уже запеклись.
– Ничего подобного, – утешила его она.
И вдруг, хотя еще мгновение назад на небе не было ни одного облачка, пошел дождь. Крупные капли, не обращая внимания на солнце, падали на траву и медленно сползали по листьям. Мирослава сначала смотрела зачарованно на этих серебряных улиток, но когда дождь усилился, скомандовала:
– Бежим!
– Куда?
– Вниз.
Они спустились, вернее, почти скатились с холма, и Мирослава, схватив Миндаугаса за руку, потащила его под сень деревьев.
– Во время дождя нельзя прятаться под деревьями, – предостерег он.
– Так молнии же нет, – беззаботно отозвалась она. И он, вздохнув, подчинился.
Деревья над их головами образовывали ветвями настолько плотный полог, что на детективов не упала ни одна капля.
– Как тут хорошо, правда? – тихо спросила она. И он кивнул.
Редкий дождь при ярко светившем солнце лениво падал на землю. И тенистый зеленый парк под золотистой сеткой солнца и дождя был похож на даму под вуалью.
«Романтика», – подумала Мирослава и покосилась на Мориса. На лице ее помощника лежала печать задумчивости и тихого восторга. «Умеет человек наслаждаться прекрасными моментами», – улыбнулась про себя Волгина.
Миндаугас то ли от того, что догадался о ее мыслях, то ли от переизбытка чувств, лаково потерся щекой о ее висок. Она тихо вздохнула. Ей было очень жаль разрушать идиллию, окутавшую их. Но дело есть дело, и она спросила:
– Морис, как ты думаешь, Яна пришла сюда на встречу со своим возлюбленным или с кем-то другим?
– Я не думаю, что девушка пришла сюда на деловую встречу. Даже если это случилось утром, – ответил он.
– Да, пожалуй…
– Только не говорите мне, что встречу здесь ей назначила старушка, пообещав свое благословение, а потом пристукнула бедную девушку камнем.
– Это был бы лихо закрученный сюжет. Но, думаю, ты прав, старушка тут ни при чем. В то же время, зачем парню убивать свою девушку, если она не беременна?
– Разве убивают только беременных? – удивился Морис.
– Будучи беременной, она могла его шантажировать.
– Как?
– Да очень просто! Например, пригрозить, что все расскажет его тетке.
– Но в этом случае деньги потерял бы не только парень, но и она сама.
– Тоже верно…
Однако через минуту она выдала новое предположение.
– Парень мог переметнуться к другой.
– Да, но Яна сказала, что в таком случае Зося бы отпустила любимого человека.
– Мало ли что сказала Яна.
– Но Шатрова взяла это не с потолка. Ясно же, что об этом ей сказала сама Панина.
– Морис! Никогда не нужно верить тому, что говорит девушка под наплывом чувств.
– А вам можно верить? – неожиданно спросил он.
– Смотря в чем, – честно ответила она.
– И в чем же можно?
– В работе и в дружбе.
– А в любви?
– Миндаугас! И откуда ты такой дотошный свалился на мою голову?!
– Не увиливайте, – твердо произнес он.
– Насколько мне известно, в античные времена клятвы, произнесенные на ложе любви, не принимались в расчет.
– Мы с вами не в античном мире, а в современном.
– Отстань!
Дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Мирослава вышла из-под крон укрывавших их деревьев и направилась в сторону аллеи, ведущей к выходу. Морис двинулся следом за ней. Он чувствовал легкую досаду и в то же время понимал, что не стоило говорить с ней на эту тему…
В гостиницу они вернулись не слишком довольные друг другом и самими собой. Разошлись, не сговариваясь, по своим номерам. Вечером Миндаугас тихо постучал в ее дверь.
– Да-да, – откликнулась она.
– Мы пойдем ужинать? – спросил он, едва приоткрыв дверь.
– Пойдем, но попозже. Зайди на минутку.
Он вошел и, сев в кресло напротив Мирославы, обратил на нее вопросительный взгляд. Она протянула ему свой телефон.
– Посмотри, мне прислали списки.
– Хорошо бы их распечатать, – пробормотал Миндаугас.
– Скинем на флешку и распечатаем. А пока так посмотри.
– Угу. Оказывается, богатых тетушек не так уж мало, – задумчиво обронил он. – Хорошо еще, что город маленький.
– Не так страшен черт, как его малютка, – пошутила она.
– Что? – не понял он.
– Это такая шутка. В оригинале – не так, как его малюют.
Он догадался.
– Вы уже отыскали, кого можно выбросить из списка?
– Да. У некоторых тетушек вместо племянников племянницы, есть те, у кого и племянник, и племянница или два племянника. Всех этих дам можно выбросить.
– Я бы не стал выбрасывать тех, у кого два племянника, – не согласился он.
– Хорошо, их пока оставим, но проверять будем во вторую очередь.
– Итак, – подвела она итог, – если мы вычеркнем тех, у кого племянницы, и отложим на потом тех, у кого несколько племянников, то останутся пятеро. Двое из них замужем, одна обручена, двое полностью свободны. Вот этой пятеркой и займемся.
Морис покачал головой.
– Ну чем ты опять недоволен?!
– Тем, что вы предлагаете вычеркнуть тетушек, у которых есть и племянник и племянница.
– Морис!
– Ну что Морис? Разве не могут претендовать на наследство и парень, и девушка?
– Могут. Но Панина в разговоре с Яной не говорила, что у ее возлюбленного есть соперники в вопросе наследования.
– Он мог вовсе не считать их соперниками, если они являются его сестрами или братьями.
– Тебе никто не говорил, что ты зануда?
– Нет, – улыбнулся он.
– В таком случае, тетушек, имеющих племянника и племянницу, будем отрабатывать в третью очередь.
– В третью, так в третью, – не стал спорить он и спросил: – Мы идем ужинать?
– Идем. Кстати, – она толкнула его в бок, – сегодня, кажется, дежурит твой обожатель.
– В таком случае в кафе нас накормит ваш обожатель, – не остался он в долгу.
Детективы переглянулись и рассмеялись. Они не ошиблись. Портье, выпросивший автограф, ослепил Мориса улыбкой сразу, как только увидел. А официант, увидев входящих в зал детективов, понесся им навстречу на всех парах и, преданно глядя в лицо Мирославы, предложил удобно расположенный столик и обслужил их в первую очередь.
– Все-таки блат – великое дело, – проговорила Мирослава, сохраняя серьезное лицо.
А Морис не выдержал и, покачав укоризненно головой, улыбнулся.
– Вы живете пережитками прошлого.
– Прошлым – не прошлым, – возразила она, – а ужин мы едим в настоящем.
После ужина, несмотря на неспавшую жару, они решили немного прогуляться. Заодно распечатали списки. А потом нашли небольшой, но уютный сквер с фонтаном и уселись возле него.
– Днем здесь, наверное, полно голубей, – сказала Мирослава.
– Наверное. А вы не заметили, что голуби, живущие в парках и скверах, отличаются от тех, что живут во дворах?
– Конечно, заметила! Они, как бы это точнее выразиться, более подтянутые. А дворовые мне напоминают неухоженных обленившихся коров.
– А вы не боитесь обидеть этим сравнением коров? – улыбнулся Миндаугас.
– Я об этом как-то не подумала, – призналась Мирослава. – Но мне их жаль. Они же не виноваты, что родились на чердаках «хрущевок» и вынуждены питаться отходами из контейнеров. А парковые голуби едят червячков всяких, семена злаков.
– А что мешает дворовым голубям поискать червячков на газонах?
– Лень, наверное, – вздохнула Мирослава.
– Вот-вот. Поднимайтесь, пройдемся по аллее и вернемся в гостиницу.
Вернувшись, они уединились в номере Мирославы и разделили полученные фамилии и адреса женщин на три списка. Только после этого Морис ушел к себе. А Мирослава, не открывая на этот раз окна, улеглась спать.