После того, как кабинет главврача психбольницы покинули Мухин и его помощник, Лариса Ивановна набрала телефон сотрудника службы безопасности Окраины.
– Лоскутов слушает.
– Орест Геннадиевич, Лариса Ивановна беспокоит. Тут меня с утра бывший наш куратор насиловал.
– Мухин, что ли? – уточнил Лоскутов.
– Он самый.
– И чего он хотел?
– Притащил колдуна Ивана на прием. Говорил, что по просьбе самого Сергеева. Просил закрыть его на некоторое время в Краснолиманской психбольнице. Я отправляю колдуна на ВКК, но перед тем, как звонить коллегам, хотела бы узнать, правильно ли мы поступаем?
– Первое. Колдун гнилой и мутный мошенник. Его мнимая смерть и прочие подвиги – ничем не подтвержденное вранье. Насколько мне известно, этому колдуну стали известны подробности любовных похождений одного из заместителей председателя горисполкома. Он вроде бы со своим помощником женами менялся.
– Колдун Иван рассказывал о пятиугольнике, – подтвердила Лариса Ивановна.
– Так вот, этот заместитель курирует в городе бизнес, поэтому и вписался в эту тему Сергеев.
– И что мне делать? Мухин говорил, что бывших чекистов не бывает, – спросила Лариса Ивановна.
– На Окраине уже не только бывших чекистов нет, но и самой организации, а та контора, в которой я продолжаю работать – это уже нечто другое. Кстати, Мухина уволили из органов по недоверию. Так что к вам приходил не бывший чекист, а частное лицо, продавшееся с потрохами пластмассовому королю Сергееву. Вот, и делайте вывод.
– То есть, звонить мне никому не надо.
– Думаю, что этот звонок будет лишним, – после короткой паузы проговорил Лоскутов. – А мы понаблюдаем за этой историей со стороны.