Ранней осенью темнеет быстро, и, хотя карабинер довез Сашу до нужного места меньше, чем за час, солнце уже садилось за ближайшие холмы. Полковник остановил машину, они вышли, чтобы поймать миг, когда заканчивается день и наступает вечер.
У Саши перехватило дыхание от игры света и теней, прощальных лучей солнца и легкой сумеречной дымки.
Перед ней, то по долине, то взбираясь на холм раскинулись стройные ряды виноградников. Дальние холмы уже потеряли четкие очертания, казалось, что художник лишь слегка тронул холст акварельными красками. Дальше уже поработал геометр, четко и ровно прочертив линии, зеленые и желтые с вкраплением красного, кубик Рубика, собранный из разных квадратиков, подходящих друг другу в совершенной гармонии.
Саша подумала, что виноградник – это вершина взаимоотношений человека и природы, именно здесь между ними возникает идеальная гармония.
Они вернулись в машину и в голубых сумерках свернули на короткую дорогу к ближайшему холму, заросшему густым лесом, где пристроилась махонькая деревенька. Как и в Сентинелле сумерки смягчили краски фасадов, ставших бледно розовыми, нежно-бежевыми и размыто серыми, тающими в голубой дымке.
– Это очень старая деревня, – сказал Никколо, – ее основал еще дед герцогини Матильды Каносской. Я давно знаком с хозяином кантины, и я очень хотел привезти тебя сюда. Раз я не могу пригласить тебя в свой дом, которого у меня нет, не в казарму же тебя звать, значит я должен показать тебе самые волшебные места.
Машина меньше чем за минуту пересекла деревню, где на обычной маленькой площади уютно устроилась небольшая романская церквушка с колоколенкой. Поворот – и они остановились у старого парка в глубине которого виднелся трехэтажный старинный дом с терракотовым фасадом, с коричневыми ставнями на распахнутых окнах. Дорожку к дому обрамляли покрытые мхом скульптуры.
– Нико! – из дома, торопясь и раскрывая объятия, вышел пожилой невысокий синьор, – как давно ты не приезжал!
Мужчины обнялись и расцеловались, и синьор повернулся к Саше:
– Добро пожаловать синьорина, вы очень вовремя, как хорошо, что вы приехали именно сегодня!
Саша не успела спросить, почему именно сегодня, как синьор подхватил их обоих под руки и повел за дом, где она потеряла дар речи.
В конце аллеи стояла высокая старинная башня, и на дорожке к башне, на ее ступеньках были расставлены свечи в стеклянных колбах. Почти у самой лестницы был накрыт стол, где несколько человек встали и пошли им навстречу, приветствуя Никколо.
Саша восхищенно оглядывалась, не в силах поверить своим глазам. Такого просто не бывает в реальной жизни!
Окна башни светились, гирлянды и свечи превращали и башню, и сад вокруг в рождественскую игрушку. Такими могли быть знаменитые рождественские ясли, но никак не реально существующее место.
– Cugino! – раскрыла объятия Никколо кудрявая темноволосая женщина лет 40-ка.
– Кузен? Так это твои родственники?
– Не очень близкие, zio Маурицио четвероюродный брат моей мамы, Адриана еще более дальняя родственница.
Все зашумели, кто-то побежал за стульями, полилось вино, и на сей раз это было не ламбруско.
– Погодите, погодите, – нашей гостье нужно попробовать особенное вино! – заторопился Маурицио и вскоре появился с бутылкой с темной, словно запыленной этикеткой. «Oriole» – прочла Саша, когда вино пурпурно-красного цвета полилось в бокал.
Она попробовала осторожно, зная, что все взоры обращены на нее. Сделала все по правилам: взболтала вино, посмотрела, как стекает по стеклу его слеза, поднесла к носу, вдохнула аромат, на всякий случай закивала и отпила глоток. Конечно, она сказала бы то, что от нее ожидали – похвалила бы вино в любом случае.
Но вино действительно оказалось необыкновенным. Оно создавало ощущение чистоты и свежести, почудился аромат сливы, потом она словно оказалась в розовом саду. Лишь затем пришла легкая приятная горечь.
– Это… это восхитительно! – И Саша, не стесняясь, что все ей просто почудилось, и знатоки лишь посмеются, рассказала и о сливе, и о розе, и о чистоте.
Все засмеялись, зааплодировали, словно в этот момент Сашу приняли в семью, признали своей.
И тут среди смолкающего к ночи щебета птиц зазвучала флейта – фи-тиу-лиу, фиу-лиу-ли, фиу-лиу. И смолкла.
– Это волшебство, когда открывают ее вино, она всегда поет.
– Кто???
– Лесная флейта. Иволга. Oriole.
Лет двести назад винодел был влюблен в девушку, которой никак не мог решиться сделать предложение. Она принимала ухаживания других парней, а на бедного винодела особого внимания не обращала. Но однажды ему удалось сказать о своей любви, это было вскоре после праздника сбора винограда.
Он оказался наедине с девушкой в саду, возле куста роз. Девушка попросила глоток вина, а вино в тот год получилось лишком кислым, он слишком рано собрал свой виноград. Но деваться было некуда, винодел принес бокал вина, и в тот момент, когда девушка понесла бокал к губам, их вдруг окутал аромат роз, и запела в кустах иволга.
Очарованная девушка сделала глоток и ее околдовало прекрасное, совсем не кислое вино, впитавшее розовый аромат.
Воспользовавшись благосклонностью богов – а мы с вами знаем, что виноград санджовезе – это sangue di Giove, кровь Юпитера – винодел признался в любви и девушка приняла его предложение.
С тех пор в сентябре после сбора винограда мы каждые выходные ужинаем здесь у башни, зажигая огни, и открываем вино, названное в честь иволги.
– Ты знал! – зашептала Саша, – ты точно знал, ты запланировал приехать сюда!
– Сюрприз! – шепотом ответил Никколо.
– За рецептом нашего вина давно охотятся, оно очень известно в Италии, но никто не может понять вкуса. Ведь его делают из 100% винограда Санджовезе. – Маурицио улыбнулся, – и никому кроме нас сделать такое вино не удалось!
На аллее появилась пожилая синьора с пирогом на подносе. Что же это был за пирог! Его корочка казалась воздушной и напоминала скорее «крышечки» из теста над горшочками из печи. Но здесь крышечка покрывала пирог, в котором были и грибы, и мясо в смеси бульона, вина и соуса бешамель.
Ничего подобного в свое жизни Саша не ела. И хотя так она думала каждый раз, когда ей попадалось новое вкусное блюдо, пирог был на самом деле потрясающий. Она выгребала ложкой содержимое, закусывала румяной крышкой-корочкой, пила вино, таяла от счастья среди романтики свечей и старинной башни и конечно, совершенно не возражала, когда им предложили остаться на ночь.
В башне летом сдавали апартаменты и сейчас они все были свободны.
Ночь была волшебной. Догорали свечи в стеклянных колбах, уже погасили гирлянды и на высоком осеннем небе зажглись звезды, которых не увидишь в больших городах. Прохладный ветерок еле слышно шуршал в листве, словно перелистывая страницы книги.
Саша и Никколо сидели на старинных ступенях, не хотелось уходить спать.
– Саша… – полковник замялся, а сердце девушки подскочило, – ты же собиралась провести в Италии весь отпуск?
– Да, у меня еще много времени, но пока не решила, куда отправиться.
– Я тут подумал, еще перед твоим приездом… я бы хотел проводить с тобой побольше времени, но в Сентинеллу добираться долго. Ну, в общем… я тут нашел… я нашел апартаменты в центре Равенны, уже договорился с хозяином, но хотел сначала обговорить с тобой. Если ты не против, переезжай туда, и мы сможем видеться каждый вечер, и куда-то ездить, тем более на выходные. Тут все рядом, если ты захочешь поездить сама, и Феррара, и Флоренция, и Болонья, и побережье. Давай попробуем?
– С удовольствием! – даже не раздумывая согласилась девушка.
Уже засыпая она услышала пение лесной флейты, но скорее всего ей это просто приснилось.