– Она мне нравится, – заявила Неравнодушная Сью, поднеся к глазам визитку.
– Мы заметили, – откликнулась Фиона.
Сью спрятала свою визитку в карман.
– Думаешь, я ей тоже понравилась?
– Не сомневаюсь.
– Она вела себя довольно мило, правда? Ну, то есть если б я могла прожить жизнь с самого начала, я бы хотела быть как она. Элегантной женщиной-детективом. Вести расследования, ловить маньяков и некрофилов…
– Кто такой некрофил? – спросила Дэйзи.
– Ты не хочешь этого знать, – предостерегла ее Фиона.
Выудив телефон, Дэйзи открыла поисковую страницу и, морщась, прочитала определение.
– Ну, я думаю, они оба делают честь полиции, – заметила Сью.
– Сложно сказать, – откликнулась Фиона. – Сержант Томас только пару слов сказал.
– Это схема «хороший полицейский – молчаливый полицейский», – предположила Сью. – Должно быть, новая версия «хороший-злой полицейский».
Дэйзи унесла чай, к которому детектив не прикоснулась.
– Что ж, по крайней мере, ни от одного из них не несло алкоголем.
Подруги, оторвавшись от своих дел, скептически посмотрели на нее.
– С чего это от них должно нести алкоголем? – не поняла Фиона.
– Разве не у всех детективов какие-то свои замашки? Проблемы с выпивкой или тяжелыми разводами, после чего они никогда не общаются с детьми. Они выглядели почти нормальными – разве что сержант Томас вел себя немного тихо.
– Дэйзи, не у всех детективов есть такие проблемы, – объяснила Фиона. – Это только в кино.
– Чтобы они выглядели более интересными персонажами, – добавила Неравнодушная Сью. – Своя предыстория и все такое. Бороться с преступниками и собственными демонами. Классика. Но это не про детектива Финчер. Думаю, она молодец.
– Она пока не поймала убийцу Сары, – указала Фиона.
Сью почти закатила глаза.
– Дай ей шанс. Это только вчера произошло.
– Мы не знаем точного времени смерти. Могло случиться и накануне вечером.
Дэйзи вздрогнула.
– А я бы не смогла заниматься тем, чем она. Мне не нравится находиться рядом с мертвыми. Я как-то нашла в углу своего сада мертвую лису – так мне пришлось вызвать специалистов, чтобы ее унесли. Потом я целую вечность не могла снова подойти к той части сада.
– Почему? – спросила Неравнодушная Сью.
– Ну, по очевидным причинам.
– И каким же?
Собравшись с духом, Дэйзи почти шепотом произнесла:
– Из-за призрака лисы. Призраков я боюсь даже больше, чем мертвецов.
Сью уперла руки в бока (довольно костлявые) и уточнила:
– Разве это не одно и то же?
– Вообще-то нет. Нет ничего страшнее, чем призрак лисицы. Ты же не хочешь, чтобы он тебя преследовал. Они издают такие чудовищные пронзительные звуки посреди ночи. Аж кровь стынет, – и Дэйзи попробовала повторить отрывистый лисий лай.
– Ну, знаешь ли, живые лисы тоже так делают, – заметила Фиона.
Неравнодушная Сью закивала.
Взгляд Дэйзи метался между ними, пытаясь понять, подшучивают они над ней или нет.
– Что за глупости. Вы меня разыгрываете.
– Вовсе нет. Такие звуки лисы и издают.
– Серьезно? – Дэйзи все еще не выглядела убежденной.
Сью перевела разговор обратно к предмету обсуждения:
– Мне бы так хотелось посмотреть, как допрашивают Софи, – как она будет дергаться.
– Не думаю, что она хоть раз в жизни дергалась, – возразила Фиона. – Это от нее все остальные дергаются.
Только они собрались продолжить обсуждать, как Софи попытается обвести молодого детектива и не очень юного сержанта вокруг своего наманикюренного пальца, как дверь открылась и зашли их первые гости. У Фионы сжалось сердце, и она приготовилась сообщить плохие вести.