03 июля 2014 года Рим, мост Сантанджело

Конечно же, Крис не уехала ни в какую Англию. Вместо этого она поездом с вокзала в Палермо приехала в Рим. По пути купила себе новый коммуникатор, вышла на свой сервер. Скачала информацию и прослушала ее. И бросилась на холм, полный бурских снайперов, уже заряжающих свои новейшие «Маузеры» и ловящих в прицел маленький, меньше человеческого ногтя, силуэт человека, гарцующего вдалеке на белом генеральском скакуне.

Около офиса рядом с мостом Сантанджело стояли машины – грузили мебель. Крис сказали, что это здание продано, а барон Карло Полетти собирается уезжать из страны.

Она метнулась по его римскому адресу – и застала его там. В узком переулке, где еще стоял едва уловимый запашок гари сгоревшей человеческой плоти, стояли машины, стоял грузовик. Вооруженные люди перекрыли дорогу с обеих сторон. Было дико видеть это в Риме, почти в самом его туристическом центре – как будто бы шла война.

Ее перехватили, прижали к машине и грубо обыскали, сначала руками, затем с помощью прибора, определяющего наличие взрывчатки и оружейной смазки. Все это происходило в самом центре столицы цивилизованного мира, в месте, откуда и пошла современная цивилизация.

– Я хочу поговорить с бароном! Я Кристина Уоррен, журналистка! Отпустите, как вы смеете! Мне нужен барон!

Она так и не поняла, почему эти люди отступились от нее. И лишь обернувшись, увидела барона. Барона Карло Полетти… счастливого?

Нет, это нельзя было назвать счастьем. У счастливых людей не бывает таких усталых улыбок. Улыбок людей, разучившихся верить во что бы то ни было и воспринимающих мир со снисходительной усталостью мудрого человека, как копошение лесных мурашей под ногами…

– Что вам нужно? – спросил барон.

– Я…

Крис вдруг смутилась. В самом деле – а зачем ей правда, если она ее уже знает? Для чего она сюда приехала? Чтобы еще раз рискнуть? Чтобы задать этому человеку несколько глупых и бессмысленных вопросов?

Что может быть глупее?

– Нам… надо поговорить.

Барон поманил ее пальцем – и ряды преторианцев сомкнулись за ее спиной.

– Пойдемте. Времени немного, но оно есть. Я уезжаю…

Они пошли, рука об руку, сопровождаемые многочисленной охраной. Крис спотыкалась на булыжной мостовой, но упорно шла.

– Эта… женщина? – вдруг спросила она.

– Какая женщина?

– Ваша… жена.

– Ну, да…

– Она ведь не просто так здесь, правильно? Это так?

Она все еще не могла забыть баронессу, хотя видела ее всего несколько секунд.

– Да… – сказал барон, – не просто так…

– Откуда… она. Откуда она взялась?

Барон покачал головой.

– Вам лучше не знать. Есть то, о чем опасно не только говорить, – о чем опасно даже думать. Зайдемте сюда…

Они зашли в дом. Грузчики выносили последнюю мебель, в здание следом за ними охрана не пошла.

– Хороший дом, правда? – спросил барон.

– Вы считаете, это стоило того?

– Что именно?

– Ну… жизнь вашего сына…

Крис понимала, сколь жесток этот вопрос. Но не задать его она не могла.

– Джузеппе… Вы от князя Воронцова?

Крис могла бы сказать, что да. Теперь (она цинично усмехнулась) у нее есть кое-какие права, чтобы говорить так. Но врать она не хотела.

– Нет.

– Жаль. Тогда вы меня не поймете.

– О чем вы?

Барон вздохнул.

– Вопрос не в Джузеппе. Идет война. Никто из нас – и я в том числе – не знает всего размаха этой войны. Джузеппе всего лишь одна из жертв… как я… как все мы. Она идет с давних времен, когда свергали пап и травили королей. Она идет и сейчас – невидимая, тайная война. Я не смогу победить в этой войне. Но я смогу нанести удар, который потрясет основы.

– А князь Воронцов? Он тоже участвует в этой войне?

Барон пожал плечами.

– Да… хотя сам не знает этого. К нему тоже подберутся… но не сразу. Вот, посмотрите.

Барон резко отдернул занавесь – они как раз были в бальном зале, – и Крис не смогла сдержать испуганного крика.

– Тише… – поморщился барон.

В нише – по старой моде в бальной зале были ниши, где можно было даже уединиться, укрывшись под тяжким занавесом парчи, – была распята молодая баронесса Микелла. Кто-то с недюжинной силой прибил ее кинжалами к стене, вырезал глаза и перерезал горло…

Все вопросы, которые Крис намеревалась задать, чтобы уличить барона во лжи, чтобы обвинить его в сатанизме, в поклонении древним культам, в участии в человеческих жертвоприношениях, в убийствах, вылетели у нее из головы, когда она смотрела на этот ужас…

– Кто… зачем… это…

– Это сделал я, – сказал барон.

– Но… зачем?

– Она пыталась меня отравить. Но это неважно. Идет война. Вы так этого и не поняли? Отдельные люди – ничто в войне добра и зла. Я бегу из Рима. Бегите и вы… и не оглядывайтесь. Осталось совсем немного… нам всем осталось совсем немного.

Крис посмотрела на черную кровь, скопившуюся у ног баронессы, обутой в модные туфли на платформе. А потом – она повернулась и бросилась бежать. Барон не пытался ее остановить, он просто стоял один в опустевшем навсегда бальном зале и даже не смотрел ей вслед…


В себя Крис пришла только на набережной Тибра. По уложенным здесь столетия назад камням шли люди, через мост текли автомобили, неспешно плыли высвеченные изнутри как аквариумы туристические автобусы – а она просто брела в человеческой толпе, сама не зная, куда. И перед глазами стояла зверски убитая баронесса Микелла Полетти.

Что нужно делать в таком случае? Сообщить в полицию? О человеке вне всяких подозрений? Полицию, которая двадцать с лишним лет не может найти похищенного подростка?

Молиться Господу? Которому? Тому, чьи наместники сидят вон на той стороне старого Тибра, в окровавленном папском дворце?

– Синьорита…

Крис не поняла, что обращаются к ней, пока чья-то рука не легла на ее плечо. Она подняла глаза – и увидела карабинера в темно-синей форме. Ее лицо двоилось в стеклах его солнцезащитных очков.

– Синьорита, вам плохо? На Солнце сегодня большая активность, нельзя ходить без шляпки.

И тут она почувствовала, что ей и в самом деле плохо…

Загрузка...