Солнце злилось уже почти месяц, и его жёлто-фиолетовые лучи жалили не только тело, но и душу Ирины Сергеевны.
Август, да и вообще лето она не любила. В детстве с этим душным временем года Иру примиряли только длиннющие каникулы. Ну а когда учёба закончилась, летом стало мучить сезонное аффективное расстройство.
Этот август был вдвойне гадок, потому что Ирина Сергеевна потеряла работу корректора в прогоревшем издательстве.
Если ты филолог, тебе за сорок и живёшь ты не в мегаполисе, особого выбора на рынке труда не ищи. Колл-центр, касса в супермаркете или пункт выдачи заказов маркетплейса – твой потолок.
К такому выводу пришла Ирина Сергеевна, получив ворох электронных отказов от тех, кто предлагал дистанционно вычищать тексты. Разумеется, эти далёкие работодатели не утруждали себя объяснениями, но Ирина Сергеевна догадывалась, почему её, мегаопытного корректора, не берут: она для них стара. Они в неё не верят, считают некомпетентной клушей.
В тот жаркий августовский день Ирина Сергеевна вновь просматривала вакансии на видавшем виды ноутбуке.
Внезапно разболелась голова, а следом накрыл мерзкий рвотный позыв.
"Я беременна", – с холодным ужасом констатировала Ирина Сергеевна. Спустя час три аптечных теста это безжалостно подтвердили.
Итак, она станет мамой, а папой – самый неподходящий на эту ответственную роль мужчина, женатый грузчик Иваныч, с которым у Ирины Сергеевны было несколько случек. Да, именно случек, ибо как ещё назвать поспешные совокупления в подсобке?
Оправдывали их лишь хроническое одиночество Ирины Сергеевны и ласковость Иваныча, шептавшего ей, невидной, на ухо комплименты, когда они занимались "этим".
Ей сорок три, Иванычу – под полтинник. Если родится малыш, высока вероятность, что будет он даунёнком, так называемым солнечным ребёнком. А может, появится на свет гений. У возрастных отцов часто бывают такие чада. Впрочем, о чём это она? Иваныч же пьющий!
Взволнованные мысли прервал звонок домашнего телефона. Ирина Сергеевна нехотя сняла трубку.
– Ира, я умираю, – проскрипел голос матери.
Элла Львовна никогда не здоровалась с дочерью по телефону.
Ирина Сергеевна подавила тяжкий вздох. Много лет назад она сбежала от деспотичной родительницы в этот южный город, в котором жила покойная уже подружка, и с тех пор навещала мать от силы раза четыре.
– Что… что случилось?
– Рак, – просто ответила Элла Львовна.
– Но почему…
– Почему не сказала раньше? – Мать усмехнулась. – А что бы это изменило? Приезжай, дочь. Попрощаемся.
Да, она приедет. Она вернётся домой и будет жить вместе со своим ребёнком. И никогда больше лето не будет травмировать её, даже если оно выдастся по-африкански знойным.