Квартира встретила меня тишиной и пустотой. А я по привычке замерла на пороге в ожидании, когда появится отчим, чтобы в очередной раз отчитать меня за несуществующий проступок. Это ощущение, наверное, никогда не исчезнет – оно отпечаталось где-то на подкорке, срослось со мной так прочно, что стало неотъемлемой частью. И, хотя тут уже лет пять никто не жил, эта квартира насквозь пропиталась им.
Мама с отчимом уже давно уехали отсюда. Ему предложили работу где-то на севере, и он, не раздумывая, согласился. А мама рванула за ним, даже не вспомнив, что у нее вообще-то есть дочь. Мы созванивались несколько раз в год – на дни рождения и Новый год, и все больше становились друг другу чужими людьми. Не сказать, что мы когда-то были близки, но, уехав, мама и вовсе забыла о каких-либо родительских обязанностях. Все, на что ее хватило – это переписать эту квартиру на меня. На этом она посчитала свой родительский долг исчерпанным. Она ни разу не позвала меня к себе в гости и не приехала ко мне сама. Не то, чтобы я собиралась куда-то ехать, но осознавать, что ты не нужна даже своей матери до ужаса обидно.
Я едва не расхохоталась, когда мама сообщила мне, что эта квартира теперь моя. Я ненавидела это место всей душой. Я не собиралась возвращаться сюда, даже, зная, что тех, кто отравлял мне все детство, тут уже нет. Сначала я хотела ее продать, но для этого нужно было, как минимум, приехать. Так я и отложила эту идею до лучших времён. И, кто же знал, что настанет тот день, когда я снова окажусь здесь.
Я открыла холодильник и мрачно посмотрела на пустые полки. Недопитый в дороге йогурт и почерневший банан – вот и все его содержимое. Делать нечего – придётся идти в магазин.
К счастью, весь первый этаж дома занимал супермаркет. Раньше его не было – лишь небольшие магазинчики, в которых можно было купить буквально все – от продуктов до зимних шапок. Сейчас же все торговые точки позакрывали, помещение объединили, сделали новый ремонт и сдали в аренду одной из торговых сетей. Что ж, прогресс понемногу добирался и сюда.
Я, прихватив корзинку, направилась вглубь магазина. Первым делом направилась к стеллажу с кофе – какая-никакая кофеварка в доме имелась, а вот сварить было нечего. Следом в корзину полетели чай и какао – для разнообразия.
– Алиса? – услышала я позади себя.
Чёрт, в этом городе вообще можно сходить хоть куда-то, чтобы не встретить знакомых?
Я обернулась и увидела ту, что когда-то считала своей лучшей подругой. Маша стояла, держа в одной руке упаковку памперсов, а в другой коробку с детской смесью. Волосы ее были собраны в неаккуратный пучок, а выскочила из дома она в том, в чем и была – коротких шортах и растянутой домашней футболке. Несмотря на конец апреля, для шорт было еще точно рановато. Но я знала, что бежать ей было совсем недалеко – Машка жила в моем же подъезде, только на пятом этаже.
– Ты здесь откуда, Алис? – Маша округлила глаза и, подойдя ко мне, неловко приобняла.
– Привет, Маш. Да вот, какое-то время поживу здесь.
– Серьёзно? – По ее лицу проскользнуло что-то похожее на радость. – Почему?
– Так вышло, – я неоднозначно пожала плечами. Сегодня этот вопрос попал в мой личный топ.
– Я очень рада! Сколько мы с тобой не виделись? С ума сойти просто! Как ты вообще живёшь? Что нового? – Она завалила меня вопросами.
– У меня все хорошо, – я натянуто улыбнулась.
Если учесть, что мы не виделись восемь лет, то для нее все в моей жизни – новое. Как вообще можно уместить столько времени в двух словах? А, главное, зачем?
– А я, как видишь, времени зря не теряла, – она потрясла передо мной пачкой памперсов и рассмеялась, а потом резко спохватилась: – Блин, у меня же там мелкий спит. Надо бежать, пока не проснулся. Слушай, а пошли ко мне? Посидим, чаю выпьем, поболтаем!
И Машка, со свойственным ей энтузиазмом, схватила меня за руку и потащила к кассе. Мне хотелось ей отказать, но она уже бежала вперед, приговаривая на ходу:
– Мама вчера как раз пирожных классных купила, такие вкусные! И чай у меня есть такой, что закачаешься. Мне тетка из Англии привезла.
Я не смогла сдержать улыбку. Девушка, кажется, совсем не изменилась – все также тараторит без умолку, не давая вставить слова. Мы оплатили покупки, и едва ли не бегом кинулись к ней домой. Лишь отперев квартиру и убедившись, что там стоит тишина, она облегченно выдохнула.
– Фух, спит. С ним же невозможно никуда сходить – то плачет, то кричит, то с полок все скидывает. А мама сегодня на сутках, и смесь, как назло закончилась. Пришлось бежать.
– Ты с мамой живешь? – спросила я, разуваясь.
– Ага. С мамой и теперь еще с Серёжкой.
– А где отец ребёнка?
Машка рассмеялась и поманила меня за собой на кухню.
– Был да сплыл. Да мы не встречались даже, работали вместе. Потом корпоратив, много алкоголя, и мы оказались в одной кровати. И я слишком поздно поняла, что залетела – прервать было уже нельзя. Ему ребёнок, конечно же, оказался не нужен, и вот мы с Сережей оказались здесь. Спасибо хоть маме, помогает и поддерживает. Но я даже рада, что так вышло – он у меня такой прекрасный малыш. Да и все самое сложное уже позади, скоро отдам его в садик, выйду на работу – и, считай, жизнь удалась!
– Ребенок – это всегда счастье, независимо от обстоятельств, в которых он появляется, – улыбнулась ей я. – А ты сильная, со всем справишься.
– А ты-то как? Чего тебя занесло в наш городишко?
– Пришлось уехать из города, где я жила. Подумала – почему бы и не сюда.
– Ну, а на личном как? Есть кто-то? – Маша была бы не Маша, если бы упустила возможность обсудить чужую личную жизнь.
– Нет, никого, – я покачала головой.
– Шутишь? У такой красотки, и никого нет? Ладно здесь нормального мужика днем с огнем не сыщешь, но не думала, что в большом городе такие же проблемы.
– Проблемы, Маш, везде одинаковые. И люди тоже. И везде достаточно и плохих, и хороших.
– Понятно. – Она поставила передо мной чашку с чаем и тарелку с красиво украшенными пирожными. – А тут чем планируешь заниматься?
– Устроилась на работу в строительную фирму "Капитал". Может, слышала?
Она нахмурилась, словно что-то вспоминая. А затем широко улыбнулась, хлопнув себя по лбу.
– А, точно! Вспомнила. Знакомое название, думаю. Там из наших ребята работают – Артём и Кирилл.
И осеклась на последнем имени.
– Да, я в курсе. Видела их сегодня.
– И?
– Что "и"?
– Ну, что Кир?
– А что Кир? Едва удостоил меня взглядом.
– Думала, он будет рад тебе.
– С чего вдруг? – я рассмеялась. – Мы столько лет не виделись, между нами давно ничего нет.
– Ну не знаю, – Машка как-то странно пожала плечами.
– О чем ты?
– Мы, конечно, почти не общались все это время, – девушка охотно вывалила на меня все сплетни, которые знала. – Ты же знаешь Кирилла, он всегда был не особенно общительным, а как ты уехала, так вообще перестал даже гулять с нами. Единственный, с кем он продолжал общаться – это Артём. И то, мне кажется, лишь потому, что они поступили учиться вместе. Но мы же все равно все знаем друг про друга – живем рядом, куча общих знакомых, маленький город, сама понимаешь. И что я хочу тебе сказать – у него все эти годы никого не было. Никого серьёзного, я имею ввиду. Мелкие интрижки, короткие отношения, одноразовые встречи – вот и все. И мне всегда казалось, что это потому, что он все это время испытывал что-то к тебе.
– Ерунда, – я помотала головой, – не думаю, что дело в этом. У него может быть множество причин вести себя подобным образом.
– Ага. Конечно. Мы с тобой про Кирилла говорим, не забыла?
Я никогда не задумывалась, о том остались ли между нами какие-то чувства. Я уехала – и заставила себя его забыть. Выкорчевала из своего сердца, не разрешала думать о нем, вспоминать. Запретила любить. Кирпичик за кирпичиком возводила между нами стену, разделяющую наше прошлое и настоящее, в котором не было никаких "мы". Поначалу было сложно, но время терпит все – и постепенно становилось легче. Я начала встречаться с другими парнями, строила новые отношения, забывала о том, кого когда-то так сильно любила. И до сегодняшнего дня была уверена – Кирилл делал то же самое. Но Машино заявление заставило возведенную мной стену пошатнуться.
– Ладно, Маш, мне пора. – На меня навалилась какая-то неподъемная усталость. Слишком много встреч и впечатлений для одного дня. – Была рада увидеться.
– Забегай, раз уж мы теперь снова соседи. Я почти всегда здесь. Или на площадке под окнами, – она рассмеялась как-то тихо и грустно.
– Тогда ещё увидимся.