– Ты думал, я не почувствую? – эхом прошелестел в зале голос проснувшегося чудовища. – Думал, сможешь так просто меня отсюда изгнать?
В следующий миг тело дьяволицы начало изменяться. Красивое лицо вытянулось вперёд и превратилось в звериную морду. Женщина на глазах обросла бурой свалявшейся шерстью, руки перевили мускулы, кисти увеличились в размерах, из пальцев вылезли жуткие когти. Ступни обернулись трёхпалыми птичьими лапами, остатки крыльев изогнулись, как щупальца, и, хлопнув, обросли перепонками.
«Голливуд отдыхает», – думал про себя я, наблюдая за этими превращениями, но вовремя спохватился и проорал:
– Да стреляйте в неё! Чего пялитесь?!
Мой крик ударом плети хлестнул в повисшей тишине и вывел самураев из оцепенения.
Слитно хлопнули спущенные тетивы, в тварь со всех сторон полетела оперенная смерть, но… без толку… Все выпущенные стрелы отскочили от шкуры чудовища, как от бронзовой статуи, и в этот момент дьяволица завершила своё превращение.
Паутина с хлюпающим звуком втянулась в крылья оборотня, и огромный нетопырь завис в воздухе, нарушая законы физики и здравого смысла.
В открывшейся части зала, которая была раза в три больше той, где мы находились, изготовилось к атаке больше сотни чудовищ. Уже знакомые нам обезьяны, с десяток оранжевых призраков, четыре трехметровых скелета и два огромных жирных урода, словно сошедших с рекламного постера Michelin.
Светящиеся прорези глаз, оскаленные морды, тупое безразличие черепов и оранжевые переливы парящих над полом призраков… Они стояли, как терракотовая армия китайского императора, и, очевидно, дожидались сигнала… Время словно замедлилось, а в голове включился обратный отсчет…
– Сестра! На тебе эти, – вскочив на ноги, Нори указал на чудовищ. – Быстрее! Сейчас они атакуют!
Вздрогнув от окрика брата, Аяка согласно кивнула, шагнула вперёд, вскинула над головой руки, и события понеслись вскачь.
Висящая в воздухе тварь взревела, метнулась под потолок и, пустив по залу волну оранжевого огня, спикировала на князя.
– Щиты! Задние держим! – отчаянно проорал командир отряда, а в следующий миг волна Хаоса прокатилась по всему фронту.
Это было похоже на удар огромной боксёрской перчаткой. Я успел только заметить сорвавшихся с места чудовищ, голубой росчерк меча Нори и упавшую на князя тварь. В следующий миг меня вместе с десятком телохранителей, стоявших справа от строя, накрыло волной заклинания и швырнуло метров на семь назад.
Перед глазами мутной полосой мелькнул свет оранжевого фонаря, тело подбросило как на батуте и, развернув боком, ощутимо приложило об пол. Воздух вышибло из груди, в левом плече что-то хрустнуло, но я выжил! Спасибо Иошиным желудям… Сознание плыло, и я с трудом осознавал происходящее. Слышал треск ледяных глыб, крики десятников, рёв чудовищ, удары тупым о щиты и «хеканье» стоящих в строю солдат.
В строю?! Черт! Они устояли?! Но, мать его! Нори!
Сознание прояснилось, и я, вскочив на ноги, быстро оглядел творящийся в зале кошмар. Строй действительно выстоял, зачарованные щиты отразили волну, и это позволило стоящей за отрядом княжне прочитать заклинание до конца! Из сотни тварей выжило не больше пары десятков, и они сейчас наседали на пятящихся солдат. Ёкай тоже не пострадали, а вот князь…
Нори лежал возле дальней стены, широко раскинув в стороны руки, сжимая меч в правой ладони. Пластины на плече были выгнуты, правый рукав потемнел от крови, но князь вроде бы выжил!
В семи метрах напротив Кояма с тремя бойцами стояли насмерть, не пуская чудовище к телу своего господина. Нори снес нетопырю одно из крыльев, и взлететь тварь уже не могла. Впрочем, со стороны было незаметно, чтобы она от этого хоть как-то страдала. Утробно рыча, нетопырь тяжело размахивал своими когтистыми лапами, пытаясь достать скачущих перед ним самураев. Кояма с бойцами успевали уворачиваться от этих ударов, но их зачарованные мечи не пробивали шкуру чудовища, и, если бы не ёкай…
Иоши с Эйкой, перекинувшись в истинную форму, стояли в пяти метрах позади. С их ладоней тянулись полупрозрачные бурые ленты, которые, опутывая чудовище, серьезно замедляли его движения. Два десятка попавших под заклинание телохранителей все ещё лежали на полу, и на них рассчитывать не приходилось. Аяка бессильно опустилась на пол и смотрела куда-то перед собой…
Все это пронеслось перед глазами за пару мгновений, когда тело нетопыря полыхнуло оранжевым факелом. Иоши безвольно взмахнул руками и мешком завалился на плиты. Путы ослабли, и чудовище, тремя жуткими ударами расшвыряв преграждающих путь самураев, рванулось к князю, но… Эйка смогла его удержать.
Так щуплая девчонка, уперевшись пятками в землю, с выгнутой спиной удерживает на поводке рванувшегося вперёд волкодава. Лисица что-то при этом кричала, но слов я не мог разобрать…
Не добежав пары метров до князя, крылатая тварь словно бы натолкнулась на невидимую стену и, спружинив об неё, тяжело опрокинулась на спину. Возмущённо взревев, нетопырь развернулся и бросился на обидчицу.
Разъяренная тварь в два прыжка покрыла разделяющее их расстояние, но в этот момент подбежал я и, отшвырнув Эйку в сторону, встретил чудовище ударом катаны.
Меч начисто снес нетопырю рог вместе с торчащим возле него ухом, монстр обиженно взревел и попытался достать меня левой лапой, но хрена он угадал.
Легко уйдя от удара, я отсек нетопырю кисть и, на подшаге, пробил стопой в бок. Это меня и сгубило…
Вылетевший из-за спины твари отросток ударил в правую часть груди костяным наконечником и, пробив доспех, глубоко зашел в плоть. Эта сука, потеряв крыло, превратила второе в оружие. Но откуда же мне было знать…
– Не-ет! – истошный голос лисицы вернул меня ненадолго на землю. Я увидел, как чудовище замахивается для добивающего удара, а дальше произошло странное.
Левую руку обожгло холодом, в уши словно плеснули воды, сознание на миг прояснилось. Повинуясь какому-то незнакомому чувству, я выбросил ладонь навстречу атаке и ощутил, как по всему телу пробежала ледяная волна.
Сорвавшийся с запястья серп начисто снес чудовищу голову вместе с куском плеча и с грохотом ударил в противоположную стену. Нетопырь конвульсивно дернулся и издох, выдернув из моей груди свой отросток и расширив и без того ужасную рану.
Ну вот и все…
Упав на колени и чувствуя, как холодеют конечности, я медленно обвел взглядом зал, остановил его на лежащем передо мной трупе и вдруг понял, что только что совершил. Кошка… Я ведь поклялся не убивать, но… Проклятые обстоятельства… Впрочем, теперь уже все…
– Таро! Да как же… – подбежавшая Эйка рухнула передо мной на колени, положила ладонь на плечо и зашептала какие-то мантры.
Вышел месяц из тумана… Ну да… Я улыбнулся и хотел успокоить лисицу, но изо рта хлынула кровь, и сознание провалилось во тьму.
Боли нет… Есть только небо и огромная луна. Не такая, как на Земле… Без кратеров, темных областей, гор и разломов… Луна просто белая и очень красивая, а если смотреть на неё долго, не отрываясь, то можно различить силуэт крылатого воина. Он совсем молодой… Такой же, как князь… Нактис… Мой Господин и друг… Его обязательно нужно вытаскивать, но… Черт! Я же и сам…
Сознание прояснилось, и я понял, что куда-то лечу. В смысле – падаю в какую-то черноту, и все это на фоне циклопических размеров луны. В той же броне, клинки в ножнах на поясе, но я же вроде погиб как викинг[16]? Или это Эйка после моей смерти убрала катану в ножны, а уже потом… Что потом? А что сейчас?
В этом странном падении никакого сопротивления воздуха не было, поэтому я ещё раз оглядел себя, проверил в ножнах оружие и озадаченно хмыкнул. Все вроде со мной, и даже оберег Милосердной… В правой верхней части доспеха – неровная прореха размером с кулак, но чувствую себя я нормально. Дышу и даже слышу свой голос. Что это за место? Лимб[17]? Или верхние слои астрала, куда после смерти отправляются души? И самый главный вопрос: сколько мне ещё изображать здесь из себя астронавта? Сутки? Год? Или, может быть, тысячу лет, пока мой дух не вселится в ещё какого-нибудь мальчишку? Ну да…
Как бы то ни было, в этот раз меня никто уже не спасёт. Оберег такую рану не залечит, к источнику Каннон мертвого тащить бесполезно, а кошка… Я же сам ее и убил… Нарушил клятву и… Стоп! Но ведь… Я быстро прокрутил в памяти события последнего боя, вдохнул, выдохнул и… улыбнулся.
Когда моя катана снесла твари кусок черепа, а потом отсекла кисть – никакой крови не было! Значит, дьяволица живой не была! Интересно… Но тогда получается, Слуга Мары по-прежнему спит где-то там, а эта тварь была очередным его отражением? То мое чувство незавершенности перед боем… Видимо, я понял подмену на подсознательном уровне и поэтому отпустил тормоза. Хотя…
А что бы мне пришлось делать, если бы кровь была? Позволить твари убить себя, а потом и всех тех, кто на меня понадеялся? Нори, Иоши, Эйку и остальных? Или все же пожертвовать кошкой?
Я задумчиво провёл по запястью ладонью, усмехнулся и покачал головой. А вот нехрен задавать себе тупые вопросы из серии «Кто сильнее: Годзилла или десять трансформеров?». Все случилось так, как случилось, и меня это вполне устраивает. Ну, понятно, кроме собственной смерти.
Хреново, конечно… И от такого времяпровождения кого-то на моем месте гарантированно накрыл бы депресняк, но я не из этих. Отец учил меня, что мужчиной нужно быть всегда. Даже когда ты один! Так что от меня не дождётесь! Да и чего там, собственно, расстраиваться? Ушел, захватив с собой врага, с мечом в руке, на глазах спасённых товарищей. Жаль, конечно, что не закончил дела. Нактис… И ещё Хона…
Я представил перед внутренним взором лисицу, грустно вздохнул, и в этот момент кто-то невидимый схватил меня за руку и резко дёрнул в противоположном от луны направлении.
Мир на мгновение перевернулся, перед глазами стало темно, под ногами появилась опора. С трудом удержав равновесие и наконец проморгавшись, я открыл глаза и удивленно выдохнул, увидев перед собой кицунэ.
Хона в этот раз была одета как ниндзя, в смысле по фасону, а не по цвету[18]. Темно-серые тона, мужские широкие штаны, куртка и накинутый на голову капюшон… Блин, но как это работает? Мне здесь достаточно кого-то представить, и… Хотя Хону я представлял в другой одежде. Скорее, даже без…
– Ну наконец-то сообразил позвать, – покачав головой, криво усмехнулась лисица. – Или тебе понравилось там болтаться?
– Там – это где? – поморщился я и обвёл взглядом место, где находился. Выступ скалы или каменная площадка. Сзади обрыв, склон за спиной Хоны утопает в сером тумане. На дворе ночь, но луна куда-то исчезла… Стоп! Так это настоящая Хона или фантазия? Скорее, первое, ведь я представлял ее по-другому…
– Там – это там! – кивнув мне за спину, вздохнула лисица. – Долго объяснять, и не очень хочется. Ты лучше ответь: я просила тебя поберечься?
– Прости, – я виновато вздохнул и опустил взгляд. – Там по-другому было нельзя.
– Нельзя? – Хона нахмурилась и, чуть склонив набок голову, заглянула в глаза. – А почему не подождал, когда моя дзинсу[19] снова замедлит тварь? Почему полез напролом? Может быть, ты вспомнишь, что не один, и перестанешь лезть на рожон? В прошлый раз вас именно это сгубило! Тебя и Крылатого! Пойми, Таро… На кону сейчас стоит все, а времени почти не осталось! Ты не успеешь снова вернуться! Некуда будет возвращаться!
М-да… Отчитала как пацана, но крыть нечем… Хона права – я повёл себя как мальчишка. Слишком расслабился и уверовал в свои силы. Нет, погибнуть в бою может каждый, но глупая гибель – это удел неудачника. Номинация на премию Дарвина, м-да…
– Поздно отчитывать меня за ошибки, – подняв взгляд на лисицу, спокойно произнёс я. – Эти ошибки уже не исправить.
– Некоторые ошибки исправить можно, – в ответ со вздохом произнесла кицунэ и, подойдя, хлопнула меня по плечу. – Я надеюсь, ты услышал меня, самурай…
В следующий миг Хона исчезла, и я остался на обрыве один. Просто взяла и ушла, ничего, по сути, не объяснив. Интересно…
Ещё раз оглядевшись, я на всякий случай проверил, как выходят из ножен мечи, пожал плечами и, после недолгих колебаний, направился вниз – в сторону клубящегося тумана. Нет, был ещё вариант: спрыгнуть с обрыва, но им я воспользуюсь в последнюю очередь.
И вообще, какого черта тут происходит?! Я же погиб! Тело уже, наверное, остыло, но здесь-то тогда кто? Второй я? Дышу, думаю, говорю… Сначала полетал возле луны, потом поговорил с красивой девчонкой и вот сейчас шляюсь по каким-то горам! Я исчез из реального мира вместе с экипировкой или это тяжелая стадия шизофрении? Не, ну а как еще такое можно назвать? Наркотический трип? Посмертные галлюцинации?
Помнится, оказавшись в теле японца, я едва не словил психа, а сейчас спокоен, как танк. Мертвый! Хрен знает где! Сука…
Туман при приближении все больше напоминал кисель, в который накидали мелких ошметков. Серая масса шевелилась, как плывущая в море медуза, и заходить туда у меня пропало желание.
Вот, казалось бы, какая мне разница? Я же все равно мёртвый. Но одно дело болтаться в космосе, любуясь луной, и совсем другое – влипнуть по уши в какие-то серые сопли. И Хона тоже молодец… Свалила, ничего конкретного не сказав. Хотя, возможно, она была глюком? Голосом совести? Мля… И вот как тут остаться в здравом рассудке? Я со вздохом покачал головой, и в этот момент меня осенило… Я ведь своей крови не видел! Ну, кроме той, что засохла на подбородке.
Остановившись в десяти метрах от шевелящейся массы, я сунул пальцы в прореху доспеха, выдохнул и растерянно покачал головой. Кровь была, но липкая и частично засохшая. Подкладка с рубахой разорваны, но на месте раны прощупывается рубец! Черт! Но когда оно успело зажить? И как вообще это работает?! И если зажило, то, выходит, я жив? Или нет? И если жив, то какого хрена делаю здесь?
– Здравствуй, Уэда!
Вздрогнув от звука знакомого голоса, я резко поднял взгляд и увидел девушку. Ту самую, с которой говорил в пещере на Коро. В этот раз кимоно на ней было другое, но капюшон прикрывал лицо лишь частично, и ошибиться было нельзя. Фигура, глаза, походка и голос – все такое же, как тогда… Она вышла из «тумана» и, подойдя ко мне, приветливо улыбнулась.
– Здравствуй, – кивнул я, не отпуская рукояти меча и внимательно следя за движениями этой подруги.
С Хоной было понятно. Лисица выдернула меня из «космоса», и я узнал её запах, ну а эта вышла непонятно откуда, так что лучше не рисковать. Мне хорошо известно, в кого может превратиться хрупкая девушка.
– Прости, но это я попросила госпожу Хону не отправлять тебя обратно, – немного смутившись, пояснила черноволосая. – Мне нужно кое-что тебе передать. А то потом будет поздно…
– Погоди, – поморщился я. – Ты сказала, «отправить обратно»? Так я жив или…
– Ну я же говорила в прошлый раз, что знаю тебя давно? – мгновение поколебавшись, ответила незнакомка, и в глазах её заплясали веселые искорки. – То, что случилось с тобой сегодня, лишнее тому подтверждение. Ведь только ты умел вот так обманывать смерть. Один мой друг даже считал, что Синигами[20]– твой хороший знакомый. Не знаю, так ли это, но смерть всегда отпускает тебя в последний момент. Ведь ты единственный, кто пережил то сражение с Сэтом. Да, ты ушел, но, в отличие от других, продолжил череду воплощений…
Интересно… Но если я рождался в других мирах, то перед этим, скорее всего, умирал? Или от старости не считается? И что за манера у некоторых отвечать на прямые вопросы туманными сказками?!
– Так жив или нет? – ещё раз переспросил я, убрав руку с рукояти меча. – Ответь, пожалуйста, на вопрос.
– Жив и скоро отправишься обратно, – улыбка исчезла с лица красавицы. – А теперь стой, не двигайся и терпи.
В мгновение ока оказавшись возле меня, незнакомка положила ладонь на оберег Милосердной, и деревянный диск превратился в раскалённую сталь. К груди словно прижали клеймо. Тело дернулось, и мне стоило огромных усилий, чтобы не заорать и не ударить… Но она своя… Чужие к оберегу прикоснуться не могут, а значит, надо терпеть…
– Все! Теперь его никто не сможет забрать, – удовлетворенно произнесла незнакомка и отступила назад. – Прощай, друг, и помни, что я тебе говорила…
В следующий миг глаза девушки резко увеличились в размерах, мир погас, ноздрей коснулась трупная вонь…
Черт!
Почувствовав под собой каменный пол, я рывком сел, открыл глаза и огляделся. Дыхание давалось с трудом, левая рука затекла, рана на груди горела, но… я был жив! По-прежнему жив! И это, блин, замечательно!