– Привет! – сказала она и вопросительно посмотрела на меня.
– Это Олег, – сказал Леха. – Сын маминой подруги. На каникулы к нам приехал.
Юля говорит:
– Понятно. Очень приятно. А я – Юля.
– А я Олег, – говорю.
Юля улыбнулась и говорит:
– Ну пошли?
И мы пошли. Мы шли все дальше и дальше, мимо их высокого дома – я таких высоких домов, кажется, и не видел раньше… Мы шли, и там был потом парк, и еще дальше шли… И потом там была речка. Купаться, конечно, не сезон – все-таки не летние каникулы. Но – так, просто постоять… Посмотреть на воду. На то, как в ней лягушки плещутся.
Мы стояли и смотрели, и не знали, о чем говорить.
Получается, мы все трое были молчуны.
Не очень общительные.
Леха молчал, кидал в воду камешки, смотрел, как от них круги по воде разбегаются… И поглядывал на Юлю.
Юля тоже смотрела на круги.
А я смотрел в телефон. Все ждал, что мама ответит. Но она почему-то даже не открывала еще мои сообщения… Может, что случилось?
И я опять вспомнил маму, с ее больным сердцем, наш дом, Лайка, и поезда туда-сюда, и таинственный голос, и девочку на перроне… И подумал: что я тут делаю? Зачем я тут? Что мне эти люди? Сидел бы сейчас дома, с мамой, пил чай с шоколадным сыром, а Лайк бы ластился и выпрашивал бы сыр, высовывая длинный мокрый язык… И смотрели бы по вечерам с мамой на бабочек вокруг лампы и на поезда, и однажды, может, я снова увидел бы ту девочку. Может, она бы обратно поехала как раз, и поезд бы снова сделал у нас техническую остановку, и она вышла бы на перрон, и тогда я бы точно подошел к ней, не постеснялся… И… А что «и»? Дальше я никак не мог придумать, что бы я сделал.
Не скажешь же: «Ты мне нравишься!» То есть сказать-то можно, но она ж не останется из-за этого. Да и вообще, я-то ей не понравлюсь. С чего бы? Допустим даже, она меня запомнила с того раза. Ну и что?
И я все стоял, смотрел на круги, слушал тихое журчание реки и думал: как это странно в жизни бывает. Живет где-то на другом конце света человек. И знать про тебя не знает, и не помнит даже. А ты про него думаешь и думаешь.
Мне часто такие мысли приходят, особенно когда на поезда смотрю. Думаю тогда: вот едут люди. Я их вижу в окне. Сейчас вижу – а больше не увижу никогда. И они меня тоже видят. И тоже больше никогда не увидят. И как много в мире людей, и все куда-то едут, и все смотрят друг на друга, и все больше никогда не встретятся. Интересно. И странно. И жутковато почему-то.
– А ты из какого города? – вдруг спросила Юля.
Я так задумался, что даже не сразу понял, о чем она спрашивает.
– Из какого города? – подсказал Леха.
– А-а, – говорю. – Да это у нас как бы даже не город, а такой… Поселок городского типа. Пристанционный, типа того.
– Понятно, – протянула Юля. И нам снова стало не о чем говорить.
Я смотрел на Леху и Юлю. Леха был обычный, Юля – тоже. И я, конечно, тоже самый обычный. Почему мы все такие обычные? Бывают же на свете необычные люди! Например, красивые, как тот Чесноков, мамин одноклассник. Или известные, как какой-нибудь Джонни Депп. Вот как это?
Я все смотрел на них, а они смотрели на круги на воде.
И вдруг я понял, что я им мешаю.
Как-то вдруг почувствовал. Надо было уйти, а как? Я ж дороги назад не знал! И зачем они вообще тогда меня сюда привели, если я мешаю? Что за ерунда, в конце концов! Стало совсем неловко и непонятно.
Я подумал: что я могу сделать? Разве что уйти от них просто подальше. И я ушел. Подошел к реке. Сел на берег. Хотя прохладно было. Но ничего. Главное – не мешаю никому. Сел, смотрел на реку. Думал. А они стояли вдалеке, я иногда на них оборачивался осторожно – они о чем-то говорили. Ну вот, точно, я им мешал! А теперь говорят. Интересно, о чем? Например, так.
– Вот, навязала мне мама его, какого-то сына подруги, кто он вообще такой? – говорит, наверное, Леха.
– Да, – соглашается Юля. – Еще и странный какой-то… Все молчит и думает, непонятно о чем.
– Ну, там, где он живет, – может, все такие? – размышляет Леха.
Юля улыбается.
– А мама твоя все еще сердится на меня? – спрашивает она, помолчав.
– Да, – с горечью отвечает Леха. – Не понимает, что у нас все серьезно и что мы не маленькие уже, и имеем право на собственную жизнь!
– Только математику все-таки надо бы и правда тебе подтянуть, – говорит Юля.
– Да ну ее! – злится Леха. – Ну для чего мне математика? Что я, математиком хочу стать? Ты же знаешь, кем я хочу быть!
– Знаю, – говорит Юля.
Хм. А кем он хочет быть? Этого-то я не придумал, пока сижу на берегу и смотрю на воду. Надо спросить, что ли… Хотя какое мне дело? Я сам до сих пор не знаю, кем хочу стать. Доучусь как-нибудь уж, а там посмотрим. Все равно на нашей станции никаких учебных заведений толком нет, надо в город ехать учиться… А как я уеду? Даже суток не прошло – а я уже скучаю по дому, по маме, по Лайку, по поездам…
Снова смотрю в телефон – мама молчит, сообщения не открыты… А может, она… Может, она, когда я уехал, стала нервничать, стала думать, все ли со мной в порядке – и плохо стало с сердцем? Может, я тут сейчас на речке прохлаждаюсь, а мама там… О, ужас!
Я вскочил на ноги, стал звонить маме, но трубку никто не брал. Мало того – после нескольких гудков вдруг металлический голос сказал: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Да что случилось-то?
Ох, эти таинственные голоса – что на станции, что в телефоне! Откуда их столько?
Я покосился на Леху с Юлей. Черт, они там обнимались! Ну и вот как подойти? Но я так переживал за маму…
В общем, я аккуратно подошел к ним, кашлянул – типа извините, но вынужден немножко прервать…
Юля отпрянула от Лехи, Леха, хмурясь, покосился на меня. А в чем я виноват?
– Там это… – говорю. – Мама что-то не отвечает. Переживаю.
– Ну, может, занята, – говорит Леха.
– Да, всякое же бывает, – подтверждает Юля. – Все хорошо!
Да где ж все хорошо? А главное – как это точно узнать? Тут Лехе позвонила тетя Женя – сказала, что все стынет и что идите уже домой наконец.
– Угу, – привычно сказал Леха. – Олег еще переживает, что мама его не отвечает. Что делать?
– Разберемся! – крикнула в трубку тетя Женя так, что даже я услышал. – Жду!
И мы пошли обратно. Опять через парк, обратно через деревья, где так красиво все… И так мне тревожно! Хоть бы, хоть бы все было хорошо! Мало ли, может, мама просто телефон дома забыла… Но по времени она уже должна была прийти с работы! Скорей бы она объявилась, скорей бы… Ведь если с ней что – как я? Как Лайк? Кто его, например, выведет сегодня вечером? Тьфу, что ж за голова такая дурацкая: как начнешь думать – и не остановить, и накручиваешь себя, накручиваешь…