Его выписали домой. Никакой радости, никакого веселья. Я присутствовала при том, как врач говорил, как обрабатывать ноги, как смазывать шрамы. Какие упражнения делать. Посередине Влад его оборвал.
– Хватит. Какие на хер упражнения! К херам все. Давайте вашу выписку и валите отсюда!
Доктор замолчал, но перечить не посмел. Я виновато на него посмотрела, но он на меня даже не обратил внимание. Ну это и логично они все видели, как ко мне относится их пациент. А для него я просто тряпка. Он даже по имени ко мне не обращался.
– Эй ты, подай мне воды.
Вот так он со мной говорил. И я подавала. Нет, не потому что боялась его, не потому что думала о том, что он накажет меня и лишит общения с малышкой. Мне было безгранично жаль этого сильного человека. Я никогда не хотела бы оказаться на его месте. Нужно было очень хорошо знать Влада чтобы понимать – он чувствует себя мертвым. А еще… в своей смерти он винит меня.
Когда все было готово для выхода из больницы я все же пришла сама к врачу, прикрыла дверь кабинета.
– Здравствуйте, Константин Петрович.
– Ааа, вы сиделка Салтыкова?
– Нет, я его жена.
Глаза доктора округлились и выражение лица все же изменилось из раздраженного на более заинтересованное.
– Я бы хотела получить все наставления по уходу за ним и по реабилитации. Расскажите, что вообще происходит и чего ожидать в будущем.
Врач выдохнул надув щеки, потом поджал губы, опустил голову к столу и снова посмотрел на меня.
– Наставления вы получите. Я отправлю вам в печатном виде на мейл, если хотите. Насчет того, что происходит…На самом деле проблема не так физическая, как психологическая. Все же он лишился не обеих ног, а одной. Это не делает его прикованным к постели. Но есть психологические и невралгические нарушения особенно после черепно-мозговой травмы. Чего вам ожидать в будущем…даже не знаю. Мы провели всеобщее обследование. Есть нарушения с движениями так же из-за травм. Есть проблемы с эрекцией и могут быть и дальше. Тут надо работать и психологически и с врачами. В целом состояние удовлетворительное. Вам бы психиатра хорошего, невролога, какие-то группы поддержки. Ну и супружеская жизнь будет непростой… я бы сказал.
Как-то так.
Я кивнула и опустила голову. Если он все это таким же тоном сообщил Владу то могу представить его реакцию, а так же понимаю почему он так вел себя со мной…Самое страшное для мужчины это узнать о своей несостоятельности, особенно для такого мужчины как Влад. Это смерти подобно.
– Спасибо. Но каковы ваши прогнозы? Как вы думаете все можно восстановить?
– Да, все возможно. Главное настрой пациента, его желание. Участие в лечении и реабилитации.
Я вышла из кабинета и сама тяжело выдохнула. Я не знаю, чего я хотела. Не понимаю собственных эмоций, чувств и того что ожидает меня завтра. Но от меня ушла ненависть. Я вдруг перестала ее ощущать, она больше не жгла мне душу, она не отравляла ядом мои легкие. Я больше не испытывала всепоглощающей жажды мести.
Мой сотовый зазвонил и я посмотрела на номер. Брат.
– Да, Пашка.
– Привет. Ну что? Выписали?
– Да, выписали.
– Что будешь делать?
– Поедем домой.
– Ты не хочешь попробовать…
– Нет! Не хочу. Теперь не хочу.
– Я бы помог. Тебя бы нигде не нашли ни тебя, ни ребенка.
– Нет… я не могу.
– Ты дура, да? Он унизил тебя, втоптал в грязь, сделал из тебя тряпку.
– Без меня он умрет…
– Разве не этого ты хотела?
– Теперь не хочу.
Увидела, как водитель закрывает двери машины и поспешила туда.
– Потом поговорим…
– Есть кое-что.
– Что?
– Помимо нашей фирмы была еще одна. Кто-то копает под Салток помимо нас.
– Давай потом об этом, хорошо. Мне пора.
Дома его встречали. Но он с такой яростью заорал
– Все пошли вон! – что слуги разбежались куда глаза глядят. Бодя втолкнул коляску в дом, потом они вдвоем поднимались на второй этаж. Он придерживал Влада и тот прыгал по ступенькам на одной ноге. Я молча шла сзади. Когда Бодя расположил Влада у него в комнате, помог улечься на постель, я ждала его за дверью. Он окинул меня презрительным взглядом и хотел пройти мимо, но я удержала его за руку.
– Надо разместить его на первом этаже. Я осмотрела комнаты. Помогите обустроить.
Прищурился с недоверием глядя мне в глаза. Как будто не ожидал что я это скажу. Как будто замер на какие-то доли секунд.
– Внизу есть две комнаты. Они смежные. Их можно оборудовать под спальню и кабинет. Ему не нужно будет подниматься наверх. Просто…кто-то должен всем заняться.
– Я займусь. Сегодня же все будет готово.
– Спасибо.
– Если ты что-то задумала… в доме есть камеры, и я могу следить за всеми твоими передвижениями.
Я ничего не ответила на эти его слова, только тихо спросила.
– Когда сюда привезут мою дочь?
– Когда Влад решит, что готов к встрече.
– Он обещал мне, что мы будем видеться. Девочке нужен дом, а не няньки!
– Влад решит этот вопрос.
– Влад сейчас ничего не решает…он не хочет решать!
– Ты мне это говоришь? Ты…ты кто сделала с ним это? Молчи … если бы не он я бы сам лично оторвал тебе голову.
Он прошел мимо меня и направился к выходу из дома на ходу доставая сотовый и набирая кого-то.
– Мне нужны люди для перестановки мебели. Нужен дизайнер. Срочно. И нужен человек, который все оборудует для инвалидной коляски.
Больше всего я, наверное, боялась вечера. Боялась, что он позовет меня или наоборот не позовет.
Меня поселили в комнатку смежную со спальней Влада. Ее обустроили так, чтоб я в любое время могла прийти к нему. Так же слышать звонок, когда он меня зовет. Я уже бывала здесь. Меня привозили принять душ, отдохнуть. Со времен моей работы здесь мало что изменилось. Я познакомилась со слугами и распорядком дома, некоторые помнили меня. Хозяйка была консервативной и люди работали здесь долгими годами. Здесь всем распоряжалась Маргарита и все правила были установлены ею. Как и раньше. За всем следила Лариса доверенное лицо Маргариты Юлиановны. И когда она меня увидела, то злобно поджала губы. Мы с ней друг друга помнили.
Вечером я вышла чтобы пройти в кабинет и там посмотреть нужную мне информацию в компьютере и наткнулась на Ларису. Она давала распоряжение слугам насчет утренней работы. Смирила меня гневным взглядом, но ничего не сказала. Я прошла в кабинет…Еще пока Влад был в больнице я изучала сайты, изучала его проблему, читала блоги людей с такими же увечьями. Даже с несколькими познакомилась. Я хотела понять, как себя вести и как общаться с ним, чтобы не задеть, чтобы не причинить боль.
«Самое главное НЕ ЖАЛЕТЬ» это стало как девиз. Не сметь показывать жалость. Как обустроить быт, удобные места в доме, что нужно сделать, чтобы облегчить принятие душа. Помимо меня был еще помощник, он помогал Владу мыться, справлять нужду. Я бы и сама могла, но он отказался. И я старалась не нарушать его границы.
Зашла в соцсеть и написала Георгу, парню с которым мы познакомились несколько недель назад. Он пострадал в аварии пять лет назад и уже полностью приспособился к жизни. Вел свой блог и несколько страниц в соцсетях, помогал людям адаптироваться к жизни. Я хотела задать ему несколько вопросов, но не знала как подступиться чтобы не обидеть.