Современная проза
Лидия Гортинская
Родилась в 1982 году в г. Архангельске, живёт в Санкт-Петербурге. Кандидат физико-математических наук, обладатель 3-го дана по Фри Файт Кара-тэ. Увлекается путешествиями и литературой. Вдохновляется красивой природой, чудесами и хорошими людьми.
Публиковалась в сборниках «Вселенная войны. Истории, рождённые Казой» (2023), «Художественное слово № 29» (2023), в литературно-художественном альманахе «Русские сезоны» (2023). Издана авторская книга «Кот и Ведьма. Книга первая» (2023). Победитель конкурса «Художественное слово» (2023), награждена дипломом III степени за участие в конкурсе «Продолжи любимую книгу» (2023).
Сны Лиса-оборотня
Сон первый
Среди соснового леса, растущего, казалось, прямо из мха, бежала дорожка из белого камня. По ней гордо вышагивала на высоких каблуках и в красном платье симпатичная демонесса. Она крутила головой, с любопытством рассматривая окруженье. Было достаточно темно, но где-то кричала сорока, а по верхам сосен мелькал рыжий хвост белки.
– Почему такие сумерки? – вдруг спросила она как будто сама у себя.
Внезапно вышедшее из-за горизонта солнце позолотило стволы деревьев, заиграла переливами мрамора на дорожке.
– Так лучше, – сказала девушка, – и туфли неудобные.
Высокие каблуки сменились мягкими балетками.
– Мой сон – мои правила, – усмехнулась она.
За поворотом дороги показался яркий дом цвета морской волны. Демонесса, легко ступая, направилась к нему. Открытая дверь выглядела как приглашение, она просто зашла и осмотрелась.
За столом сидел лис и что-то упоённо записывал, периодически почесывая свое ухо. Увидев вошедшую, он спешно спрятал бумажки в шкатулку, которую убрал в стол, и вскочил со стула, уронив его на пол. Лис был в белой футболке и спортивных штанах.
– Я так рад, что вы пришли, – гордо заявил он и поклонился. – Разрешите представиться – Лис.
Демонесса удивлённо подняла бровь.
– А что вы делаете в моём сне?
– Я? В вашем сне? – тут Лис неприлично захихикал. – Вообще-то это мой сон. И я – писатель. Видите, сколько бумаги я уже извёл?
Тут он указал лапой на пол, где валялись смятые листы, исписанные чернилами.
– Вот, видите? – тут он поднял один лист. – И вот тут тоже. Ой, тут я кровью писал. Как видите, всё равно неудачно. Хотите кофе? Я варю отличный кофе. Знаете главный секрет? Мне его бабушка передала.
Демонесса утвердительно кивнула головой:
– Кофе хочу, секрет не знаю. Расскажете?
– Вообще-то это секрет, – Лис снова потёр ухо, он всегда так делал, когда нервничал. – Но раз я предложил, то скажу. Кофе надо поднять три раза, каждый раз доливая холодную воду. А в конце добавить щепотку корицы.
Демонесса разглядела в углу комнаты небольшую кухню, где Лис уже наливал воду в кофейник и доставал зерна.
– Извините, я пошумлю. Присаживайтесь где хотите. Тут есть диван, вот там – кресло. А вообще можете придумать сами, куда сядете.
Внезапно с потолка свесилось кресло-качели, где демонесса с удовольствием и устроилась.
– Осторожно, горячо! – гордый Лис на небольшом подносе вручил ей золотую чашку, над которой вился дымок.
Кофе пах так, что у девушки закружилась голова.
Сам он налил себе чай в калабас, накрыл крышкой и начал потягивать жидкость через бомбилью.
– Идеально… – практически простонала демонесса, сделав глоток. – И кружки такие, как я люблю. Откуда вы знали?
– Это же ваш сон. Ваши правила, – ухмыльнулся Лис.
Демонесса подняла один лист, развернула его и начала читать.
Белая скала нависала над дорогой, ведущей в деревню. Я медленно брёл по ней, разглядывая закатное небо. Кто-то сказал мне, что здесь лучшие рассветы, поэтому я решил провести ночь на скале, чтобы утром начать рисовать солнце.
– Эй, путник, – окликнули меня сзади. – Ты тоже направляешься рисовать восход? Судя по твоим вещам, ты тоже художник, как и тысячи тех, что идут на Белую скалу. Скажи, почему ты думаешь, что сможешь нарисовать вид на восход с неё лучше, чем другие?
Я усмехнулся и ответил:
– Потому что я смотрю душой, а не глазами.
На этом запись обрывалась. Демонесса внимательно посмотрела на Лиса и спросила:
– И почему тебе это не понравилось?
– Скучно. Пóшло. Смотреть душой. Смотреть глазами, – Лис загибал пальцы на лапах.
– Белая скала – это основа, – возразила демонесса. – Самое важное то, что именно с неё можно смотреть на восход. И видеть его по-разному. Понимаешь? По-разному. Вот суть твоего рассказал.
От переживания она поняла, что перешла на «ты» и слегка покраснела.
Лис тоже смутился, поперхнулся чаем.
– Интересная трактовка. А как тебя зовут?
– Артея, – ответила она, внезапно исчезая из кресла.
Реальность первая
– Приснится же такое… – Ольга села в кровати, сминая пальцами шёлковый пододеяльник.
За окном вставало солнце. Она подошла к окну: огненный шар неспешно вывалился из-за леса.
– И к чему лисы снятся? К исполнению желаний? – прошептала она. – Интересно, какой восход виден с Белой горы?
Сон второй
Демонесса появилась внезапно, пока Лис грыз ручку. Увидев её в тёмно-бежевом платье, он ойкнул и уронил пишущий инструмент на пол. Не обращая внимания на это, он быстро спрятал листы в шкатулку и убрал её в стол.
– Артея, добрый день, – поприветствовал он. – Кофе?
В этот раз она решила создать себе красивую софу белого цвета. Как только она появилась, Лис улыбнулся. Подлокотники стали золотыми.
– Почему? – спросила она.
Он отправился варить ей кофе, проворчав что-то о золоте для золотца.
– Три раза поднял? – уточнила она. – Корицу добавил?
– Шутишь, да? – сегодня Лис нацепил официальную рубашку и костюмные штаны. На шее у него болтался галстук странного оранжевого оттенка, завязанный криво.
– А что было дальше на Белой скале? – внезапно спросила демонесса, закрывая глаза от удовольствия после первого глотка кофе.
Лис посмотрел на пол, поднял лист, развернул и начал читать.
Когда я поднялся на скалу, там не было места для установки мольберта – столько людей хотели посмотреть рассвет. Вздохнув, я увидел над собой небольшой выступ, на котором никто не стоял. Закинув оборудование за спину, я пополз, цепляясь когтями за мягкий камень.
– Отсюда отлично видно, эй, ты, глупый лис, зачем тебе туда? – раздался крик снизу. – Хочешь быть выше всех?
Я решил не отвечать.
Артея внимательно посмотрела на Лиса.
– И зачем ты туда полез? Мог бы остаться в толпе.
Тогда он просто протянул ей лапу и спросил:
– Хочешь, покажу?
Они оказались на Белой скале. На горизонте было видно море, а над ним появилась жёлтая полоска, как будто кто-то разрезал лезвием небо, чтобы выпустить солнце. Затем оно медленно начало подниматься, заливая лучами окрестности. Лучи приближались к ним, пока скала не стала красной.
Артея заворожённо наблюдала за этим процессом, ей даже казалось, что она перестала дышать. Ни одно зрелище в мире не могло сравниться с этим.
– Понимаешь? – голос Лиса вывел её из медитации.
– Да-а-аа, – прошептала она.
– Таким зрелищем хочется делиться только с другом, – добавил Лис. – Давай дружить?
Артея кивнула и исчезла.
Реальность вторая
– Опять лис. Но какой же был рассвет в моём сне…
Ольга взяла смартфон и начала искать места с лучшими рассветами. Про Белую скалу не было написано нигде, но она решила, что это место только её.
Сон тридцатый
Снова Лис спрятал какие-то записи в шкатулку, когда появилась демонесса. Она была в длинном красном платье с разрезом сбоку, волосы убраны в высокую причёску, идеальные запястья подчёркивали золотые браслеты.
Она прошла и села в его кресло, пока он варил кофе. За всё время, что они встречались во сне, Лис с демонессой побывали в разных местах, смотрели китов в море со льдами, изучали созвездия на вершине вулкана, ныряли в коралловые рифы. Всегда Лис говорил, что он готов делиться лучшим только с другом.
Артею очень интересовали бумаги, которые он прятал, как только она появлялась. И пока Лис занимался у плиты, она достала шкатулку, открыла и прочитала:
«Среди соснового леса, растущего, казалось, прямо из мха, бежала дорожка из белого камня. По ней гордо вышагивала на высоких каблуках и в красном платье симпатичная демонесса. Она крутила головой, с любопытством рассматривая окруженье. Было достаточно темно, но где-то кричала сорока, а по верхам сосен мелькал рыжий хвост белки».
Гримаса. Лис увидел, что она читает, его морду исказила гримаса ужаса
– Зачем? Нельзя! Не-е-е-е-ет… – Он закрыл лицо лапами и заплакал.
– Подожди. Ты писал обо мне? Ты придумываешь, а потом это происходит? Ты меня выдумал? Я – плод твоего воображения? Почему?
Реальность тридцатая
Проснувшись, Ольга поняла, что сама всё разрушила. Вот и дёрнул её черт залезть в эту шкатулку. Были же такие красивые сны с прогулками!.. Она не могла себе признаться, что влюбилась в Лиса – в его остроумие, обходительность и заботу.
Реальность девяностая
В книжном магазине Ольга увидела книгу с заголовком «Сны лиса-оборотня». Не удержавшись, она купила её и направилась в ближайшую кофейню, чтобы немного почитать. Взяв кофе, она по привычке понюхала его, но того аромата, который был во сне, не было.
Открыв страницу, она увидела заголовок: «Сон лиса о Белой скале».
– Интересно, – прошептала она и начала читать.
– Мне, пожалуйста, кофе по-турецки, – послышалось от стойки. – А знаете секрет, как сварить лучший кофе? Кофе надо поднять три раза, каждый раз доливая холодную воду.
– А в конце добавить щепотку корицы, – машинально произнесла она.
Мужчина, услышав, повернулся к ней и улыбнулся.
– Я вас где-то видела, – сказала девушка. – Только не могу вспомнить точно. И про кофе эту фразу я знаю. Почему вы так сказали?
– Я всегда так говорю. И это секрет…
– …вашей бабушки, – перебила она его.
Тут Ольга перевернула книгу и поняла, что стоявший у стойки и был её автором – его задорная улыбка красовалась на обложке.
– Можете звать меня Лисом, – ухмыльнулся он.
Сон нулевой
– «Лис перестал писать, задумался, перебирая бумаги на столе», – прочитал вслух писатель. – Какого чёрта он вообще что-то пишет? И кто этот лис? Откуда вообще взялся такой образ? Моё подсознание сегодня просто в бреду, надо пойти спать.
Где-то в неизвестности
В это время Лис писал свою историю, ухмыляясь от сознания того, что именно он является вершителем судеб, сводя тех, кому суждено быть вместе.
Юлия Загоруйко
Родилась в Усть-Каменогорске (Казахстан). В раннем детстве переехала в г. Киржач Владимирской области РФ, где и окончила школу.
Ей повезло встретить замечательного педагога – художника, прозаика и поэта И. В. Четвертакова. Получила профессию педагога, переехала в город Кольчугино той же области. Преподаёт детям художественное ремесло.
Изобразительное искусство в жизни Юлии тесно переплетено с творчеством литературным. Тёплые отклики читателей помогли ей поверить в свои силы, она стала принимать участие в престижных литературных конкурсах и получила признание читателей. Постановлением Российского союза писателей удостоена медалей имени С. Есенина и Ф. Достоевского. Состоит в РСП, член клуба «Творчество и потенциал» при издательстве «Четыре» (Санкт-Петербург).
Истина
Не тот человек больше всего жил,
который может насчитать больше лет,
а тот, кто больше всего чувствовал жизнь.
Много сказанного было людьми на этом свете, много написано, но еще больше осталось навсегда неизвестным в их душах и мыслях. Те, кто мог писать, о том писали, те, кто мог за то сражаться, сражались, и только некоторые молча несли на себе свой судьбоносный крест, не прося ни у кого помощи, лишь надежда на самого себя и молитва к Всевышнему. В любое время и в каждый человеческий век были трудности и страдания, а также радость и искушение. Каждый выбирал свой путь и шёл по нему.
Так и у этого старца когда-то было всё: и дом, и семья, и богатство, и слава. Никто даже предположить тогда не мог, что у этого человека судьба заберет всё. Оставит его один на один со своим горем без крыши над головой и куска хлеба. Всё когда-то он раздал бедным людям, а теперь остался у разбитого корыта.
Долго сидел и думал старик, как жить дальше. Стыдно было идти к людям с горем и просить помощи, и отправился он бродить по белу свету – искать истину.
Долго брёл он лесами русскими, полями бескрайними, пока на малоходимой людьми тропинке не нашёл мальчика лет трёх, оставленного возле ручья с куском рваной материи.
Мальчик постоянно кого-то звал и плакал, искал на поляне спелые ягоды, но приходилось съедать только зелёные.
«Видно, давно он здесь, – подумал старик, – такой же бедолага, как и я, только совсем маленький».
Солнце стояло высоко, летний день просто парил от зноя. И только прозрачный ручей давал прохладу под тенью сосен-великанов.
– Давно ты здесь? – спросил старец.
– Давно.
– А где мама и папа?
– Ушли по делам…
– Ну а где же твой дом?
– Здесь… – И мальчик показал небольшое укрытие в корнях старой сосны, похожее на заброшенную нору дикого зверя.
– Давай поедим. Садись рядом, не бойся, я тебя не обижу.
Старик достал из сумки кусок чёрствого хлеба и протянул малышу:
– На, погрызи, а там подумаем, как нам быть дальше. Как звать-то тебя?
– Власом, – с жадностью грызя сухарь, ответил мальчик.
Старик смотрел на ребёнка со взглядом взрослого человека и пытался понять, как можно предать или кинуть, словно котёнка, такого крошку. Что могло родного человека подтолкнуть на такой просто необъяснимо жестокий поступок?.. Но спросить Власа о его беде он не решился, ведь мальчик и так был на грани отчаяния, со слезами на глазах.
– Не плачь! Теперь мы вместе! Кушай, сынок.
– А ты, дедушка?
Старик молча сдержал слезу: не каждый ребёнок, который долго не ел, предложит и без того маленький кусок другому. Видно, детское сердце прониклось состраданием и к старому малознакомому человеку, который за несколько часов стал больше чем родным, и боль стала общей и, может, даже судьба.
– Кушай, родной, кушай! Я поел дорóгой.
Но малец не унимался. Всё-таки сумев разделить сухарь, он протянул его своему спасителю со словами:
– Кушай! Так надо.
И, посмотрев в эти широко распахнутые детские глаза, старик просто не смог отказать.
Поев, они ещё долго сидели, глядя на прозрачный поток ручейка, и думали каждый о своем. Сколько времени тогда прошло, никто не знает, но их молчание то сменялось разговором, то опять возникало.
Солнце стало более ласково, не так знойно. И два «мудреца» решили идти дальше.
Дорога была пыльной и плохо проходимой – то упавшее старое дерево, то колея от колесниц, которые ездили здесь лет сто назад, заросла так, что была еле видна.
Куда шли, они не знали, как им дальше быть, не знали тоже. Но теперь, вдвоём, им было намного легче преодолеть даже самого себя, было ради чего бороться, просто дышать.
Дорога извивалась, пропадала и снова появлялась. Лес становился всё выше и гуще. Солнце клонилось к закату.
– Страшненько! – сказал Влас и взял покрепче старика за руку.
– Ничего! Мы вместе. Сейчас найдём подходящее место для ночлега и остановимся.
Комары беспощадно впивались в них, словно больше нечем было поживиться. Но «мужики» шли вперёд, не сдаваясь.
Пройдя ещё километра полтора, они увидели, что стена леса расступилась и перед ними открылось душистое поле клевера.
– Хорошо!
– Да! – согласился малец.
Они стояли, измученные усталостью, и не могли надышаться этой благодатной красотой. Солнце уже еле алело на горизонте, лёгкий туман накрывал землю своим белым покрывалом прохлады. И вдыхая этот воздух, полный аромата трав и вечерней свежести, казалось, будто дышишь свободой, будто вдыхаешь новый глоток жизни. И вдохнув его, будет непременно легче не только сейчас, но и завтра добиться, достичь чего-то нового.
– До чего прекрасна ты, земля наша русская! – сказал старик, подбирая место для костра и ночлега. – Давай помогай, друг мой милый, раскинь на траве наше лежбище. Сейчас разожгу огонь, станет заметно теплее и уютнее. Будем сегодня рады тому, что нам Бог послал. А завтра постараемся добраться до какого-нибудь селения.
Затрещал костёр, засверкал в ночной прохладе. И наши странники прилегли на травяную перину, прикрытую старой тканью. И им казалось, что все звёзды на небе светили только им одним, и пение ночных птиц, и стрекотание кузнечиков – это симфония победы над прожитыми сегодняшними трудностями. Обнявшись, чтоб было теплее, они засыпали с ощущением радости. Ведь завтра наступит новый день, и он непременно подарит им, казалось, что-то хорошее, и его непременно легче будет прожить вдвоём, нежели в одиночку.
Звёзды светили им с необъятных небесных просторов, и вся эта вселенная, и вся природа словно окутывали своей любовью и покоем. Так, опьяненные благодатью, проспали они до самого утра, первый раз забыв о своих печалях.
Словно какому-то огромному празднику, радовались путники новому дню, радуясь и бегая по клеверному полю. Старик первый раз за много лет словно ощущал себя ребёнком. Его окрыляли чистота, наивность и доброта этого маленького человека, который старался помочь ему, забывая порой о своих детских капризах и трудностях. Это трогало старика до глубины души. Думаю, что забыть эти минуты просто невозможно никогда.
– Деда, давай найдём ягоды. Надо поесть.
– Давай, сынок, собирай наши скромные пожитки. Надо продолжать путь.
С началом дня и начало дороги кажется намного легче, хоть и голод постоянно даёт о себе знать. Здесь, рядом с полем, попадалось намного больше спелой земляники, а ближе к лесу и черники столько, сколько только может съесть голодный человек вдоволь.
– Вкусненько! Сытенько! – восклицал мальчик. – Кушай, дедушка. Полезно!
– Спасибо, солнышко! Ты сам кушай! Нам надо много сил.
Выйдя к реке, они увидели деревеньку. Совсем небольшую, издалека казалось даже, что она заброшена и совершенно безлюдна. Дома словно вросли в землю, а огороды и сады заросли огромной крапивой.
– За весь свой век ни разу не видывал такой высоченной крапивы, – сказал старик, пробираясь ближе к одному из домиков.
– Страшненько! – шептал, идя следом, малец.
Крапива хлестала его больно по лицу и коленкам, но он по-мужски сдерживал слёзы.
– Ничего, почти пришли. Может, здесь нам удастся отдохнуть и поживиться чем-нибудь уцелевшим из сада.
Да, таких домов уже не увидишь. Они больше напоминали землянки. Совсем ветхие за давностью лет, но кое-что полезное им удалось отыскать.
Выбрав самый лучший домик, друзья решили остановиться в нём на несколько дней, чтобы отдохнуть и набраться сил.
Скосив траву от домика до дороги и найдя на чердаке вполне приличную сеть, странники решили отправиться на рыбалку.
– Ничего, сынок! Мы ещё повоюем. Теперь мы не пропадём. Жаль только, что в деревеньке людей нет.
Влас старался изо всех сил. Если не он, то кто же поможет старику? Со стороны казалось, что мальчик взрослеет прямо на глазах. Его ручонки вполне умело делали даже совсем незнакомую работу. Горе заставляет взрослеть не по годам, так говорят люди. Но дети должны оставаться детьми, а этот мальчик совсем забыл о шалостях. Его глаза полны печали, даже когда он улыбается… Нелегкое детство выпало мальцу. Суровый урок преподала судьба маленькому человеку.
Не отставая ни на шаг, Влас выполнял посильную работу.
– Ну, а теперь домой! – наконец сказал старик.
– Отдыхать?
– Отдыхать! Мы вполне заслужили.
Пока дедушка мыл ягоды, щавель, ревень и ещё не совсем спелые яблоки, Влас прилёг на длинную, узкую деревянную лавку и уснул. Его хрупкое, маленькое тельце сжалось от холода и сырости заброшенного дома. Пятки, стёртые в пути, горели огнем, ссадины кровоточили. Но это его мало волновало. Усталость была выше боли и голода.
– Спи, родной, спи…
Старик укрыл его, погладил по голове и пошёл снова осмотреть окрестности.
Ему очень хотелось чем-нибудь порадовать мальчика, накормить повкуснее и отогреть его душу. Но он не знал – как. Кроме ласки, пока больше поделиться было нечем.
Обойдя ещё раз все дома, сады и окраину деревни, старик вернулся нескоро. Погрузившись в свои мысли, он совсем забыл о времени.
Вечерело, когда он возвратился обратно. Влас сидел на ступеньках и горько плакал.
– Что случилось?! Тебя кто-то обидел?.. Напугался чего?
– Дедушка! – мальчик бросился к старику на шею. – Дедушка! – рыдая, только и твердил он. – Я думал!.. Я думал, что ты меня тоже бросил! – безутешно рыдал ребёнок, дрожа от страха быть покинутым.
– Что ты! Что ты! Разве такое возможно?.. Вот смотри, я тебе гостинцы принёс.
И старик достал лукошко с малиной, клубникой и маленькой машинкой, которая чудом уцелела, наверное, ещё со времен войны.
– Дедушка! Машинка!
Глаза Власки заблестели. Деревянная самодельная машинка-грузовик мигом осушила слёзы мальчика.
– Спасибо, дедушка! – И он обнял старика так, что у того самого покатились слёзы.
– Прости, сынок! Я не хотел тебя напугать. Совсем позабыл о времени, старый дурень. Прости, если сможешь! И больше не плачь, а то сердце на части рвётся. А мне, старику, плакать как-то не солидно. – Старик вытер рукавом слёзы и добавил: – Запомни, мы теперь с тобой вместе навсегда. Нас не разлучит ни огонь, ни вода. И забудь даже думать, что я тебя смогу бросить.
Долго они сидели обнявшись. Влас то и дело всхлипывал, но это теперь уже от радости. Солнце горело огнём. В печи догорали поленья. Было тепло и уютно даже в заброшенном доме, и теперь он казался родным и самым лучшим.
В эту ночь мальчик то и дело всхлипывал, звал родных и ни на секунду не отпускал своего друга, спасителя и самого родного на белом свете человека.
А старик не мог сомкнуть глаза, лежал и думал: как он смог причинить этому крошке столько переживаний, как позволил себе позабыть о времени и вернуться спустя почти полдня?.. Что теперь делать им, двум беззащитным и слабым, под крышей заброшенного дома давно забытой всеми деревни?.. Куда идти? На что надеяться? В это суровое, сложное время, где каждый живёт за себя, не протягивая руки помощи просящему и беззащитному.
«Почему в старости ночи летят, даже когда бессонница? – думал старик. – Не успеешь даже решить для себя что-то важное, найти верное решение проблемы. Ведь теперь я несу ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь этого человека, с которым мы буквально за короткое время стали одной семьёй».
За окном просыпалась зорька. Небо чистое, как лазурь. Птицы запели свои первые песни. Надо было жить дальше, если не ради себя, то ради Власа.
– Ты уже не спишь, дедушка? – потирая спросонок глаза, спросил мальчик. – Какое чудесное утро! И что-то есть хочется!
– Пойдём, Власка, посмотрим наш первый улов.
Ещё туман лежал на полях, а «мужики» спешили к реке. Мокрая от росы трава хлестала их по ногам. Было зябко. Но человек от трудностей только крепчает духом.
У реки было тихо. Казалось, что всё спит сладким сном.
– Может, не будем будить реку? – спросил Власка.
– Ничего! Ещё отоспится. Мы её сильно не потревожим.
Старик вошёл в реку и осторожно стал снимать сеть.
– Помочь? – еле слышно прошептал малец.
– Нет! Вода очень холодная. Простудишься. Сейчас на берегу поможешь.
Сеть кишела рыбой. Видно, и впрямь здесь никто не ловил.
– Помогай тянуть! – скомандовал старик. – Смотри, какие подлещики!
– Да!
– А это окунь, смотри, Власка! Погляди, какой хорошенький!
– Да! А что мы теперь с ними будем делать?
– Сварим и съедим!
– Целое ведро?
– Нет! Конечно, столько сразу нам не осилить. Сколько душа пожелает, столько и съедим. Пойдём, снесём и капканы проверим, а сеть к вечеру поставим опять. Может, повезёт, и другой раз с уловом будем.
– Дедушка, а можно я дома с рыбой поиграю, а ты сходишь?.. А то мне страшненько на убитого зверя смотреть.
– Ладно, договорились.
В тот день и охота, и рыбалка были на славу. Каждый другой день был ещё более удачливым.
Надо было что-то делать дальше, что-то решать. Лёгкая желтоватая седина коснулась деревьев, последние тёплые деньки пока радовали. Природа брала своё, стало сложнее прожить в заброшенной деревне и ветхом доме, да и деду добывать еду не так-то просто. Это понимал не только старик, но и Власка.
Надо было собираться в путь. Время не ждёт. Ночи становились всё холоднее, а дни короче. Собрав вдоволь провизии – по крайней мере, на первое время, – путники двинулись дальше.
– Жалко уходить!
– Да!.. Очень, сынок, жалко. Отдохнули и поработали мы тут на славу. Но так надо…
– Так надо, – повторил с грустью в голосе мальчик.
Сначала они шли молча, а потом стала дорога веселее.
– А тебе мама с папой рассказывали сказки? – спросил старик.
– Нет!
– А может, читали?
– У нас не было книг.
– Неужели?.. А хочешь, я тебе расскажу одну очень интересную сказку? Она как будто бы про нас, но это было совсем в другой стране, где-то не очень далеко от города Бремена. Шли в тот город музыканты: осёл, кот, пёс, петух и Трубадур…
Мальчик шёл и с упоением слушал про необычайные приключения сказочных героев.
И ему так понравилось, что стоило только старику замолчать, он просил продолжения или другую сказку.
Время от времени они останавливались на отдых и ночлег. Каждый день начинался с очень вкусного завтрака, и тогда казалось, что это самое прекрасное, безоблачное время.
С божьей помощью они шли почти две недели. Одно сбивало с ног – усталость и сильная жара. Сезон выдался очень засушливый, даже реки обмелели и трава пожелтела раньше времени.
И вот в один из обычных летних дней путники услышали шум машин где-то на трассе. Значит, рядом лю-ди, – эта мысль пугала и радовала одновременно. Они не знали, идти по дороге или продолжать путь по лесу, следуя направлению трассы…
Власка очень, конечно, устал, его ноги были стёрты в кровь, и старик решил попытать счастья рядом с людьми.
Выйдя на дорогу, они решили попробовать остановить машину. Но никто не решался сбавить даже ход. То ли боялись, то ли брезговали людьми в рваных одеждах. Куда вела эта асфальтированная дорога, они не знали, но уверенно шагали по ней вперёд, чтобы достичь какого-либо селения.
Наступила ночь, а они продолжали идти. Огни машин пролетали мимо. Глаза закрывались прямо на ходу. Свернуть в лес было нельзя: с двух сторон было болото.
– Ничего, Власка, ничего! Давай тебя понесу немного. А потом, может, болото кончится, свернём и отдохнём в привычном для нас уютном лесном доме.
Старик взял мальчика на руки, и тот сразу заснул. Автомобили по-прежнему летели со свистом мимо, будто не замечая людей, которые нуждаются в помощи. Надежда остановить машину угасала.
«Только бы хватило сил», – думал старик, молясь Пресвятой Богородице.
И мольбы были услышаны. Какая-то огромная гружёная машина – то ли КамАЗ, то ли МАЗ, то ли фура – остановилась.
– Куда путь держишь, папаша? – раздался голос молодого шофёра из открытого окна.
– В город.
– Давно идёшь?
– Давненько…
– Гляжу, малец твой совсем умаялся. Садись, довезу…
– С радостью, – ответил старик. – А далеко город-то или деревня какая?
– Да здесь всего километров двадцать. Вы откуда сюда попали? Не местные, знать?
– Судьба закинула…
– Понятно. Малец-то твой будет?
– Мой.
– Ничего, теперь вы быстро до дома доберётесь.
– У нас вот только заплатить нечем…