Тихий голос Пашки сработал как громкий крик старшины, ранним утром взывающий к подъёму.
– Если ты не станешь разлеживаться, то увидишь кое— что прекрасное! – проговорил он, обращаясь к Ваську, – и Петровича толкни, он будет в восторге!
Васёк испытал невероятное облегчение, услышав друга. Жив, здоров, может говорить и не впал в странный сон, как когда-то Кира.
Подобрав подле себя небольшой камешек он запустил им в спящего Петровича, который должен быть в карауле, но вместо этого сладко спал. Тот подскочил: глаза испуганы, волосы взъерошены. Васёк засмеялся и махнул рукой, показывая на Пашку. Петрович протер глаза и счастливо заулыбался.
– Давайте, подгребайте к берегу, уже скоро, – загадочные слова Пашки заставили друзей переглянуться, пожать плечами и приблизиться к берегу реки.
– Чего мы ждём?-спросил Васёк, вглядываясь в пенную воду бурлящей подземной реки.
– Потерпи, ещё немного ждать, – отозвался Пашка не поворачивая головы.
Через несколько минут, когда Петрович засомневался в здравом уме Пашки, ждущем на берегу реки непонятно чего, воды реки разошлись: к сводам огромной пещеры выпрыгнула не менее огромная рыбина, своими размерами больше напоминающая дельфина.
Под кофейно-молочной, гладкой, будто резина кожей сверкали мириады светящих искр. Зрелище было настолько невероятным, что Пашкины друзья смотрели на это чудо, раскрыв рот. Васёк рефлекторно схватился за пистолет, но Пашкина рука, сжавшая его плечо остановила Васька.
Тем временем мощное тело рыбины изогнулось, зависло на мгновение в воздухе, махнуло приветливо хвостом и точно вошло обратно в воду. На берегу повисла тишина, которую нарушал лишь бурлящий поток.
– Речной кит, – прокомментировал Пашка, – каждое утро на рассвете выпрыгивает из воды. Здесь очень глубоководная река, им достаточно места, – пояснил он, хотя никто не спрашивал.
– Пашь,– внимательно разглядывая друга начал говорить Васёк, – это тебя браслет знаниями наделил?
– Нет, дружище. Это я вспомнил. Помнишь нашу детскую вылазку в Веселовские пещеры?
– Конечно.
– Так вот, я в пещере рванул за дядей Петей и оказался здесь. Дня три в Аншумане провел вместе с ним. Вернул он меня обратно в то же время, в которое я проник за ним следом. Ты и не заметил. Только он, гад, предварительно заблокировал память таким же кристаллом, – Пашка показал на камень в центре браслета, – и все эти годы я про Аншуман ничего не помнил. А сейчас нацепил браслет и голову будто разорвало. Всё помню, как вчера было. И дорогу в Аншуман, кстати, тоже.
– Погоди-ка, ты же долбанулся головой о стену пещеры, и мы потом гадали, куда провалился дядя Петя? – возразил Васёк, напрягая память. Дело было давнее, им с Пашкой лет по десять тогда исполнилось.
– Я тоже так думал, потому что ничего не помнил. А сейчас вспомнил.
– Ты хочешь сказать, – наконец подал голос Петрович, – что в Аншумане и временем управлять научились?
– В пределах нескольких дней, – ответил Пашка,– и то, при определённых обстоятельствах. Их умения недостаточно, чтобы отыграть назад и исправить собственные ошибки, разрушающие их мир. Хотя, – Паша замолчал на мгновение и продолжил,– может за прошедшие годы всё изменилось.
– Значит, дядя Петя отсюда? А твой отец?
– И он. Когда я здесь оказался, то узнал, что мой отец был ранен и находится в медбоксе. К нему нельзя, чтобы его не выдать… Я же ребёнком был и дядя Петя дозировано информацию выдавал, – Пашка задумчиво сдвинул брови, всё ещё глядя в реку, – видимо отец не смог вернуться.
– Хмырь же говорил, что они намеренно разрушили проход после того, как родители Киры провели её к нам, – вспомнил Васёк и задумчиво поглядел на друзей, – ну давай, – обратился он к Паше, – вываливай свои детские воспоминания. Может пригодятся,– и Паша начал делиться воспоминаниями, рассказывая всё, что видел и слышал.
– Я вот что думаю, – проговорил наконец Петрович, почесывая голову, – дело не только в эфире, как таковом. И не в генетических экспериментах, которые и так очевидны. Дело ещё и в играх со временем. Они реально доигрались.
– Разберемся. Давайте двигать по маршруту, который я помню. Там будет выход, так сказать, на террасу: небольшая пещерка, с которой открывается вид на Аншуман. Понаблюдаем. Но Ваську и мне в город нельзя. Они там все здоровы, как кони. Нас сразу заметят. Придётся на разведку идти тебе, Петрович.
Петрович пожал плечами и согласно кивнул. За такое приключение жизнь отдать не жалко, конечно он “за”.
Свернули лагерь, помогли Ваську водрузиться на транспортное средство и двинулись вдоль берега в указанном Пашкой направлении.
Петрович временами тихо матерился, когда приходилось ворочать камни из под колес Васькиного драндулета, сам же Васёк посмеивался и хохмил, скрывая от друзей стыд за собственную беспомощность.
Шли медленно: Пашка – опираясь на трость, Петрович – наклоняясь к булыжникам и тихо матерясь, Васёк – постоянно тормозя, словно это марш— бросок через непреодолимую полосу препятствий. Осложнялся их путь подъемом. Очевидно, что движутся всё выше и выше.
К нужной “ террасе” добрались к вечеру изрядно устав. Из последних на сегодня сил помогли Ваську выбраться из его драндулета и потащили на каменный выступ, с которого открывался вид на Аншуман.
Васёк с Петровичем потрясённо замерли. Город был великолепен. И даже Паша, несмотря на ожившие воспоминания не мог оторвать восхищённого взгляда от необычайного вида.
Если ландшафт, который все трое пересекали у подножия скал от Земного почти не отличался, то при взгляде на город было понятно: Это вообще чужой мир!
Он будто залит солнцем: Высокие точечные строения отражали солнечный свет от своих, кажется, стеклянных стен. И эти яркие брызги искрили по всему городу. Капля Божьей росы, упавшая на чудом уцелевший островок земли, надёжно укрытый скалами будто дышала, и каждым вдохом манила путника под свою защиту. Невероятное впечатление произвел Аншуман.
Люди двигались не спеша, без суеты. По земле, по воздуху. Воздушное средство передвижения напоминало то, на котором вдаль умчались Костя с Кирой.
– Помните мы голову ломали, что за узор на дорогущих ботинках? Петрович ещё сказал, что от него фонит немного? – Пашка заговорил вполголоса, не отрывая взгляда от окуляров бинокля, – это для крепления к платформам, на которых они летают. Ногами встал и примагнитился. Примерно так работает, – уточнил он, передавая бинокль Ваську. – Ещё обрати внимание на строение, которое выше всех, на холме. Рядом с ним даже зелень какая-то видна…
– Ты ж гляди, всё лучшее народу! Прямо как у нас: Кто главный, того и мясо, – Васёк презрительно хмыкнул и продолжил вести наблюдение.
– Дайте и мне посмотреть! – прошипел Петрович, пихая Васька локтем. Тот же прилип к биноклю, как будто с ним и родился.
– Не кипишуй, Серёга, на местности осмотришься, – улыбнулся Васёк и некоторое время наблюдал молча, не обращая внимание на сердитое сопение Петровича, – Пашка, там прямо по курсу сферическое строение, от него каждые пять минут караваны разлетаются. Как думаешь, что за фигня?
– Пищеблок. Караваны к зданиям прилипают, разгружаются и обратно. Я помню, у аншуманцев из еды одни батончики калорийные. Пресные. Но сытные, как ни странно. В каждом жилом помещении есть выдача такой еды. Видимо, это доставка.
– Значит Васёк может из своего гранатомёта если что по пищеблоку долбануть? Это же целый город из строя можно вывести, – отозвался Петрович, которому всё ещё не давали бинокль.
– Не может. – отрезал Пашка
– Почему нет? – не понял Петрович
– У Васька РПГ-7.
– И что? – снова не понял Петрович.
– Вот же ботан,– заржал Васёк и пояснил,– дальность выстрела не более 700 метров. Это теория. По факту 500-550. До сферы километра два. Не долетит.
– Ну и что, – надулся Петрович, – идея-то хорошая.
– Как посмотреть… Если мы здесь надолго, то нам не бомбить пищеблок, а охранять надо. Того и гляди подворовывать в нем придётся, – хмыкнул Васёк и передал наконец-то бинокль Петровичу,– любуйся. Расскажи, что заметил.
– Они одинаковые какие-то…– пробубнил Петрович, ожидая очередной насмешки. Не друзья, а паразиты. Лишь бы подколоть.
– Вот ведь можешь, когда хочешь, – растянул лицо в улыбке Васёк, взъерошил волосы на затылке и тут же обратился к Паше,– где камуфляж брать будем?
– Если бункер, в котором я в детстве переодевался уцелел, то найдем, где. Детей нет, Васёк. Заметил? Где они их прячут? – Паша внимательно смотрел на друга. Они многое заметили, их этому учили.
– Заметил. Без проводника там делать нечего, сразу попадемся,– Васёк устроился поудобнее на животе и продолжал наблюдать. С высоты птичьего полета деталей не разглядеть, но и общая картина весьма полезна. Напоминала часовой механизм. Отлаженный и чёткий. Никакого хаоса. Загляденье. Пашка пихнул локтем под ребра, устраиваясь рядом и головой качнул в сторону Петровича. Васёк согласно кивнул: Серёгу тоже отпускать нельзя. Придётся понаблюдать несколько дней, прежде чем вылазку предпринимать.
– Что у нас с водой, Серёга? Пить то можно из реки, или искать тут в недрах другой источник?– Васёк потянулся отобрать бинокль, но передумал. Пущай любуется Петрович. Может он со своим научным интересом что полезное заметит.
– Это не пресная вода однозначно. Так что всё – равно нельзя. Мужики, айда спать. Я всё. – Петрович протянул бинокль Ваську и поднялся. Отряхнув с себя песок и мелкие камешки выжидающе уставился на друзей.
– Ты иди, Серёга, мы ещё посидим, – отозвался Пашка после того, как получил подтверждающий кивок от Васька, – можно подумать мы из соленой пресную не сделаем,– добавил он, усмехаясь. Петрович закатил глаза и стал потихоньку спускаться к месту их остановки.
– Спальник мне притащи,– кинул вдогонку Васёк,– я здесь останусь. Любопытно, что за жизнь у них ночью.
– Я принесу! – вдруг сказал Паша и тоже поднялся следом за Петровичем, – и себе. Пойдём, Серёга.
Ковыляя потихоньку к месту, где оставили рюкзаки и модернизированное кресло Васька Паша не переставал анализировать увиденное. Вроде и люди, как люди . Только правила в их мире им троим неизвестны. Опасно в город соваться. Эх, помнить бы всё до того, как шагнул за грань. Хотя, он бы лучше подготовился, но всё равно полез бы.
Мгновенно смирившись с правдой о себе Паша поинтересовался у Петровича количеством его съестных запасов. Тот замялся и что-то невнятно буркнул, упаковываясь в спальник. Спать на берегу подземной реки было относительно комфортно. Там же на “террасе”, где оставили Васька жара не спадала.
Пашка подождал, пока Петрович отрубится и полез к нему в рюкзак: полбутыля воды и одна пачка печенья. Все остальное место занимали контейнеры, пробирки и … одному богу известно, что ещё. Ну, Серёга! Как будто в соседний лесок в поход собрался.
Значит два сухпайка на троих пилить. Прихватив спальники и перекус Паша побрел к Ваську. Спать хотелось, но наблюдение сейчас важнее . Любая упущенная деталь смертельно опасна для них.
– Петрович без еды! – сообщил он Ваську сразу, как добрался до места. Тот согласно кивнул. Глотнул воды, принесённой Пашкой, закинул в рот галету и уставился на друга.
– Пашь, нам не сунуться в город. Там нет инвалидов. И Петровича стрёмно отпускать. Если повсюду ДНК -замки, то он и шагу не ступит. Ну и ни слова не поймёт.
– Зато Кира поймёт. Надо найти её. Она Охотник. Есть же лагерь. Был, – сам себя Паша, лет— то сколько прошло. – Сможет передать ей весточку – считай, полдела сделано.
– Значит наблюдаем. А ты браслетик поюзай, мало ли… чтобы умел управляться. Ты ведь помогал Кире справиться, сам сумеешь?
– Да. Дело тренировок. Хорошо бы на открытой местности. Здесь под сводами шарахнет и засыпет нас к чертям.
– Выбора нет. Тренируйся в пещерах, – Васёк откинулся на бок, подпихнул под себя спальник и перетащил своё тело на мягкую лежанку.
Приподнявшись на локтях снова продолжил наблюдение. Паша устроился рядом, подперев голову ладонями. Со скалистого выступа город был, как на ладони. Нереальный, сказочно красивый и такой фантастический. Вопросы множились, и ответы надо искать. Но прежде вычислить лагерь охотников.
Очень донимала жара. Внутри пещер температура была чуть пониже, но здесь, практически под открытым небом воздух раскалился, как в кузнечном горне. Того и гляди – металл плавить начнёт. Одежда неприятно липла к телу и хотелось окунуться в бурные воды подземной реки. Нельзя.
– Уже смирился с мыслью, что ты сын инопланетянина?– как бы невзначай вдруг спросил Васёк и тихонько засмеялся. Пашка в ответ хмыкнул, в очередной раз вытирая пот со лба. Васёк же, что с него взять?
– Выход в город ниже. От стоянки немного вперёд пройти, и свернуть в левый коридор. Там выход к бункеру, в котором мы переодевались. Не знаю, попадём ли туда, но проверить надо. Только ты, Васёк, на своем драндулете не поедешь. Коридор узкий. Мы с дядей Петей друг за другом шли
– На своем БТРе, ты хотел сказать? – притворное возмущение Васька было таким комичным, что Паша тихонько засмеялся. Перед ним его прежний друг, с головой ушедший в новое приключение и забывший про своё бездвижие. Для Васька любая опасная вылазка всегда была “ приключением”. Иначе его друг и не рассуждал. Пашка пихнул его в плечо, выражается одобрение, а Васек продолжал: – Разобьём лагерь у реки, там ниша небольшая есть. Я останусь, а вы налегке с Петровичем сгоняете поутру. Тем более обзор только отсюда.
– Решено,– ответил Паша, который тоже приметил подходящее углубление в скале, и зевнул, – когда же у них ночь?
– Так ты спи. Я пару часов ещё в дозоре, потом сменишь. Если что, я разбужу,– отозвался Васёк и повернулся к Паше. Тот уже спал, уронив голову на руки.
Хорошо, что здесь тенёк. Иначе солнечный удар обеспечен. Да и тепловой всё ещё можно схватить.
Васёк посмотрел на часы. Надо же, тикают себе, как полагается. И время показывают. Московское.
Дома ночь. Они же с раннего утра в пути. Ему что – “БТР” везёт. А эти двое должны отдохнуть. Пашка-то закалённый, Петровичу тяжко. Хотя держится молодцом. Васёк хмыкнул себе под нос. Ботан вроде крепкий.
Васёк виду не подавал, но в душе испытывал дикий восторг от происходящего. Как зачарованный он глядел на чужой город и не мог насмотреться.
Разве с Пашкой они в детстве не мечтали о путешествиях к другим планетам? Зачитываясь приключенческими рассказами разве могли предположить, что однажды их детские мечты станут явью?
“ Смелее мечтайте!”– говорил им Пашкин отец. Вот жук. Знал, что возможно. Всё возможно.
Спустя час, когда руки окончательно затекли Васёк попытался сменить положение тела, но вдруг замер, потому что в это мгновение солнце не просто село. Оно буквально упало и темнота окутала город и скалы. Воздух охладел, как заскучавшая любовница и, наконец-то, наступила прохлада. Что ещё более невероятно по мнению Васька, так это то, что люди в городе исчезли, будто их корова языком слизала.
Пустынный, словно брошенный город. Сиял лишь двойной периметр. В темноте особенно отчётливо он был виден.
В самом же городе немного отсвечивали указатели, висящие прямо в воздухе. Васёк ни слова не понял, но стрелка— она и в Африке стрелка. И ни души. А это значит, что ночью не войти в город. Слишком заметен будет Петрович.
Пашка заёрзал. Воздух остывал быстро и он начал подмерзать. Через несколько минут Паша открыл глаза и сел.
– Васёк! – тихо позвал он, пытаясь рассмотреть друга в темноте.
– Я здесь!– откликнулся Васёк и быстро пересказал другу увиденное.
– Понял,– ответил Паша, взял бинокль и принял пост.
Васёк кряхтя упаковал себя в спальник и тут же уснул. Впечатлений на сегодня хватило. С ними надо переспать. Друзья провели ночь, сменяя друг друга, но больше ничего интересного не заметили.
Ночь длилась ровно шесть часов. Солнце выскочило так же внезапно, как и появилось. Через полчаса воздух раскалился и пришлось оставить на время наблюдательный пункт.
Паша сходил разбудить Петровича и вдвоем они помогли Ваську добраться до его “БТРа”.
– Как они в такую жару по городу носятся?– поинтересовался Васёк, усаживаясь поудобнее и роясь в рюкзаке.
– Костюмы видел? Если правильно помню – они регулируют температуру. Возможно поэтому, – ответил Пашка, откупоривая последнюю бутылку с водой.
Петрович молча жевал свое последнее печенье. О еде он думал в последнюю очередь, собираясь в это великолепное приключение, и сейчас четко понимал, что голодная смерть его удел. А вовсе не укус неизвестной мелкой дряни, который постепенно опухал несмотря на прививки и, несмотря на антибиотики, которые ещё вчера он начал принимать. Хотя как знать, от укуса может и быстрее помрёт. Почему этих двоих никто не укусил, интересно?
Когда Паша предложил дойти до бункера из его детских воспоминаний, Петрович радостно согласился, отвлекаясь от невесёлых мыслей.
Хотелось бы вернуться домой с новыми образцами и новыми знаниями, но, видно, не судьба. Жена-то переживёт. Последний их год был для нее тяжким, хорошие воспоминания почти стёрты. Справится. А детей не нажили. Некому горевать будет.
Так что вперёд и с песней. Набрать как можно больше впечатлений, а может успеть и что-то хорошее и полезное сделать.
Паша чуть не пропустил нужный проход. Ребёнком ему этот проход казался довольно просторным, но взрослый и широкоплечий мужчина едва втиснулся. Светя фонарями они с Петровичем медленно продвигались вперёд, всё время спускаясь, пока не упёрлись в стену. Тупик.
– Может не тот проход? – озадаченно спросил Петрович, топчась у стены за Пашкиной спиной.
– Да вроде тот. Посвети-ка сюда, – Паша махнул рукой куда-то вправо, а свой фонарь направил на левую сторону.
Спустя несколько минут он заметил едва заметное углубление для ладони примерно на уровне своей груди. Не задумываясь вложил руку и стена с тихим скрежетом отъехала в сторону. За ней просторное помещение, заваленное контейнерами осветилось тусклым светом.
– Захламлять пространство всем нажитым непосильным трудом у человечества в крови, и не важно о какой вселенной речь, – прокомментировал обалдевший Петрович.
– Начинай мародерствовать,– усмехнулся Паша, и принялся один за одним вскрывать контейнеры, толстый слой пыли на которых явно свидетельствовал о заброшенности бункера.
Петрович с удовольствием погрузился в изучение содержимого. Паша не отставал. Одежда нужна Серёге для вылазки. И им с Васьком терморегуляция пригодится. Мало ли.
Петрович же завис над какими-то приборами, больше напоминающими автомобильные брелки. Обозначения неясны, но пригоршню этих штук на всякий случай в карман пихнул. А дальше “ Остапа понесло”.
Паша прихватил три комбинезона и пару ботинок и дожидался товарища, который с головы до пят увешался всем, что не имело отношения к одежде и обуви. На вопрос “ зачем” ответил “потом разберусь”. Паша напомнил, что обратно в гору идти, но Серёгу было не унять.
С этими богатствами отправились обратно.
Васёк хохотал в голос при виде Петровича, пыхтевшего под тяжестью своих богатств. Тот не обращал внимания. Да чтобы они понимали в инопланетных технологиях. Сам он тоже не понимал, но ведь интересно же.
– Выход в город есть. И даже не охраняется. Узкий, но Петрович пролезет. Аккурат между двумя строениями, торчащими из скал,– рассказывал Паша Ваську, передавая тому комбинезон.
– Откуда знаешь? – спросил Петрович, отвлекаясь от созерцания сваленных в кучу “богатств”.
– Ты пока млел над чудо-технологиями, я сходил и проверил, – улыбнулся Паша, передавая Петровичу его комбинезон и ботинки, – примерь.
– Пашка, а ты дверь закрыл в этот бункер?– вдруг спросил Петрович.
– Нет, руки были заняты, – ответил Паша, облачаясь в комбинезон. Вроде такой же.
Он вспомнил, как в детстве нажимал на всё подряд, что светилось в этом комбинезоне и повторил подвиг: удалось активировать терморегуляцию, подтянуть размер по фигуре и даже выпустить странную сферу, которая тут же укрепилась вокруг его головы. Убрав ее обратно вспомнил, что эта сфера вроде противогаза. На случай попадания в ядовитый туман. Несколько часов жизни обеспечено.
Васёк пыхтел над своим нарядом, натягивая его на обездвиженные ноги. От помощи отказался и заявил, что комбез бракованный, потому что терморегуляция не работает. Сработала от Пашиной ладони.
– Ишь. Избранный!– ехидно буркнул Васёк, но довольно улыбнулся, когда ощутил отсутствие изнуряющей жары.
Наконец-то. Можно хоть полный день вести наблюдение, не изжаришься. Да и тело уже чесалось от обилия пота.
– Я в наблюдение, – заявил он,– может источник воды у них обнаружу. Поможете?
Друзья переместили Васька на выступ и оставили наблюдать, сами вернулись. Петрович разбирался со всем, что удалось притащить, а Пашка отошёл подальше, чтобы тренироваться с браслетом.
Не зная с чего начать он внимательно изучал само устройство и красный камень в центре. Браслет сидит, как влитой. Сроднился с кожей и совершенно не беспокоит владельца. Камень, как камень. Что с ним делать – непонятно. Направляя руку в разные стороны Паша пытался что-то ощутить, но тщетно.
Долгое время ничего не выходило, и он начал злиться. Бесполезная фигня,– решил Паша. Никакой он не Охотник. А в детстве просто случайно сработало.
Поблизости раздалось то ли пищание, то ли рычание, Паша вздрогнул от неожиданности и красный смертельный луч прорезал пространство. Он вскочил, и снова луч. Потом ещё.
– Замри!– заорал Петрович, падая на землю и закрывая голову руками. – Обвал же устроишь.
Паша замер. Собрался, выдохнул, нацелил браслет на какие-то тёмные камни, стоящие отдельной кучей и снова луч.
Камни загорелись.
– Получается! – во весь рот улыбался Паша.
Кажется он понял, как это работает и стал вспоминать тренировки с Кирой, пытаясь применить все действия, которые наблюдал. Через час – полтора он уже свободно мог выпускать то маленький тонкий луч, то мощный и дальний и даже получилось создать лазерную фигурку огненного шара.
Забавляясь, как ребенок с новой игрушкой он настолько увлекся, что совершенно забыл о друзьях. Важное он для себя отметил. Контролировать действия браслета может.
Опомнившись, Паша побрел к Ваську хвастаться новыми достижениями и даже не заметил, насколько потрясенный вид у Петровича.
Серёгин пытливый ум никак не мог понять принцип действия этого браслета. И ведь не разберёшь его на запчасти, он будто неотделим теперь от Пашки.
Следуя за капитаном Петрович продолжал изумляться и строить догадки, надеясь, что Паша хоть что-то сможет объяснить.
Васёк одобрил, словно так и должно быть. Словно вовсе не странно, что эта инопланетная штука послушна в руках его друга.
У самого Васька тоже были новости: лагерь Охотников он похоже обнаружил. И это хорошо. Кира скорее всего там.
Плохо то, что на другом конце города. Пересечь целый город и остаться незамеченными будет крайне сложно. Так же стало понятно, что вся одинаковая одежда аншуманцев всё-таки различалась эмблемами на груди.
Синие эмблемы занимались периметром: Сновали туда -обратно, проверяя их сохранность. Красные держали путь только в одном направлении: На другой конец города из здания под ними. Возможно это и есть Охотники. Их было мало, и всего одно направление. Их эмблема напоминала кроваво-красный камень браслета, и аналогия напрашивалась сама. С зелёными и желтыми было не всё ясно. А вот белые гоняли караваны с едой.
День провели строя планы и отсекая одну за другой идеи. К ночи решили, что информации мало и надо продолжать наблюдать. К тому же выяснили, что их комбинезоны с синими эмблемами, а нужны красные. Хотя бы Петровичу, чтобы проникнуть в лагерь.
Серёгу не заботил комбинезон, он мучился голодом и болью в руке, но мужественно молчал. Стыдно было признаться, что так плохо о еде побеспокоился.
Друзья же молча разделили с ним паек и заставили поесть.
– Почему камни до сих пор горят? – вдруг спросил Васёк, которого вернули в лагерь для отдыха, т.к. он вызвался в ночной дозор.
– И правда. Горят,– задумчиво произнес Паша, разглядывая ту самую кучку камней, в которую целился и попал.
– А ты говоришь, Серёга, что веток нет. Вон тебе костерок каменный, – Васёк лыбился и не скрывал удовольствия. – Поглядим, сколько продержаться эти горючие камни.
– Ох, Васёк, да может мы преставимся к утру с этих камней. Не ясно, что там испаряется при горении. Лучше затушить, – ответил Петрович, не скрывая беспокойства и доедая фрикадельки с рисом из консервной банки.
– Я тебе затушу!– возмутился Васёк, – нам ещё воды добыть надо, – доставая маленький армейский чайник пояснил он.
– Дистилляция не спасёт от вредных микроорганизмов и ядов, – съехидничал Петрович.
– “Аквабриз” на что? Я припас,– парировал Васёк и продемонстрировал Петровичу пригоршню таблеток для обеззараживания воды.
– Васё-ёк, – тихо простонал Петрович, – другой мир, другие микробы. Это всё у нас сработает, как не поймёшь?
– Да иди ты. Помирать от обезвоживания, пока воды не нашли я не собираюсь, – Васёк отмахнулся от Серёги, как от назойливого насекомого, и покатился дистиллировать воду. Горючие камни захватили его внимание, и упускать шанс он не собирался.
– Васёк сколько у тебя сухпайков? – спросил Паша, проводя ревизию в своём рюкзаке, хотя и так знал, что три суточных ИРПа у него самого ещё осталось.
– Ещё пять, – крикнул Васёк, пристраивая чайник на камни и прилаживая к носику трубку, – на пару – тройку дней на троих хватит, – Петрович как-то поник от этих слов.
– Куда у тебя всё влезло?– недоумевал Пашка, рассматривая оружейные запасы Васька, сваленные в аккуратную кучку на берегу.
– Так я же не на себе тащу, – усмехнулся друг, увлеченно занимаясь испарением речной, и как оказалось соленой воды, – Петрович, ты мне вот что скажи: В отделе ты готов был на себе всё испробовать, что пошло не так? – Петрович молча закатал рукав. Чуть выше запястья расползалось багровое, сильно отёкшее пятно. Друзья переглянулись и молча уставились на Серёгу.
– В первый же час меня кто-то цапнул. Болит. Опухает. Антибиотики не помогают. Может чуть сдерживают. Из-за жары понять не могу, есть ли температура. Воду очистить и я бы смог, всё взял. Только теперь наглядно вижу, что нет гарантий. Можем передохнуть раньше, чем Киру и Пашкиного отца найдём.
– Значит Киру ищем быстро. Нам помощь нужна, – резюмировал Васёк и посмотрел на Пашку. Друг— друга поняли без слов. Времени разводить антимонии не осталось.
Спустя пару часов и набрав около литра дистиллированной воды Васёк снова занял наблюдательный пункт, Петрович отправился в бункер поискать какие— нибудь медикаменты, без всякой надежды их распознать.
Паша занял место рядом с Васьком. Тихо переговариваясь, они обсуждали всевозможные варианты поиска Киры.
Петрович долго не возвращался и друзья забеспокоились. Паша отправился за ним, предварительно спустив Васька к их лагерю. Но в бункере было пусто. Петрович пропал.