Дракон метался, угрожая разнести клетку человеческого сознания. Бросался на решетку запретов, пытался пробить стены разума. Он чувствовал себя обманутым, преданным. Он почти физически ощущал, как его сокровище становится все дальше и дальше. Хотя она была еще здесь, на территории замка.
Но Роннар не мог позволить себе взрыв эмоций. И вовсе не потому, что был бесчувственным чурбаном.
О, нет, он далеко не бесчувственный! Но признаться в своем неравнодушии к чему-либо, это признаться в собственной слабости. Это дать своим врагам еще одну возможность покончить с тобой.
Отсюда, с высоты его кабинета, просматривался не только сад, но и площадь перед крыльцом в соседнюю башню. И сейчас он стоял у окна, наблюдая, как его альхайра садится в карету. Внутри все горело, будто объятое пламенем, в потемневших глазах полыхали ярость и боль. Но лицо дарга оставалось абсолютно спокойным, даже холодным, если не считать выступившей чешуи.
Когда-то его отец, император Элларион, учил своих сыновей: сильный правитель – неуязвимый правитель. Хочешь стать неуязвимым – избавься от слабостей.
Роннар оказался нерадивым учеником.
Как и все предыдущие императоры, он добыл право на трон Ламаррии кровью и потом. Он сражался за него с другими претендентами, но не уничтожил соперников, как велел драконий обычай, не захотел пролить кровь побежденных. А зря.
Раненая змея жалит больнее.
Самый опасный враг тот, что познал вкус поражения. Он больше не станет сражаться открыто, он будет прятаться по углам, таиться в ночи, скрываться среди теней. И нанесет свой удар тогда, когда ты не ждешь.
Ударит по самому слабому месту.
Для Роннара этим местом стали жена и сын.
Он потерял супругу из-за глупой беспечности, но, наученный горьким опытом, уничтожил все доказательства существования сына. Враги могли лишь догадываться о ребенке, но он спрятал его достаточно хорошо, чтобы быть спокойным за жизнь мальчишки.
И вот теперь боги, будто смеясь, подбросили новое испытание.
Альхайра.
Хрупкая человеческая девушка, в руках которой жизнь самого сильного дракона Ламаррии. Это ли не насмешка судьбы?
Короткий стук в дверь заставил его оторваться от окна.
– Войдите! – Роннар постарался придать голосу прохладные нотки, хотя наружу рвался драконий рык.
– Мой император, – в дверях застыл капитан замковой стражи Ди Грейн – один из доверенных ньордов, – срочное донесение!
В его руках отсвечивал агрон – серый кристалл, какие обычно используют для хранения голосовых записей.
– Говори.
– Этим утром одна из гостей Вашего Величества связалась со своим отцом. Наш агент перехватил вызов и сохранил запись ее разговора.
Роннар с трудом удержался, чтобы не выхватить кристалл из рук капитана. Ему пришлось приложить усилие, чтобы удержать на лице маску легкого безразличия.
– Поставьте на стол. Я просмотрю.
Выполнив приказ, капитан с поклоном исчез.
Роннар пару секунд ждал, пока затихнут его шаги. Потом приблизился к столу и активировал агрон нажатием на его плоскую верхушку. Внутри кристалл что-то едва слышно щелкнуло, а потом раздался женский голос.
Незнакомый голос!
Это было так неожиданно, что дарг застыл, непонимающе хмурясь. Он был уверен, что услышит голос альхайры. Что это она связалась с отцом, чтобы тот позволил покинуть Ламаррию.
Но нет, судя по записи, это была другая принцесса.
Роннар прислушался.
– Отец, вы же знаете, я не жалуюсь без причины. Но то, что себе позволяет Валенсия…
В голосе девушки, кем бы она ни была, звучали плохо скрытые злость и досада.
– Лидия! – ее перебил повелительный голос мужчины. – Я все понимаю. Но таковы условия сделки. Эмиссар императора потребовал, чтобы на Балу были все шесть принцесс.
– Зачем? И так ясно, что император должен выбрать меня. Я же самая старшая!
– Это наш обычай. У даргов ничего подобного нет.
– Но вы же не позволите кому-то из сестер опозорить меня?
– Не нужно было отказывать другим женихам, – тон мужчины стал сварливым, усталым, чувствовалось, что говоривший уже не молод и этот разговор его утомил. – Давно бы уже детей нянчила, да радовала меня внуками!
– Я принцесса! А сватались ко мне графья да маркизы. Если вы забыли, папенька, то смею напомнить, что ни я, ни мой муж на трон Этрурии не смеют претендовать. А становиться маркизой или не дай боги какой-нибудь провинциальной графиней я совсем не стремлюсь.
– Значит, положись на богов и прими их решение.
– Вам хорошо рассуждать об этом! Отец! А если император выберет Сильвию или Дельфину… – Девушка на мгновение замолчала, будто для нее внезапно открылся смысл собственных слов, а потом заговорила вновь, захлебываясь от эмоций: – Я буду унижена перед всем королевством, рифмоплеты завалят столицу своими памфлетами! А я останусь старой девой, как льера Аланния! Кто на мне тогда женится?!
– Лидия, прошу, успокойся. Ты рвешь мое сердце, но поверь, я ничего не мог сделать. Нам слишком нужна помощь Ламаррии, а другого способа получить ее нет. Я готов был пообещать что угодно, лишь бы император согласился заключить договор! Но если бы не это глупое требование, ты поехала бы одна.
Между собеседниками возникла напряженная пауза. И Роннар внезапно поймал себя на том, что на его губах играет хищная усмешка. Дракон почуял запах предательства, а он в таких делах никогда не ошибался.
Значит, король Этрурии и старшая принцесса решили сделать выбор за него? Указать, на ком он, император Ламаррии, должен жениться?
И тут же перед глазами возник образ высокой надменной девушки, которую Роннар видел сегодня в саду. Сомнений не было, это она – старшая принцесса Этрурии, которая уже собственной волей выбрала себя ему в жены!
Ухмылка дарга стала еще шире. Из-под утончившихся губ показался драконий оскал.
Он ведь действительно не планировал заранее, чье имя из шести претенденток впишет в брачный договор. Его даже не интересовали личные качества этих претенденток. Брак был нужен «для галочки», и по большому счету Роннару было плевать, как зовут его будущую жену и как она выглядит.
Но он не потерпит попыток манипулировать им. Ни от кого.
Между тем, запись продолжилась.
– Отец, так что делать с Валенсией? Я понимаю, она ваша любимица, – это было похоже на плохо скрытое обвинение, – но ее поведение недопустимо.
– Лидия, ты предвзята к сестре.
– Это не предвзятость! Она ведет себя как девчонка, позорит наш род! Вы обязаны ее приструнить.
– Ну, что она уже натворила?
– Гуляла ночью, одна, по драконьему саду! Разве этого недостаточно для наказания?
– У тебя есть доказательства?
– У меня есть свидетели! Отец, вы бы ее видели! Она бежала из сада так, будто за ней гнались все демоны преисподней. Задрав юбки и сверкая коленками, как распутная девка! Растрепанная, раскрасневшаяся, глаза блестели как у шальной, а губы… – поток слов прервал бурный вздох. – Отец, я клянусь, она с кем-то целовалась в саду!
– Хватит. – В голосе короля звякнул металл. – Возможно, ты и права. Я слишком ее распустил. Скажи, пусть сегодня же едет домой.
– Едет? Как «едет»? А Бал? – судя по тону, Лидия растерялась, не зная, радоваться ли такому повороту событий или пожалеть нерадивую сестричку.
– Ты же сама сказала, что я должен ее наказать. Вот и будет ей наказание.
– А как же условие императора?
Король снова вздохнул. На этот раз обреченно.
– Лидия, посмотри правде в глаза. Валенсия мне хоть и дочь, но я не могу врать сам себе. Она выродок в нашей семье. На таких как она не женятся.
«Выродок»…
«Не женятся»…
Эти слова обожгли дарга огнем. И продолжали жечь, хотя запись закончилась.
Роннар вскинул голову и вперил невидящий взгляд в стену.
Кто же она, его альхайра?
Какая кровь течет в ее жилах, если даже родной отец назвал ее выродком?
Он выяснит это, как только вернет ее в замок!
Распахнув дверь кабинета, он кивнул двум даргам-охранникам, околачивающимся в коридоре. Те вытянулись при виде него.
– Тогарн, отправляйся к капитану Ди Грейну. Передай, пусть закроют ворота и поднимут мост. Никому не покидать Ирриген до моего личного распоряжения. Всех, кто посмеет нарушить этот приказ, задержать. Повторяю: всех, без исключений.
***
К выезду из замка вела широкая, выложенная брусчаткой аллея, вдоль которой росли вековые дубы. Их пышные кроны сливались друг с другом, образуя естественный свод. Но Валенсии было не до красот.
Едва экипаж тронулся с места, она откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Ее раздирали странные чувства, противоречивые, несвойственные ей, незнакомые и пугающие.
С одной стороны, ее пугала предстоящая встреча с отцом и обещанное наказание. Уж тот-то точно не погладит по головке за ночные прогулки, исполнит угрозу. А при мысли о розгах Ленси охватывала мелкая дрожь.
Ну не может же отец ее высечь? Восемнадцатилетнюю-то девицу! Или может? Других ведь сестер поколачивал за провинности, правда, в глубоком детстве. Но ее ни разу не тронул, только грозился.
К этому страху примешивалось сожаление, что драконий замок так и не стал ей родным. И не потому, что мечтала выйти замуж за императора. Нет. Об этом она даже не думала. Просто было здесь что-то такое…
Что-то в чистом хрустальном воздухе горных вершин. Что-то в серых валунах и скалах, которые лишь казались безжизненными. Что-то в зеленых мхах, в древних стенах самого замка, в его башнях и шпилях. Что-то особенное, с чем ей не хотелось расставаться так скоро.
А еще, где-то в глубине души, там, куда сама Ленси предпочитала не заглядывать, зрело странное чувство потери.
Чем больше она удалялась от замка, тем сильнее оно становилось.
Словно за стенами Ирригена она оставила частичку себя.
Странный шум заставил ее вернуться в реальность.
– Амина, – Ленси окликнула горничную, сидевшую на пуфике у ее ног, – глянь в окно, что там стряслось?
Девушка поспешно одернула бархатную занавесь на дверце кареты.
– Ваше Высочество, там целый отряд! Это имперские ньорды…
Она растерянно оглянулась на принцессу.
– Ньорды? – брови Валенсии взмыли вверх. – И что они делают?
– Похоже, они преследуют нас!
Ленси не успела ответить.
– Именем императора! Приказываю остановиться! – прогремел уверенный голос.
Два дарга на клыкастых инкардах перегородили карете дорогу, и лошади в ужасе шарахнулись в сторону от чудовищных тварей.
Кучер натянул вожжи, удерживая лошадей, и тут же один из даргов, спрыгнув с седла, схватил их под уздцы. Животные жалобно заржали, забили в воздухе передними копытами, но не сдвинулись с места.
Еще четверо взяли карету в тиски. Теперь Ленси видела их начищенные портупеи, сверкающее на солнце оружие и плащи, подбитые алым атласом – отличительный знак личной императорской гвардии. У того, что остановил лошадей, на плечах отливали серебром эполеты.
Но при виде чудовищ, на которых сидели ньорды, ее охватила легкая паника.
Эти животные были ужасны в своем безобразии. Не меньше четырех локтей в холке (1 локоть = 60 см – и далее прим. Автора), они передвигались на двух мощных ногах, их передние лапы были несоразмерно малы по отношению к крупному телу, покрытому чешуей землистого цвета. Длинную шею ящеров венчала плоская змеиная голова с двойным костяным гребнем. Этот гребень шел вдоль спины до кончика длинного и мускулистого хвоста, которым они нетерпеливо били по земле. В безгубой пасти виднелись клыки, острые, будто лезвия бритвы.
Это были те самые ездовые инкарды, которых Ленси хотела увидеть. Что ж, вот и увидела… И, судя по виду, питаются эти «лошадки» совсем не овсом…
Пока она приходила в себя, ньорд с эполетами, не церемонясь, распахнул дверцу экипажа. Но тут же отдал учтивый поклон, узнав его пассажирку.
– Ваше Высочество, прошу прощения за вторжение. Капитан Ди Грейн к вашим услугам.
– По какому праву вы остановили мой экипаж?
– Приказ императора.
Охваченная смятением, Ленси гордо вскинула подбородок и выпрямила спину так резко, что хрустнули позвонки. Ее уничтожающий взгляд должен был испепелить наглеца на месте, но, понятное дело, дарг даже не шевельнулся.
– Я арестована? – осведомилась она таким тоном, каким обычно отдавала приказы прислуге. – На каком основании?
– Задержаны, Ваше Высочество, – еще один учтивый поклон.
– Меня в чем-то подозревают?
– Смею заверить, мне об этом ничего не известно. Император приказал закрыть Ирриген и никого не выпускать с территории замка до новых распоряжений.
Поджав губы, Ленси глянула на свои руки, затянутые в перчатки. Все это время она до боли в суставах сжимала свой ридикюль. Внутри разгоралось странное чувство, в котором смешались одновременно и тревога, и непонимание, и тайная радость от того, что отъезд так нечаянно отложился…
– Меня ждет дирижабль. Мой отец…
– Простите, принцесса, – капитан перебил ее, – я знаю, кто ваш отец, но у меня другие инструкции. Вас приказано сопроводить в личное крыло императора.
– Значит, я все-таки под арестом? – она вздернула подбородок еще выше, хотя это, казалось, было уже невозможно.
– Повторяю, мне об этом ничего не известно. Но будет лучше, если вы проследуете с нами по собственной воле.
На мгновение ее сковал внутренний холод.
Что нужно от нее этим даргам? Как убедиться, что они действительно доставят ее к императору? Да и зачем она ему?
Внезапно на ум пришло воспоминание о случайной встрече в саду. А вдруг ее задержание связанно именно с этим?
Но, судя по каменному выражению на лице капитана, от него она ничего не добьется.
– Хорошо, – произнесла Ленси с прохладным спокойствием, держа свой страх под контролем. – Я вынуждена подчиниться грубой силе. Мне будет позволено предупредить отца, что я остаюсь в Ламаррии?
– Это вам может сказать только Владыка.
Дверца захлопнулась. Капитан вернулся в седло и подал знак остальной команде. Ньорды поворотили своих инкардов. Но двое из них, вместо того, чтобы сойти с дороги, пристроились у кареты в хвосте.
С замиранием сердца Ленси прислушивалась к странным звукам, доносившимся снаружи. Выглянуть ей не позволяли гордость и страх, который свернулся внутри холодным змеенышем.
Она не могла понять, что происходит. И это пугало.
Внезапно, карета тронулась в обратном направлении. Не выдержав, девушка все же выглянула в окно.
На дороге, ведущей к посадочной площадке, сиротливо застыли две лошади, кучер и щеголеватый лакей.
Ньорды даже не удосужились развернуть экипаж, они просто привязали его к инкардам с другой стороны.
– Ой, мамочки, что же теперь с нами будет! – заголосила-запричитала сидевшая в ногах Амина, всплескивая руками.
Ленси только сильнее стиснула ридикюль.
Ничего, дарги – не орки. Это у тех в племенах царят варварские законы, казнят всех подряд без суда и следствия. А здесь, все-таки, цивилизованное государство. Даже если она по незнанию в чем-то и провинилась… любой конфликт можно решить мирным путем.