Лужа была на месте и даже ни сколько не уменьшилась. Я обошла её и глянула в отражение и увидела там перевёрнутые деревья, а ещё ниже голубое небо с ползущими по нему облачками.
Оказывается, не все деревья ещё пожелтели. У некоторых листья, как летом, остались зелёными, у некоторых стали красные, у некоторых вишнёвые, малиновые. Так и хочется отведать малинки или вишенки. Папа говорит, что то, что сейчас обозначают цветом, в прошлом было качеством. Красное – красивое, белое – прекрасное.
Некоторые деревья имеют листья, наверное, всех цветов радуги – и тёмные, и зелёные, и желтые, и красные. И вся эта красота потихоньку шелестит и что-то друг дружке рассказывает.
До звонка оставалось пятнадцать минут. Хорошо, что школа рядом. Я прибавила ходу, поднялась на третий этаж и оказалась у двери в наш класс за секунду, как учительница воткнула ключ в замок, повернула его и сказала, – Дети, заходите и рассаживайтесь по своим местам. И ушла.
Прозвенел звонок и, одновременно зашла наша учительница. Все ученики встали, а учительница сказала: – Здравствуйте, дети!
– Здравствуйте, Валентина Дмитриевна! – дружным хором ответили первоклассники.
Первым у нас был урок математики. Ничего нового. Мы это проходили в детском садике. Одна груша, два яблока, сколько всего будет в корзине? Наверное, наша учительница проверяет, все ли это знают. Когда учительница поднимала меня, я, как с семечками, справлялась с её примерами.
– Молодец, – сказала она. Она всем так говорила, кто правильно отвечал.
Второй и третий уроки пролетели быстро и незаметно, но я узнала столько нового, что, ни в сказке сказать, ни пером описать.
А четвёртый урок был уроком музыки. Пришла учительница и сказала, что она хормейстер и будет нас обучать музыке и хору. Она сказала, конечно, по-другому, но я не запомнила.
– Зовут меня Маргарита Петровна.
И она приступила разделять нас по голосам. У кого бас – вправо, у кого дискант влево, эти по центру внизу, а те по центру вверху, как на фото.
– "Утро школьное, здравствуй!" на музыку известного композитора и слова известного поэта, – сказала она.
Фамилии известного композитора и известного поэта я бы и не запомнила. Поэтому я их записала.
– Это наше первое произведение, которое мы с вами будем учиться петь, – продолжила учительница, – Вы перепишите слова, а пока мы с вами попробуем петь, – она ткнула палочкой вправо и попросила пропеть букву "О".
Те, которые "бас", пропищали букву "О" и чуть не подавились со смеху.
– Ничего смешного в этом нет. А теперь вы пропойте то же самое, – и она повела своей палочкой влево.
Те, которые "дискант", пропищали "О" точно так же, как и "бас". Теперь захохотали все, даже Маргарита Петровна улыбнулась.
Урок музыки закончился одновременно со всеми уроками. Я пошла вниз по лестнице, помахивая рукой с неодетым ранцем. Лямки его бряцали по ступенькам, и этот звук был для меня самой лучшей музыкой.
На улице снова было лето.