Мэдлин в слепой панике мчалась по деревне. Домой. Скорее домой. Это безумие. Это невозможно! На следующем повороте она чуть не сшибла джентльмена, выходящего из табачной лавочки. Он испуганно отступил с тротуара на мостовую. Миссис Бек дружески окликнула ее из почты. Мэдлин посмотрела на нее пустым взглядом и побежала дальше.
Домой. Домой! Глаза отчаянно искали нужную улицу. Увидев ее, Мэдлин свернула за угол. Крошечный коттедж стоял на краю лужайки, крепкий и надежный. Она мчалась к нему, как потом сообразила, с безумным видом. Подлетев к двери, Мэдлин дернула задвижку и метнулась внутрь, захлопнув за собой дверь. Ее прическа совершенно растрепалась, волосы упали на спину.
Миссис Дрексел, ее новая экономка, шла через гостиную с подносом в руках.
– Добрый день, миледи, – удивленно сказала она. – Что-нибудь случилось?
– Элиза, – задыхаясь, проговорила Мэдлин. – Мне нужна Элиза. Где она?
Экономка неуклюже присела в реверансе.
– В кухне с Кларой. Я пришлю ее к вам.
Мэдлин поднялась к себе в комнату и раздвинула шторы на окне, выходившем на лужайку. Ее глаза обшаривали пространство и ничего не находили. Как она глупа! Неужели она вообразила, что он последует за ней? Если он не потрудился сделать это за тринадцать лет, то с чего станет делать это сейчас?
Наверное, она действительно сошла с ума. Меррик и мысли о нем наконец завершили свое черное дело и довели ее до безумия.
– Что случилось, миледи? – тронула ее за плечо горничная.
– Ох, Элиза! – Мэдлин отпустила занавески и прижала пальцы к губам. – О господи! Это он.
– Кто, миледи? – От руки Элизы, лежавшей на плече Мэдлин, веяло теплом и покоем. – Не может быть, что все так плохо.
– Может, – тихо и отчаянно вырвалось у Мэдлин. – Он… он вернулся. Спустя все эти годы вернулся.
Элиза замерла.
– Мистер Маклахлан? Вы о нем говорите?
Мэдлин молча кивнула.
– Пресвятая Дева, – прошептала горничная. Потом ободряюще обняла Мэдлин за плечи: – Миледи, может быть, вам показалось? Возможно, вы увидели… родственника. Кого-то похожего. Вы как-то говорили, что у него был брат.
– Да, сэр Аласдэр. Но они совсем не похожи, – покачала головой Мэдлин.
Присев на край кровати, разбитая и подавленная, Мэдлин в простых бесстрастных словах изложила историю служанке.
– Похоже, он построил все эти прекрасные дома, – закончила она свой рассказ. – Или владеет компанией, которая их строит. Или что-то вроде этого. Кажется, он не возвращался в Шотландию.
– Господи Иисусе! – воскликнула Элиза. – И он утверждает, что вы ему жена! Да как ему не стыдно!
– Почему он так сказал, Элиза? – Мэдлин умоляюще смотрела на горничную. – Почему спустя все эти годы он говорит такие вещи?
– Понятия не имею, – ответила служанка. – Наверное, он так считает.
– Как он может? – вскрикнула Мэдлин. – Он… он хотел избавиться от меня. Ему нужны были только папины деньги. Нет, он меня никогда не любил. Ох, Элиза, это так жестоко! Я думала, что после смерти Бессетта буду жить в покое. Неужели я прошу слишком много, Элиза? Неужели?
– Да, это жестоко, мэм. – Элиза, утешая, гладила руку Мэдлин. – Но возможно, это конец всему. Может быть, вы его больше никогда не увидите.
– Я об этом Бога молю! – уронила руки Мэдлин. – Он выглядит… Ох, Элиза… он совсем другой. Такой мрачный. Почти демонический. У него длинные руки и такие холодные глаза. И этот шрам… Страшный… ужасный… я не могу этого объяснить. Он похож на себя… и в то же время совершенно другой.
– Кажется, я понимаю, – ответила Элиза, взбивая подушки. – Говорят, грешники никогда не стареют красиво.
Мэдлин скептически посмотрела на нее.
– Никогда такого не слышала.
Элиза неубедительно улыбнулась и сменила тему:
– Пока вас не было, заходила ваша новая знакомая, леди Трейхерн.
– Правда? Я не ожидала.
– Она приглашает вас в субботу на чай. И хочет, чтобы вы взяли с собой мистера Джеффри.
– Подумать только! – Мэдлин прижала пальцы к вискам. – Джефф! Где он?
– Он вышел около двух, миледи, – сказала Элиза. – Мальчик снова весел и спокоен. Вы… вы не возражаете?
Мэдлин нашла в себе силы покачать головой.
– Прогулки идут ему на пользу, – тихо сказала она. – Доктор Феллоуз говорит, что в его состоянии… в его настроении нехорошо все время сидеть, уткнувшись в книгу.
– Да, ему всего двенадцать, хоть выглядит он старше, – заметила Элиза. – Никакой беды нет в том, что он пройдется по деревне.
– Конечно, нет, – согласилась Мэдлин. – Элиза! Эта деревня! Этот дом! Как я смогу жить в нем, зная, что он здесь?
Элиза снова погладила ее по руке.
– Сомневаюсь, что он создаст проблемы, мэм. – Если бы он этого хотел, то давным-давно сделал бы это. И у вас не будет нужды видеться с ним. Ведь так, мэм?
– Я… я не знаю, – призналась Мэдлин. – Деревня такая маленькая. Если он намерен направо и налево рассказывать, что я его жена, я просто этого не вынесу. Его нужно остановить. Наверное, мне завтра следует отправиться к мистеру Розенбергу и разорвать контракт. Может, нам лучше жить в Лондоне? Ты станешь возражать, Элиза?
– Думаю, возражать будете вы, – мягко сказала горничная. – И вскоре рассердитесь на себя, что в очередной раз отказались от того, чего желали всем сердцем.
Мрачная улыбка тронула губы Мэдлин.
– Ты слишком хорошо меня знаешь, Элиза.
– Я знаю вас достаточно хорошо, – согласилась служанка. – А теперь вам лучше прилечь и отдохнуть. У вас болит голова, это я тоже знаю. Я задерну шторы и положу вам на лоб холодный компресс. Вы скоро примете решение, и тогда горе мистеру Маклахлану.
Мэдлин легла, но не дала воли слезам.
– Я не позволю ему победить меня, Элиза, – поклялась она. – Я подавлена, но еще не проиграла.
– Вот это на вас больше похоже, мэм, – ответила Элиза, задергивая шторы. – Правда на вашей стороне. Все дело в том, что вы скучаете по Лоутону, а у мистера Джеффри было тяжелое утро.
– Но ведь я приду в себя, правда? – мрачно сказала Мэдлин. – Если он рассчитывает создать мне проблемы, то встретится не с робкой девочкой, какой я когда-то была. Я научилась выносливости и выдержке. И будь я проклята, если Меррик Маклахлан снова одержит надо мной верх. Этому не бывать.
Элиза взялась за ручку двери.
– Вы уверены, что хотите встретиться с мистером Розенбергом, мэм? – спросила она, оглянувшись.
Мэдлин задумалась.
– Пожалуй, нет, Элиза, – ответила Мэдлин. – Только в том случае, если мистер Розенберг может пролить свет на эту ситуацию. Есть серьезные вопросы, на которые я хочу получить ответ.
Когда служанка вернулась с компрессом, Мэдлин, сбросив туфли, лежала на постели и безучастно смотрела в потолок, проигрывая в уме подробности утреннего несчастья. Она не вспоминала свой обморок, наоборот, в воображении она залепила Меррику звучную пощечину и высказала, как она ненавидела его все эти годы.
Элиза принесла горячий чай. Мэдлин сразу поняла, что в него добавлен успокоительный отвар, но без лишних вопросов выпила всю чашку. После ужасных утренних событий она отдала себя в умелые руки Элизы. Горничная тщательно задергивала шторы, чтобы ни один солнечный лучик не проник в комнату. Мэдлин начала погружаться в забытье.
Перед ее внутренним взором возник Меррик, такой, каким она видела его в юности простодушными и бесхитростными глазами. Она полюбила его с такой силой, о существовании которой даже не подозревала. Она считала его непобедимым и пылким. Талантливым и благородным. И опытным. Но он оказался таким же глупым и наивным, как она.
Нет. Это неправильно. Мэдлин, стукнув рукой по подушке, попыталась рассуждать здраво. Меррик сыграл на ее наивности. Он лишь притворялся страстным и благородным. Разве не так говорил папа? Сонный туман начал сгущаться, Мэдлин уже с трудом отделяла пелену сладких воспоминаний от горькой правды.
– Мэдди! – Теплые губы кузины Беки щекотали ей ухо. – Этот архитектор снова на тебя смотрит.
Мэдлин выпрямилась, оторвавшись от яств пикника, и посмотрела вокруг. Вот он. Очень высокий смуглый молодой мужчина из прошлой ночи. Мэдлин видела его несколько вечеров подряд. Он смотрел на нее, как всегда, горячо, и его светло-голубые глаза горели огнем, который она уже начала узнавать. Ее пульс пустился в галоп. Мэдлин оперлась рукой о землю, словно стараясь набраться сил.
– Он никто, Мэдлин! – прошипела кузина Имоджин. – Младший сын какого-то шотландского баронета, о котором никто не слышал, а его брат ужасный повеса. Умоляю, не смотри на него. Мама говорит, что он дерзкий и самонадеянный. И его ни в коем случае не следовало приглашать сюда.
Беки рассмеялась над словами сестры.
– Ты просто завидуешь, Имоджин, потому что вчера он не танцевал с тобой. А со мной танцевал, а с Мэдди – даже два раза!
– Мэдди только школу окончила, – сморщила нос Имоджин. – Она ничего не понимает, но ты-то разбираешься. Говорю тебе, что этот мистер Маклахлан не джентльмен. Мама слышала, что он согласился спроектировать приморскую виллу для лорда Мортона. За деньги!
– Да, и лорд Мортон с радостью ухватился за этот шанс. Ведь так? – возразила Беки низким, томным голосом. – Что касается меня, то я ухватилась бы за возможность снова потанцевать с ним. Говорят, он настоящий художник.
– Он настоящий нищий, – фыркнула сестра.
– Тогда он самый красивый нищий из всех, что я видела, – парировала Беки. – Думаю, мне понравилось бы жить с голодным художником. Это было бы так романтично…
– В таком случае и тебе пришлось бы голодать. – Имоджин щелкнула пальцами, подчеркивая свои слова. – Папа лишил бы тебя денег.
– Что ж, тогда тебе больше достанется. – Беки так резко повернулась к младшей кузине, что ее локоны взлетели в воздух. – Мэдди, ты можешь заполучить его! В конце концов, ты наследница.
– Я… я не знаю. – Мэдлин не могла оторвать глаз от смуглого молодого мужчины. – Боюсь, папа откажет.
– Конечно, откажет, – надменно сказала Имоджин. – Ты должна выйти за лорда Генри Уинтерза, все это знают.
– А я не знаю, – тихо возразила Мэдлин.
– Ох, Мэдди, не будь глупой гусыней, – теряя терпение, сказала Имоджин. – Как же дядя Ховард станет премьер-министром, если ты этого не сделаешь?
– А при чем здесь я? – удивилась Мэдлин. – Не вижу никакой связи.
– Эх ты, простофиля. Так делается политика, – вздохнула Имоджин. – Ты выйдешь за Генри, потом отец Генри и его коалиция консерваторов объединятся с друзьями дяди Ховарда, и тогда дядя получит большинство голосов…
– Хватит, Имоджин. – Беки ущипнула сестру за руку. – Ты ошибаешься. Дядя никогда не станет использовать Мэдди.
– Так устроен мир, – проворчала Имоджин. – Честно говоря, Беки, можно подумать, что ты такая же неопытная провинциалка, как Мэдлин.
Но Мэдлин едва слышала перебранку сестер. Высокий мужчина, мистер Меррик Маклахлан шагал к ней, не отрывая от нее горящих глаз. Внутри у Мэдлин все сжалось, сердце запрыгало в груди. Она надеялась – да, надеялась, – что он снова попытается ее поцеловать.
Он наклонился и подал руку, сильную и гибкую. Золотое кольцо поблескивало у него на мизинце.
– Леди Мэдлин, – сказал он со слабым шотландским акцентом, – вы не прогуляетесь со мной по берегу?
Мэдлин не могла дух перевести.
– Я… я не… – Она замолчала и проглотила ком в горле. Мэдлин немного побаивалась этого мужчины. И еще больше боялась себя. – Да, мистер Маклахлан. С удовольствием.
Мэдлин не стала искать тетю Эмму, хотя знала, что это полагается сделать. Она была почти уверена, что мистер Маклахлан из тех мужчин, которых тетя не одобряет.
Не сказав ни слова, Меррик повел ее прямо к реке. Они шли довольно долго, пока звуки и краски пикника не исчезли за деревьями. Пока рододендроны не превратились в настоящие заросли. Пока говор реки не заглушил остальные звуки. Тогда Меррик остановил Мэдлин у высокого дерева. Его серьезные льдисто-голубые глаза долго изучали ее лицо, потом его ресницы дрогнули, и он наклонился к ее губам.
Мэдлин почувствовала, что у нее подгибаются колени. Что-то восхитительное и грешное закружилось у нее внутри, как вчера вечером. Сейчас он целовал ее по-другому, приоткрыв ее губы, лаская медлительными движениями языка. Волшебные ощущения разливались по ее телу, зажигая огонь желания. Мэдлин задрожала и, положив руки ему на плечи, неохотно оттолкнула его.
Оторвавшись от ее рта, Меррик отпрянул.
– Нас могут заметить, – прошептала она.
Его лихорадочный взгляд не отрывался от нее.
– Да, но меня это не волнует, – хрипло ответил он. – А тебя?
– Я… я не хочу злить отца, – ответила Мэдлин. – И такой поцелуй – это… неправильно, правда?
– Вовсе нет, если мы любим друг друга, – прошептал он.
– Но вы меня едва знаете.
В глазах Меррика вспыхнули упрямые огоньки.
– Я знаю тебя достаточно хорошо, – сказал он. – Достаточно, чтобы понять, что ты создана для меня и хочешь меня.
– Вам не говорили, что вы чересчур самонадеянны, мистер Маклахлан?
Легкая улыбка тронула его губы.
– Ты считаешь, что я ошибаюсь, девочка? Скажи прямо, и я уйду.
Мэдлин нерешительно облизала губы.
– Нет. Нет, этого я сказать не могу.
Они снова слились в поцелуе. Он стал глубже, настойчивее. Умелые руки Меррика прошлись по ее телу, превращая желание в пронзительную боль. Мэдлин горела, томилась и… и жаждала чего-то!
Когда он остановился, она едва смогла перевести дыхание.
– Мистер Маклахлан! – едва сумела выговорить она. – Вы позволяете себе… неприемлемое.
Меррик со всей серьезностью посмотрел на нее.
– Да, но я это скоро исправлю, – поклялся он. – Я собираюсь жениться на тебе.
Мэдлин попыталась укоризненно посмотреть на него.
– Вы поразительно самоуверенны.
– О нет, – возразил Меррик. – Я решительный.
Мэдлин вскинула подбородок.
– А если я не хочу выходить за вас замуж?
– Да, возможно, не хочешь, – мягко согласился он. – Я не знаю красивых слов, чтобы очаровать тебя. У меня ничего нет, кроме пары крепких рук и таланта, но этого достаточно, чтобы у тебя была крыша над головой.
Его искренность поразила Мэдлин.
– И это все?
Меррик пристально смотрел ей в глаза.
– Да, все, – сказал он, крепче сжав ее плечи. – Этого хватит, чтобы завоевать тебя?
Мэдлин застенчиво подняла на него глаза.
– Я не совсем уверена, мистер Маклахлан, – поддразнила она. – Наверное, вам нужно снова поцеловать меня, чтобы помочь мне принять решение.
Его глаза потеплели.
– Черт с ним, с поцелуем, – улыбнулся он. – Я хочу тебя в своей постели.
– Как я понимаю, это очередное ваше достоинство, – прошептала Мэдлин. – Или талант?
– Дерзкая девчонка! – пробормотал Меррик, прижимая ее к груди. – Пусти меня к себе под одеяло и сама узнаешь.
– Я… я не посмею.
Его взгляд стал решительным.
– Посмеешь. Сегодня вечером, – сказал он, – я буду под твоим окном.
– О господи! – зажмурилась Мэдлин. – Отец вас убьет.
– Тогда я умру счастливым человеком, – торжественно объявил Меррик. – Мы можем просто поговорить, Мэдди, если это все, что ты хочешь.
Боже правый, Мэдлин хотела не только этого.
– Мы не станем разговаривать, – прошептала она. – Ведь у нас все серьезно, правда? Даже я это понимаю.
Меррик сильнее прижал ее к себе.
– Я брошу в окно камешек. Ты впустишь меня, милая?
Мэдлин проглотила ком в горле и почти против воли кивнула. Его рот снова припал к ее губам, бросая в дрожь и лишая равновесия…
– Так кто же она, Меррик? – спустя пару часов спросил Уинвуд. Закинув ноги на письменный стол Меррика, он вертел в руках стаканчик крепкого виски. – Или, вернее, была? Я никогда о ней не слышал.
Меррик, поднявшись из-за стола, подошел к буфету. Для родственников и близких друзей его опрометчивый юношеский брак не был тайной. Но, по молчаливому согласию, о нем никогда не говорили.
Сейчас Меррик не особенно хотел распространяться об этом. Но Уинвуд оказался в неловком положении, став свидетелем неожиданной встречи. Он не знал, кто такая Мэдлин. Уинвуд на несколько лет моложе Меррика. К тому времени, когда он стал вращаться в свете, сплетни постепенно утихли. Меррик не желал поднимать эту тему. Праздная болтовня – коварная штука. Она может непредсказуемым образом повлиять на бизнес.
– Ты уклоняешься от ответа, дружище? – Голос Уинвуда вернул его к действительности. – Можешь послать меня к дьяволу. Мои чувства от этого не пострадают.
Меррик выдернул пробку из бутылки.
– Леди Мэдлин Ховард, – бесстрастно ответил он, наполняя свой стакан. – Она дочь графа Джессопа, точнее, была.
Уинвуд нахмурился, потом лицо его прояснилось.
– Дочь старого солдафона-консерватора? – спросил он. – Которого звали Меч Шеффилда?
– Да, потому что он всегда рубил сплеча, – ответил Меррик.
– Не могу похвастаться, что следил за политическими интригами, – признался Уинвуд, – но это имя известно даже мне. Насколько я слышал, Джессоп – отвратительный тип. Теперь уж он умер?
– Умер несколько лет назад во сне.
Хотя этот негодяй заслуживал худшей смерти! Сев в кресло, Меррик медленно потягивал виски. Очень медленно. Ни леди Мэдлин Ховард, ни ее напыщенный папаша не стоили бутылки доброго выдержанного виски, которую пришлось открыть. По совести говоря, она даже не стоила гнева и вожделения, которые сжигали ему нутро уже два часа. Но он покончил с этим, как отрывают голову змее, чтобы не укусила.
Сейчас Меррик не чувствовал ничего, кроме медленно растекающегося по жилам огня, зажженного виски, и нетерпеливого желания заняться чем-нибудь – следующей встречей, новым проектом, чем угодно, что могло отвлечь его от самого себя, увести в мир практичности и рациональности. Но он не мог выставить друга за дверь сейчас, когда они практически дошли до дела.
– Как я понимаю, о твоем браке с ней мало кто знает? – продолжал осторожно расспрашивать Уинвуд.
Меррик, глядя в пространство, кивнул.
– Мы сбежали, – ответил он, – под конец ее первого светского сезона. Аласдэр никогда не рассказывал тебе эту историю?
– Нет. А разве он должен был это делать?
Меррик горько усмехнулся:
– Это было так романтично. Я стащил у Аласдэра двуколку, и мы помчались в Гретна-Грин с тридцатью фунтами в кармане.
– Черт возьми! – Каблуки Уинвуда стукнули об пол. – Никогда не встречал никого, кому бы это удалось. Господи, да как ты это сделал?
От отчаяния. От страсти. Чувствуя, что дьявол дышит в спину.
– Обычным способом, – усмехнулся Меррик. – Записочки, переданные через лакея и служанку. Пара чемоданов. Лестница у окна. И конечно, побег в полночь. Какое же тайное бегство без этого романтического времени?
Уинвуд улыбнулся:
– И старик вас не поймал?
– Не сразу.
– И что тогда?
Меррик приподнял бровь. Хоть они и друзья, разговор зашел слишком далеко.
– Послушай, Куинтин, – проворчал он. – Старые сплетни в карман не положишь. Ты собираешься покупать дом?
Уинвуд странно посмотрел на него.
– Ну, если ты…
Резкий стук в дверь прервал его слова. Вошел Фиппс, дворецкий и по совместительству камердинер Меррика.
– Пришла мисс Бромли. Ей назначена встреча в четыре.
За спиной Фиппса стояла женщина. Она с головы до ног была одета в черный шелк. Черная, украшенная бусинками вуаль, скрывала глаза. На запястье висела маленькая сумочка, обширное декольте выставляло на показ пышную грудь. Мисс Бромли определенно пришла не за тем, чтобы обсуждать покупку дома.
Подняв брови, Уинвуд бросил на Меррика оценивающий взгляд и поднялся на ноги.
– Я зайду завтра, – тихо сказал он. – Не буду мешать твоей… твоей встрече, старина.
Меррик небрежно повел плечом и допил виски.
– Задержись, если хочешь, – пробормотал он. – Я сегодня великодушен.
В глазах Уинвуда вспыхнула тревога.
– Я с этим завязал, дружище. – Он со стуком поставил стакан на стол. – Я лучше пойду. Поговорю с женой и зайду завтра, хорошо?
Фиппс уже исчез. Мисс Бромли насмешливо смотрела вслед Уинвуду, тонкие губы большого рта сложились в странную полуулыбку.
– Ваш друг недавно женился? – Голос у нее был низкий и хрипловатый.
Меррик не ответил.
– Вы от миссис Фарнем?
– Я Бесс, – сказала она, поднимая вуаль и открывая пару темных холодных глаз.
«Отлично», – подумал Меррик. Душевного тепла ему сейчас не надо. Он был очень рад, что избавился от Китти с ее простодушной, почти детской улыбкой.
Заперев дверь кабинета, Меррик прошел в смежную комнату, которую он превратил в спальню, чтобы быть как можно ближе к работе. Женщина последовала за ним.
Встав у окна и скрестив на груди руки, Меррик разглядывал мисс Бромли. Он совершенно забыл, что сегодня четверг. Новая посланница миссис Фарнем была красива мрачной, чувственной красотой. Временами ему такие женщины нравились. Но сегодня его подмывало отправить визитершу обратно. Он был не в настроении заниматься ею.
Или все-таки в настроении?
Меррик снова подумал о Мэдлин, о том, каким ударом было увидеть ее после стольких пустых лет. А чего он ожидал? За тринадцать лет он не получил от этой женщины даже намека на раскаяние и сожаление. Черный гнев вновь вспыхнул в нем, опаляя беспощадным пламенем.
Бесс Бромли, казалось, почувствовала его ярость. Она понимающе посмотрела на Меррика, ее темные глаза блеснули.
Она была на добрых шесть дюймов ниже Мэдлин, с волосами цвета воронова крыла и большим тонкогубым ртом. Трудно найти больший контраст со светлыми локонами и пухлыми губами его жены. Это к лучшему. Действительно к лучшему. После пережитой трагедии Меррик перестал спать с длинноногими блондинками.
Бесс Бромли бросила шляпку с вуалью в кресло и швырнула сумочку на узкую, грубо застланную койку, служившую ему кроватью. Сумочка со стуком упала на бок. Замочек открылся, и тонкий кожаный хлыст черной змеей развернулся на покрывале. В сумке Бесс были и другие предметы. Наметанный взгляд Меррика отметил это. Он не дурак и знает инструменты ее ремесла.
Словно провоцируя его, Бесс шагнула ближе. Обхватив Меррика за шею, она прижалась грудью к его торсу и положила ладонь ему на затылок. Ее взгляд прошелся по шраму на его лице, ресницы затрепетали и опустились.
– Бедняжка Китти! – хрипло прошептала она. – Она не знала, как обходиться с таким мужчиной, как вы.
– Китти прекрасно справлялась со своим делом.
Деликатно, как бабочка крылышком, Бесс Бромли провела языком по его шраму сверху вниз.
– Китти решила, что вам нравится погрубее, Маклахлан, – пробормотала она. – Скажите, она права?
– Временами, – признался Меррик.
Без предупреждения Бесс прижалась горячими губами к его горлу и впилась зубами в кожу. У Меррика перехватило дыхание от боли, но он не дрогнул.
– А ты, дорогуша? – прошептал он, схватив ее за ягодицы и прижимая к себе. – Ты любишь погрубее?
Она не ответила, но задрожала в его объятиях.
Рука Меррика словно по собственной воле опустилась на плечо Бесс, рванув ткань платья. Затрещал шелк, поползли стежки швов. А почему бы и нет? Меррику хотелось сбросить душившую его мрачную энергию, крушить все вокруг. Если одна недосягаема, почему бы не заменить ее другой?
Под платьем Бесс не было ни рубашки, ни, похоже, панталон. Пышная грудь выпрыгивала из черного корсета, покрой которого давно вышел из моды, а тугая шнуровка стесняла дыхание.
Казалось, Бесс корсет совсем не мешал. Под взглядом Меррика ее соски напряглись и отвердели. Круги вокруг сосков были большие и темные. Меррик отвел взгляд. Ему хотелось, чтобы грудь была меньше, светлее. Чтобы под кожей проступали голубые жилки и он водил по ним пальцем. Он хотел, чтобы на месте Бесс была другая женщина.
Меррик резко отстранил ее.
– Снимай одежду, – процедил он сквозь зубы, – и ложись на кровать.
– А если я не захочу? – с вызовом прошептала Бесс, блеснув глазами. – Что, если вам придется меня заставить?
Насмешливая улыбка искривила его губы.
– Твоим черным хлыстом? – сказал он. – Ты этого хочешь?
Взявшись за рукоятку, Бесс медленно провела кожаным жалом по ладони, испытывая почти эротическое удовольствие от каждого бугорка и изгиба тугого жгута.
– Китти говорила, у вас есть шрамы, – послышался хриплый шепот. – Много. Глубокие.
– Китти слишком много болтает.
Бесс облизала нижнюю губу.
– Снимите одежду. – Ее глаза горели желанием. – Мне нравятся мужчины с отметинами. Покажите мне, мистер Маклахлан, сколько вы выдержите.
«Столько, сколько тебе и не снилось», – подумал Меррик. Но будь он проклят, если станет обсуждать это с ней.
– Думаю, милая, ты забыла, кто здесь хозяин.
Бесс шагнула к нему и презрительно скривила ярко накрашенные губы.
– Вы слишком долго имели дело с мягкой, уступчивой Китти. Я знаю ваш тип. И знаю, что вам нужно. Я чувствую запах ярости, исходящий от вас.
Схватив за руку, Меррик дернул Бесс к себе и впился в ее губы. Не выпуская хлыста, она просунула язык в его рот, потом укусила за нижнюю губу.
Гнев ударил Меррику в голову.
– Ах ты, дрянь!
Ее глаза опасно сверкнули.
– Это жестоко, правда? – сказала она. – Вы сердитесь.
Маклахлан осторожно провел тыльной стороной ладони по кровоточащей губе и отступил.
– Черт побери, ты права, я зол.
Бесс фыркнула.
– Вы злились уже тогда, когда я вошла в комнату, – ответила она. – Я просто дала вам возможность разрядиться.
– Замолчи. – Меррик сбросил сумку на пол. Эта девка ближе к истине, чем он хотел признать. – Замолчи и раздевайся. Я хочу быстрого секса. А потом уходи.
Бесс Бромли медленно спустила рукав черного безвкусного платья, открывая плечо и грудь, высоко поднятую туго затянутым корсетом. Когда она повернулась спиной, Меррик заметил, что корсет зашнурован тонким кожаным ремнем. Под платьем у Бесс не было ничего, кроме черных чулок, туго охватывающих молочно-белые бедра. Контраст был поразительным. Эротичным.
Повернувшись, Бесс соблазнительно улыбнулась.
– Я была очень жестока, – повторила она.
Она поставила одно колено на кровать, потом на четвереньках забралась на покрывало.
– Я разозлила вас, – продолжала Бесс, ложась на живот.
– Я начинаю думать, что ты ненормальная, – пробурчал Меррик.
– Возможно. – Ее взгляд метнулся к хлысту, извивавшемуся на ковре. Влажный язык снова прошелся по губам. – Ну же, мистер Маклахлан, поиграйте со мной в мою игру. Воздайте мне по заслугам, – предложила она. – Вам это понравится.
– Понравится?
Бесс сунула руку себе под живот и скользнула ниже.
– Да, – выдохнула она, прикрыв глаза. – Я вас знаю. Идите же. Отделайте меня… О-о…
Бесс наполовину убедила его. Возможно, это то, что ему нужно. Наверное, демоны, которые временами одолевали его, снова вырвались на свободу. Но хлыст… Никогда.
Бесс корчилась и извивалась на кровати. Против его воли, руки расстегнули пуговицы брюк. Черт бы побрал его жену, эту вероломную дрянь! В одно мгновение Меррик рухнул на кровать и навалился на Бесс, раздвигая ее ноги коленом. Он вошел в нее грубым резким движением, сжав руками ее ягодицы, не позволяя избежать его вторжения.
Широко распахнув глаза, Бесс потрясенно вскрикнула.
Меррик не останавливался. Он отдался во власть терзавших его демонов. Долго он утолял свой гнев. Ногти Бесс впивались в подушку, она задыхалась под ним. Как в тумане слышал Меррик ее крики и мольбы о большем.
Меррик угодил Бесс. Судороги экстаза сотрясали ее. Наконец она, последний раз вздрогнув, обмякла на постели. Меррик почувствовал, что приближается к финалу. Потом наступило оцепенение, физическое опустошение и черная бессмысленная пустота. На несколько мгновений пресыщенность тела заслонила муки души. Меррик сделал еще один выпад и почувствовал, что падает.